|
Читайте также: |
Обувь – дело другое. Туфли – моя слабость. Одежда может толстить или старить, сделать грудь невидимой, задницу – жирной, а живот – обвисшим, но хорошая пара туфель всегда смотрится сногсшибательно, даже если ты только что уплела полпакета шоколадных конфет для улучшения пищеварения. Одна загвоздка: это великолепие даром не раздают. Как говорит Лайонел, «за все в жизни надо раскошеливаться».
«Надо‑то надо, но ведь можно заплатить меньше, – звучит шепоток у меня в голове, – на семьдесят пять процентов меньше, это же уму непостижимо!
Который час? Смотрю на мобильник. Я уже опоздала, Эд наверняка бесится. Секунду поколебавшись, берусь за ручку двери. Подумаешь – лишние пять минут…
Внутри творится невообразимое. Дамы пихаются локтями, шарят по полкам, выхватывают друг у друга туфли, кто‑то в поисках нужного размера ползает на карачках… Полы усеяны подследниками, скомканной бумагой, пустыми коробками. Задерганные продавщицы лавируют среди покупательниц, а те сражаются на подступах к зеркалам, возмущенно пыхтят и цедят оскорбления, когда их оттирают на периферию.
Бог мой, как все‑таки безжалостны женщины! Мужчины готовы убить за родину, но женщина пойдет по трупам ради пары бирюзовых шпилек с отделанным стразами ремешком.
Прокладывая путь в этом бедламе, зорко осматриваюсь – ищу свое розово‑атласное великолепие. Однако полка с цифрой «пять» пуста, если не считать пары буро‑зеленых туфель на платформе. Ну и с чем это наденешь, спрашивается? Обидно до слез. А полка с цифрой «семь»[41]слева от меня, как назло, ломится от вожделенных розовых красоток. Беру одну и погружаюсь в раздумья. Поэкспериментировать со стельками? Или, к примеру…
– Мадам, вам помочь?
Ассистентка из тех высокомерных девиц, что водятся в бутиках: они смотрят на вас сверху вниз и обливают презрением до тех пор, пока вы что‑нибудь не купите – просто чтобы доказать свою платежеспособность. Видимо, такова их маркетинговая стратегия.
– Э‑э… нет. – Опустив глаза, замечаю, что не просто держу туфлю на руках, бережно, как ребенка, но еще и нежно ее поглаживаю. – Я так… э‑э… смотрю.
– Изумительные, правда? – Девица заговорщицки понижает голос. – И скидка семьдесят пять процентов! – Закатывает глаза, будто сама не в силах в это поверить.
– О… э‑э… да… изумительные, – соглашаюсь я. Для меня эти туфли уже стали Туфлями – с большой буквы. Самой восхитительной и несравненной парой обуви в истории человечества.
– Хотите, принесу вторую и вы померите?
Горестно улыбаясь, ставлю босоножку обратно.
– Боюсь, у вас нет моего размера.
– Какого же?
Большинство магазинных ассистенток, получающих проценты от продаж, не так‑то просто обескуражить. Но даже она не умеет творить чудеса, уже смирившись, думаю я.
– Пятого.
Стоит мне произнести роковую цифру, как на лице у нее проступает разочарование и глаза, горевшие в предвкушении вожделенных комиссионных, тускнеют.
– О‑о… Самый популярный размер…
– Ничего, – я небрежно пожимаю плечами, – я уже привыкла.
– А как вам эти роскошные сапоги? – Девица хватает с полки безобразные пиратские ботфорты из позапрошлогодней коллекции и с надеждой потрясает ими у меня перед носом.
– Нет, благодарю!
Я оскорблена. Разворачиваюсь и начинаю пробираться к выходу. В конце концов, Хизер, это всего лишь туфли. Протягиваю руку к двери, стараясь не смотреть на витрину, но в последний момент все‑таки кидаю на нее прощальный взгляд.
– Мадам!
Я оглядываюсь. Давешняя ассистентка, вся аж зарделась от возбуждения.
– Вам повезло! Я нашла самую последнюю пару, положили не в ту коробку. – Жестом фокусника она извлекает из‑за спины туфельки, сует мне в руки и торжествующе выдыхает: – Пятый!
– Ух ты! – Я не в силах поверить своему счастью. «Ты не можешь себе их позволить, даже со скидкой», – зудит назойливый голосок.
Я сникаю. Что правда, то правда: кредитка расчекрыжена пополам, а наличных в кошельке двадцать пять фунтов.
Уже собираюсь отдать дивные туфельки назад, когда слышу голос ассистентки:
– Боюсь, каблук чуть‑чуть поцарапан, ничего страшного, совсем незаметно, уверяю вас, когда наденете, царапинки будет не видно. Конечно, мы сделаем еще скидку… Сбросим половину от распродажной цены.
Погодите, погодите. Мне это не мерещится?
– Получается всего…
– Двадцать четыре девяносто девять!
Через несколько минут я уже наблюдаю у кассы, как продавщица упаковывает туфли, и слышу за спиной шепот:
– У‑у, вот повезло…
Мне вручают розовый пакет размером с уличный рекламный щит, и восторг накрывает меня с головой.
– Сдача! – щебечет девица, протягивая мне пенни.
Но я уже на полпути к выходу. И когда я весело шагаю по улице с огромным пакетом в руках и широченной улыбкой на физиономии, мне хочется себя ущипнуть. Я не суеверна, но уже начинаю подозревать, что вереск, возможно, и вправду приносит удачу.
Глава 12
– Ййййййеееееееееесть!
Я открываю дверь в «Вулси Касл», и взрывная волна тестостерона буквально сбивает меня с ног. Атмосфера внутри – как под мышкой у строителя. Протискиваюсь к бару сквозь клубы сигаретного дыма. Мужики набились в паб точно сельди в бочку. В руках кружки, рты открыты, остекленевшие глаза нацелены на переносной телевизор в углу на стене. Конечно. Могла бы догадаться. Футбол.
– Так я и думал.
Надо мной нависает Эд – два метра сплошного недовольства. Он пришел сюда прямо с работы, поэтому на нем пиджак, серые брюки со стрелками, застегнутая до горла белоснежная рубашка и коричневые полуботинки. Впрочем, он и в выходные ничего другого не носит.
– Шопинг, я полагаю? – Вздернув густые темные брови, Эд сверлит меня осуждающим взглядом, на корню уничтожая хорошее настроение. Вот в чем проблема с моим братом: он обожает портить другим удовольствие.
– Я тоже рада тебя видеть. – Я обнимаю его.
– И я рад. – Он клюет меня в обе щеки. – Что приобрела?
Вот ведь пристал с ножом к горлу.
– Ах, это? – переспрашиваю я беспечно, оглядывая пакет, будто вижу его впервые.
Думай, Хизер, думай. Или ты сию секунду изобретешь правдоподобный ответ – или тебе придется выслушать лекцию о грамотном расходовании средств. Честное слово, брату надо было податься не в стоматологи, а в банковские менеджеры.
– Это подарок! – восклицаю я, лучась от гордости. Отлично, Хизер.
– Кому?
Он пытается меня подловить или искренне интересуется? Зная своего брата, уверена – первое.
– Э‑э… – Судорожно перебираю в уме знакомых и родственников в поисках кого‑нибудь подходящего. Дней рождения нет, годовщин не предвидится, зато есть… – Розмари!
– Серьезно? – Чего и следовало ожидать: Эд удивлен, насколько такое состояние для моего брата вообще возможно. – Очень мило с твоей стороны, сестренка.
Смущенно улыбаюсь:
– Да так, всего лишь пустячок.
Ой, чувствую – копаю себе яму. Как потом из нее выкарабкиваться?
– Рад, что у вас наблюдается прогресс в отношениях. – Скрестив на груди руки, Эд смотрит на меня с братским одобрением. Сам‑то он с мачехой отлично ладит. Отчасти потому, что он успешный стоматолог со своей практикой на Харли‑стрит – для такого сноба, как Розмари, это немаловажно, – а в основном из‑за того, что они попросту редко видятся. Он вечно занят и редко выбирается в Бат, а Розмари тошнит от Лондона («грязно, шумно – фу!»).
– Уверен, Лайонел будет рад.
Мне становится стыдно. Вот уж чего ни в коем случае не хотелось бы, так это расстроить папу.
– Кстати, – пытаюсь отвлечь Эда от скользкой темы, – как раз в эти выходные я была в Бате. Лайонел в неплохой форме.
– По‑прежнему пренебрегает диетой?
– А ты как думаешь? – Я рада, что не мне одной приходится выслушивать проповеди Эда. Он вечно нудит про опасность лишних килограммов, но папа все пропускает мимо ушей.
Нахмурившись, Эд качает головой:
– Ему нужно пересмотреть рацион в сторону уменьшения объема насыщенных жиров. А также составить план здорового питания. Я серьезно, сестренка.
Он так на меня смотрит, будто, по какой‑то невообразимой причине, я могу заподозрить его в легкомыслии. Да разве Эд хоть когда‑нибудь бывает несерьезен?
– Принимая во внимание количество мясных и молочных продуктов, которые он потребляет, уровень холестерина у него, должно быть, зашкаливает…
Так. И эту тему пора менять.
– Как самочувствие Лу?
Лу – жена Эда, сейчас на седьмом месяце беременности. Она ужасно клевая. На вид – типичная воспитательница детского сада: ярко‑розовые сандалеты и цитаты из «Гарри Поттера» на все случаи жизни. Но в действительности она еще недавно тусовалась с готами, обожает ужастики, и в носу у нее пирсинг. Как мой братец уломал эту умную жизнерадостную девушку выйти за него замуж – загадка тысячелетия.
– Слава богу, токсикоз позади, но теперь Борис пинает ее чуть ли не до синяков, – мрачно ответствует Эд.
– То есть у вас будет мальчик?! – подпрыгиваю я. И тут же, с недоумением: – Вы назовете его Борис?
– Не смеши меня, – огрызается он. – Конечно, нет. Мы не хотим заранее узнавать пол ребенка. Но Лу упорно зовет его Борисом – в честь Бориса Карлоффа, который сыграл монстра Франкенштейна. – Эд вздыхает. – Полагаю, все будущие матери дают ребенку какое‑нибудь прозвище, но лично я считаю это такой же безвкусицей, как придумывать имя своему автомобилю.
Клянусь, я люблю брата, но он такой зануда, что иногда хочется его пристрелить. Знаю, в глубине души он счастлив, что станет отцом, но вслух никогда не признается. Такой уж характер – не может не ныть.
– Выпьем? – предлагаю я, надеясь, что волшебный эликсир на букву «д» поднимет ему настроение.
– Только если тебе повезет, – ворчит он, протягивая мне десятку. – Я минут двадцать пытался привлечь внимание бармена.
Я уже говорила, что мой брат – неисправимый оптимист?
Поворачиваюсь к барной стойке – и только теперь понимаю Эда. Мужики толпятся в пять рядов, у каждого в одной руке – пустой стакан, в другой – банкнота. При таком количестве желающих мы здесь до утра проторчим. С угрюмым видом встаю в конец очереди.
Меня тут же стучит по плечу какой‑то мужчина и с надеждой спрашивает, тряся передо мной пустой кружкой:
– Вас уже обслуживают?
– Если бы… – со вздохом качаю головой.
И тут происходит нечто невероятное.
Бросив на произвол судьбы полдюжины стаканов, выстроившихся на стойке, бармен поворачивается и смотрит на меня. Не на мужиков, которые толпятся передо мной, а прямо на меня. Наши взгляды встречаются, у меня по телу пробегают мурашки. С чего бы это? Бармен‑то лысый, толстый и лет пятидесяти, если не старше.
– Прошу прощения, что заставил ждать. Чего желаете?
Я неуверенно мямлю:
– Э‑э… Два джин‑тоника со льдом и лимоном… – И быстро добавляю: – Пожалуйста!
Не могу поверить, что мне так повезло.
– Будет сделано! – Бармен подмигивает и принимается смешивать коктейли.
Через пару минут я возвращаюсь к Эду. Подобно прочим представителям мужского пола в пабе, брат целиком и полностью поглощен матчем.
– А ты быстро, – с одобрением замечает он и берет у меня из рук стакан, не отводя глаз от экрана.
– Ты не поверишь! Меня обслужили самой первой.
– Женские чары, полагаю? – С довольным видом потягивая джин‑тоник, он продолжает таращиться в телевизор.
– Не в этом дело. Вышла какая‑то странная штука.
– Какая штука, почему странная?
Поток посетителей нескончаем, нас толкают со всех сторон, и Эд, нахмурившись, прижимает к груди стакан, чтобы не пролить.
– Черт побери, настоящий сумасшедший дом.
Убирая с плеча чей‑то локоть, сочувственно киваю:
– Согласна. Эх, вот бы нашелся столик!
Не успеваю я это произнести, как пара за ближайшим столиком начинает одеваться. Не может быть. Женщина быстро допивает вино и подкрашивает губы, пока ее спутник запихивает пачку сигарет в нагрудный карман. Неужели они уходят? Неужели?
– Мы уходим. Хотите сесть? – Мужчина поворачивается ко мне. Не к Эду – ко мне.
У меня кружится голова.
– Да‑да, спасибо! – Я благодарно улыбаюсь и украдкой кошусь на Эда. Потрясенный до глубины души – возможно, впервые в жизни, – он спешно занимает свободный стул и, поддернув штанины, устраивается поудобнее.
– Надо же, какая удача!
Начисто лишившись дара речи, сажусь напротив. В голове у меня полный бардак. Подозрения множатся, и события последних дней пробегают перед глазами одно за другим, словно кадры кинопленки: пустое сиденье в вагоне метро; кофе в «Старбаксе» без очереди; бесплатная упаковка бритвенных лезвий; место для парковки; Гейб, откликнувшийся на мое объявление… Образы перемешиваются, наплывают друг на друга: путь без пробок из Бата в Лондон; свободный крючок на вешалке в офисе; восхитительные туфли моего размера… И с небывалой скидкой. Невероятная любезность бармена. Неожиданно освободившийся столик… Картины несутся быстрее, быстрее, меня закручивает этот вихрь, и, не в силах сдержаться, я вскрикиваю:
– Это не просто удача!
Сердце бухает чугунным молотом.
– Это больше, чем везение!
Жду, что скажет Эд, но он лишь тупо смотрит на меня.
– Прости, Хизер, я, кажется, упустил нить разговора, – наконец произносит брат. – Ты о чем?
В этом‑то как раз и проблема. Я сама точно не знаю, о чем я. Закусив нижнюю губу, все‑таки решаюсь:
– Эд, если я скажу тебе кое‑что, обещаешь, что не будешь смеяться?
– Это просто. – Он криво ухмыляется. – Ты же помнишь, у меня нет чувства юмора.
Эд намекает на фразу, которую я бросила ему в пылу ссоры несколько лет назад. С тех пор он припоминает мне ее при каждом удобном случае.
– В общем, так… Это, конечно, глупо, но… – Запнувшись, я делаю резкий выдох. – Нет, забудь, у меня просто крыша поехала.
– У моей сестренки поехала крыша? – Его взор опять обращен к футбольному полю на телеэкране.
Никак не могу решиться. Он точно сочтет меня идиоткой. С другой стороны, он и без того считает меня идиоткой, так что…
– Видишь ли, дело в том…
Хватит заикаться, Хизер! Просто скажи!
– Все мои желания исполняются! – громко произношу я.
Громко – но недостаточно. Мои слова тонут в возбужденном реве толпы, который нарастает девятым валом и тут же резко стихает, распадаясь на охи и вздохи разочарования.
– Черт! Еще бы чуть‑чуть… – стонет Эд. – Почти забили!
– Эд, ты слышал, что я сказала?
– Извини, сестричка. – С виноватым видом он накрывает ладонью мое колено. – На мгновение утратил концентрацию. Ты что‑то говорила о желаниях…
Он снисходителен со мной, как с ребенком, но я стою на своем. Какое облегчение наконец‑то признаться, высказать вслух подозрения, которые гложут меня уже не первый день.
– Речь не просто о желаниях. Все серьезнее. – Господи, это звучит еще более нелепо, чем я предполагала. – В последнее время любая мелочь, которую я загадываю, исполняется.
– Ну, надеюсь, ты помнишь поговорку… – Эд допивает джин‑тоник.
– Какую еще поговорку?
Кроша лед соломинкой, Эд с важным видом произносит:
– «Мечтай осторожнее – мечты могут сбыться».
– Осторожнее?
Со мной происходит нечто невероятное, чудесное, фантастическое, а брат советует мне проявлять осторожность? Хотя что удивляться. Я его не первый год знаю.
– Нужно все хорошенько проанализировать. Нам кажется, будто мы знаем, чего хотим, но в действительности, пока не получишь – не поймешь. Иной раз, когда желание сбывается, становится ясно, что нам это вовсе и не было нужно, – но, увы, поезд ушел. – Эд хмыкает: – Помню, когда мы с Лу готовились к свадьбе, я только и мечтал освободиться от работы на некоторое время. В результате свалился с гриппом и целую неделю провел в постели с грелкой. Желание‑то сбылось, но радости немного, верно?
– Эд, я не шучу. – Убей – не пойму, какое отношение грипп и грелка имеют к последним событиям в моей жизни. – Все гораздо сложнее.
Он пристально глядит на меня из‑под темных бровей:
– Послушай, ты нормально себя чувствуешь?
– Абсолютно! И гриппа у меня нет, – добавляю для пущей убедительности.
Он поднимает руки:
– Ладно, сдаюсь. Но ты и меня пойми – как я могу воспринимать это всерьез? Нет, правда… – Он издевательски усмехается: – Так‑таки все мечты сбываются?
Стискиваю зубы. Все, он меня довел.
– Хочешь, пожелаю что‑нибудь на спор?
– Хизер, перестань молоть чепуху. Ты делаешь из себя посмешище. – Эд вздыхает, вроде как Удрученно, но я вижу, что брат начинает злиться.
– Ага! Дергаешься?
– Бога ради! С какой стати мне нервничать? Оттого что моя сестра внезапно обнаружила у себя сверхъестественные способности?
Он издает язвительный смешок. С точно таким же хихиканьем в детстве он зажимал мои запястья в одной руке, а другой принимался меня щекотать, пока я не начинала молить о пощаде. И точно так же, как и тогда, я в ярости.
– Ладно. Если тебя это так забавляет, просто подыграй мне! Или боишься сесть в лужу?
Прекрасно знаю, как силен в моем брате дух соперничества. За долгие годы игры в «Монополию» я отлично усвоила, что он любит всегда и везде быть первым. И правым. Между прочим, я и сама такая.
– Ну если настаиваешь… – тут же откликается он. Ага, попался! Секунду подумав, Эд щелкает пальцами. – Футбол!
– Что – футбол?
– Сейчас ничья, один‑один, и осталось меньше пяти минут. – Он кивает на экран. – Чтобы выиграть чемпионат, наши должны забить Франции еще один гол.
– Ах вот оно что… А наши – это кто?
Говорю же, в вопросах футбола я полный профан. И горжусь этим.
– Сборная Англии, – фыркает Эд. – Кто же еще? Почему бы тебе не пожелать, чтобы Англия забила еще один гол до конца матча?
– Потому что мне на это плевать.
– А будет не плевать, если пообещаю не говорить Розмари про твой подарок? – Он смотрит мне в глаза, и я понимаю, что меня раскололи. – Тогда ты сможешь оставить его себе.
– Это шантаж.
– А твои утверждения – бред, – устало парирует он.
– Ладно, ладно! – Я поворачиваюсь к телевизору и пытаюсь сосредоточиться на мужиках, гоняющих по полю туда‑сюда. То есть, пардон, на футболистах нашей сборной. Наморщив лоб, сверлю взглядом игрока в синей футболке, который как раз завладел мячом. – А мы в белых футболках или в синих? – шепчу я Эду.
– В белых! – шипит он раздраженно.
– Тьфу… Придется начать сначала. В этот момент французский футболист шустро передает мяч товарищу по команде. Англичане беспомощно наблюдают, как противник рвется к воротам. Затаив дыхание, внимательно слежу за происходящим и внезапно осознаю, что в воздухе повисла напряженная тишина.
Давай, Англия, давай, ну же, ну же!
Понимаю, что скандирую эти слова про себя. Секундочку, это что – я? Смотрю футбольный матч? В пабе? И меня это увлекает? Так сильно сжимаю в руке стакан, что костяшки пальцев побелели. Мне едва хватает духу смотреть на экран. Сейчас Франция забьет гол и Англия проиграет. Я чувствую, как сердце бьется все быстрее…
– Господи, ребята, давайте, давайте… – умоляет Эд.
Хотя дело вроде бы безнадежное, он шепотом повторяет эти слова, как мантру, будто надеясь волевым усилием заставить команду выиграть. И внезапно я желаю того же.
– Давай, Англия! – воплю я. – Бей!
Англичане перехватывают мяч и отправляют его в ворота.
Паб взрывается. Рев, визг, свист, крики. Незнакомые люди кидаются друг другу на шею, орут наперебой.
Впрочем, я почти ничего не слышу. Будто смотрю кино с выключенным звуком. Вдруг дверь распахивается и в помещение врывается ветер. Повернувшись к Эду, вижу, что у него отвисла челюсть.
– Силы небесные, Хизер… – заикается он, когда вновь обретает способность говорить. – Но этого не может быть… – Он переводит взгляд с меня на телик и обратно. На экране высвечивается счет: 2–1 в пользу Англии. – Так не бывает…
Мы в изумлении смотрим друг на друга.
И меня накрывает…
Восторг, восторг, восторг…
Глава 13
…и ощущение безграничных возможностей.
– Лотерейные билеты есть? – Я широко улыбаюсь миссис Пател, хозяйке углового магазинчика. Она стоит за прилавком, перекладывая блоки «Мальборо лайтс». Ее миниатюрные ладошки украшает плотная вязь узоров из хны.
Такого она не ожидала. Бросив свое занятие, миссис Пател смотрит на меня, склонив голову. Переехав в этот район, я очень быстро сделалась ее постоянной клиенткой. Сюда я наведываюсь за «набором первой помощи при ПМС» (глянцевые журналы и шоколад), сюда же бегу, когда заканчивается туалетная бумага или наполнитель для лотка Билли Смита. Но еще ни разу за все это время я не купила ни единого лотерейного билета.
До сегодняшнего дня.
– Конечно, есть, – наконец отвечает она, забросив на пухлое плечо оранжевое сари, и кивает в сторону окна: – Вон там.
– Спасибо!
Стараясь не выдать волнения, я шагаю в указанный угол, занятый подставкой из красного пластика. Надо же, я до сих пор ее вообще не замечала. Хватаю ручку и билет. Итак, приступим… Пробегаю глазами инструкцию. «Выберите шесть чисел и перечеркните каждое одной полосой». Ну, это семечки. Первое – мой возраст. Второе – номер дома… Шустро зачеркиваю клетки. Даже забавно! Мой стаж работы у Брайана, день рождения мамы…
Тупик. Надо еще два. Теребя прядь волос, прожигаю взглядом числа, надеясь, что какое‑нибудь из них подпрыгнет с воплем: «Выбери меня! Я выиграю!»
Выиграю.
Подумать только. До сих пор мне случалось выигрывать лишь в шахматы. Но лотерея? От одной мысли голова кругом идет. Получить миллионы, разбогатеть запредельно, неприлично… А какой будет шопинг! Всем шопингам шопинг!
Привычно набрасываю список желаний.
Дом в Холланд‑парке, с белыми колоннами, террасой и такими пейзажами вокруг, что Розмари останется только кусать локти.
Особнячок в Италии, где‑нибудь на тосканских холмах, чтобы проводить там лето, закупая сувениры и болтая с местными жителями…
… через переводчика – предпочтительно мужского пола, жгучего брюнета и красавца, с ног до головы в «Прада».
Картина кисти Матисса. Лайонел обожает Матисса. Подойдет любая – я не привередлива.
Билеты для Эда на все матчи премьер‑лиги.
Самый крутой пенсионный план в мире.
Операция по уменьшению груди для Джесс.
Две недели в Чива Сом [42]. Поправка: месяц в Чива Сом.
Мелирование в салоне Ники Кларка, у мастера по имени Ники Кларк.
Туфли. Много‑много туфель.
А к ним – новую машину, чтобы не надо было даже пытаться ходить в новых туфлях.
Серебристый «астон мартин», копию авто Джеймса Бонда.
Или кабриолет «мини‑купер» – в таком удобнее шнырять по итальянским улочкам от одного бутика к другому.
В полном одиночестве.
Мне становится грустно.
«Кхм…» – слышу я за спиной и оборачиваюсь. С ума сойти – целую очередь собрала.
– Ой, извините, я сейчас. Прикидывала, знаете ли, как потратить свои миллионы.
Хотя бы слабый намек на улыбку? Нет, выражениями лиц мои сограждане напоминают каменных идолов с острова Пасхи.
– Да шевелись ты уже, – шипит кто‑то. – Неохота здесь до вечера торчать.
Пристыженная, наугад зачеркиваю еще два числа, хватаю билет и ретируюсь в направлении прилавка.
Где меня поджидает миссис Пател.
– Полоса удач, а?
Даже не знаю, что ответить. В половине девятого утра, в холодном неоновом свете магазина мои теории выглядят несколько надуманными. А ведь вчера вечером у меня не было ни малейших сомнений. Англия выиграла только потому, что… Что, Хизер? Потому что ты пожелала нашим победы?
Боже, да я ходячий анекдот. Это же просто совпадение, Хизер, дубина ты этакая.
Автомат ворчит, выплевывая распечатанный билет.
– Возможно… – Я неловко улыбаюсь, стараясь не смотреть на миссис Пател. Отводя взгляд, натыкаюсь на заголовок на первой странице «Дейли мейл»: СВЕРШИЛОСЬ ЧУДО! – Может быть, и полоса удач… – Дрожащими руками складываю бумажку пополам и засовываю в кошелек.
Магазин я покидаю в состоянии крайнего возбуждения. Утренний час пик в самом разгаре, клерки в светлых рубашках с коротким рукавом разбегаются по офисам, радуясь солнечному дню. Впрочем, я так погружена в свои мысли, что и дождь из амазонских лягушек вряд ли заметила бы.
Шагаю, уставившись себе под ноги, голова пухнет от миллиона вопросов. Слова «невозможно», «смехотворно», «немыслимо» кружатся в мозгу, наталкиваются друг на друга, устраивая настоящую баталию. Конечно, всему происходящему есть разумное объяснение, утверждает та часть меня, что дружит с логикой и здравым смыслом. Но та часть, которая тайком читает гороскопы и обходит стороной черных кошек, уже навоображала себе бог знает чего.
Свернув с оживленной улицы, продолжаю путь вдоль канала. Это одно из моих любимых мест в городе. Вид – как на открытке, глядишь на расписные крытые лодки и не можешь оторваться. А какие у них очаровательные названия! «Мерлин – морской волк», «Буря в стакане воды», «Лавандовая русалка». Интересно, каково это – жить на лодке в центре столицы? «К черту плавсредства, думай про желания», – вторгается непрошеная мысль.
На провокацию я не поддаюсь и старательно любуюсь цветочными гирляндами, что свисают из корзин, укрепленных по бортам лодочек. Как живописно! «Ты подумай, сколько раз в день загадываешь желания, сама того не замечая?»
А как остроумно поступили хозяева вон той баржи, приспособив для выращивания цветов рыбацкие резиновые сапоги! Прищурившись, гляжу на деревянную палубу, где рядком выстроились импровизированные горшки. Надо же, какие там вымахали подсолнухи! Метра два высотой, не меньше. Жмурясь от яркого солнечного света, прикрываю ладонью глаза. Вот бы я догадалась прихватить темные очки… «Тайные, незаметные, подсознательные желания, без которых невозможна повседневная жизнь».
Да что ж со мной такое? Я как будто собственной голове не хозяйка. Сую руки в карманы и… стойте. Погодите. Пальцы натыкаются на что‑то гладкое, будто пластик. Не может быть, чтобы… Я же точно оставила их дома. Медленно‑медленно вытаскиваю из кармана солнечные очки. «Представь, что твои мелкие, пустяковые желания вдруг начали сбываться?»
Дрожащими пальцами пристраиваю очки на носу, и мир вокруг приобретает оранжевый оттенок. Глубоко дышу, стараясь успокоиться. Без толку. Как глупо. Я совсем себя не контролирую. Нужно выпить кофе. «Представь, что все твои желания исполняются».
Да заткнись ты уже, а?
Увидев впереди маленькое кафе, устремляюсь к нему. В награду за сброшенный вес мне определенно полагается шоколадный эклер. А может, рискнуть и прибавить миндальный круассан? В приятные раздумья вторгается грубая реальность: прямо по курсу – дом, обросший строительными лесами, рядом вагонетка. Сердце падает.
Строители.
Ненавижу строителей!
Перебежать на другую сторону дороги и спрятаться за припаркованными машинами? Нет, поздно. Двое рабочих, сидя на бетонном ограждении, прихлебывают чай из фляжек и листают газеты. При моем приближении они поднимают глаза.
Меня засекли.
Твою мать. Опускаю голову, но во мне все кипит от негодования. Почему бы им не заниматься своим делом, вместо того чтобы приставать к женщинам? Это нечестно. Знали бы они, каково это, когда на тебя пялятся. Шаг за шагом все больше напрягаюсь в ожидании неизбежного «Эй, милашка, пойдем, че покажу!».
Но… ничего.
Они же точно меня видели, изумляюсь про себя, но вместо оглушительного свиста слышу только стук и вой отбойного молотка. Озадаченная, поднимаю глаза, – теперь наглый взгляд и приветствие из серии «покажи титьки» мне точно обеспечены. Но… опять ничего. Никто на меня даже не смотрит.
Должен быть какой‑то подвох, говорю я себе и следую дальше. В ожидании. Готовая отразить атаку. Ничего. Чувствую себя все увереннее. Замедляю шаг и начинаю покачивать бедрами – да, покачивать бедрами, – когда прохожу мимо полуголого работяги, размешивающего цемент. Даже мини‑юбку не соизволила одернуть. Нет, никакой реакции.
Я вижу заголовки на первых полосах газет в руках парней, сидящих на бетонных болванках. Огромными черными буквами набрано:
МУЖСКОЕ ДОСТОИНСТВО ПОД УГРОЗОЙ.
НОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПОКАЗАЛО:
САМЫЕ МАЛЕНЬКИЕ ПЕНИСЫ – У СТРОИТЕЛЕЙ
Я успеваю зажать рот рукой, чтобы не захихикать. И вновь слышу тоненький голосок: «Представь, что все твои желания сбываются».
Но на сей раз я к нему прислушиваюсь. Кажется, он меня убедил. Это странно, непостижимо, немыслимо – но, по‑видимому, чудеса и правда бывают. И тогда… не знаю, что на меня находит… не успев даже понять, что делаю, я засовываю пальцы в рот и издаю долгий, пронзительный свист. Какое наслаждение! Двое каменщиков багровеют от смущения до корней волос. Фантастика, черт меня побери!
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав