Там же: X, с. 96.

169

праздникомъ святымъ Божшмъ, вместо духовнаго торжества и веселия воспршмши игры и кощуны бесовския, повелъва-юще медведчикомь и скоморохомьна улицахъ и на торжищахъ и на распутъяхъ сотонинския игры творити, и въ бубны бит и, и въ сурны р е в ъ т и, и руками плескати и плясати и иная неподобная дъяти». Далее патриарх приказывает грамоту эту (в которой предписывается также хранить благочиние в церковной службе) «почасту» читать старостам поповским и попам и наказывать им накрепко, чтобы они «приходящихъ ко святымъ Божшмъ церквамъ пра-вославныхъ христианъ учили страху Божда ивсякому б л а -гочинию (т. е., между прочим, и воздержанию от вышепоиме­нованных игр и бесчиния), неоплошно, с великимъ у т -верждениемъ».¹ Патриарх не ограничивался, однако, письменными указами, но прямо велел уничтожать попа­давшиеся на улицах музыкальные инструменты, а потом и вообще всему народу запретил даже держать музыкальные орудия на дому и какие, вопреки запрещению, где либо ока­зывались, приказывал отбирать и жечь. Об этом свидетельствует Олеарий: «Такъ какъ стали злоупотреблять музыкой, — пишет он, — распъвая подъ музыку въ кабакахъ, корчмахъ и вездъ на улицахъ срамныя песни, то нынъшний патриархъ, два года тому назадъ, сперва строго воспретилъ существоваше такихъ кабачьихъ музыкантовъ, и инструменты ихъ, каше попадутся на улицахъ, приказывалъ туть же разбивать и уничто­жать, а потомъ и вообще запретилъ Русскимъ в с я к а г о рода инструментальную музыку, приказавъ въ до-махъ вездъ отобрать музыкальные инструменты, которые и вывезены были, по такому приказанию, на пяти возахъ за Москву ръку, и тамъ сожжены». «Впрочемъ — прибавляет Олеарий, — Нъмцамъ дозволяется употреблять му­зыку въ ихъ домахъ, равно какъ и другу Немцевъ, великому боярину Никить, которому патриархъ многаго приказывать не осмеливается, и который имеетъ у себя позитив (Positiv) и всякаго рода друпе музыкальные инструменты.² В наказе (I)

' Акты (арх эксп.). III, № 264.

Подр. опис. путеш. в Москов. 344. Предшественник Иоасафа, патриарх Филарет, по свидетельству Олеария же, запретил и появление на улицах Упомянутых выше (стр. 100), до некоторой степени сближающихся со ско­морохами «халдеев»: «Такъ какъ эти забавники,—пишет Олеарий,— причиняли уже черезъ чуръ болышя неудовольств1я, и даже вредъ, своими потЬхами крестьянам*, вообще простому народу, а иногда и беременнымъ

170

монастырским приказчикам (XVII в.) предписывалось, под уг­розою пени, запрещать крестьянам играть на музыкальных инструментах и держать у себя таковые; приказчики должны были наблюдать, «чтобы они крестьяне... бесовские игры, въ сопели и вь гусли и въ гудки и въ домры и во всякие игры не играли, и въ домехъ у себя не держали... а кто забывъ страхъ Божий и смертный часъ,... учнуть... играть всякими игры и у себя держать,... править пени по пяти рублевъ на человека».¹

Наконец, искренняя и глубокая ненависть к скоморошеству благочестивого царя Алексея Михайловича нанесла сословию скоморохов смертельный удар. Вскоре по вступлении своем на престол, царь стал заботиться о поднятии нравственности своих подданных, прибегая для этого, еще в большей степени, чем это имело место при Михаиле Федоровиче, к крутым, насильственным мерам: строго приказывалось народу посещать церковь, говеть, — списки людей не говевших приказывалось присылать в монастырский приказ, и попадавшим в эти списки грозила опала без всякой пощады; предписывалось в воскре­сенье и в господские праздники не работать, в Филиппов пост поститься и в церковь ходить каждый день² и т. п.; в то же время, под угрозою строгого же наказания, запрещались всякие суеверные действия: волхвование, чародеяние, гадание, а также всякие игры, музыка, песни, пляски, переряживание, позоры и связанное с народными игрищами пьянство. Все это изложено в царской грамоте от 1648 года. Привожу последовательно главнейшие выдержки из этого весьма любопытного документа, отрывками которого я уже раньше пользовался в соответству­ющих местах настоящей статьи. Данная грамота рисует нам картину современных Алексею Михайловичу народных увесе­лений и игрищ, главными действующими лицами которых явля­ются скоморохи: «Ведомо намъ учинилось, — вещал царь в своей грамоте, — что въ Белгородъ и иныхь городахъ и въ уездахъ Mipcкie всякихъ чиновъ люди, и жены ихъ, и дети въ воскресные и въ Господств дни и великихъ Святыхъ, во время святаго пения къ церквамъ Божиимъ не ходятъ, и умножилось въ людъхъ во всякихъ пьянство и всякое мятежное бесовское дъйство,

женщинамъ, и такъ какъ отъ потешнаго огня ихъ была также не малая опасность, то бы шиш патртрхъ окончательно запретилъ эту глупую игру и беганье по городу въ шутовскомъ нарядъ» (Там же 315)

¹ Акты юридические, изд археографической комиссией 1838 г № 334

² Соловьев Истор Росс XIII, 153

171

глумлъше и скоморошество со всякими досовскими игра­ми. И отъ техъ сатанинскихъ учениковъ въ православныхь крестьянехъ учинилось многое неистовство: и мнопе люди, за-бывъ Бога и православную крестьянскую веру, темъ пре-лестникомъ скоморохомь последствують, на безчинное ихъ прелщеше сходятся по вечеромъ и во всенощныхъ позорищахъ на улицахъ и на поляхь, и богомерзкихъ и с к в е р -ныхъ песней, и всякихъ бесовскихъ игрь слушаютъ, мужесково и женсково полу и до сущихъ младенцовъ... (далее следуетъ порицание кулачных боев, качания на качелях, перечисление разных чародейств и волхвований), и медведи водятъ и съ собаками пляшутъ, зернью, и карты, и шахмоты, и лодыгами играють, и безчинное скаканie и плесание, и поють бесовския пъсни... (следует порицание обычая скакать на досках на Святой неделе, а затем говорится о святочных увеселениях) сходятся мужсково и жен­сково полу мнопе люди въ бесовское сонмище, по дьяволской прелести, многое бесовское действо играють во всякии бесовския игры; а въ навечери Рождества Христова и Васильева дни, и Богоявления Господня клички бесовскии кличутъ — Коледу, Таусенъ и Плугу (ср. выше стр. 168 указ

патриарха Филарета)... и сказки сказываютъ небылные, и празднословю съ смехотворениемъ и кощунаниемъ, и души свои губятъ такими помроченными беззаконными делами, и накладываютъ на себя личины и платье скомо-рошское, и межъ себя наряди бесовскую кобылку во­дятъ (ср. выше указ патриарха Филарета): и въ такихъ позорищахъ своихъ мнопе люди въ блудъ впадаютъ... (далее царь переходит к участию скоморохов в свадьбах) Да въ го-родскихъ же и въ уъздныхъ людЬхъ у многихъ бывають на свадьбахъ всяше безчинники и сквернословцы и скоморохи со всякими басовскими игры; и уклоняются православные крестьяне къ бъсовскимъ прелестемь и ко пьян­ству, и отцовъ духовныхъ,.. наказашя не слушаютъ». По изло­жении всех этих бесчинств и беззаконных дел, грамота предписывает: приказать людям, чтобы они от пьянства ук­лонились, «скомороховъ зъ м(д)омрами и съ гусли

и съ волынками и со всякими игры... въ домъ къ себъ не призывали,... имедвъдей (неводили) и съ сучками не плясали, и никаких бъсовскихъ дивъ не творили,... бо­гомерзкихъ и скверныхъ песней (на свадьбахъ и по ночамъ на улицахъ и поляхъ) не пъли, и сами не плясали

172

и въ ладоши не били, и всяких бъсовскихъ игръ не слушали, и кулашныхъ боевъ межъ себя не дьлали, и на качельхъ ни на какихъ не качались,... иличинъ на себя никакихъ не накладывали, и кобылокъ бъсовскихъ (не наряжали), и на свадьбахъ безчинства и сквернословия не делали. А гдъ объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гудебные бъсовские сосуды, и тыбъ тъ бъсовские велълъ вынимать и, изломавъ тъ бесовскиеe игры, велълъ жечь. А которые люди отъ того ото всего богомерзкаго дьла не отстанутъ, и учнутъ впредь такова богомерзкаго дьла держатся, и по нашему указу тъмъ людемъ вълено дълать наказанье: гдъ такое безчиние объявится, или кто на кого такое безчиние скажутъ, и выбъ тьхъ велъли бить батоги; а которые люди отъ такова безчиния не отста­нутъ, а вымутъ такие богомерзкие игры въ другие, и выбъ тъхъ ослушниковъ велъли бить батоги; а которые люди отъ того не отстанутъ, а объявятся въ такой винъ въ третие и въ четвертые, и тъхъ, по нашему указу, велъно ссылать въ украйные городы за опалу. Одноличнобъ есте нашу грамоту всяких чиновъ людемъ велъли прочесть по многие дни, чтобъ о богомерзкихъ и о чародъйныхъ играхъ всякихъ чиновъ людемъ городскихъ и уъзднымъ были въдомы, и съ сей нашей грамоты списки слово въ.слово разослали въ станы и в волости, и велъли тъ списки по торшкомъ прочитать многижды, чтобъ сей нашъ крепкой за-казъ ведомъ быль всемъ людемъ».¹ Таким почти дословным списком с этой грамоты представляется известная память верхотурского воеводы Рафа Всеволожского приказчику арбатской слободы.²

В другой царской грамоте, шуйскому воеводе Змееву, от того же года, повторяется сходное же порицание святочных игрищ, несоблюдение народом праздничных дней, брань, пьян­ство, а далее опять упоминается о скоморохах — душе всяких народных увеселений: «Въ воскресные жъ дни и въ господств праздники и богородичные, и вь среду и въ пятки, и посты игрецы бесовские— скоморохи съ домрами, и съ дудами, ис медвъди ходять». Указ этот, запрещающий все перечисленные в нем бесчинные действия, «велъно въ тъхъ городехъ по улицамъ и по торжкамъ и по крестцамъ, и по

¹ Иванов Опис. госуд арх стар. дел. 296 и

² Акты истор. (арх. комм) IV, № 35

ел

173

переулкамь, прокликати бирючемъ по мнoгie дни», чтобы «всякихъ чиновъ люди» ныне и впредь поименованных «неистовств» не творили. Кто же будет ослушаться, «и темъ людямъ за татя супротивныя христианскому закону за неистов­ства, быти оть насъ въ великой опали и въ жестокомъ наказань».¹ Несколько леть спустя (в 1657 г.), ростовский митрополит Иона счел нужным особою «памятью» предписать, «чтобъ отнюдь скомороховъ и медвежьихь повод­чиковъ не было, и въ гусли-бъ и въ домры и въ сурны и въ волынки и во всякия бесовския игры не играли, и песней са-танинскихъ не пели и мирскихъ людей не соблажняли; а буде... поводчики съ медведи учнуть ходити и скомрахи въ гусли и въ домры и въ сурны и въ волынки и во всякия бесовския игры играть, и сатанинския песни петь, и мирскихъ людей соблажнять, или Mipcкie люди техъ скомороховъ и медвежьихъ поводчиковъ съ медведьми въ домы своя пускати, а ему, великому святителю про то ведомо учинится, и тъмъ людемъ и скомрахомъ и медвежьимъ поводчикамъ быть оть него святителя ввеликомъ смирении и н а к а з а н i и безъ пощады и во отлу­чен i и оть церкви».²

Итак, грамоты и указы XVII века, запрещавшие поимено­ванные выше «безчинства» и «неистовства», по царскому пове­лению энергично распространялись и неодно­кратно прочитывались перед народом в городах и селах; заключавшиеся в них запрещения подкреплялись уг­розами строгих наказаний, которые и приводились в исполнение над ослушниками. «Наказаше безъ пощады», «великая опала и жестокое наказанге», «битье кнутомъ» и «битье батогами», а главное — ненависть самого юного царя Алексея Михайловича к скоморохам, конечно, небезызвестная властям и руководившая действиями последних, все это не могло не оказать сильного влияния на участь преследуемых царскими указами, преимущественно бродячих скоморохов, главных зачинщиков «безчинств и неистовств».

Около средины XVII века прохожие, бродячие ватагами (в качестве особого, резко отличающегося от прочих, презираемого всеми сословия) «веселые молодцы» постепенно сходят со сцены, а оседлые более или менее перерождаются

Сахаров. Сказ. русс. нар. Прилож. к народи, дневнику. Акты (арх. эксп.). IV, № 98.

J

174

в музыкантов и сценических деятелей на новейший западно­европейский лад.

Скоморох с этого времени становится отжившею свой век историческою личностью, хотя все отрасли его потешной дея­тельности продолжают и ныне жить и практиковаться в народе:

скоморох-певец,

древнейший представитель народной поэзии (домрачей, гусельник), певец мифических, богатырских и исторических песен, уступает место представителям зарождающегося с конца XVI века русского литературного стиха; но живая память о нем и поныне сохраняется в народе, на севере — в лице сказителя былин, а на юге — в образе певца кобзаря или бан­дуриста;

---

Дата добавления: 2015-11-30