Трансформация царя

356 Как показывает египетский мистицизм царской власти, царь, как и любой архетип, — это не просто статичный образ; он обозначает динамический процесс, в результате которого человеческий носитель тайны вводится в таинственную драму воплощения Бога. Это происходило в момент рождения фараона, во время его возведения на престол 30, во время праздника Хеб-Сед, во время его правления и в момент его смерти. Тексты и картины на стенах имеющейся в храме "родильной палаты" говорят в форме мистического брака Царицы-Матери и Бога-Отца о божественном порождении фараона. Цель праздника Хеб-Сед состояла в том, чтобы связать ка фараона с возделыванием почвы и, возможно, в том, чтобы сохранить или укрепить его силу 31. Тождественность его ка Богу-отцу окончательно подтверждалась во время его смерти и провозглашалась на вечные времена. Переход царя из несовершенного состояния в совершенную, цельную и не подверженную разложению сущность сходным образом отражен и в алхимии. Она описывает как его возрождение в форме божественного брака, так и его переход из несовершенного первоначального состояния в совершенную форму в результате нового рождения. Ниже я приведу несколько примеров этой трансформации.
357 Среди древних средневековых трактатов имеется так называемая "Allegoria Merlini" 32. Что касается имени Мерлин, то я вынужден оставить открытым вопрос о том, имеется ли здесь в виду волшебник Мерлин 33, или это имя является искаженным Меркулин 34. В аллегории рассказывается о некоем царе, который готовился к битве. Когда он собирался взобраться на лошадь, он захотел выпить воды. Слуга спросил его, какую воду он хочет, и царь ответил: "Я требую воды, которая ближе всего моему сердцу и которая любит меня превыше всего остального". Когда слуга принес воды, царь выпил ее так много, что "его члены переполнились, вены надулись, а сам он потерял цвет". Воины торопили его взобраться на лошадь, но он сказал, что не может: "Я отяжелел, голова моя болит и у меня такое чувство, будто я разваливаясь на части". Он потребовал, чтобы его поместили в жарко натопленную комнату, чтобы он смог выгнать из себя воду с потом. Но когда, по прошествии некоторого времени, слуги открыли дверь комнаты, он лежал там словно мертвый. Они вызвали египетских и александрийских врачей, которые тут же обвинили друг друга в некомпетентности. Наконец, александрийские врачи уступили врачам египетским, которые рассекли царя на мелкие кусочки, истолкли их в порошок, смешали порошок с "увлажняющими" лекарствами и снова поместили царя в жарко натопленную комнату. По прошествии некоторого времени они извлекли его оттуда снова полуживого. Когда присутствующие увидели это, они принялись причитать, восклицая: "Увы, царь умер". Врачи успокоили их, говоря, что он всего лишь спит. Потом они омывали царя сладкой водой до тех пор, пока из него не вышли все лекарства, и смешали его с новыми субстанциями. Затем они снова поместили его в жарко натопленную комнату. Когда они снова извлекли его, на этот раз он был действительно мертв. Но врачи сказали: "Мы убили его для того, чтобы после своего воскресения в судный день, он мог прийти в этот мир более хорошим и более сильным человеком". Однако родственники царя посчитали их обманщиками, забрали у них лекарства и выгнали их из царства. Теперь они хотели похоронить умершего, но александрийские врачи, которые узнали о происшедшем, отсоветовали им делать это и сказали, что оживят царя. Хотя родственники и отнеслись к этому предложению с большим недоверием, они дали врачам возможность сделать попытку. Александрийские врачи взяли тело, снова истолкли его в порошок, промыли, чтобы в нем не осталось предыдущих лекарств, и высушили. Александрийские врачи взяли одну часть аммиачной соли и две части александрийской селитры, смешали их с превращенным в порошок трупом, с помощью небольшого количества льняного масла превратили его в пасту и поместили его в плавильный тигель, в днище которого были просверлены отверстия; под ним они поставили чистый тигель и продержали тело в тигле в течение часа. Затем они разожгли под ним пламя, тело растаяло и жидкость сбежала в нижний сосуд. Тут царь восстал из мертвых и воскликнул громким голосом: "Где мои враги! Я убью их всех, если они не покорятся мне!" Все цари и князья других стран почитали и боялись его. "И когда они хотели увидеть какое-нибудь из его чудес, они клали унцию хорошо очищенной ртути в плавильный тигель, посыпали ее мелкими, как борные зерна, кусочками ногтей, волос или крови, разжигали огонь, потом давали ртути остынуть и, насколько мне известно, находили камень".
358 Эта притча содержит примитивный мотив убийства или жертвоприношения царя с целью обновления его царственной силы или увеличения плодородия земли. Поначалу, это событие имело форму убийства старого и бессильного царя. В данной повести царь был поражен "водянкой", как в прямом, так и в переносном смысле: он страдал от общего полнокровия и от абсолютного отека, потому что выпил слишком много "особой" воды. Можно было бы подумать, что "вода, наиболее близкая его сердцу, которая любит его превыше всего остального", была eau de vie*, и что он страдал от цирроза печени, если бы извлечение влажной психе из элементов не было навязчивой идеей алхимиков задолго до изобретения дистилляции алкоголя 35. Идея состояла в том, чтобы извлечь психе или пневму, или "добродетель" из материи (например, из золота) в форме летучей или жидкой субстанции, и, тем самым, укротить "тело". Эту aqua permanens 36 использовали для того, чтобы оживить или реанимировать "мертвое" тело и, как это ни странно, чтобы снова извлечь из него душу 37. Старое тело должно умереть; оно либо приносится в жертву, либо просто убивается, точно так же, как старый царь должен умереть, либо принести жертву богам (фараон подавал чашу с вином своему собственному скульптурному изображению). Что-то в этом роде происходило во время праздника Сед. Море полагает, что церемония Сед была чем-то вроде гуманизированного цареубийства 38.
359 В жертвоприношениях вода всегда играла роль "оживляющего" принципа. В тексте из Эдфу сказано: "Я приношу тебе сосуды с членами богов [то есть Нил], чтобы ты мог пить из них; Я освежаю свое сердце, чтобы ты мог наслаждаться". Вода Нила была настоящим consolamentum** Египта. В египетской сказке

* Вода жизни (фр.) - Прим. ред.
** Утешение (лат.) — Прим. ред.

говорится, что Анубис обнаружил, что сердце его мертвого брата Баты, которое Бата положил на цветок кедра, превратилось в кедровую шишку. Он положил его в сосуд с холодной водой, сердце пропиталось ею и Бата ожил 39. Здесь вода дает жизнь. Но об aqua permanens говорили: "Она и оживляет, и убивает".
360 Царь связан с водой во многих отношениях. В приведенной выше притче о Сере, царь тонет в воде вместе с Дианой 40. Божественный брак зачастую заключался в воде. Мотив утопания также принимает форму "внутреннего утопания", а именно, водянки. Нижние конечности матери Алхимии поражены водянкой 41. Или король страдает водянкой и скрывается в "брюхе лошади" для того, чтобы избавиться от воды. 42 Вода также принимает форму купели, как, например, в "Dicta Alani", в которой "старик" сидит в купеле 43. Здесь я бы вспомнил и о купели у Бернарда Тревизана, о которой я говорил выше 44. Вода используется для крещения и очищения. Очищение Неемии (4 Царств 5:10) зачастую представляется такой аллегорией 45.
361 В нашей притче чудесная вода уже обладает этим разлагающим и растворяющим свойством, которое предвещает расчленение царя 46. Растворение первоначального материала играет большую роль в алхимии, как неотъемлемая часть процесса. Здесь я приведу только уникальное толкование solutio, данное Дорном. В своей работе "Speculativa philosophia", он рассматривает семь стадий работы. Первая стадия начинается с "предмета философов", что есть путь к познанию истины.

Но истина есть то, в чем ничто не упущено, к чему ничего нельзя добавить, более того, чему ничего нельзя противопоставить... Стало быть, истина — это великая сила и неприступная крепость..., бессрочная ссуда тем, кому она дана. В этой цитадели хранится истинный и несомненный камень и сокровище философов, которого моли не съесть, ворам не украсть, но которое останется навечно даже, тогда, когда растворятся все остальные вещи, и оно принесет гибель многим, но спасение другим. Эта вещь абсолютно бесполезная для толпы, которая презирает и ненавидит ее больше, чем что бы то ни было, и, все же достойная не ненависти, а любви, и почитаемая философами выше драгоценных камней 47.

362 В своей работе "Recapitulation of the First Stage", Дорн говорит:

Это исследования химиков должны высвободить эту нечувственную истину 48 из оков чувственных вещей ибо благодаря ей достигается тонкое понимание небесных сил 49... Знание — это надежное и несомненное разложение [resolutio] посредством эксперимента всех мнений об истине... Эксперимент — это проявление истины, а разложение — это устранение сомнений. От сомнений нас может освободить только эксперимент, и нет лучше эксперимента, чем тот, что мы проведем сами. Стало быть, давайте подтвердим все, что мы выше сказали об истине, начиная с самих себя. Выше мы сказали, что добродетель заключается в познании самого себя 50, и потому с него же начинается для нас и философское знание. Но ни один человек не может познать себя, если он не знает, чем, а не кем он является 51, от кого он зависит и чей он (ибо, по закону истины, никто не принадлежит самому себе), и во имя чего он был сотворен. С этого знания начинается добродетель, которая озабочена двумя вещами, а именно, Создателем и созданием, которое сотворено по его образу и подобию. Ибо создание не может познать самого себя, если оно сначала не познает Создателя 52... Мастера узнают по его работе, посему нет более лучшего способа познать Создателя 53.

363 В другом месте Дорн говорит:

Химическое очищение сравнимо с исследованиями философов, потому что, как философы обретают знание посредством исследований, так и естественные вещи раскладываются [ad solutionem] посредством очищения. Разложение сравнимо с философским знанием, ибо, как в результате разложения тела растворяются [solvuntur], так и посредством знаний сомнения философов устраняются [разлагаются — resolvuntur] 54.

В своей работе "Physica Trithemii" он говорит:

Первым шагом в восхождении к высшим вещам является исследование веры, ибо посредством него сердце человека подвергается растворению в воде [ad solutionem in aquam] 55.

И наконец, в своей работе "Philosophia chemica" Дорн утверждает:

Растворение есть знание, или алхимическое 56 единение мужчины с женщиной, причем последняя получает от него все, что должно быть получено. Это есть начало особого воспроизводства, в результате которого чувственно воспринимается результат нашего алхимического брака, а именно, единение двух семян, образующее эмбрион 57.

364 Из этих заявлений ясно следует, что Дорн понимал алхимическое solutio прежде всего как духовный и нравственный феномен, и только потом как феномен физический. Первой частью работы является психическое "растворение" сомнений и конфликтов, достигаемое самопознанием, а оно невозможно без познания Бога. Духовное и нравственное solutio понимается как "алхимический брак", внутреннее, психическое единение, в ходе которого посредством аналогии и магического соответствия враждебные элементы соединяются в один камень. Эгоистичная черствость сердца (причина которой — первородный грех) растворяется вопросом "quid" и духовным пониманием: сердце превращается в воду. Теперь можно начать восхождение на более высокие ступени. Эгоцентризм — это обязательный атрибут сознания и его специфический грех 58. Но перед сознанием встает объективный факт существования бессознательного, что зачастую равносильно посланному в наказание потопу. Вода во всех ее формах — море, озеро, река, ручей — это самое распространенное олицетворение бессознательного, как, впрочем, и лунный женский принцип, тесно связанный с водой. Стало быть, растворение сердца в воде соответствовало единению женского и мужского принципов, а оно, в свою очередь, — единению сознания и бессознательного, которое, собственно, и понимается под "алхимическим браком" 59. Женским символом является также цитадель или крепость, внутри которой находится сокровище "истины", тоже персонифицируемое Мудростью 60. Мудрость соответствует соли, которая связана с луной. Алхимическое единение порождает эмбрион, эквивалентами которого являются гомункулус и lapis. Ну а lapis, конечно, является символом самости. 61.
365 Если после этого небольшого экскурса в психологию solutio мы вернемся к "Allegoria Merlini", то нам станут понятны несколько вещей: царь символизирует гипертрофию эго, которая требует удовлетворения. Он находится на грани совершения насильственных действий — верный признак его нравственно ущербного состояния. Его жажда вызвана его безграничными похотью и эгоизмом. Но когда он пьет, вода, то есть бессознательное, подавляет его, и ему требуется медицинская помощь. Далее, две группы врачей способствуют его растворению посредством расчленения и измельчения 62. Основой для этого рассказа могло послужить расчленение Осириса и Диониса 63. Царь подвергается различным формам растворения: расчленению, растиранию в порошок, растворению в воде 64. Перенос царя в жарко натопленную комнату — это прототип "laconicum" (царской бани), часто изображаемой на иллюстрациях более позднего периода; это терапевтический метод, который мы встречаем у американских индейцев в форме "хижины для потения". Комната также обозначает и могилу. Разница между египетскими и александрийскими врачами, похоже, заключается в том, что первые увлажнили труп, а вторые высушили (или забальзамировали, или засолили) его. Стало быть, техническая ошибка египтян заключается в том, что они не в достаточной степени отделили сознание от бессознательного, в то время как александрийцы избежали этой ошибки 65. Так или иначе, но они сумели оживить царя и явно добились его омоложения.
366 Если на этот медицинский спорный вопрос мы взглянем с точки зрения алхимической герменевтики, то мы сумеем увидеть более глубокий смысл во многих содержащихся в нем аллюзиях. Например, александрийцы, хотя и использовали в полной мере ти-фонову методику расчленения, отказались от (тифоновой) морской воды и высушили измельченный труп, используя другой компонент aqua pontica, а именно соль в форме sal ammoniac (минеральную или каменную соль, также называемую sal de Arabia) и sal nitri (селитру) 66. Здесь, прежде всего, речь идет о консервирующем качестве обеих солей, но также имеется в виду и то, что адепты под "маринованием" понимали "формирующее-просвещающее" проникновение sapientia (vefitas Дорна) в примитивную массу, в результате чего подверженная разложению форма превратилась в неподверженную разложению и в неизменную.
367 Разумеется, в вышеприведенной довольно простой притче сохранился лишь слабый след этих идей. Кроме того, трансформация царя символизирует только примитивное обновление его жизненной силы, ибо первая фраза царя после его воскресения доказывает, что его воинственность нисколько не уменьшилась. Однако в более поздних текстах конечный результат всегда является не просто усилением, омоложением или обновлением героя, а обретением им более высокой природы. Поэтому мы, скорее всего, не ошибемся, если посчитаем эту притчу довольно древней. Одной из причин для такого предположения является конфликт между египетскими и александрийскими врачами, который может восходить к еще до-исламским временам, когда старомодные, магические лекарства египтян все еще вызывали возражения со стороны более прогрессивных, более образованных греческих врачей. Доказательством тому служит грубейшая "техническая" ошибка египтян — загрязнение сознания и бессознательного — которой греки, с их более дифференцированным сознанием, сумели избежать.

4. ОБНОВЛЕНИЕ ЦАРЯ
("Cantilena" Рипли)

368 Следует обязательно обратить внимание, что не приводится какой-либо причины того, почему царя вообще надо обновлять. На примитивном уровне потребность в обновлении сама собой разумеется, поскольку с возрастом царь постепенно утрачивает свою магическую силу. В притчах более позднего периода дела обстоят по-другому. Там проблемой становится изначальное несовершенство царя.
369 Так, уже автор приводящейся ниже притчи, сэр Джордж Рипли (1415-90),.каноник Бридлингтонский, рассматривал со всех сторон проблему "больного царя". Я вынужден обойти вопрос о том, в какой степени эта идея родилась под влиянием легенды о Граале. Вполне допустимо что Рипли, будучи англичанином, мог быть знаком с этой традицией. Помимо довольно сомнительного доказательства в форме "lapis exilis" ("lapsit exil-lis" у Вольфрама фон Эшенбаха) я не смог найти больше никаких заметных следов цикла о Граале в алхимическом символизме, если не склоняться к мысли, что мистический сосуд трансформации, tertium comparationis, — это чаша в Мессе.
370 Вот первые пять строф "Cantilena" 67:

Смотри внимательно! В этой "Cantilena"
Тайны философии освобождены из плена.
Какое наслаждение испытывает тот,
Чей разум труд приятно-тяжкий познает.

В римских странах, где бывал когда-то я
Где шумела свадьба Меркурия.
Поевши вкусно (за счет дружков невесты)
Узнал я то, что раньше было неизвестно.

Там некий царь жил, бесплодным рожденный,
Из чистой, благороднейшей земли сотворенный.
Был он по природе весельчак и жизнелюб,

Но слова печали слетали с его губ.
Я ли не царь и господин всего,
Что есть здесь материального?
Нет детей у меня, хоть я и не отрицаю,
Что небом и землей повелеваю.

Тут либо природа виновата,
Либо какой-то изначальный недостаток.
Хотя родился я безгрешным
И лучами солнца согрето мое детство 68.

371 Язык церковника выдает его: "изначальный недостаток" — это парафраз "первородного греха", а "лучи солнца"* — это "лучи солнца правды" (Книга пророка Малахии 4:2:"... взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его"). Возможно, что существует связь между Cantilena и замечанием Сениора, что бескрылый мужчина подчиняется окрыленной женщине 69. В Cantilena крылатая женщина соединена, с одной стороны, с крылатым солнечным диском Малахии, а с другой — с идеей кормящей матери — своего рода сказочным осквернением.

372 Строфы 6 и 7.

Любое растение, в земле рожденное,
Порождается своими собственными зернами.
И животные множат сами себя
В то время года, когда плодами полна земля.

Увы, приговор природы суров —
Из тела моего не вытечет раствор.
Стало быть, бесплодное оно,
произвести себе подобное ему не суждено 70.

И снова чувствуется рука церковника: "раствор" тождественен aqua permanens, чудесной воде трансформации, которая соответствует церковной "воде благодати". Вода, которая должна потечь из тела, может быть аналогом "рек из чрева Христа",, идее, которая играет большую роль не только в церковных, но и в алхимических метафорах 71. Что касается церковного языка, то я бы

* Как в стихотворении Рипли, так и в латинском варианте Библии, говорится не о "лучах солнца", а о "крыльях солнца". Поскольку в * русскоязычном каноническим переводе Библии сказано "лучи солнца", я позволил себе внести соответствующее изменение в текст Рипли, тем более, что оно никак не влияет на смысл стихотворения. Связь между "крыльями" в Cantilena и "крыльями" Сениора — это предположение Юнга. — Прим. перев.

привлек внимание к наиболее поучительному эссе Гуго Ранера "Flumina de ventre Christi". Ориген говорит о "реке, спасителе нашем" (salvator noster fluvius) 72. Сравнение пронзенного Искупителя со скалой, которую Моисей расколол, чтобы добыть из нее воду, использовалось в алхимии для того, чтобы обозначить извлечение aqua permanens или души из lapis; аналог — царь, пронзенный Меркурием 73. Для Оригена вода означала "воду доктрины" и "источник науки". Она была также "ключом, бьющем в верующем". Святой Амвросий говорит об "источниках мудрости и знания" 74. По его мнению, рай, с его четырехслойной рекой Логосом, — это основа души 75; он также называет эту реку самой внутренней душой, поскольку она — это "принцип", (κοιλία) (venter) и (νοΰς) 76. Этих нескольких, из большого числа собранных Ранером примеров достаточно, чтобы правильно понять значение aqua permanens, таинственной субстанции par excellence. Для алхимиков она была мудростью и знанием, истиной и духом, а источник ее находился во внутреннем человеке, хотя ее символом была обычная или морская вода. Они явно имели в виду вездесущую и всепроникающую субстанцию, anima mundi и "величайшее сокровище", наиболее глубоко запрятанный и наиболее непостижимый аспект человека. Наиболее подходящей психологической концепцией этого, вероятно, является коллективное бессознательное, ядром и управляющим "принципом" которого является самость ("монада" алхимиков и гностиков).

Дата добавления: 2015-11-30