|
Читайте также: |
Захват власти большевиками в октябре 1917 г. произошел в условиях нарождающихся в России демократических основ государственности. Были созданы, но нерешительно стали действовать такие институты государственной власти и управления, как Государственная Дума, Советы и т.д. Передовые мыслители уже разрабатывали конституционные нормы, по которым могла бы жить Россия. Закладывались основы многопартийности, основы участия народа в управлении государством.
Большевистская партия понимала, что становление этих государственных структур власти и управления могут выбить почву для задуманного военного переворота. Именно поэтому В. Ульянов-Ленин так торопил события, торопил подготовку и проведение «революции» по захвату власти.
После того, как переворот был удачно завершен, и на волне привлекательных обещаний о мире, земле, хлебе, фабриках и заводах прокатился по большей части Российских губерний, встал вопрос об удержании власти.
Однако удержать власть только за счет политической борьбы, за счет реальных изменений жизни, профессионального подхода к управлению страной, экономикой и обществом, да еще в условиях войны было делом сомнительным, сулило возможный проигрыш. Необходимо было создать и претворить в жизнь новые, приспособленные для политических целей правовые нормы, действующие, в первую очередь, не против уголовной преступности, а против политических соперников.
Исторические факты, ярко показывают методы борьбы за власть путем приклеивания различного рода ярлыков. Это и «мятежники» Крондштадта, «банды» антоновцев, махновцев и т.д.
По понятие классовых противников, а значит преступников, попали не только приверженцы иных политических воззрений, но и целые слои населения. Это и интеллигенция, духовенство, специалисты как военного, так и промышленного дела. Под разряд преступников попадали не только те, кто прежде высказывал иные политические взгляды, но и те, кто не понимал коммунистической идеологии, отрицал ее как неприемлемую для всего общества.
Можно понять стремление коммунистических лидеров захватить власть, стремление удержаться у власти как можно дольше. Но оправдать их действия с позиции «цель оправдывает средства» невозможно.
Ответив на мифический белый террор красным террором, они провозгласили государство, в котором террор возводился в ранг государственной политики.
Идеологическая и «научная» основа такой политики строилась на лозунгах «классовых» интересов, на якобы защите трудящихся от угнетения, на защите строителей «коммунизма» от буржуазной идеологии.
Одна из форм такой защиты, кроме уничтожения политических противников внутри государства, выражалась в действиях по экспорту революции, но особенно ярко проявилась в установлении «железного занавеса».
Анализ правового материала и идеологии большевизма показывает, что основные направления их правовой политики отвечали поставленным политическим целям. На уголовную преступность не хватало сил и средств. Да и система наказаний уголовников, как рекрутов коммунизма была мягкой. А вот за политические преступления, как правило, устанавливался расстрел.
Система наказаний за уголовные преступления как и в феодальном обществе, зависела от социального происхождения, законность определялась с позиции интересов правящего коммунистического класса.
Выступая от имени «пролетариата», от имени союза рабочих и крестьян, проводя в жизнь марксистско-ленинскую доктрину «диктатуры пролетариата», возникла и сама диктатура партноменклатуры. Таким образом, политический вождизм Ленина естественным путем перерос в диктатуру Сталина.
Последствия этого превращения повлекли развитие государственного терроризма в отношении не только политических противников, но и против бывших и настоящих «революционных соратников».
Терроризм в отношении «преданных делу партии и Ленина» лиц был вынужденной мерой и имел своей целью не только уничтожение политических соперников, но и уничтожение тех, кто помогал становлению диктатуры, кто мог сказать правду о революции и ее вершителях, правду о цели захвата власти и правду о том, как эта власть использовалась для достижения личных, амбициозных целей.
Весь государственно-правовой аппарат был задействован на полную мощность, выискивая «врагов народа», карая беспощадно «вредителей и шпионов», обеспечивая диктатуру послушными, запуганными и не умеющими мыслить слепыми исполнителями воли и желаний «отца народов».
Парадоксально, но факт, что «ежевые рукавицы» хватали и изобличали в два и более раз больше различного рода «шпионов и вредителей», чем уголовных преступников.
По понятие враг народа попадал всякий, на кого хоть как-то падала тень прошлого, тень «обуржуазившегося перерожденца». Тут уж было не до вора, карманника или грабителя. Встает вопрос – почему это происходило? Ответ достаточно ясен и прост, раз уголовная преступность является наследием царизма и мелкобуржуазного прошлого – то при строительстве социализма исчезают основы уголовной преступности и она отомрет сама собой. А коль уголовщина обречена на естественное отмирание, то и тратится на борьбу с ней нет необходимости. Лучше направить силы и средства на «истинного врага», врага идеи и врага, подрывающего эти идеи. А лучше вести «наступление на этого врага широким, опережающим фронтом».
А раз так, то естественно необходимо опережать противника и наказывать его уже тогда, когда он начал задумываться, начал сомневаться. В такой борьбе философские диспуты уже ни к чему (да и страшно дискутировать – вдруг проспоришь), необходимо лишь «власть употребить».
Если в первый послереволюционный период острие репрессивной государственной машины было направлено против явных политических противников, то в дальнейшем велась война на истребление уже возможных политических противников или возможных конкурентов на власть.
Здесь и обнаружилась сущность репрессивной системы социалистического государства, а именно – с уголовной преступностью власть бороться не будет, так как эта преступность не угрожает созданному тоталитарно-диктаторскому устройству, не угрожает и тем вождям, которые «ведут наш кораблю в светлое будущее».
В какой-то мере на уголовную преступность было обращено внимание в период второй мировой войны. Уголовная преступность проявила себя как явление, привлекающее к себе дезертиров и «прислужников фашизма», и расхитителей и иной контингент людей, наживающихся на общенародном горе и усугубляющем общенародную трагедию.
К тому же поубавилось работы органам госбезопасности, а занять этот громадный карательный аппарат государственной власти было чем-то необходимо да и патриотизм граждан «страны Советов» показывал, насколько они готов, несмотря на социальное положение, несмотря на убеждения и политические взгляды, сражаться и умирать «за Родину, за Сталина».
Однако, по окончанию войны, уголовно-правовая политика вновь вернулась на «старые рельсы». И хотя степень преследования инакомыслящих претерпела изменения, но сущность осталась прежней.
Именно в это время окончательно сформировался аппарат Комитета государственной безопасности. Но защищала и обеспечивала безопасность эта организация не государства, как территориально-экономическое пространство, а государства, как политизированные структуры власти.
Под особый контроль КГБ берутся уже не только политические противники, которых уже почти нет, но и представители общественных организаций, священнослужители, часть интеллигенции, органы уголовной юстиции – прокуратура, суд, милиция.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 67 | Нарушение авторских прав