Глава двадцать третья

Моатская битва. Храбрость Саада ибн Моада. Пора- жение курайшитов. Осада еврейского укрепления Ко- раиды. Решение Саада относительно наказания евре- ев. Магомет берет себе в жены еврейскую пленницу Рехану. Его стараются погубить с помощью колдов- ства, но архангел Гавриил, явившись ему в видении, спасает его.

Мы уже говорили, что после Ухудской битвы заключе- но было перемирие на один год, и в течение этого времени неутомимый глава курайшитов Абу Софиан заключил союз с арабскими племенами гатафанитов и другими, населяв- шими пустыню, равно как и со многими евреями из рода Надхера, изгнанными Магометом из их домов. Когда пере- мирие кончилось, он приготовился идти на Медину с этими союзниками, общие силы которых доходили до десяти ты- сяч человек.

Магомет получил заранее сведения об этом предприни- маемом нападении, но последнее поражение при Ухуде от- няло у него охоту выходить в открытый бой против такого многочисленного неприятеля, тем более, что он предпола- гал, что у его врагов есть тайные союзники в Медине, где он не доверял евреям и «лицемерам», то есть привержен- цам Абдаллаха ибн Обба, очень многочисленным и могу- щественным.

Много усилий было теперь сделано, чтоб поставить го- род в положение, годное для защиты. Салман – перс, при- нявший ислам, посоветовал вырыть глубокий ров на неко- тором расстоянии от стены с той стороны, с которой должен был явиться неприятель. Этот способ защиты, не употреблявшийся до тех пор в Аравии, был горячо поддер- жан Магометом, выславшим значительное число людей

рыть ров, причем он даже лично участвовал в этой работе. Много чудес приписывают ему за время рытья этого рва. Однажды, говорит предание, он накормил громадное мно- жество людей одной корзинкой фиников, которая оказалась полной, после того как все насытились. Другой раз он уго- стил тысячу людей одним жареным ягненком и ячменным хлебом, и, однако же, осталось достаточно для всех тру- дившихся над рвом. Мы не можем также не упомянуть о чудесном ударе его железным ломом по скале, отчего будто бы посыпались искры, осветившие весь Йемен, или Счаст- ливую Аравию, царский дворец в Константинополе и, на- конец, башни резиденции персидского царя, что, очевидно, указывало и предзнаменовало будущие завоевания ислама.

Едва ров был закончен, как на соседних холмах появил- ся многочисленный неприятель. Оставив Ибн Омм- Мактума, человека, заслуживавшего доверия, командовать в городе и зорко следить за теми горожанами, которые бы- ли враждебно настроены, Магомет выступил с тремя тыся- чами войска, которое он расставил в боевом порядке позади глубокого рва. Абу Софиан, ничего не подозревая, смело шел вперед с союзными силами курайшитов и гатафанитов, но был внезапно удержан рвом и сильным обстрелом со стороны мусульман, скрывавшихся за ним. Таким образом, ему пришлось расположиться лагерем, причем курайшиты заняли нижнюю часть долины, а гатафаниты – верхнюю. В течение нескольких дней оба войска занимали противопо- ложные стороны рва и только издали бросали друг в друга камнями из пращей и стрелами из луков.

Тем временем лазутчики донесли Магомету, что еврей- ское племя кораид, имевшее сильно укрепленный замок вблизи города и заключившее с ним договор о мире, нахо- дилось в тайном союзе с неприятелем. Он теперь понял, как трудно с его скромными силами охранять ров по всей его длине, защищаясь от грозившего изменнического нападе- ния со стороны кораидитов, при необходимости поддержи- вать спокойствие в городе, где евреи, по всей вероятности, имели тайных союзников. Созвав военный совет, он спросил у

военачальников их мнения относительно того, не следует ли подкупить гатафанитов на отдельный мир, предложив им треть всего сбора фиников, получаемого Мединой. На это Саад ибн Моад, мужественный предводитель ауситов Медины, спросил его:

– Предлагаешь ли ты это нам по повелению Аллаха или от себя?

– Если б это было повеление Аллаха, – возразил Маго- мет, – то я не стал бы спрашивать вашего совета. Я вижу, как неприятель теснит нас со всех сторон, и ищу средства нарушить их союз.

– О пророк Бога! – воскликнул Саад, – когда мы были идолопоклонниками, они получали наши финики, платя за них, и неужели же мы станем им давать их теперь даром, став правоверными и имея тебя руководителем? Нет, кля- нусь Аллахом! Если им нужны наши финики, пусть добы- вают они их своими саблями.

Мужественному Сааду пришлось вскоре доказать свою храбрость на деле. Отряд конных курайшитов, в числе ко- торых были Акрема, сын Абу Джаля, и Амру, дядя первой жены Магомета, Хадиджи, нашли место, где ров был узок, и им удалось, пришпорив коней, перескочить через него; за ними последовало несколько воинов. Тогда они начали вы- зывать храбрейших мусульман на единоборство. Вызов приняли Саад ибн Моад, Али и несколько товарищей их. Али вступил в единоборство с Амру; они сражались и на конях, и пешие, схватились и повалились на землю, причем Али оказался победителем и убил своего врага. Общая борьба была очень упорна; много оказалось убитых с обеих сторон, а Саад ибн Моад был сильно ранен. Наконец, ку- райшиты отступили и пришпорили своих лошадей, чтоб перескочить через ров. Конь одного из них, Навфала ибн Абдаллаха, не перескочил рва, и град камней посыпался на всадника, пока он находился во рву; тогда он, обратившись к мусульманам, стал вызывать их напасть на него с более благородным оружием. Мгновенно Али соскочил в ров, и вскоре Навфал пал под ударами его сабли. Затем Али

присоединился к своим товарищам, преследовавшим бегу- щего врага, и ранил Акрему дротиком. Эта стычка получи- ла название «битвы при Моате».

Магомет, все еще не решаясь вступить в открытый бой, послал Русима, араба из племени гатафанитов, тайно обра- тившегося в ислам, осмотреть лагерь неприятелей и искус- но посеять между ними раздор. Русим сперва отправился к кораидитам, с которыми был в старинной дружбе. «Не бе- зумие ли, – сказал он им, – дать вовлечь себя в ссору мек- канских курайшитов между собой? Обдумайте, насколь- ко ваше положение иное, чем их! Потерпев поражение, им стоить только удалиться в Мекку, и там они будут в безо- пасности. Их союзники в пустыне тоже удалятся в свои от- даленные родные места и предоставят вас одних в жертву мести Магомета и жителей Медины. Итак, прежде чем всту- пить с ними в общий бой, пусть они поручатся и дадут залог, что не отступят до тех пор, пока не сломят власть Магомета».

Затем он отправился к курайшитам и гатафанитам и предостерегал их доверяться евреям-кораидитам, обвиняя их в намерении взять от них заложников и передать их в руки Магомета.

Раздор, так искусно посеянный между союзниками, вскоре возымел надлежащее действие. Абу Софиан в пят- ницу вечером дал знать евреям, чтоб они на следующий день были готовы к общей атаке. Евреи отвечали, что сле- дующий день есть день субботний, когда им нельзя прини- мать участия в битве; в то же время они отказались помо- гать им в военных действиях, пока их союзники не дадут им заложников в доказательство того, что до конца они бу- дут действовать заодно.

Курайшиты и гатафаниты были теперь убеждены в из- мене кораидитов и не решались на предложенную атаку, опасаясь, чтоб те не напали на них сзади. Пока они бездей- ствовали в своем лагере, налетела холодная буря со сторо- ны пустыни, с сильным дождем и страшными порывами ветра. Их палатки были снесены, сторожевые огни потуше- ны, и среди этого переполоха вдруг пронесся слух, что буря

эта явилась по волшебству Магомета, который со своим войском идет против них. На всех напал панический страх, и произошло всеобщее смятение. Абу Софиан, видя, что все усилия водворить порядок тщетны, сел с отчаяния на своего верблюда и подал знак к отступлению. Союзники поспешили удалиться с этого поля ужаса и беспорядка, причем курайшиты направились к Мекке, а остальные – к себе в пустыню.

Абу Софиан, полный ярости и огорчения, написал Ма- гомету письмо, обвиняя его в том, что он трусливо прятал- ся за рвом, – вещь, неслыханная в арабских военных дейст- виях, – и грозя отомстить ему со временем, когда они встретятся в открытом поле, как в Ухудской битве. Маго- мет отвечал ему вызовом, предсказывая, что близок день, когда он вдребезги разобьет курайшитских идолов.

По удалении врагов Магомет решил ответить кораиди- там, которые, запершись в своих укреплениях, противо- стояли осаде в течение нескольких дней; наконец, вынуж- денные голодом, они решились обратиться к посредничеству их давнишних друзей и покровителей – ауситов. Последние просили пророка даровать евреям те же условия, какие он некогда поставил кайнокам по просьбе хазрадита Абдаллаха. Магомет подумал с минуту и пред- ложил предоставить их участь решению Саада ибн Моада, главы ауситов. Кораидиты, зная, что он некогда был их другом, радостно согласились. В силу этого они сдались в количестве семисот человек и, закованные в цепи, отведе- ны были в Медину. К несчастью для них, Саад считал их изменнический союз с неприятелем за причину недавнего поражения. Он все еще страдал от раны, полученной в бит- ве при Моате, и в минуты особенно сильных болей и гнева он постоянно молил о том, чтоб при своей жизни успеть отомстить кораидитам. Таково было его настроение, когда ему предложено было решить их участь.

Саад был человек толстый, полнокровный; его с трудом посадили на осла, подложили под него кожаную подушку и поддерживали все время на седле, пока он не доехал до

места. Прежде чем войти в судилище, он от всех присутст- вующих потребовал клятвы в том, что они подчинятся его решению. Евреи радостно согласились в ожидании благо- приятных результатов. Но едва ввели его в суд, как он, про- тянув руку, присудил, чтоб мужчины были казнены, их же- ны и дети отданы в рабство, а их имущество распределено между победителями.

Несчастные евреи были поражены ужасом; но решение это было окончательное. Их отвели на площадь, прозван- ную с тех пор «рынком кораидитов», где вырыты были громадные могилы, куда их заставили спуститься, и там, одного за другим, казнили, причем не сделали исключения и для князя их, Хоай ибн Ахтаба. Так вполне исполнилось желание Саада ибн Моада отомстить кораидитам: он при- сутствовал при казни людей, осужденных им; но возбужде- ние его было так сильно, что рана открылась, и он умер вскоре после того.

В укреплении Кораида было найдено значительное ко- личество пик, копий, шлемов и другого вооружения, а на полях паслось громадное количество овец, лошадей и верб- людов. При дележе принято было за правило, чтоб каждый пеший воин получал один жребий, а каждый конный – три: два для своего коня и один для себя. Пятая часть всей до- бычи была предварительно отделена пророку.

Драгоценнее всего в этой добыче была, в глазах Маго- мета, Рехана, дочь Симеона, богатого и могущественного еврея, и самая красивая женщина во всем племени. Он взял ее себе и, обратив в свою веру, женился на ней.

Но, неравнодушный к прелестям еврейских женщин, Магомет становился все более неумолим в своей ненависти к евреям, нимало не доверяя их договорам и подозревая их в самых коварных замыслах на его жизнь. Мусульманские писатели приписывают чарам еврейских колдунов продол- жительную и мучительную болезнь, от которой Магомет страдал в это время; болезнь эта не поддавалась никаким лекарствам. Они описывают даже, какими чарами этот не- дуг был вызван. По их словам, еврейский колдун, живший в

горах, проделал их при помощи своих дочерей, тоже опыт- ных в этом дьявольском искусстве. Они приготовили ма- ленькую восковую фигурку Магомета, обвили ее его воло- сами и воткнули в нее одиннадцать иголок. Затем они сделали одиннадцать узлов на тетиве, дуя на каждый узел; обмотали тетивой фигуру Магомета и бросили все в коло- дец.

Под влиянием этих могущественных чар Магомет стал сохнуть, пока его друг, ангел Гавриил, не открыл ему в ви- дении эту тайну. Проснувшись, он послал Али к колодцу, где восковая фигурка и была найдена. Когда ее принесли к Магомету, он, по словам той же легенды, произнес над ней две последние главы Корана, сообщенные ему в недавнем видении. Главы эти состоят из одиннадцати стихов:

«Во имя милосердого Бога! Я полечу искать убежища у Господа, создавшего свет дня,

Дабы Он спас меня от опасности, грозящей мне от су- ществ и предметов, созданных Им;

От опасности мрачной ночи и луны во время затмения;

От опасности со стороны колдунов, завязывающих узлы и дующих на них;

От опасности завистников, замышляющих смертонос- ное зло.

Я буду искать убежища у Аллаха, Владыки людей, У Аллаха, царя людей,

У Аллаха, Бога людей,

Дабы Он освободил меня от злого духа, исчезающего при упоминании святого имени Аллаха;

От злого духа, влагающего злые помыслы в сердца сы- нов человеческих;

И от злых гениев и людей, занимающихся волшебством».

По мере того как он читал эти стихи, один узел тетивы за другим распускался, одна игла за другой выпадала и здо- ровье возвращалось к Магомету. Под конец одиннадцатого стиха он встал здоровый и сильный, подобно человеку,

приобретшему свободу, после того как с него спали опуты- вавшие его веревки.

Две заключительные главы Корана, в которых находят- ся эти стихи, называются амулетами, и суеверные мусуль- мане признают, что они действительны против заговоров и волшебных чар.

Поведение Магомета в деле, которое рассказано в этой главе, признается двусмысленным, не свойственным чело- веку сильному, обладающему военной решимостью и ис- тинным величием духа; и в подтверждение этих обвинений приводятся следующие обстоятельства. Когда извне ему грозила сила и измена среди своих, он стремился подку- пить часть союзных неприятелей к отдельному миру, но тут его хитрая политика некоторым образом разбивалась о не- годование Саад ибн Моада, но вслед за тем он прибегает к средству, еще более вероломному и хитрому, с помощью которого он поселяет раздор среди своих врагов. Но боль- ше всего вызывает негодование его отношение к евреям. Жестоким издевательством было то, что он передал прось- бы кораидитов о помиловании на решение человека, кото- рый стоял за их истребление, что пророку было хорошо известно, а избиение этих несчастных на рынке Медины признается одною из самых мрачных страниц в его исто- рии. Действительно, его поведение по отношению к евреям, с тех пор как власть попала в его руки, составляет исклю- чение из общего характера его отношений, отличавшихся человечностью и прощением. Может быть, он особенно был восстановлен против них, имея явные доказательства их измены и смертельной злобы, но тем не менее в этом, как и в других частях его политики этого времени, ясно сказывается примесь дурных человеческих сторон, уни- жавших иногда его дух с того момента, как он стал апосто- лом меча.

---

Дата добавления: 2015-11-30