Читайте также:
|
 |
Теперь наступила очень важная эпоха в жизни Магоме- та. До сих пор он опирался только на доказательства и убе- ждения в деле распространения своей веры, предписывая то же самое и ученикам своим. Его увещевания переносить насилия врагов с кротостью и долготерпением почти упо- добляются смиренному правилу нашего Спасителя:
«Ударившему тебя по щеке, подставь и другую». Но настал момент, когда он проявил полнейшее несогласие с божест- венным духом христианского учения и заклеймил свою ре- лигию примесью человеческой греховности. Его природа человека не в состоянии была сохранить великого смире- ния, проповедоваемого им же. Тринадцать лет кроткого терпения не вознаградились ничем, а только усилили не- справедливость и оскорбления врагов. Гонителями Маго- мета были курайшиты из его же племени и, главным обра- зом, соперничествующая линия Абд Шима, мстительный глава которой был теперь влиятельным человеком в Мекке. Из-за их враждебной жестокости погибли его богатства, семья его обеднела, терпела унижение и разбрелась в раз- ные стороны, а сам он подвергся гонению.
Все это Магомет продолжал бы переносить терпеливо, если бы неожиданно в руках его не оказались средства для мести. Он явился в Медину беглецом, ищущим приюта, жаждущим только спокойного убежища, но вскоре, вероят- но к собственному его немалому изумлению, у него в рас- поряжении оказалась целая армия. Среди мединских ново- обращенных, число которых увеличивалось с каждым днем, среди изгнанников, прибывавших к нему из Мекки, среди прозелитов из степных племен было много отважных и
опытных бойцов, страстных любителей партизанской войны. Это внезапное увеличение силы пробудило в нем человече- ские страсти и смертельную злобу, которые присоединились теперь к религиозной ревности, все еще продолжавшей быть в нем преобладающей побудительной силой. Доходя до экзаль- тации в своем энтузиазме, Магомет стремился убедить себя, а может быть, и в самом деле убедился, что власть дарована ему как средство для достижения великих целей и что он призван Божественной волей воспользоваться этой властью. Таков, по крайней мере, смысл знаменитого манифеста, изданного им в эту эпоху и изменившего весь характер и всю судьбу ислама.
«Различные пророки, – говорит Магомет, – были ниспо- сылаемы Богом для проявления различных Его свойств. Мои- сей был послан для проявления Его милосердия и промысла; Соломон – Его мудрости, величия и славы; Иисус Христос – Его правды, всеведения и могущества. Правду Его Он просла- вил чистотою своей жизни; всеведение – знанием сокровен- ных тайников человеческого сердца; могущество – чудесами. Но ни одно из этих свойств, однако, не оказалось достаточ- ным, чтоб вполне убедить людей; они не поверили даже чуде- сам Моисея и Иисуса Христа. Поэтому я, последний из про- роков, послан с мечом! Пусть все распространяющие мою веру не прибегают ни к доказательствам, ни к рассуждениям, а убивают тех, кто отказывается повиноваться закону. Сра- жающийся за истинную веру, погибнет ли он или победит, получит во всяком случае блестящую награду.
Меч, – прибавляет он, – есть ключ от неба и ада; все об- нажающие его за веру получат в награду временные блага. Каждая капля крови, пролитая ими, каждая опасность и каж- дая невзгода, ими претерпеваемая, сочтется на небе за нечто более достойное награды, чем даже пост и молитва. Если они погибают в борьбе, их грехи тотчас же стираются и они пере- носятся в рай, чтобы упиваться там вечными блаженствами в объятиях чернооких гурий».
Предопределениe было призвано на помощь этому воинст- венному учению. Каждое событие, согласно Корану, предо- пределено от вечности и неизбежно должно совершиться.
Ни один человек не умирает ни раньше, ни позже назна- ченного ему часа; когда же настает его час, то все равно, где находит его ангел смерти – лежащим на своей постели или на поле сражения.
Таково было учение и откровение, внезапно превратив- шее ислам из религии смирения и человеколюбия в религию насилия и меча. Эта религия была в особенности пригодна для арабов, так как вполне соответствовала их привычкам и их хищническим наклонностям. Нет поэтому ничего удиви- тельного, что эти настоящие степные разбойники после от- крытого провозглашения «религии меча» стали толпами сте- каться под знамя пророка. Правда, Магомет еще не разрешал насилия против неверующих, но при условии, чтобы они добровольно подчинялись его мирской власти и соглаша- лись платить подать. Здесь мы замечаем первые признаки широкого честолюбия и желания власти, зарождавшихся в его душе. Однако мы увидим ниже, что требуемая дань слу- жила господствующей его страсти и употреблялась главным образом на распространениe веры.
В первых воинственных предприятиях Магомета сказы- вается то затаенное чувство мести, о котором было уже го- ворено. Предприятия эти направлялись против караванов, отправляемых из Мекки и принадлежащих злейшим врагам его, курайшитам. Первые три, во главе которых стоял Маго- мет, не имели никаких существенных результатов. Четвертое же было поручено одному мусульманину, по имени Абдал- лах ибн Джаш, который был послан с восемью или десятью отважными последователями на дорогу, ведущую к Южной Аравии. Так как в то время был священный месяц раджаб, когда не допускались ни насилия, ни грабежи, то у Абдаллаха была запечатанная инструкция, которую он мог распечатать только на третий день. Смысл инструкции был выражен ту- манно. Абдаллаху приказано было идти в долину Наклах, между Меккой и Таифом (в которой Магомет получил от- кровение от джиннов), и там поджидать намеченный кара- ван курайшитов. «Может быть, – тонко замечалось в инст- рукции, – может быть, тебе удастся доставить нам о нем какие-нибудь вести».
Абдаллах, поняв истинный смысл предписания, стал дей- ствовать сообразно ему. Достигнув долины Наклах, он нашел под охраной четырех человек караван, состоявший из многих навьюченных товарами верблюдов. Следуя за ним в некото- ром отдалении, он послал одного из своих людей, переодетого богомольцем. После разговора с ним курайшиты приняли его за товарища, который отправляется в Мекку на богомолье. К тому же в священный месяц раджаб путешествие по степи было вполне безопасно. Однако лишь только караван дошел до привала, как Абдаллах со своими людьми напал на него. Один из охранников был ими убит, двое взяты в плен, а чет- вертый бежал; победители же вернулись в Медину с добычей и с пленными.
Вся Медина была возмущена таким нарушением правил священного месяца. Магомет, находя, что преступил границы дозволенного, притворился, что сердится на Абдаллаха, и от- казался принять предложенную ему часть добычи. Основыва- ясь на неясности своих предписаний, он настаивал на том, что не приказывал Абдаллаху проливать кровь или совершать какое-либо насилие в течение священного месяца. Но крики негодования все-таки продолжались, и в особенности со сто- роны курайшитов Мекки, в результате чего появилось сле- дующее место в Коране:
«Они будут спрашивать тебя, можно ли воевать во время священного месяца.
Отвечай: воевать в это время грешно; но отрицать Бога, преграждать к Нему путь народу, изгонять истинно верующих из священного храма и поклоняться идолам – вот грех, еще более тяжкий, чем убийство в священные месяцы».
Провозгласив таким образом, что это дело освящено Са- мим Богом, Магомет, уже не колеблясь, принял свою долю добычи. Одного из пленников он освободил за выкуп, другой же перешел в ислам.
Однако, каким бы удовлетворительным ни казались правоверным мусульманам только что приведенные слова из Корана, это едва ли может оправдать пророка в глазах неправоверных. Экспедиция Абдаллаха ибн Джаша явилась
прискорбным практическим проявлением новой «религии меча». Она является не только делом грабежа и насилия, позволительным в глазах арабов и оправдываемым новым учением, в применении к врагам веры, но и оскорблением священного месяца, с давних времен не оскверняемого кро- вопролитием и насилием, что чтил и сам Магомет, пo край- ней мере на словах. Хитрость и скрытность, с которой все это было придумано и приведено в исполнение: запечатан- ный пакет с инструкцией Абдаллаху, пакет, который он должен был вскрыть только в конце третьего дня, находясь уже на месте преступления, неясность и двусмысленность предписаний, достаточно, однако, понятных для исполни- теля, – все это было в прямом противоречии с поведением Магомета в более раннюю пору его деятельности, когда он решался открыто идти по пути долга, – «хотя бы солнце вооружилось против него справа, а месяц – слева». Из всего этого видно, что он сознавал низость того дела, которое было им разрешено. Отречение от участия в насилии, со- вершённом Абдаллахом, призвание на помощь Корана, чтобы получить возможность безнаказанно воспользоваться до- бычей, кладут еще более темное пятно на все это дело и показывают, как быстро и далеко пошел Магомет по лож- ному пути, с тех пор как отступил от любвеобильного духа христианства, которому сначала старался следовать. Зем- ные страсти и житейские интересы быстро подчинили себе религиозный энтузиазм, вдохновлявший его. Пpeкрасно кто-то заметил, что «первая капля крови, пролитая от име- ни его в священную неделю, обнаружила в нем человека, в котором земная тина загасила пламя пророчества».
 |
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав