|
Читайте также: |
Она сделала круг над скалой и пропала из виду.
Вольнаиб сложил клетку и убрал ее под накидку. И снова он наклонил голову, вслушиваясь.
— Они прочесывают горные районы. Интересно, кого они ищут?
— Им известно, что мы скрылись в этом направлении, — ответил Хайват.
— Никогда не следует думать, что, кроме тебя, не за кем больше охотиться. Посмотри на ту сторону низины. Увидишь кое-что интересное.
Прошло некоторое время.
Солдаты зашевелились и начали перешептываться.
— Замрите, — прошипел вольнаиб.
Хайват разглядел, что вдалеке, у скал с противоположной стороны, произошло какое-то движение — желтое на желтом.
— Мой крылатый дружок доставил все по назначению, — улыбнулся вольнаиб. — Это надежный посыльный и днем и ночью, один из лучших. Мне было бы жаль остаться без него.
Движение у дальних скал прекратилось. Над четырех или пятикилометровым пространством песка царила полная неподвижность, если не считать колыхания воздушных столбов — начинавшаяся жара словно выдавливала воздух кверху.
— Сейчас самое главное — ни звука, — прошептал вольнаиб.
От утеса напротив отделились несколько фигур и направились прямо через низину. Хайвату показалось, что это вольнаибы, но какие-то странные — неуклюжие, что ли. Он насчитал шесть человек, неловко ковыляющих через дюны.
Высоко справа над ними послышалось «чвок-чвок» крыльев махолета. Вскоре он вынырнул из-за горной гряды прямо у них над головами — махолет Атрейдсов с наспех намалеванными боевыми цветами Харконненов. Машина мягко планировала прямо на людей, бредущих через низину.
Они замерли на гребне дюны и замахали руками.
Махолет сделал над ними небольшой круг и пошел на посадку. Он сел прямо перед вольнаибами, подняв тучу пыли. С борта спрыгнули пять человек, и Хайват увидел, как поблескивают сквозь пыль щиты. По четким движениям, сосредоточенности и согласованности он узнал сардукаров.
— Ай-я! У них опять эти глупые щиты! — прицокнул языком вольнаиб и перевел взгляд на южную гряду окружавших низину скал.
— Это сардукары! — прошептал Хайват.
— И хорошо.
Сардукары полукругом приближались к поджидавшим их вольнаибам. На клинках их мечей сверкало солнце. Вольнаибы с безучастным видом стояли тесной группой.
Внезапно полоска песка между ними превратилась в сплошную завесу. Вольнаибы исчезли. Вдруг они появились у махолета, а потом — внутри него. Над гребнем дюны, где встретились противники, висело облако пыли, в котором что-то мелькало и крутилось.
Наконец пыль улеглась. На дюне стояли только вольнаибы.
— Нам повезло — они оставили в махолете только троих, — сказал вольнаиб рядом с Хайватом. — А то я боялся, что, пока мы будем захватывать махолет, они там все переломают.
За спиной Хайвата раздался шепот:
— Это были сардукары!
— Конечно. Заметил, как хорошо они дрались? — спросил вольнаиб.
Хайват глубоко вздохнул. Ноздри почувствовали запах раскаленной пыли. Жара, сушь. Осипшим, как раз под стать этой всеобщей суши голосом он произнес:
— Да. Они дрались хорошо.
Захлопали крылья захваченного махолета. Он поднялся в воздух и по крутой кривой ушел в сторону юга.
Ого! Вольнаибы умеют обращаться с махолетами! подумал Хайват.
Один из стоящих на далекой дюне вольнаибов взмахнул зеленой тряпкой... потом еще раз.
— Подкрепление... — пробормотал спутник Хайвата. — Внимание! Будьте готовы. А я-то надеялся, что больше заморочек не будет...
Заморочек! усмехнулся про себя Хайват.
Он увидел, как с запада подходят на большой высоте два махолета. Они круто спикировали вниз, но там, где только что шел бой, не было уже ни одного вольнаиба. Только восемь синих пятен на желтом фоне — трупы сардукаров в харконненских мундирах.
Прямо над ними проплыл еще один махолет. У Хайвата перехватило дыхание, когда он его увидел: огромный военный транспорт. С полным грузом на борту, он летел медленно и тяжело, раскинув широкие крылья, как гигантский стервятник, который с добычей возвращается в гнездо.
Вдалеке, с одной из нырнувших вниз машин, лиловым лезвием сверкнул лазерный луч. Полоснул по песку и поднял тонкий пыльный шлейф.
— Трусы! — прошипел вольнаиб над плечом Хайвата. Транспорт направился к месту, где синели тела в синих мундирах. Он раздвинул крылья на всю ширину и сложил их чашечками, чтобы быстрее погасить скорость.
Внимание Хайвата привлекла неожиданная вспышка слева — сверкнул на солнце металл и серебристо-серое небо прочертил золотой след пламени из сопла круто нырнувшего вниз махолета. Его сложенные крылья были прижаты к бортам. Как стрела он несся прямо на неприкрытый щитом транспорт — при использовании лазерного оружия силовые поля отключались. Не выходя из пике, махолет обрушился на врага.
Взрыв сотряс низину. Со скалистых, отвесных склонов посыпались камни. Там, где они только что видели транспорт и махолеты сопровождения, поднялся к небу красно-оранжевый фонтан песка. Все было охвачено пламенем.
Это вольнаибы, которые улетели на захваченном махолете. Они пожертвовали собой, чтобы уничтожить транспорт. Великая Матерь! Что за народ!
— Достойный обмен, — сказал спутник Хайвата. — Их там было не меньше трех сотен. Теперь пора подумать об их воде и решить, где раздобыть другой махолет.
Он собрался было выйти наружу из укрытия под скалой.
С отвесной стены, возвышавшейся прямо перед ними, дождем посыпались синие мундиры. Они приземлялись мягко — срабатывали поплавковые генераторы. Хайвату хватило мгновения, чтобы понять, что перед ним сардукары, разглядеть их возбужденные свирепые лица, заметить, что они без щитов и у каждого в одной руке кинжал, в другой глушак.
В горло вольнаибу вонзился нож, и тот с перекошенным лицом опрокинулся навзничь. Хайват успел выхватить кинжал, но тут тяжелый удар прикладом глушака погрузил его во мрак.
...Конечно, Муад-Диб мог видеть будущее, но следует понимать, что подобные способности ограничены. Что такое зрение? У вас есть глаза, но без света вы не увидите ничего. Если вы стоите в долине, со всех сторон окруженной горами, то не увидите дальше этой долины. Точно так же и Муад-Диб не всегда мог проникнуть взором к загадочным горизонтам. Муад-Диб говорит нам, что одно неверно понятое пророчество, даже одно неточно выбранное слово способно полностью изменить будущее. Он говорит: «Время представляется нам широкими-широкими воротами, но когда вы через них проходите, оказывается, что это всего лишь узкая дверь». Он всегда боролся с соблазном избрать просторный, безопасный путь и предупреждал: «Такой путь всегда приводит к застою».
Принцесса Ирулан, «Аракис проснулся».
Когда махолеты выскользнули прямо на них из темноты, Поль схватил мать за руку и отрывисто бросил:
— Стой на месте!
Потом вгляделся в головную машину, увидел, как резко она сложила крылья перед приземлением, и узнал уверенные движения рук на рычагах управления.
— Айдахо, — беззвучно выдохнул он.
Первый махолет, а за ним остальные приземлились в низине. Они напоминали возвратившихся в родное гнездо птиц. Еще не успела осесть пыль, как Айдахо уже выбрался из своего махолета и побежал к ним. За Айдахо следовали две фигуры в длинных вольнаибских джуббах. Одного из них, высокого, с песочного цвета бородой, Поль узнал — Каинз.
— Сюда, — крикнул Каинз и свернул влево.
За его спиной копошились еще вольнаибы — набрасывали маскировку на махолеты. Машины превратились в гряду невысоких дюн.
Айдахо резко затормозил перед Полем и отдал ему честь:
— Милорд, у вольнаибов поблизости есть временное убежище. Мы могли бы...
— Что происходит там, сзади? — Поль показал на отдаленный утес — там сверкало пламя из реактивных двигателей и полосовали пустыню лиловые лазерные лучи бластеров.
На круглом бесстрастном лице Айдахо мелькнула легкая улыбка:
— Милорд... мой повелитель, я приготовил им там небольшой сюрприз...
Ослепительно-белый, яркий, как солнце, свет залил вдруг всю пустыню. Их тени контрастно отпечатались на каменной стене. Айдахо прыгнул вперед, одной рукой схватив за руку Поля, другой — за плечо Джессику, и столкнул их вниз с карниза. Все они упали на песок как раз в то мгновение, когда над ними прогрохотал чудовищный взрыв. Взрывной волной смело камни с карниза, на котором они только что стояли.
Айдахо сел и принялся стряхивать с себя песок.
— Это не наше ядерное оружие! — воскликнула Джессика. — Может...
— Ты установил там силовой щит? — спросил Поль.
— Очень большой щит. И включил его на полную мощность, —: ответил Айдахо. — Они задели его лазерным лучом, и... — Он пожал плечами.
— Квазиатомный взрыв, — нахмурилась Джессика. — Это опасное оружие.
— Не оружие, миледи, а средство защиты. Эти подонки теперь семь раз подумают, прежде чем снова использовать лазеры.
Вольнаибы, которые закончили укрывать махолеты, подошли к ним. Один из них тихо произнес:
— Нам пора в укрытие, друзья.
Поль встал на ноги, Айдахо помог подняться Джессике.
— Этот взрыв отвлечет их надолго, мой повелитель, — сказал Айдахо.
Повелитель, подумал Поль.
Как странно звучало это слово, обращенное к нему. Повелителем всегда был его отец.
Он почувствовал, как в нем на мгновение вспыхнул дар предвидения, и снова увидел себя втянутым в безумную скачку, обращающую в кровавый хаос всю Вселенную. Видение потрясло его, и он позволил Айдахо увести себя через кромку низины к ближайшим скалам. Там стояли вольнаибы и статическими уплотнителями пробивали шахту в песке.
— Позвольте мне взять ваш мешок, повелитель? — спросил Айдахо.
— Мне не тяжело, Дункан.
— У вас нет щита. Не желаете ли надеть мой? — Айдахо посмотрел на далекие скалы. — Не похоже, что они снова используют бластеры.
— Оставь его себе, Дункан. Твоя правая рука для меня вполне надежный щит.
Джессика заметила, что похвала подействовала — Айдахо выпрямился и придвинулся ближе к Полю. Как мой сын хорошо научился обращаться с людьми!
Вольнаибы вытащили каменную заглушку. Открылся тщательно замаскированный лаз в каменное нутро пустыни.
— Сюда, — сказал один из вольнаибов и по каменным ступенькам повел их в темноту.
За ними задвинулась маскировочная заслонка. Лунный свет погас. Вместо него тускло замерцало зеленоватое сияние, освещая ступени, каменные стены, поворот влево. Со всех сторон их окружали вольнаибы в длинных бурках и джуббах, которые тоже спускались вниз. Они завернули за угол. Следующий коридор с наклонным полом вел в грубо выбитую в скале пещеру.
Перед ними стоял:-Каинз. Капюшон его джуббы был откинут назад. На горловине защитного влагоджари отражались зеленые блики. Борода и длинные волосы спутаны. Синие глаза без белков казались под тяжелыми бровями почти черными.
Во время встречи в пустыне Каинз недоуменно спрашивал сам себя: Почему я помогаю этим людям? В жизни я не решался на более рискованный шаг. Они могут меня погубить.
Позже, внимательно разглядывая Поля, он увидел мальчика, забывшего про свое детство и ставшего взрослым. Мальчика, который ничем не выдавал своего горя, подавил в себе все чувства, кроме одного — он теперь герцог. И в то же мгновение Каинз понял, что род Атрейдсов не погиб, он существует и держится на этом вот юноше. Это был факт, с которым нельзя не считаться.
Джессика окинула взглядом пещеру, все подмечая острым бен-джессеритским глазом: лаборатория, построенная давно, на старинный манер, в гражданских целях.
— Это одна из императорских опытных биостанций, которые так хотел заполучить мой отец, — сказал Поль.
Хотел заполучить его отец, повторил про себя Каинз.
Он снова удивился самому себе. Не глупо ли я поступаю, помогая им? Зачем мне это надо? Куда проще было бы выдать их сейчас Харконненам, чтобы меня никто ни в чем не заподозрил.
Следуя примеру матери, Поль изучал комнату. С одной стороны — пульт управления, остальные стены гладкие, простая скала. На пульте приборы: поблескивают панели, мигают индикаторы, переливаются световоды. В воздухе явственно чувствуется запах озона.
Несколько вольнаибов прошли в дальний угол пещеры, и оттуда послышались новые звуки: зачихал двигатель, заскрипели передаточные ремни и приводы.
Оглядевшись, Поль увидел у одной из стен составленные штабелем клетки с маленькими зверьками.
— Ты правильно угадал, — заговорил Каинз. — Для чего ты стал бы использовать такую базу, Поль Атрейдс?
— Чтобы сделать эту планету местом, пригодным для жизни, — ответил Поль.
Возможно, как раз поэтому я им и помогаю, подумал Каинз.
Шум двигателя резко оборвался. Стало очень тихо. Внезапно в одной из клеток кто-то тоненько пискнул. И тут же, словно смутившись, смолк.
Поль снова обернулся к клеткам, стараясь разглядеть зверьков — летучие мыши, маленькие, с бурыми крыльями. Вдоль стены тянулись шланги и, разветвляясь, подходили к каждой клетке — система питания.
Из темного угла пещеры появился вольнаиб и обратился к Каинзу:
— Лит, генератор поля вышел из строя. Я больше не могу обеспечивать защиту от обнаружителей.
— Ты сможешь его починить?
— Не слишком быстро. Запчасти... — он пожал плечами.
— Да, — кивнул Каинз. — Что ж, обойдемся без генератора. Подготовь ручной насос, будем закачивать воздух с поверхности вручную.
— Сию минуту, — и вольнаиб снова скрылся в темноте.
Кайнз опять обернулся к Полю:
— Ты хорошо ответил.
Джессика отметила новые, рокочущие интонации в голосе планетолога. Это был царственный голос, голос человека, привыкшего повелевать. Не ускользнуло от нее и то, как к нему обратились: Лит. Лит — это другое, вольнаибское лицо, второе «я» Императорского планетолога.
— Мы весьма обязаны вам за помощь, доктор Каинз, — сказала она.
— М-м-м, ладно, потом, — буркнул тот и кивнул одному из своих спутников: — Пряный кофе в мои покои, Шамир.
— Сию минуту, Лит.
Каинз указал рукой в сводчатый проход в боковой стене пещеры:
— Прошу.
Джессика с достоинством кивнула, перед тем как шагнуть туда. Она заметила, как Поль подал знак Айдахо, приказывая ему остаться на страже.
Короткий проход, длиной не более двух шагов, упирался в тяжелую дверь, за которой находилось залитое золотистым светом помещение. Проходя мимо двери, Джессика прикоснулась к ней рукой и к своему величайшему изумлению обнаружила, что это сталистый пластик.
Поль вошел следом и сбросил вещмешок на пол. Он услышал, как за ним закрылась дверь, и принялся осматривать помещение — примерно восемь на восемь метров, вместо стен — голая скала чуть красноватого оттенка. Справа — металлические шкафы, забитые папками, посреди комнаты — круглый стол с белой стеклянной столешницей, в которую вкраплены желтые пузырьки. Вокруг стола — четыре поплавковых стула.
Каинз прошел за спиной Поля и придвинул Джессике стул. Она села, наблюдая за тем, как сын осматривает комнату.
Поль мешкал, продолжая стоять. Легкая неравномерность в движении воздуха подсказывала ему, что где-то справа, за шкафами, должен быть потайной выход.
— Может, присядешь, Поль Атрейдс? — спросил Каинз.
Как тщательно он избегает называть меня герцогом, подумал Поль. Тем не менее он сел и, не проронив ни слова, наблюдал, как усаживается Каинз.
— Значит, ты чувствуешь, что Аракис мог бы стать раем, — начал планетолог. — Однако Империя присылает сюда только хорошо обученных головорезов, охотников за пряностями!
Поль поднял большой палец с герцогским перстнем.
— Вы видите это кольцо?
— Да.
— Вы знаете, что оно означает?
Джессика резко обернулась к сыну.
— Поскольку труп твоего отца погребен под руинами Аракина, — ответил Каинз, — формально ты герцог.
— Я — солдат Империи, — уточнил Поль. — Формально — я один из головорезов.
Каинз помрачнел:
— Даже сейчас, когда над телом твоего отца стоят императорские сардукары?
— Сардукары — это одно, официальный источник моей власти — другое.
— На Аракисе по другим признакам решают, кто здесь облечен властью, — возразил Каинз.
Джессика перевела на него взгляд: В голосе этого человека слышен металл. Его не так-то легко переспорить... А металл нам сейчас очень нужен. Поль затеял опасное дело.
— Появление на Аракисе сардукаров говорит только о том, что наш возлюбленный Император боялся моего отца, — продолжал Поль. — Теперь я постараюсь сделать так, чтобы Падишах-Император боялся...
— Мальчик, — оборвал его планетолог, — есть вещи, в которые тебе...
— Обращаясь ко мне, полагается говорить «повелитель» или «милорд», — сказал Поль.
Помягче! подумала Джессика.
—...повелитель, — добавил Каинз.
— Я — живой упрек Императору. Я — живой упрек всем, кто видит в Аракисе только свалку для отходов производства пряностей. Пока я жив, я останусь таким упреком, я застряну у них в глотках, пока они не задохнутся и не подохнут.
— Красивые слова! — возразил планетолог.
Поль в упор уставился на него. Наконец он сказал:
— Здесь у вас существует легенда про Лизан аль-Гаиба, Голос из Внешнего Мира, того, кто поведет вольнаибов в рай. Ваши люди...
— Предрассудки.
— Возможно, — согласился Поль. — А может быть, и нет. Иногда предрассудки имеют странные корни. И странные последствия.
— У тебя есть план? — снова не дал ему договорить Каинз. — Говори прямо, куда ты клонишь... повелитель.
— Могли бы ваши вольнаибы обеспечить меня надежными доказательствами того, что здесь побывали сардукары, переодетые в форму Харконненов?
— Допустим.
— Император снова передает власть на Аракисе Харконненам. Возможно, даже Зверю-Раббану. Ну и пусть. Раз уж он позволил себя втянуть в подобные грязные дела, он не сможет отрицать свою вину. Так пусть узнает, что ему грозит разбирательство на Совете Ассамблеи за нарушение Великой Конвенции.
— Поль! — воскликнула Джессика.
— Ну, допустим, Ассамблея рассмотрит твой запрос, — сказал Каинз. — Что из этого последует? Только одно: чудовищная война между Империей и Великими Домами.
— Хаос, — добавила Джессика.
— Но я передам свой запрос на рассмотрение Императору, — продолжал Поль, — и предложу ему способ избежать хаоса.
— Шантаж? — сухо спросила Джессика.
— Как средство управления государством, — подхватил Поль. — Твои слова, мама.
Джессика уловила в его голосе горечь.
— У Императора нет сыновей, только дочери, — продолжал он.
— Ты метишь на трон? — спросила Джессика.
— Император не рискнет сотрясти основы Империи всеобщей войной. Планеты начнут рваться на части, воцарится всеобщая смута... — нет, на это он не пойдет.
— Ты затеваешь рискованную игру, — сказал Каинз.
— Чего Великие Дома Ассамблеи боятся больше всего на свете? — спросил Поль. — Того, что происходит сейчас на Аракисе: что сардукары посворачивают им шеи одному за другим. Вот ради чего они объединились в Ассамблею. Вот в чем суть Великой Конвенции. Только объединившись, они смогут противостоять войскам Императора.
— Но они...
— Они боятся именно этого, — продолжал Поль. — Само слово «Аракис» будет звучать для них тревожным набатом. Каждый из них представит себя на месте моего отца — отрезанным от остальных и убитым.
— Из его плана что-нибудь получится? — обратился к Джессике Каинз.
— Я не ментат, — ответила она.
— Но вы — бен-джессеритка.
Джессика бросила на него испытующий взгляд и сказала:
— В его плане есть сильные стороны, а есть слабые... как в любом плане на этом этапе. План важно не только хорошо задумать, но и хорошо исполнить.
— «Закон — вот высшая мудрость», — процитировал Поль. — Так написано над дверью в тронный зал. Я собираюсь показать Императору, что такое закон.
— Я не вполне уверен, что мог бы довериться человеку, у которого в голове рождаются подобные планы, — сказал Каинз. — У Аракиса есть собственный план, как...
— Когда я буду на троне, — оборвал его Поль, — я по мановению руки смогу превратить Аракис в рай. Вот та монета, которой я собираюсь расплатиться за ваши услуги.
Каинз сразу напрягся:
— Я не торгую своей верностью, повелитель.
Пристально рассматривая его через стол, Поль встретился с холодным сиянием синих глаз, внимательно вгляделся в повелительное выражение окаймленного бородой лица, Кривая улыбка мелькнула на его губах, и он произнес:
— Хорошо сказано. Приношу свои извинения.
Каинз выдержал взгляд Поля и ответил:
— Никто из Харконненов никогда не признавал своих ошибок. Возможно, вы, Атрейдсы, и не похожи на них.
— Это большой пробел в их образовании. Вы сказали, что не торгуете собой, но мне кажется, я знаю, от какой монеты вы все-таки не откажетесь. За вашу верность я предлагаю свою верность... всегда и во всем.
Мой сын обладает искренностью Атрейдсов, подумала Джессика. Безграничной, порой до чудовищного наивной искренностью, но какая могучая сила в ней сокрыта!
Она видела, что Каинза потрясли слова Поля.
— Что за вздор, — сказал планетолог. — Ты всего лишь мальчишка и...
— Я — герцог, — ответил ему Поль. — И я Атрейдс. Ни один Атрейдс никогда не нарушал подобной клятвы.
Каинз сглотнул слюну в пересохшем горле.
— Когда я говорю «всегда и во всем», — продолжал Поль, — я не оставляю для себя никаких лазеек. Я просто имею в виду, что готов отдать за вас жизнь.
— Повелитель! — воскликнул Каинз. Слово вырвалось из него словно нечаянно, и Джессика увидела, что он смотрит на ее сына не как на пятнадцатилетнего мальчика, но как на мужчину, как на человека, стоящего выше его. На сей раз Каинз в самом деле имел в виду то, что говорил.
В это мгновение он сам готов пожертвовать жизнью за Поля, думала она. Как Атрейдсы умеют добиваться такого отношения к себе, причем добиваются легко и быстро?
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал планетолог. — Но Харконнены...
Дверь за спиной Поля начала медленно открываться. Он круто обернулся — за дверью шла настоящая бойня.
В коридоре мелькали перекошенные лица, раздавались крики, звенела сталь.
Одновременно с матерью Поль прыгнул к двери и увидел загородившего проход Айдахо. Воздух за его щитом дрожал, как марево, но сквозь него можно было разглядеть налитые кровью глаза и стиснутые зубы. Стальные молнии старались прорубить щит. Из пасти огнемета вылетела и отлетела отброшенная силовым полем огненная вспышка. Казалось, все небольшое пространство коридора заполнено мельканием клинков в руках Айдахо. Клинков, с которых капала кровь.
Каинз подскочил к Полю, и они вместе навалились на дверь. Поль в последний раз увидел еще стоявшего на ногах Айдахо, на которого со всех сторон наседали люди в харконненских мундирах. Он уже шатался, на его курчавых черных волосах алел кровавый венец смерти. Дверь захлопнулась. Раздался клацающий звук — Каинз задвинул засов.
— Пожалуй, я готов согласиться, — сказал Каинз.
— Кто-то засек ваши генераторы еще до того, как они отключились, — отозвался Поль. Он оттолкнул мать от двери и увидел в ее глазах отчаяние.
— Мне следовало бы заподозрить неладное, когда кофе не подали вовремя, — пробормотал планетолог.
— У вас есть здесь запасной выход. Вы позволите нам им воспользоваться?
Каинз глубоко вздохнул перед тем, как ответить:
— Как бы они ни старались, им не взломать дверь быстрее, чем за двадцать минут. Если, конечно, они не будут использовать лазерное оружие.
— Из бластеров они стрелять побоятся — у нас могут быть щиты, — сказал Поль.
— Это были сардукары в харконненской форме, — прошептала Джессика.
На дверь обрушились тяжелые ритмичные удары.
Каинз указал на шкаф у правой стены:
— Сюда.
Он подошел к нему, открыл дверцу и повернул спрятанную там ручку. Вся стена со шкафами отъехала в сторону. Перед ними разверзлась черная пасть тоннеля.
— Эта дверь тоже из сталистого пластика, — пояснил планетолог.
— Вы хорошо подготовились, — заметила Джессика.
— Мы восемьдесят лет жили под Харконненами.
Каинз шагнул в темноту. Они покорно двинулись следом. Планетолог закрыл за ними дверь.
В наступившем мраке Джессика увидела впереди на полу светящуюся стрелку.
За ее спиной раздался голос Каинза:
— Здесь мы расстанемся. Эта стена прочнее. Она выдержит около часа. Идите по стрелкам, вроде той, что здесь перед вами. Когда вы будете их проходить, они будут гаснуть. Стрелки проведут вас через лабиринт к другому выходу, там я спрятал махолет. Этой ночью через пустыню проносится песчаная буря. У вас есть только один шанс — догнать ее, войти в вихрь, вынырнуть на самую его вершину и постараться оседлать. Мои люди делают так, когда похищают махолеты. Если вам удастся удержаться наверху, вы останетесь в живых.
— А вы? — спросил Поль.
— Я постараюсь уйти другим способом. Если я попадусь... что ж, я по-прежнему Императорский планетолог. Я могу сказать, что вы взяли меня в заложники.
Бежим, как трусы, подумал Поль. Но как иначе выжить, чтобы отомстить за отца? Он оглянулся на дверь.
Джессика услышала, что он пошевелился, и сказала:
— Дункан мертв, Поль. Ты сам видел его рану. Ты ничем не мог бы ему помочь.
— Придет день, и я отплачу им за все, — сказал Поль,
— Только если вы сейчас поторопитесь, — вмешался Каинз.
Поль почувствовал его руку на своем плече.
— Я пошлю вольнаибов искать вас. Направление бури известно. А теперь поспешите, и пусть Великая Матерь пошлет вам быстроту и удачу.
Они услышали его удаляющиеся шаги — легкий шорох в темноте.
Джессика нащупала руку Поля и мягко притянула его к себе.
— Мы должны быть вместе, — сказала она.
— Да.
Он повел мать мимо первой стрелки, которая погасла сразу, как они коснулись ее. Впереди тускло замерцала вторая.
Они миновали и ее, увидели, как гаснет и она. В темноте показалась следующая.
Теперь они пустились бегом.
Планы внутри планов внутри планов, думала Джессика. Частью чьего плана мы стали сейчас?
Стрелки заставляли их огибать повороты, по сторонам иногда тускло светились боковые ходы. Начался небольшой уклон, потом — пологий подъем до самого конца. Наконец под ногами оказались ступеньки, они обогнули угол и с разбегу наткнулись на мерцающую во мраке стену с темной ручкой на уровне глаз.
Поль нажал на ручку.
Стена плавно распахнулась внутрь, как легкая дверь на хорошо смазанных петлях. Перед ними была залитая светом пещера, выбитая в скале. Посередине стоял приземистый махолет. За ним — серая стена, а на ней нарисован контур двери.
— Интересно, куда направился Каинз? — спросила Джессика.
— Он поступил, как опытный командир партизанского отряда. Разделил нас на две группы и устроил все так, чтобы не знать, где мы находимся, на случай, если он попадет в плен. Он ведь и в самом деле не будет этого знать.
Поль потянул мать за собой и обратил внимание на пыль, которая поднялась у них из-под ног.
— Здесь давно уже никто не бывал, — заметил он.
— Мне показалось, он уверен, что вольнаибы нас найдут, — сказала она.
— Я разделяю эту уверенность.
Поль отпустил ее руку, подошел к махолету, открыл левую дверцу и сунул вещмешок за сиденье.
— Хорошо оборудованная машина, — заметил он. — Есть даже дистанционное управление дверью и освещением. Восемьдесят лет под Харконненами приучили их ничего не упускать из вида.
Джессика подошла к махолету с другой стороны и облокотилась на него, чтобы отдышаться.
— Харконнены просто-напросто перекроют весь этот район, — сказала она. — Они не дураки.
Она сосредоточилась и подключила свое восприятие расстояния:
— Буря, которая нам нужна, вон там, — она показала направо.
Поль кивнул. Он изо всех сил старался подавить внезапно возникшее желание расслабиться. Он знал, чем оно вызвано, но от этого ему было не легче. В какой-то момент этой ночи он провалился из состояния решимости и всезнания в полную неопределенность. Он знал все о бескрайнем времени-пространстве вокруг него, но точка «здесь—сейчас» оставалась для него тайной. Как будто Поль Атрейдс, на которого он смотрел со стороны, вдруг пропал за поворотом в широкой аллее. От аллеи отходило бессчетное множество дорожек, на некоторых из них он мог появиться снова, но на других - и их было гораздо больше — не мог.
— Чем дольше мы выжидаем, тем лучше они успеют приготовиться, — продолжала Джессика.
— Залезай внутрь и пристегни ремень, — ответил Поль.
Он влез с другой стороны, все еще борясь с ощущением, что находится в той самой мертвой зоне — недоступной его дару предвидения. Он вдруг понял, и это понимание потрясло его, что уже привык полагаться на свою проницающую прошлое и будущее память и стал из-за этого уязвимее перед лицом реальной опасности.
«У того, кто доверяет только глазам, остальные чувства слабеют». Это было одним из основных правил Бен-Джессерита. Поль понял, что это как раз его случай, и дал зарок никогда больше не попадаться в подобные ловушки... если, конечно, сумеет выбраться из этой.
Он защелкнул на себе ремень безопасности, увидел, что мать уже пристегнулась, и осмотрел машину. Крылья были установлены на полный размах, на тонких металлизированных перепонках ни единой складки. Он прикоснулся к клавише втягивания, проследил, насколько укоротились крылья — подготовка к реактивному старту, как его учил Джерни Халлек. Стартер плавно подался под ногой. Выключились двигатели и загорелись панели приборов на пульте управления. Тихонько зашипели турбины.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав