|
Читайте также: |
– Огинский так Огинский, – смирился Максим, – Аня, набери штаб, пусть думают, что бы это значило.
Аня немедленно выполнила.
– В Минске есть улица Огинского? – спросил Максим у Димы.
– Нет, – ни на миг не задумавшись, ответил он, и никто не подверг сомнению точность его справки. Потом добавил на всякий случай: – Есть, правда, Музыкальный переулок.
– Может быть, он у нас в Беларуси родился? – предложила Аня.
Тут как раз позвонил штаб:
– Есть родовое поместье Огинских. Километров тридцать на северо-запад от Молодечно, поселок Залесье. Исторический памятник. Поместье большое, думаю, комнат там будет предостаточно. Вам туда.
– Ну, давай, наша ласточка, – ласково обратился к Наташе сразу повелевший Максим. И пошутил: – До Молодечно все время прямо. Не заблудишься, пока прямо надо ехать?
Наташа улыбнулась, но ничего не ответила. Предельно сосредоточившись, она как бы слилась в единое целое с полосами дорожной разметки... От нечего делать Аня записала полонез на чистую матрицу и передала диск Наташе:
– Включи, будем слушать. Может, еще чего-нибудь уловим, мало ли.
Наташа машинально вставила диск.
Два усилителя и шесть высококачественных разделенных динамиков вкупе с сабвуфером перенесли экипаж в самое лоно симфонического оркестра. Провода, проложенные по днищу салона, соединяли магнитолу с усилителями – и они давали слабый высокочастотный фон, громкость которого таинственным образом зависела от оборотов двигателя. Вместе с гулом ветра, проносящимся за окнами со скоростью сто шестьдесят километров в час, этот фон создавал иллюзию полета в самолете. Иллюзию усиливали мягкая подвеска, превращающая дорожные ямы в воздушные, и множество тлеющих красных огоньков по всему салону: на руле, дверях, приборной панели.
Казалось, все кроме Наташи, если не задремали, то расслабились. Каждый думал о своем.
Максим вдруг спохватился, что так и не выяснил, как Наташа попала в водонапорную башню. Легко ее спросить, но это значило бы признаться в том, что сам не допер... А признаваться не хотелось. Затем капитан переключился на задание: комната – аномальная, ненормальная, не как все... Где-то это уже было!
– Точно! – закончил он неожиданно свою мысль вслух. – Мне рассказывали, был в Витебске похожий уровень. Какое-то тоже огромное заброшенное здание, нашпигованное множеством кодов, но только один из них верный. В задании оговаривалось … что-то вроде того, что правильный код вы найдете без труда, – возле него наблюдаются аномалии. А в анонсе игры предупреждали, что каждой команде понадобится компас… – капитан сделал паузу, давая команде шанс разгадать, тренируя сообразительность ребят.
– И что? – первым сдался Дима.
Максим, довольный, что никто не догадался, продолжил:
– Так вот, на том уровне, чтобы определить аномалию, нужно было подносить компас к стенкам. В одну из них организаторы замуровали магнит, его, разумеется, просто так не видно, но стрелка указывала на него, а не на север. Вот тебе пожалуйста – рукотворная магнитная аномалия!
– Красава! – оценил Олег изобретательность оргов.
Через минут двадцать в машине зазвонил телефон:
– Есть новости. «Отморы» только что прошли этот уровень. Но хитрую комнату они не раскусили – часа бонусного времени не получили.
– Спасибо, папа, – сказал Максим. – А «Коты» что?
– От «Котов» у вас отрыв небольшой. Они в дороге, может быть, нагоните их.
– Хорошо, давай тогда до связи.
То, что «Отморы» сейчас их обошли, еще не трагедия. Стоит «Максимусам» взять бонусный код, и преимущество во времени главного соперника сойдет на нет.
– А давно был этот фокус с магнитом? – поинтересовался Дима.
– Давно, года два назад или того больше. Волкодав мог повторить его у нас… Только на сей раз насчет компасов умолчал. Может именно затем, чтобы некоторые особо одаренные хорошей памятью не додумались провести аналогию с тем витебским заданием. Да и потом, компасы такой же само собой разумеющийся девайс в игре, как фонарики или рации. Они и так есть у каждой команды, и не по одному. У нас, например, сколько их?
Зависла пауза.
– Макс, у нас нет компаса, – сказал Дима. – Тот, что был у Олега, мы на прошлой игре отдали «Квазимодам», а это значит, что его уже не существует в природе. Я свой, который на брелке болтался, потерял. А твой компас, который у тебя в GPS-навигаторе, в таком случае не пригодится, потому что он определяет стороны света по положению спутников, а не по магнитному полю земли.
– Вот засада… – вздохнул Максим, но с мысли его уже было не сбить. – Да неважно! Важно, что мы знаем, как проходить уровень! Берем железяки и елозим ими по стенкам. И где они будут прилипать, там, значит, и есть аномалия.
– А с какого расстояния компас чует вмурованный магнит? – спросил Олег.
– Да хрен знает… сантиметров десять, я думаю, не больше. А железо придется вплотную к стенкам прислонять.
Дальше ехали в отличном настроении – легкий успех на этом уровне, им казалось, гарантирован. К тому же на трассе они обогнали экипаж «Котов», который, издалека заметив стремительно приближающийся ксенон, уступил им дорогу, прижавшись к обочине. Максим не упустил случая прокомментировать:
– А вот если бы это были «Отморозки», они тебе не то что дороги не уступили бы, они бы свою машину поперек поставили, а сами бы пешком пошли.
У деревенских выяснили, что рядом с родовым поместьем Огинских – заброшенный пансионат. Впрочем, как сказали местные, само шляхетское поместье, хотя и считается культурным достоянием, запущено ничуть не меньше. Но поскольку организаторы стараются не использовать для игры исторические памятники, сразу решили ехать к пансионату. В натуре это оказалась обширная заброшенная стройка. Капитан «Максимусов» скомандовал:
– Включаем рации. Сначала найдем все четыре комнаты с кодами, потом будем вычислять аномалию.
Дорога, ведущая к недостроенному зданию, заканчивалась непосредственно у предполагаемого парадного входа. Асфальт засыпан строительным мусором и битым стеклом. Около входа припаркован потертый непогодой и временем темно-зеленый лупатый Мерседес Волкодава.
– Орги! – воскликнула Аня.
– Все в здание, – распорядился Максим. – А я потреплюсь с организаторами, может, что полезное выужу.
Сидя в машине, автор сценария игры о чем-то негромко разговаривал с девушкой, незнакомой Максиму. В салоне горел тусклый свет, водительское стекло опущено, и Максим улыбнулся Волкодаву через окно:
– Ну здорово… Дав, ты мне ничего не хочешь сказать? – Максим уже сообразил, как можно проверить свою версию с магнитом.
– Нет, – тоже улыбаясь, ответил Дав, – этот уровень «Отморозки» прошли первыми. Так что мы решили проконтролировать, чтобы после них все осталось, как и до них.
– Понимаю, понимаю, – ответил Максим, – слушай, а компаса у тебя нет?
– Есть, а зачем тебе? – с неподдельным интересом спросил Дав, одновременно вынимая компас из кармана кителя. Он явно готов был отдать прибор.
Максим понял, что прокололся с магнитом: организатор не стал бы облегчать «Максимусам» прохождение уровня. Не помогать игрокам – это у него железное правило. Дав сам его установил и соблюдал неукоснительно, и это знали все опытные схватчики.
– Да так… тут лес вокруг, – неловко выкручивался Максим, отодвигаясь от окна и кивая на обступившие пансионат деревья. – Не заблудиться бы. Хотя ладно… – и он поспешно ретировался.
Максим бежал к центральному входу, когда из рации раздался голос Димы:
– Мы нашли три комнаты с кодами. Две на первом этаже в левом крыле, одна – на втором этаже, в правом крыле. Прием.
– В подвале тоже есть комната с кодом, – следом отозвалась по рации Наташа.
– Прием! – напомнил ей Максим, как нужно завершать сеанс связи по рации.
– Что прием? Прием, – не понял его Дима.
– Ай, ну вас! – прохрипел Максим в рацию. Он забежал в холл пансионата и сразу же натолкнулся на Диму и Олега, которые только что спустились со второго этажа. Дима кратко отчитался:
– Наверху одна комната, в ней, на первый взгляд, просто код написан и все, там Аня ее исследует. На первом этаже в комнате с кодом запах стоит, сильный такой... знаешь, напоминает бальзам «Звездочка». Вторая комната выкрашена в черный цвет, код написан белым баллончиком.
– А что с подвалом? – спросил Максим.
– А там Наташа – ответил Дима.
– Про Наташу понятно, но что там за комната? – допытывался капитан.
Но Дима знал не более того, что она сообщила по рации.
Максим взял рацию в руки и нажал на кнопку передачи:
– Так есть там у тебя что-нибудь аномальное?
Через пару секунд она сформулировала:
– Не знаю, но если тут посвистеть, то тут начинает что-то пищать. Прием.
– Где вход в подвал, прием?
– От входа направо, до конца, там лестница, спускайтесь по ней, – отрапортовала девушка.
Максим переглянулся с Димой и Олегом. Аномалия нашлась?
– В подвал, – заторопился Максим и на ходу признался. – Я попросил компас у Дава, он готов был дать. Так что версия с магнитом отпадает.
В одной из комнат нашли Наташу, свет ее ручного фонарика выхватывал из темноты код, написанный на противоположной от входа стене.
– Вот код, – прокомментировала она очевидное.
– Вижу, – усмехнулся капитан.
– Тут был какой-то парень… – начала Наташа, но Максим сразу понял, о чем она:
– С длинными волосами такой?
– Да.
– Это Денис, помощник Волкодава. Они всегда по уровням вместе ездят.
– А, ясно.
Максим громко свистнул. Откуда-то послышался прерывистый технический писк. Максим свистнул еще раз, писк отозвался эхом.
– Что это? – спросил Олег.
Дима с Максимом принялись обследовать стены. Кладка практически идеальная, зазоры между кирпичами узкие...
– Какие-то датчики, должно быть. И их несколько. Они выдолбили цемент в нескольких местах, вмонтировали датчики и потом замазали их раствором, – пояснял Максим. – Вот здесь, например.
Он указал на место, где цвет цемента несколько отличался, а также имелись дырочки, проделанные чем-то тонким, вроде спички, – чтобы звук проходил.
– Дима, звони в штаб, диктуй этот код. Мы сходим еще наверх, посмотрим те три комнаты, но, думаю, вводить будем этот. Дима отзвонился по мобиле.
Пошарили фонариками по стенам комнаты, обнаружили еще несколько тайников с датчиками, реагирующими на свист.
– И что это за штуки такие? – полюбопытствовала Наташа.
– Я думаю, это такие брелки, – предположил Дима, – к ключам, например. Забыл, куда положил, посвистел – они запищали.
Из подвала они поднялись на первый этаж – в «черную комнату»: стены выкрашены в траур, в том же цвете пол, засыпанный углями и пеплом. Максим присел на корточки и как опытный следопыт взял пригоршню пепла в руки.
– Это, должно быть, пепел от углей кальяна. Дав кальян курит, как мы воздухом дышим. У него дома кальянов пять или шесть. Вот он отходов насобирал целый мешок или два... И здесь высыпал.
– Зачем же он столько курит-то? – выразила сожаление Наташа. – Это же вредно, ничуть не лучше, чем сигареты!
Максим встал, пристально посмотрел девушке в глаза и выдержал паузу, давая понять, что сейчас будет сказано нечто весьма значительное, что ей непременно нужно запомнить на всю оставшуюся жизнь:
– Ездить, как ты, тоже вредно. От этого разбиваются.
Изрекши поучение, капитан отвернулся, в задумчивости прошелся вдоль стены с кодом из угла в угол.
– А если под пеплом что-нибудь есть? – подал мысль Олег, кроссовкой разгребая табачный прах.
– Исключено, – отверг предположение уже направлявшийся к выходу Максим, – первая команда расчищает пол, а все остальные сразу обнаруживают надпись? Неравные условия.
– Ну, так засыпали бы за собой, – держался своей версии Олег.
– Зачем на это время тратить?
Максим уже был в дверном проеме.
– «Отморы» могли бы и потратить, – заметил Дима, направляясь за капитаном.
Максим притормозил. Да, действительно, «Отморозки» могли бы...
– Ладно, Олег. Оставайся, будешь пол драить. Мы пойдем другие комнаты смотреть.
– Я останусь и помогу, – предложила Наташа. Работа предстояла не малая, а веника или щетки ни у кого не было.
– Спасибо, – поблагодарил Олег, как будто это нужно было ему одному.
Максим дал добро, и они с Димой вышли. В одной комнате действительно пахло вьетнамским бальзамом «Звездочка». Его размазали в нескольких местах, между кирпичами. Максим отмахнулся: ерунда, какая же это аномалия? В Анютиной комнате никакой аномалией даже не пахло. Код был откровенно выведен черным баллончиком на одной из стен.
– Черт его знает, – заключила Аня, изучавшая комнату все это время. – Может быть, аномальность заключается в том, что она совершенно нормальная? Здесь ничего нет.
Молча еще раз вместе обшарили стены комнаты. Посвистели, похлопали в ладоши, попрыгали. Максим даже потрогал кирпичи языком. Таки да – ничего. Даже окон не было, возможно, по проекту это санузел или кладовка.
Максим протяжно вздохнул:
– Надо вводить код из подвала...
– Да, – согласился с другом Дима. – Здорово придумали со свистом.
Максим гадал: а как Наташа додумалась посвистеть в той комнате, в подвале? Как вообще можно было «додуматься посвистеть»? Почему именно посвистеть? Почему не спеть песню? Почему не произнести заклинание «Сезам, откройся!»? Она не «додумывалась» до этого, она просто тупо посвистела.
Время поджимало, с минуту на минуту заявятся «Коты». Капитан взял рацию, обратился к Олегу:
– Ну что вы там, нашли что-нибудь на полу? Прием.
– Нет, ничего, чисто, – ответил Олег. – Прием.
– Собираемся возле машины, – по рации созвал капитан команду. Ане велел передать в штаб, чтобы вводили код из писклявой подвальной комнаты.
Аня взяла телефон в руки – ни одна из шести палочек приема связи на экране не отобразилась.
– У меня здесь не ловит, – пожаловалась она.
– Фтопку твою «Нокию», – посочувствовал Максим и дал Ане свою «Моторолу».
Все втроем покинули комнату. Пока спускались по лестнице, Аня с телефона Максима созвонилась со штабом. Вышли на улицу.
Машина организаторов испарилась, зато на площадку заезжал серебристый Мерседес ML-класса – символ команды «Р&Б». Экипаж «Максимусов» собрался у БМВ: ждали подтверждения из штаба, предвкушая, что правильный код принес команде час бонусного времени и следующее задание. Наконец прорезался Валерий Сергеевич: уровень пройден, бонусное время не начислено…
– Как же так? – огорчился Олег.
– Боюсь, что мы узнаем это только на финише, – ответил, понурив голову, Максим. – Видно, у Дава свое представление об аномальности. Если уж пищащая на свист комната не покатила… Ладно… Наташа, набери на громкой связи штаб, пусть прочитает следующее задание.
* * *
«Лесопилка».
– Это все? – спросил Максим у отца, который сейчас сидел дома за компьютером, осуждающе уставившись на страницу с заданием, на которой светилось одно-единственное слово.
– Все.
Помозговали, решили, что лесопилку нужно искать ближайшую. Срочно требовались «аборигены» – где тут у них лесопилка? Но все три улицы деревни были девственно пустынны. Может, все спят, а может, тут вообще никто не живет… Решили податься к здешней автобусной остановке. Но не успели они доехать до столбика с расписанием рейсов, как послышалось характерное шлепанье резины об асфальт – считай на ровном месте сдохло колесо. Где-то они напоролись на какой-нибудь гвоздь или осколок стекла… Все вышли из машины. Судя по тому, что шина спустила моментально, порез был существенным, и, скорее всего, боковым.
– Запаска есть? – спросил Дима.
– Конечно, – ответила Наташа. Открыла багажник, показала запаску. Открыла чехол с инструментами, который крепился к крышке багажника. Однако, когда Дима принялся откручивать колесо, выяснилось, что один из болтов с «секреткой», то есть к нему требовался специальный ключ-переходник. Такого ключа у Наташи не оказалось.
– Его можно и так выкрутить, но на это потребуется время, – резюмировал Дима.
– Значит так, – начал выстраивать стратегию Максим. – Наташа, Аня и я расходимся в разные стороны и ведем диалоги с местным населением на предмет лесопилки. Стучимся в окна, просим прощения, спрашиваем. Олег с Димой остаются и пытаются выкрутить секретку. Держим связь по рациям.
До развилки Максим, Наташа и Аня шли вместе.
– Слушай, когда мы к пансионату приехали, там машина организаторов стояла, я правильно поняла? – спросила Наташа.
– Да, это Волкодав был, – ответил Максим.
– А что он там делал?
– Ну откуда ж я знаю… проверял, наверное, чтобы на уровне после «Отморозков» полюса земли не поменялись местами... От них чего хочешь можно ожидать.
Некоторое время шли молча, высматривая огоньки в окнах. Ни один фонарь вдоль дороги не горел, Максим освещал асфальт своим налобным светодиодным фонариком.
– Значит, «Отморозки» в самом деле, настоящие отморозки, да? – вернулась к теме Наташа.
– Понимаешь ли, в определенном смысле так и есть, – Максим всегда был готов потрепаться на тему «Отмор». Кроме всего прочего, он имел зуб на Тимофея, капитана команды, после того, как у них три года назад случился конфликт из-за одной дамы.
– «Отморозки» не играют как все: они всегда играют против всех. Именно из-за них постоянно приходится вносить поправки в правила игры – добавлять новые пункты о том, чего делать нельзя. Взять хотя бы, до чего они додумались на прошлой игре. Уровень был в Минской области, в деревне, которая не на всех картах есть. Указатель стоял перед развилкой, практически на въезде в деревню. «Коты» прошли этот уровень первыми. За ними шли «Отморозки». А за ними – мы. «Отморозки» с «Котами» прошли этот уровень часа за пол. Когда наш экипаж подтянулся к деревне, мы, естественно, поехали по указателю. И сделали петлю километров так в двадцать по размытой дождем гравийке. Мы потеряли больше часа, прежде чем нашли деревню: эти отморозки развернули указатель в обратную сторону! Но это выяснилось только после игры. А все команды, проходившие уровень за «Отморозками», как и мы, зря мытарились по часу или полтора.
Наташа заулыбалась:
– Прикольно! А правила игры разве не запрещали разворачивать дорожные знаки?
– Нет. После этого случая в правилах появился новый пункт: «Запрещено модифицировать и изменять игровую местность (то есть территорию, которая так или иначе связана с текущей игрой), каким бы то ни было способом, в том числе, но не ограничиваясь: разворачивать дорожные указатели, создавать фиктивные указатели, сносить существующие указатели, перекрывать дороги под видом ремонтных работ…» и что-то там еще в этом же духе.
Знаешь, есть такое понятие: «fair play». В первом значении в переводе с английского это – «игра по правилам». И действительно, «Отморозки» всегда играют по правилам. Но второе значение этого выражения – «честная игра», «честное поведение» – уже не укладывается в их отмороженные мозги. Для них честно все, что формально не запрещено текстом правил. Понимаешь, в чем разница? Мы играем в игру, в которой нужно бороться за первенство, выполняя задания, полученные от организаторов. А они играют в игру: как надурить организаторов и всех других участников в рамках правил игры. Это их право, но в конечном итоге они должны проиграть, потому что их позиция деструктивна.
– А «деструктивна» это как? – попросила уточнить Наташа.
– Это разрушительно, – пояснил Максим. – Говорят, что добро всегда побеждает зло, потому что сила зла направлена на разрушение, в то время как добро – на созидание, развитие. Поэтому зло в конечном итоге разрушает само себя, изнутри. Я, конечно, не надеюсь, что сегодня же ночью наши заклятые соперники как-нибудь самоликвидируются… Но мы докажем «Отморозкам», что «честная игра» – это нечто большее, чем «игра по правилам».
– Но... Если добро есть развитие, а правила развиваются именно благодаря «Отморозкам», не сказать ли им спасибо за это?
– Ну, ты загнула загогулину, – выдохнул, собираясь с мыслями, командир «Максимусов». Логика в ее вопросе была, но какая-та странная… женская, что ли? – А что бы ты сказала, окажись ты на нашем месте, тогда хотя бы, когда они указатель повернули?
– Вы же сами говорили: правил они не нарушают. Это кто правила писал, тот и отвечать должен, – не унималась Наташа.
– Ай, ладно, – прервал дискуссию Максим, – я тебе о высоком, а ты мне о правилах. Тебе этого не понять пока.
Дальше дорога разветвлялась, и они разделились. Наташа пошла одна, а Максим с Аней.
Дойдя до знака «Конец населенного пункта», она повернула обратно. Но услышала нарастающий шелест резины за спиной – по направлению к деревне катился старый бежевый жигуленок.
Худенький, налысо выбритый пацан лет восемнадцати сидел за рулем. Заметив на дороге размахивающую руками девушку, он ударил по тормозам. Колеса заблокировалась, машина чуть заметно вошла в задний юз, но тут же остановилась: скорость была небольшой. Парень высунул голову в окно и ругнулся на подбегающую навстречу Наташу:
– Ты шо, очумела, балда ты!?
Наташа преодолела последние метры и нагнулась к водительскому окну:
– Тебя как зовут?
– Васей! – с достоинством ответил парень.
– Слушай, Вася, где тут у вас лесопилка?
– Есть у нас лесопилка, есть, только это под Сморгонью почти. Километра четыре отсюда, – Вася махнул за спину на дорогу, по которой он только что приехал.
– Можешь меня туда отвезти?
– Очумела, шо ли, я ж со Сморгони еду! Мне ж не по пути!
– Так я тебе денежку дам, и будет тебе даже очень по пути – соблазняла Наташа, запуская руку в карман. Тем временем из глубины деревни засветился белый ксенон – Наташа сразу распознала свет фар вражеского «мерса» команды «Р&Б». Сунув Васе в руки купюру в двадцать тысяч белорусских рублей и усевшись справа от него, она уверенно скомандовала:
– Давай на лесопилку!
Паренек похлопал ресницами, помял купюру в руках и начал с усилием выкручивать руль, чтобы развернуть машину. Слово «гидроусилитель» рулю не было знакомо. Джип конкурентов тем временем подкатил, и из пассажирского открытого окна раздался крик:
– Стой!
Вася растерялся, не зная, как поступить. Пока он выкручивал руль, из джипа десантировался коротко стриженый атлет в темно-зеленом камуфляже, почти таком же, как на Наташе. Атлет подскочил к Жигулям и, просунув руку в водительское окно, уцепился мертвой хваткой в руль:
– Лесопилка где?! – гаркнул он водителю почти в самое ухо.
– Очумели, че ли? – возмутился парень. Правда, больше для проформы. Даже слегка оглушенный, он тут же сообразил, как извлечь выгоду из складывающейся ситуации. – Могу показать, если сейчас за мной поедите. Сколько заплатишь?
– Пять тысяч! – пожадничал атлет и собрался уже лезть за деньгами. Но Васю было не провести.
– Э не, браток, вот деваха мне уже двадцать дала. Плати тоже двадцать, тогда и тебе покажу, где лесопилка. Она в лесу, сами вы ее не найдете.
Атлет наклонился ниже, рассмотрел «деваху» и наградил ее презрительным взглядом. Наташа же улыбнулась ему доброжелательно: может, дескать, по-хорошему поладим... Он не знал, за какую команду она играет, но ему было достаточно того, что не за них.
– Вот тебе двадцать баксов, и мы за тобой едем на лесопилку, а деваху – высаживаем!
– Очумел, че ли? Она ж деньги заплатила! – попытался встать на защиту Наташи парень.
– Пятьдесят баксов, и вези меня к лесопилке – вступила в необъявленные торги она и полезла за деньгами в задний карман. Но не тут-то было.
– Шестьдесят! – повысил ставку атлет.
– Семьдесят!
– Ёптель… – пробурчал Василий, едва успевая поворачивать голову то к девчонке, то к пацану. Про себя он уже твердо решил показывать лесопилку тому, кто предложит больше.
– Сто! – врезал вражина. Наташа быстро выгребла все купюры и лихорадочно их пересчитала на глазах у водителя, который убедительно прикидывался вконец замороченным. Последнюю ставку она перебить не могла – прочие деньги остались в машине. Вася понял, что лесопилку будет показывать пацану.
– Ну, видать, не судьба, – решил он хотя бы пожалеть девчонку, – тут дорога железная, – подсказал он, тыча пальцем в окно, – она прямо к лесопилке идет, по правой стороне будет, не пропустишь.
– Послушай, ну как же так получается, я же уже заплатила тебе двадцать тысяч! – взмолилась Наташа.
– Ищи дурака! – осклабившись, ответил Вася. – Думаешь, курса не знаю? Двадцать тысяч – это десять бариков, а он сто дает!
– А ты ему натуру в нагрузку предложи, может, возьмет – схамил девушке атлет. – А?
Наташа покраснела.
– Суки вы, а не мужики, – негромко, но внушительно сказала она. – Далеко по этим рельсам топать?
– Да фигня совсем, километра четыре, не больше, – утешил Василий. Наташа выскочила из машины, специально не оставив обормоту возможности вернуть ей уплаченные деньги. Она побежала к железнодорожному полотну, а атлет подсел к водителю, и они начали что-то бурно обсуждать. Видно, ушлый Вася требовал деньги вперед.
Далеко-далеко над лесом, впереди бегущей девушки светилась луна. Поверхность рельсов блестела отраженным светом, но казалось, что рельсы светятся сами по себе. Наташа, пытаясь приноровиться к шпалам, каждым шагом перескакивала через две. На бегу опомнилась, достала рацию:
– Лесопилка под Сморгонью, километра четыре от деревни, справа от железной дороги, я туда бегу, прием.
– Наташа, где ты? Прием, – послышался голос Димы из рации.
– Бегу по железке, лесопилка должна быть с нее видна. Что с колесом? Прием.
– Болт открутили, сейчас менять будем. Минут пять, и мы у тебя, возвращайся на дорогу. Прием.
– Хорошо, – закончила сеанс связи Наташа. Она остановилась, чтобы перевести дух. Тут из-за изгиба пути показался прожектор поезда. Наташа стояла, согнувшись в спине и упершись руками в колени, стараясь дышать глубоко и ритмично. Через пару минут поезд приблизился к ней. Дизельный тепловоз тащил две платформы, груженые углем. Состав полз так медленно, что на него можно было заскочить. Наташа так и поступила, запрыгнув на выступ задней платформы. Забралась на горку угля ближе к центру платформы и достала рацию:
– Я не буду возвращаться к дороге, езжайте сразу на лесопилку, я буду вас там ждать. Прием.
Ей ответили не сразу.
– Ты хотела сказать, мы тебя там будем ждать? Мы уже выехали, а тебе полчаса бежать... Вернись на дорогу! Прием, – раздался бодрый голос Максима.
– Жду вас на лесопилке, – ответила Наташа и, довольная своей выходкой, выключила рацию и засунула ее в карман кителя. Она развернулась лицом к дизелю и закрыла глаза. Свежий ночной воздух развевал волосы, ее опьяняло ощущение движения и скорости. Ветер крепчал... Она открыла глаза и поняла: это состав набирает скорость.
– О фак! – сдавленно вырвалось у нее. На четвереньках по рассыпающемуся углю она перебралась к краю платформы. Посмотрела вниз. Бетонные шпалы стремительно мелькали, сливаясь в сплошную серую полосу. Она свесила ноги с края платформы, готовясь к прыжку. Помедлила немного. Скорость увеличивалась. Помедлила еще немного. Перенесла ноги обратно на платформу. Повернула голову, крикнула в сторону тепловоза:
– Куда ж ты так попер?
Состав набрал под шестьдесят километров в час и больше не разгонялся, но спрыгивать на этой скорости было просто убийственно. Просидев на краю платформы минуты три, Наташа достала фонарик и попробовала «вымигивать» им SOS: тремя короткими и тремя длинными сигналами по очереди. Она видела тыльное оконце кабины машинистов и пыталась донести свой SOS лучиком точно туда. Так прошло еще минуты две, палец онемел нажимать на кнопку включения-выключения. Между тем справа показались строения, очень похожие на лесопилку. Да, то самое – ей были видны люди, бегающие по территории с фонариками. Наташа закричала в сторону машиниста что было мочи:
– Остановите! Я здесь выхожу!
Машинист не слышал. Тогда она отважилась на героический для нее поступок и переползла со второй платформы на первую. Дальше пути не было: перелезть на сам тепловоз не представлялось возможным. Она опять посветила фонариком в окно кабины машиниста. Прошло минут пять: она и мигала, и размахивала фонариком – но все напрасно. Поезд достиг Сморгони. Проезжая железнодорожную станцию, где маячили несколько пассажиров, Наташа помахала им руками. Один из них ее заметил и замер с открытым ртом... Состав пересек Сморгонь и покатил дальше.
Когда Олег закрутил последний болт колеса, Максим как раз закончил общение с Наташей и с нескрываемым раздражением обратился к другу:
– Дим, ну что за произвол? Рацию выключила. Набери ее мобильник.
Дима набрал, и Наташин телефон зазвонил в машине. Его извлекли из-под сиденья и положили в кармашек водительской двери.
– Что за дура, телефон забыла, рацию выключила, – не унимался Максим.
– Успокойся, Макс. Неизвестно, сколько мы еще проторчим на лесопилке. Уверен, она нас не задержит.
Дима сел за руль, выкрутил его в сторону дороги и притопил газ. На выезде из деревни на их экипаж наскочил невесть откуда взявшийся – разве что с луны свалился – патруль ГАИ. Дима неохотно остановил машину и опустил стекло.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 1 | Нарушение авторских прав