Читайте также:
|
Второй уровень говорения правды – начать выражать правду о эмоциях и правду о своих суждениях – чтобы разоблачить свой постоянно активны, хранящий тайны ум. Тут вы начинаете практику признания того, что вы чувствуете, когда чувствуете это, выражение своих тайных суждений насчёт других людей вслух, и постоянно проливая свет на свои жалкие и недостойные черты. Первое, что обычно думают люди по поводу этого второго уровня: «О, нет, только не это!». Здесь люди часто делают, то что терапевты психоанализа называют «побегом в здоровье». Люди говорят «Вы отличный доктор, и мудрый человек и вы поменяли всю мою жизнь и очень сильно помогли мне, я вам бесконечно благодарен, но я убегаю, спасибо, до свидания». Этот ответ это попытка ума вернуть контроль над ситуацией, взять перерыв, чтобы снова всё концептуализировать, и вернуть власть над сущностью, до того как всё выйдет из-под контроля. «Побег в здоровье» - это побег от нового, страшного, но куда более эффективного метода добиваться своих целей в жизни. Говорение правды создаёт ясность между вами и людьми, что рождает возможность совместного созидания. Возвращение контроля хранящей тайны, защищающейся, осуждающей, скрытной идентификацией ума - это попытка вернуться к тому, более безопасному, тяжело заработанному чувству, подростковому способу жизни, которое работало раньше и должно сработать снова, то которое всегда принуждает вас, есть меню вместо блюда.
Второй уровень говорения правды – раскрытие своих чувств и мыслей в каждый момент времени, очень трудная работа, и она никогда не заканчивается. Терапия заканчивается, но работа никогда. Терапия считается оконченной, когда человек превозмогает своё нежелание говорить правду по ходу жизни, и относится к этому как к своей собственной альтернативе манипуляции. Манипуляции, построение стратегий, тайных планов и заговоров – это один из способов существования, создания видимости успешной жизни. Но видимость успешной жизни, так же похожа на успешную жизнь, как меню на блюдо. Видимость успешной жизни - притворство посредством которого, вы ограждаете себя от всякого общения с людьми, кроме как через свою роль.
Успешная жизнь, в отличие от вышеупомянутой, та в которой вы можете открыто делиться с другими, в ходе жизни, без всяких репетиций. Разница между необходимостью притворяться и возможностью делиться. Альтернативой говорению правды насчёт ваших мыслей и чувств, по ходу того как они проявляются, является жалкое хвастовство, единственное, что человеку остаётся делать в дальнейшей жизни даже если он заработал много денег – общепринятый индикатор успеха – но остался изолированным манипулятором.
Манипуляция никогда не помогает достичь желаемого результата, но всегда создаёт впечатление, что ещё чуть-чуть и всё получилось бы. Когда вы получаете, то чего хотите посредством манипуляции – вам всегда недостаточно. Когда вы получаете, то чего хотите говоря правду, это как выигрыш в лотерею – кажется, что вы получили больше чем когда либо надеялись - вместо простого нормально, но чего-то не хватает.
Всем нам предоставляется этот выбор между манипуляцией и общением снова и снова в жизни. Джон Стивенс, преподаватель гештальт терапии, написал замечательные строки в своей книге Осознанность о дилемме между попытками получить любовь посредством манипуляций и общением в противовес.
«Множество книг были написаны о доверии и любви, и о том что если вам удастся построить доверительные любящие отношения, тогда вы сможете быть честными друг с другом. Я уверен, что эта идея полностью противоположна реальности. Очень хорошо если я чувствую любовь и доверие по отношению к кому-то, но если я не чувствую этого, что я могу с этим сделать? Доверие и любовь – мои эмоциональные реакции на другого человека, и эти реакции не могут быть произвольными. Я либо чувствую любовь, либо нет. Весь этот акцент на доверии и любви вытекает в то, что многие люди притворяются, что они чувствуют доверие и любовь «потому, что это нормально, и должно принести близость, честность и т.д.» - добавляя новое пространство для фальшивости и бесчестности в их поведение. Честность, однако, это поведение, и является тем, что я могу выбирать. Я не могу принять решение доверять или любить, но я могу решить буду я честен или нет. И когда я выбираю быть честным и говорю о том, что я испытываю и что чувствую, я показываю, что мне можно доверять.
Это единственная модель поведения, которая может вызвать реакцию доверия. Доверие это моя реакция на человека, которого я знаю и которому я верю. Даже если человек мне не нравиться, я могу ему доверять, если он со мной честен, и я могу уважать его намеренность быть честным.
Также, честность не всегда вызывает реакцию любви, но является для неё абсолютно необходимой. Когда я честен, и вы отвечаете с теплотой и заботой, тогда проявляется любовь. Если я показываю вам фальшивое поведение, чтобы ублажить вас, вы можете любить моё поведение, но вы не можете любить меня, потому что я скрываю своё истинное лицо за этим искусственным поведением. Даже если вы реагируете любовью на моё фальшивое поведение, я не могу получить эту любовь. Она отравлена моим знанием того, что ваша любовь предназначена для созданного мной образа, а не для меня. Также я должен быть постоянно на страже, постоянно поддерживая свой образ, чтобы ваша любовь не исчезла. Так как я оградил себя от вашей любви, я буду чувствовать себя ещё более одиноким и нелюбимым, и буду пытаться ещё более отчаянно манипулировать нами, чтобы получить эту любовь.
Но если я честен и вы реагируете на меня, такого какой я есть в этот момент, я могу полностью прочувствовать вашу реакцию и пережить радость связи между нами. Это честное общение не всегда радостное и приятное – оно иногда грустное, иногда злое, и т.д. – но оно всегда настоящее и живое».
Эта жизненность в отношениях, на самом деле является любовью, которую мы так отчаянно пытаемся заполучить. Она доступна только людям, практикующим говорение правды.
Второй уровень говорения правды достигается с помощью экспериментов, как в терапевтической группе, так и в реальной жизни, направленных на нахождение разницы между попытками достичь своих целей посредством манипуляции и достижением целей посредством говорения правды. С тех пор, как вы однажды примете решение идти по этому пути, необходимо постоянно в нём продвигаться, потому что самая важное, что нужно знать о правде, это то, что она меняется. Вы можете сильно злиться на кого-то, быть кем-то сильно обиженным, и застрять в этих чувствах. Или вы можете рассказать им об этом, выразить свои чувства вслух, и то, что только что было правдой, становится неправдой.
Бэт и Марк оба проходили у меня терапию на ранней стадии своих отношений, около 10 лет назад. Её 45, а ему 29. Она разведена с двумя взрослыми детьми. Он выпустился из колледжа 5 лет назад. Они дважды переезжали после того как он нашёл работу после выпуска. Он потерял работу и решил уйти от Бэт и начать жить с более молодой женщиной, с которой у него была короткая интрижка. Он рассказал Бэт почти всё, но всё ещё находился в своего рода панике по поводу всего этого. Он пришёл ко мне на один сеанс. Я сказал ему пойти, поговорить с Бэт и рассказать ей в больших подробностях всё, что он делал и всё, за что он её ценил, за что злился на неё, и все свои мысли, идеи и мнения. Он рассказал ей всё, что он делал. Они спорили и плакали, потом он переехал в город, где планировал найти работу и жить со своей новой любовницей.
Бэт продолжала плакать и сильно страдала на протяжении многих недель. Она не могла перестать горевать, мучиться, ненавидеть его за предательство, и скучать по нему в то же время.
Наконец, после того как она проехала большое расстояние, чтобы повидаться со мной, она рассказала, что ей в голову начали приходить мысли о самоубийстве. Она также рассказала, что они с Марком договорились не связываться друг с другом на протяжении 3 месяцев. Я посчитал это ошибкой. Я посоветовал позвонить Марку и договориться о встрече, чтобы снова рассказать ему о своих обидах, благодарности, суждениях, оценках и обо всём, что приходило ей в голову и использовать разговор с ним как возможность до конца пережить чувства которые у неё были и позволить им уйти. Я порекомендовал, вместо того, чтобы убегать и ждать, что же произойдёт, если они будут порознь, встретиться и позволить прошлому умереть. Я сказал ей, чтобы она нашла себе терапевта, и дал ей имя терапевта из города, в котором она жила (Я посоветовал терапевта,чтобы убедиться, что она до конца всё сделает.). Она решила поехать домой на День Благодарения, приняв решение встретиться с трудностями.
Через несколько дней мы получили письмо от Бэт:
27 Ноября, Воскресный вечер
Дорогие Бред и Эмми,
Марк ушёл около получаса назад, и я хочу сказать вам, что всё в порядке. Бред, впервые в жизни я не сделала, то что вы сказали - я не нашла себе терапевта, даже не пыталась. Я решила, что он мне не нужен и мне была более приятна идея о том, чтобы не иметь его.
Марк приехал сюда около 11:15 этим утром и уехал в 5:30. Я знала, когда он уходил за дверь, что он больше не будет меня избегать. Первое, что я сказала, «Можно я тебя обниму?», он сказал, да, и мы долго обнимались. Потом мы сели и очень долго говорили. Через некоторое время – достаточно долгое – я приготовила нам покушать, мы поели и поболтали ещё немного.
Он много плакал, и я плакала чуть-чуть. Я рассказала ему всё, что хотела – все обиды и всё за, что я ему благодарна. По ходу разговора выяснилось, что все мои обиды были благодарностью, мне кажется чудом, когда такое происходит. Я сказала ему, что рада, что он ушёл и, что у меня была депрессия, потому что ни за что не пропустила бы этот момент. Я нуждалась в этом, не делала, а теперь сделала. Хотя бы я начала. Он сказал, что не позволял себе горевать.
Он сказал, что тоже меня любит, и что ему меня всё время не хватало в каждой комнате его дома, и везде где он ни был. Я сказала, что нежно хранила свою любовь к нему, и что мне осталось только преодолеть привязанность, и что я с этим почти справилась. Я думаю, что сказала всё, что хотела, и если я обнаружу, что это не так, у меня будет возможность сказать это в другой раз. Мы договорились поддерживать связь, и он спросил, может ли он приехать, когда будет готов поговорить о себе. В основном сегодня он сильно расстраивался и грустил по поводу того, что я ему сказала.
С одной стороны, мы обнимались и целовались, и я сказала, что благодарна ему за это, потому что я впервые почувствовала сексуальное желание, с тех пор как он ушёл, и я потеряла уверенность в том, что у меня сохранилась способность возбуждаться.
Потом мы занялись любовью, это было хорошо и красиво, и я была этому рада, у меня не было чувства, что я не могу его отпустить. Как бы странно это не звучало.
Ты был прав, Бред, я обнаружила, что Марк не такой плохой, как я раньше считала, и намного отчаяннее, чем я думала. И это больше не моя проблема. Я сказала, что буду для него настолько хорошим другом насколько смогу, и что я не могу его спасти. Я пыталась, но не вышло.
Кстати, я отлично провела день благодарения. Приехали моя сестра с сыном, и мама, мы отлично поужинали, много смеялись и говорили. Я открыла для себя во вторник, что снова могу смеяться всем своим существом. И я всё ещё могу грустить и скучать по Марку и ненавидеть мысли о Рождестве без него. Я чувствую облегчение, от того, что испытала все эти переживания, мне кажется было бы странно их не испытать.
С тех пор как я начала разбираться в том, что со мной происходило, я обнаружила в себе некоторые паттерны поведения, которых раньше не замечала, например: то, какой контролирующей личностью я была. Что я классический тип заботящейся о ком-то личности, озабоченной чьим-то поведением. И я обнаружила, что вероятнее всего у меня есть ещё одна большая проблема над которой мне нужно поработать, я не знаю в мельчайших подробностях как я буду это делать, но собираюсь скоро начать. Это то, что я являюсь аутсайдером. Я даже не могу себя назвать отстающей. Наверняка я выучила какой-то паттерн в ходе жизни, который приняла за чистую монету.
В общем, таковы мои дела. Я очень люблю вас обоих, за то, какую роль вы сыграли в моём озарении над, чем стоит работать, и за толчок в котором я нуждалась, чтобы погрузиться в глубины отчаянья и ужаса, чтобы однажды выбраться оттуда. И кроме прочего, я люблю вас за любовь и поддержку, которые вы мне показали. Ещё одно, что из этого происходит – знание того, что у меня намного больше друзей, чем я думала, и большинству из них достаточно не наплевать, чтобы говорить правду, хотя бы так как они её видят, для некоторых это уже достаточно много.
С огромной любовью, Бет
Бет излечила свою непрекращающуюся скорбь открытым общением с Марком. Обычно, такая непрекращающаяся скорбь происходит, от намерения человека справится с гневом, с помощью слёз, плохого самочувствия и навязчивых мыслей. Как только человек разберётся со своими обидами и благодарностью и выразит их, скорбь спадает достаточно сильно, чтобы у человека хватило сил на новое начало. Человек прощает любимого не ради любимого, а ради себя самого. Он переживает любовь, и отпускает её. В конце концов он переживает скорбь и отпускает её. В процессе этого, человек прощает себя, потому что в более глубокой личности, сформированной ещё в раннем детстве, он чувствовал, что всё плохое, что происходит на самом деле его вина. Таким образом, в процессе погружения и превосхождения своих гнилостных чувств по отношению к другим людям, мы превосходим свои гнилостные чувства по отношению к самим себе. В процессе прощения наших врагов, происходит прощение самого себя. Вот почему мы должны прощать других: ради нас самих. Бет простила Марка и себя. После, она перестала защищать его от правды, что она злиться, и что любит его, и от своих суждений на его счёт.
У Марка другая история. Из-за того, что он чувствовал себя виноватым за то, что причинил боль, уйдя к другой, более молодой женщине, он не мог позволить себе сыпать соль на рану, и никогда не позволял себе злиться на неё. Он чувствовал отчаянье из-за потери работы и своих старых отношений (две роли в которых он чувствовал себя в безопасности, в которых, он застрял на долгое время). Несколько месяцев спустя он покончил с собой в квартире его новой девушки. Его злость, никогда, в достаточной степени не выражавшаяся, его страх, никогда, в достаточной степени не признанный, его суждения, никогда, в достаточной степени, не рассказанные другому человеку, свели его с ума, и съели. Он рассказал Бет о том, что он скрывал от неё, на первом уровне, но отступил перед необходимостью разделить свои чувства с кем-либо, на протяжении этого периода стресса и боли.
Он очень умело и обдуманно сконструировал условия для самоубийства. Его ум был основателен и эффективен. Вот только его связь была ослаблена. Он использовал свой ум, чтобы убить себя, чтобы сбежать от своего ума.
Когда человек не выразил свои чувства и мысли на втором уровне, в достаточной степени, ум делает суждения. Эти суждения искажены избегаемыми и вытесняемыми эмоциями. Суждения типа, «Я слишком устал,» «Я больше не вынесу,» «Это того не стоит,» и «Мне нужно убраться отсюда,» являются продуктами незавершённого раскрытия чувств и мыслей по отношению к другим. Бет в отличие от Марка достигла освобождения от тирании своего ума, говорением правды на втором уровне. Они оба начали, страдая одинаково. Он умер, буквально, от своей руки. Она умерла, по отношению к тому, кем была, и достигла трансформации. То, кем она была, в своих глазах умерло, и она двинулась дальше. Правительство ума было свержено, и перестало доминировать над сущностью. Трансформация настолько же могущественна, насколько трагично обратное.
Следующие выдержки из поэмы Лоуренса, A New Heaven and a New Earth, чествуют этот вид освобождения.
I was so weary of the world.
I was so sick of it.
everything was tainted with myself,
skies, trees, flowers, birds, water,
people, houses, streets, vehicles, machines,
nations, armies, war, peace-talking,
work, recreation, governing, anarchy,
it was all tainted with myself, I knew it all to start with
because it was all myself.
When I gathered flowers, I knew it was myself plucking
my own flowering, When I went on a train, I knew it was myself travelling by
my own invention. When I heard the cannon of the war, I listened with my
own ears to my own destruction. When I saw the torn dead, I knew it was my own torn
dead body. It was all me. I had done it all in my own flesh.
I shall never forget the maniacal horror of it all in the end when everything was me,
I knew it all already, I anticipated it all in my soul.
because I was the author and the result
I was the God and the creation at once;
creator, I looked at my creation;
created, I looked at myself, the creator;
it was a maniacal horror in the end.
At last came death, sufficiency of death, and that at last relieved me, I died.
and I am dead, and trodden to nought in the smoke
sodden tomb;
dead and trodden to nought in the sour black earth of the tomb; dead and trodden to nought, trodden to
nought.
God, but it is good to have died and been trodden out, trodden to nought in sour, dead earth,
quite to nought,
absolutely to nothing
nothing
nothing
nothing.
For when it is quite, quite nothing, then it is everything.
When I am trodden quite out, quite, quite out,
every vestige gone, then I am here
risen, accomplishing a resurrection
risen, not born again, but risen, body the same as before,
new beyond knowledge of newness, alive beyond life,
proud beyond inkling or furthest conception of pride,
living where life was never yet dreamed of, nor hinted at,
here, in the other world, still terrestrial
myself, the same as before, yet unaccountably new.
I, in the sour black tomb, trodden to absolute death
I put out my hand in the night, one night, and my hand
touched that which was verily not me,
verily it was not me.
Where I had been was a sudden blaze,
a sudden flaring blaze!
So I put my hand out further, a little further
and I felt that which was not I,
it verily was not I,
it was the unknown.
Ha, I was a blaze leaping up1.
I was a tiger bursting into sunlight.
I was greedy, I was mad for the unknown.
I, new risen, resurrected, starved from the Comb,
starved from a life of devouring always myself,
now here was I, new awakened, with my hand stretching
out and touching the unknown, the real unknown, the
unknown unknown.
My God, but I can only say
I Couch, I feel the unknown!
I am the first comer!
Cortes, Pizarro, Columbus, Cabot, they are nothing,
nothing!
I am the first comer!
I am the discoverer!
I have found the other world!
Ic was the flank of my wife
I touched with my hand, I clutched with my hand, rising, new awakened from the comb! It was the flank of my wife whom I married years ago
at whose side I have lain for over a thousand nights and all that previous while, she was I, she was I; I touched her, it was I who touched and I who was touched.
Yet rising from the tomb, from the black oblivion stretching out my hand, my hand flung like a drowned man's hand on a rock,
I touched her flank and knew I was carried by the current
in death over to the new world, and I was climbing out on the
shore, risen, not to the old world, the old, changeless I,
the old life, wakened not to the old knowledge but to a new earth, a new I, a new knowledge, a new
world of time.
Полная и абсолютная новизна, жизненность изначального опыта, который описал Лоуренс, доступны только через разрушение старого мира лжи, ролей и секретов. Смерть этого прогнившего мира, это перерождение подлинного Я, включая мир и отношения, которые являются одной из частей, из которых состоит это я.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав