Классический реализм

Это направление в исследовании международных отношений развивалось, начиная с 1930-х гг. и в первые послевоенные годы предстало как вполне оформленное мировоззрение. Родоначальниками реа­лизма в Британии были Карр (Саrr) и Шварценбергер (Schwarzenberger), а в США - Моргентау (Моrgenthau) и Нибур (Neibuhr).

Размышления Карра в The Twenty-Years’ Crisis 1919-1939 (1939) отражали известное разочарование в Лиге Наций, которая не смогла предотвратить агрессию в Абиссинии и Маньчжурии, а затем и в Европе. Карр считал ошибочным предположение о том, что уберечь мир от войны могло более рациональное и более моральное поведение государств на международной арене. По его мнению, Лига Наций и Постоян­ный Международный суд не могли создать лучший мировой порядок. Сила этих институтов напрямую зависела от того, в какой степени их деятельность поддерживали государства-члены. В условиях, когда Германия. Италия и Япония открыто выступили против системы, возникшей в результате первой мировой войны (и, естественно, против Лиги Наций), а США и СССР или не хотели, или не могли помочь Лиге, Великобритания и Франция также отошли от принципов, изложенных в Уставе, и предпочли компромисс с Германией по поводу Чехословакии (1938).

Оценивая эту ситуацию, Carr готов был согласиться с политиками, пошедшими на подписание Мюн­хенских соглашений, поскольку они являли собой пример «самого точного за последние годы подхода к решению крупной международной проблемы мирным путем».

Моральная сторона международной политики, на которой основывалась деятельность Лиги Наций, по мнению Карра, имела два существенных изъяна. Первый состоял в двойном стандарте, которым меж­дународное сообщество (Лига) пользовалось для оценки той или иной ситуации (британское и французс­кое правительства считали агрессию против Греции недопустимой, а по поводу нападения на Абиссинию лишь выражали свое сожаление).

Второй касался того, что не получила распространения и поддержки идея об общем благе, которое должно превалировать над благом отдельных государств (идея наднациональности). Без этого трудно было представить, как могла эффективно работать любая международная организация, в том числе и Лига Наций, Карр утверждал, что сила международной организации состоит в силе поддерживающих ее государств.

Шварценбергер (Power Politics, 1941) также пытался понять причины провала Лиги Наций и при раз­мышлениях о мировой политике брал за точку отсчета межвоенный период. Относительно самой важной проблемы - обеспечения коллективной безопасности, которую должна была решить Лига Наций, Шварценбергер заметил следующее:

«Сама необходимость подобных договоров (двусторонних договоров о взаимной помощи - Н.Л.) показала, что члены Лиги или же считали, что система, закрепленная в Уставе, является недостаточной, неработающей или слишком инертной, чтобы т нее полагаться, или же были уверенными в том, что другие члены Лиги не будут выполнять свои обязательства, вытекающие из Устава...»

Идеи реализма нашли свое развитие в работах американского мыслителя Нибура (Moral Man and Immoral Society 1936). Одной из серьезнейших диспропорций современного мира он считал стремитель­ное развитие технического прогресса и топтание на месте в сфере политики в широком смысле слова. Мир стал взаимозависимым, но остался разобщенным морально и политически.

Уже после окончания Второй мировой войны, объясняя причину «анархии» в международных отноше­ниях, Нибур отметил, что идея создания «мирового правительства» имеет серьезные изъяны. Во-первых, почти все аргументы за нее основываются на предположении, что желание создать новый мировой поря­док имеет в виду появление «мирового правительства». Однако правительства создаются исходя из на­сущных потребностей общества/сообщества, а не по чьей-либо прихоти. Во-вторых, сами правительства обладают весьма ограниченными возможностями для объединения общества/сообщества. Поскольку в мире нет такого общего интереса, то лучше иметь несовершенную ООН, нежели некую федерацию госу­дарств, вообще неспособную что-либо сделать. Нибур подчеркивал, что силы, которые работали на

Введение в теорию международных отношений и анализ внешней политики

интеграцию мирового сообщества, очень ограничены (The Illusion of World Government, 1948). В услови­ях начавшейся холодной войны удовлетворяться существующим status quo нельзя, необходимо поддержи­вать отношения с противником (СССР), используя для этого ООН не в качестве гипотетического мирово­го правительства, а как своего рода мост между частями разделенного мира.

Наиболее крупной фигурой среди представителей реалистической школы был немецкий эмигрант Ханс Моргентау, вынужденный покинуть свою родину из-за преследований со стороны нацистов.

Его книга Politics Among Nationa (1948), неоднократно отвергавшаяся американскими издательства­ми, стала в конце концов классической. На ней были воспитаны несколько поколений американских и западноевропейских политиков. Когда Моргентау ушел из жизни в 1980 г., бывший государственный сек­ретарь США Генри Киссинджер произнес слова, под которыми подписались бы многие: «Ханс Моргентау был моим учителем».

Интеллектуальными предтечами современного реализма были принято считать Фукидида и Макиа­велли.

В Истории Пелопоннесской войны Фукидид попытался объяснить причины крупнейшего столкно­вения коалиций, во главе которых находились Афины и Спарта. Фукидид полагал, что для этого ему необ­ходимо объяснить поведение основных противников, вовлеченных в конфликт (Моргентау также полагал, что предметом международных отношений является поведение государств}.

Не располагая всеми высказываниями военачальников периода войны, Фукидид использовал метод рационального реконструирования прошлого, поставив себя на место тех, кто принимал решения в Афи­нах и Спарте.

«Во всех случаях было трудно запомнить слово в слово все, что было сказано, поэтому я вкладывал в уста героев то, что, по моему мнению, они должны были сказать в соответствующей ситуации, конечно же, следуя в общем и целом тому, что они в действительности говорили»¹.

Аналогично этому размышлял и Моргентау:

«Мы ставим себя наместо политика, который должен решить определенную проблему, и спрашиваем себя: какие рациональные альтернативы для решения данной проблемы у него существуют... и какую из них с наибольшей вероятностью выберет данный конкретный политик, находящийся в данных условиях. Это и есть проверка гипотезы реальной действительностью, которая объясняет феномены мировой политики и делает возможным теоретизирование в сфере политики»².

Реконструируя мотивы поведения Афин и Спарты, Фукидид исходил из того, что обе стороны стреми­лись сохранить свои позиции или же даже хотели их упрочить:

«Подлинной причиной войны я считаю ту, что обычно скрыта. Рост мощи Афин и опасение в связи с этим Лакедемона сделали войну неизбежной».

Главная идея Моргентау изложена следующим образом:

«Путеводной звездой, которая помогает политическому реализму пробраться сквозь дебри мировой политики, является концепция интереса, определяемого категорией доминирования Поэтому мировая политика, подобно всем другим, является борьбой за доминирование.

Когда мы говорим о доминировании, мы имеем в виду чей-либо контроль над умами и действиями других людей». Более того, I «политика как таковая, будь то внутренняя или внешняя, обнаруживает три основные модели; все политические феномены могут быть сведены к одному из трех основных типов.

Политика сводится либо к стремлению сохранить свое доминирование, либо упрочить его или же его продемонстрировать». Такая политика проявляется в следующих трех формах:

1) политика status quo;

2) политика империализма;

3) политика поддержания престижа.

Как говорят реалисты, «в отличие от утопизма и идеализма, которые размышляют о том, каким должен быть мир, реализм исходит из того, каков мир есть». Обладание реальными материальны­ми ресурсами создает основу могущества государств и определяет их место в мире. Все остальные факторы (влияние демократии, идеологии, экономической интеграции, права, международных организа­ций) менее значимы для мировой политики.

¹ Цит. по: Robert O. Keohane, Theory of World Politics: Structural Realism and Beuond Р 163-164 ²1bid.Р. 164.

Глава 2. Война, мир и государства

В основе реалистической теории лежат три тезиса, касающиеся важнейших элементов любой соци­альной теории, а именно собственно субъектов международных отношений, их действий и ограниче­ний, накладываемых на них внешней средой (Моравчик).

1. Исходным моментом их рассуждений является заявление о том, что рациональные и в политичес­
ком отношении единые образования (в прошлом - это племена, принципаты, города-государства, реги­
ональные политические союзы и т.п., сейчас - государства) взаимодействуют друг с другом в анар­
хичной международной среде, в которой не существует какой —либо центральной власти, способной
создать и поддерживать порядок в отношениях взаимодействующих субъектов.

Реалисты рассматривают государства как участников непрекращающейся конкуренции и утвержда­ют, что из нее и складывается мировой порядок.

По мнению реалистов, государства являются главными субъектами анархичной международ­ной системы, в то время как международные организации, ТНК и др, являются вторичными на между­народной арене. Поэтому реалисты определяют международные отношения собственно как отноше­ния между государствами, а международную политическую арену рассматривают как место столкно­вения государств друг с другом.

Реалисты рассматривают государства в качестве рациональных субъектов, подобных индивидууму. В этом смысле они говорят о государстве как о едином целом, способном просчитать плюсы и минусы своей политики и соответственно получить максимальный выигрыш.

2. Второй ключевой тезис реализма подчеркивает природу национальных интересов государств.
Эти интересы неизменны и находятся в противоречии с интересами других государств. Из этого сле­
дует, что отношения государств есть не что иное, как постоянный процесс торга по поводу распределе­
ния или перераспределения ограниченных материальных ресурсов. Акцент на неизменности национальных
интересов важен, поскольку он позволяет избежать реалистам искушения искать причины поведения
государств в сложном и противоречивом процессе воздействия внутренней политики на внешнюю, из­
бавляет от «морализаторства» о влиянии идей на материальную структуру мировой политики, лишает
смысла «утопические» представления о том, что определенная группа государств может иметь совпа­
дающие интересы, а также исключает значение «легалистских» рассуждений о том, что государства
для решения конфликтов должны прибегать не к силе, а использовать правовые нормы и международ­
ные институты¹.

Следует отметить, что единодушие реалистов относительно неизменности национальных интересов государств не означает совпадения их взглядов собственно на точное определение этих интересов. Боль­шинство реалистов полагает, что государства «как минимум, борются за собственное выжива- ние, и, как максимум, стремятся к тотальному доминированию» (Уолтц).

Как уже говорилось, реалисты рассматривают мир как арену непрекращающейся борьбы за контроль над ограниченными материальными ресурсами. Государства могут конфликтовать друг с другом из-за каких-либо дефицитных или ценных ресурсов, включая сельскохозяйственные угодья, права на ведение торговли и т.п. (во времена Фукидида); колонии (начиная с Древнего Рима до периода Ренессанса); рели­гии, династические привилегии и контроль в сфере внешней торговли (новое время); радикальные идеоло­гии (конец XIX - XX вв.), или чисто экономические интересы.

Государства осуществляют свою внешнюю политику как хорошо просчитанный ответ на вызовы враж­дебного международного окружения, в котором обеспечение выживания является уделом каждого («спа­сение утопающего - дело рук самого утопающего»). Независимо от внутренней политической систе­мы, социальных и культурных особенностей того или иного государства, индивидуальных осо­бенностей его лидеров, первейшей заботой любого государства является обеспечение его собственной безопасности.

Потребность в этом определяется тем, что практически все государства обладают определен­ным военным потенциалом, для того чтобы себя защитить. Однако при определенных обстоятельствах он может быть использован против других государств. Существует множество оснований для агрессии, и ни одно государство не может точно знать, какое из них станет причиной войны. Неопределенность неизбежна при оценке намерений противоположной стороны. Несмотря на то, что государства рациональны, они могут допускать ошибки из-за неточной информации или дезинформации со стороны! противника. Преследуя множество целей на международной арене, государства прежде всего исходят из

¹ Jeffry W.Legro and Andrew Moravcsic. Is Anybody Still a Realist?// International Security Vо1.24, N 2 (Ра11 1999). Р. 13-14.

64 Введение в теорию международных отношений и анализ внешней политики

необходимости гарантирования собственного существования и поэтому в максимальной степени стремятся усилить свою мощь.

3. Третьей основой концепции реализма является определение критериев мощи государств и, следовательно, их места на международной арене. По мнению реалистов, в основе природы взаимо­действия государств лежат не только их национальные интересы, но и материальные возможности этих государств. Вес того или иного государства в мире определяется материальными ресурсами, ко­торыми оно располагает. Именно они определяют возможность государств принуждать или «подку­пать» сторону, находящуюся в конфликте. При этом главными средствами перераспределения ресурсов является угроза наказания (санкции) либо предложение «компенсации». И первая и вторая возможности напрямую зависят от материальных возможностей сторон, находящихся в конфликте. Чем дешевле об­ходится реализация угрозы для стремящейся к перераспределению ресурсов стороны и чем болез­неннее она для «жертвы», тем выше вероятность сговорчивости последней (намерение России строить газопровод в Европу в обход Украины и размещение заказа на производство труб большого диаметра на российских предприятиях могут подтолкнуть Киев к решению о передаче России (Газпрому) в счет оплаты долга за поставки газа украинской части газопровода, чего давно желают в Москве).

В целом для достижения желаемого результата государства прибегают к разного рода экономическим санкциям и стремятся их поддерживать (например, сохранение санкций в отношении Ирака выгодно США для контроля над регионом Персидского залива, а также для ряда стран ОПЕК и, прежде всего Саудовс­кой Аравии, получившей квоту Ирака), используют бойкоты и т.п.

Реалисты полагают, что степень реализации национальных интересов государств прямо про­порциональна их материальным возможностям. Именно материальные ресурсы и образуют ту фун­даментальную «реальность», которая оказывает влияние на поведение государств независимо от того, в каком направлении государства развиваются, какое общество строят и во что верят их лидеры. Иными словами, сильные делают то, что сочтут нужным, а слабые вынуждены с этим согласиться.

Показателем мощи государства на международной арене является его способность влиять на поведение других государств (например, в современных условиях пересматривать квоты добычи нефти, настаивать на пересмотре выгодных двусторонних контрактов с третьими странами, пренебре­гать действующими нормами международного права и вместо них «явочным путем» устанавливать свои и т.п.).

В условиях анархии международной системы государства могут рассчитывать только на себя. Они не могут позволить себе полагаться на других и зависеть от них. Для классического реализма неприемлемо развитие взаимозависимости, особенно в отношениях великих держав. Взаимозависимые государство, по определению не могут быть великими державами. Все остальные государства также стремятся максимально снизить степень их зависимости от других государств.

Моргентау рассматривал вопросы мировой политики в середине XX в. и проблему мира. Он анализировал попытки сохранить мир путем политики ограничения (limitation) (разоружение, коллективная безопасность, юридическое разрешение споров/конфликтов и др.), трансформации (transformation) (превщения либо в мировое государство, либо в мировое сообщество) и дипломатии. Рассуждая об идее мирового правительства, Моргентау обратил внимание на то, что начиная с XIX в. каждая из трех мировых войн (наполеоновские войны, первая и вторая мировые войны) заканчивалась попытками создания такого правительства: Священный Союз, Лига Наций и Организация Объединенных Наций. Первые две попытки потерпели крах, поскольку сильно различались интересы государств на международной арене, особенно по вопросу поддержания status quo.

Моргентау считал, что фундамент ООН также непрочен. Однако особенностью этой организации было то, что после второй мировой войны державы-победительницы «сначала создали международное правительство для поддержания status quo, а потом предложили договориться об этом status quo». Есте-ственно, что в таких условиях идея международного правительства была с самого начала обречена на неудачу. Единственная польза ООН состояла, по его мнению, в том, что представительство противобор­ствующих в годы холодной войны блоков в одной организации обеспечивало постоянную арену для их общения. Моргентау подчеркивал преимущества классической многополярной системы международных отношений, основанной на «балансе сил», и полагал, что складывавшееся биполярное противостояние Соединенных Штатов с Советским Союзом было особенно опасным.

Единственным источником стабильности, как уже отмечалось, по мнению реалистов, является сопер­ничество государств друг с другом. Войны можно избежать только тогда, когда существует угро-

Глава 2. Война, мир и государства 65

за войны и, более того, угроза взаимного уничтожения. Мир, таким образом, может быть сохранен лишь путем подготовки к войне.

Реалисты называют миром отсутствие войны. Сотрудничество встречается редко, оно носит ха­рактер временного и нестабильного состояния. В этих условиях международным институтам и организа­циям отводится незначительная роль.

Это, конечно, не означает, что реалисты не предлагают своего объяснения существования междуна­родных институтов и интеграционных процессов. В военных альянсах они видят временные «браки по расчету» с целью обеспечения в большей степени собственной безопасности, а в экономических со­юзах - стремление более слабых стран вместо того, чтобы создать коалицию против сильных или же просто им подчиниться, сформировать такую систему взаимных обязательств, которая бы обеспечила перераспределение власти в пользу слабых. Например, феномен валютного союза в рамках ЕС интер­претируется как уступка Германии Франции и Италии, опасавшихся, что дальнейшее развитие Евросо­юза подорвет их мощь (Дж. Грико – Joseph Grieco).

Таким образом, живя в условиях постоянного страха, не имея каких-либо внешних механизмов для отражения агрессии, государства должны полагаться исключительно на себя, что не исключает времен­ных «браков по расчету». Государства стремятся увеличить, свой вес в международной системе за счет других, прежде всего в военной сфере. Идеальное окончание борьбы за доминирование - установление собственной гегемонии на международной арене.

Моргентау подчеркивал, что множественность и многовариантность международных контактов яви­лись результатом современной коммуникации, международного обмена товарами и услугами, а также деятельности международных организаций, в которых большинство наций сотрудничало с це­лью удовлетворения своих общих интересов.

НЕОРЕАЛИЗМ

Появление неореалистических направлений в теории международных отношений связано с попытками адаптировать старый классический реалистический подход к изменениям, происшедшим к 1970-м гг. XX в.

Глобализация международных экономических отношений, увеличение роли транснациональных компа­ний, а также неправительственных организаций показали возросшее значение экономических факторов. Стало меняться само представление о рычагах доминирования. Военное превосходство уже не га­рантировало глобального превосходства. Наряду с этим все большее значение стали приобретать эконо­мическая мощь, а также возможности культурной экспансии и технологического доминирования.

Вместе с тем отход от политики разрядки и возврат к холодной войне на рубеже 1970-1980-х гг. Сти­мулировали, главным образом, в американской политической науке ренессанс традиционного мышления по вопросам безопасности. В оценке мировой политики основной акцент вновь стал делаться на конфлик­тную природу международных отношений в целом, причем главными сторонами в этом процессе были государства, а основным мотивом их поведения было стремление к доминированию и обеспечению для себя большей безопасности.

Оставаясь сторонником классического реализма и идей, которые сформулировали Макиавелли, Майнеке и Моргентау относительно методов реализации внешней политики государств, К. Уолтц с помо­щью структурного подхода объясняет, почему эти методы используются на протяжении веков несмот­ря на то, что государства и их лидеры меняются. Теория баланса сил, в свою очередь, указывает на результаты реалистической политики государств.

Уолтц попытался показать, что система международных отношений есть не что иное, как структура, построенная по определенным принципам, состоящая из определенных элементов, которые преследуют определенные цели.

Концепция структуры основывалась на том, что изменение принципов построения и порядка распо­ложения этих элементов (у Уолтца - государств) ведет к изменению их поведения.

Основным принципом устройства структуры на уровне международных отношений является то, что ее элементы (государства) находятся в формально равном положении. Ни один из них не имеет полномочий управлять другими; ни один из них не обязан никому подчиняться. Международная система децентрали­зована и анархична. Подобно экономическому рынку, она формируется в результате действий преследую­щих свои интересы элементов (городов-государств, империй, наций). Современная структура возникает

Введение в теорию международных отношений и анализ внешней политики 66

в результате сосуществования государств. Она индивидуалистична по своей природе, формируется спонтанно, в результате действий многих ее элементов. Как и рынок, система создается и поддерживает- ся элементами, которые полагаются на самих себя. Главным мотивом поведения этих элементов является обеспечение их выживания. Именно оно, выживание, является предпосылкой для любых дру­гих целей, которые может преследовать государство, будь то установление мировой гегемонии либо ав-таркичное существование.

В сравнении с другими системами (например, системой дорожного движения, где все должны строго соблюдать правила, чтобы она работала), международная система предъявляет к государствам минимум требований, но все же создает структуру, которая поощряет или наказывает государства в соответствии с тем, как эти минимальные требования выполняются.

Второй важнейшей составляющей структурного реализма вслед за признанием анархичности и децентрализации мировой системы является характеристика ее важнейших элементов. Как уже от- мечалось выше, такими элементами являются государства. Уолтц пишет, что

«государства - это элементы, взаимодействие которых формирует структуру международно-политических систем. Такое положение будет сохраняться долго. Смертность среди государств поразительно низкая. Редкие государства умирают... Кто с большей вероятностью выживет через 100 лет - Соединенные Штаты, Советский Союз, Франция, Египет, Таиланд или Уганда? Или Ford, IBM, Shell, Unilever. Massy-Ferguson? Я бы поставил на государства, может быть, даже на Уганду...». \

Государства сами выбирают, как им решать те или иные внутренние и внешние проблемы, Каждое из них суверенно, и в этом они едины. Конечно, они различаются ко размеру, богатству, форме устройства и мощи. Однако эти различия характеризуют их возможности (capability), но не функции. Цели (по край- ней мере, основные - выживание) и функции у государств общие,

Что же касается возможностей государств, то они исключительно важны для понимания той или иной международной структуры.

Структура международной системы меняется вместе с изменением возможностей входящих в ней элементов. Уолтц предлагает абстрагироваться от всех иных характеристик государства (его легитимно- сти, типа режима, формы правления, господствующей идеологии и т.п.), за исключением их возможнос­тей. Сила (мощь) того или иного государства, т.е. его способность оказывать влияние на другое государ- ство или же заставлять действовать в соответствии со своими интересами, определяется сравнение возможностей этого государства с возможностями других государств. Хотя возможности - то каче ствениые характеристики самих государств, распределение этих возможностей, их соотношение в рам ках структуры самим государствам уже не принадлежит. Это характеристика самой структуры.

Поскольку государства взаимодействуют и ограничивают друг друга, международные отношения мо рассматривать с точки зрения функционирования организации. Структура- это концепция, которая позволяет сказать, какие организационные последствия возможно ожидать и как сама структура взаимодействует с входящими в нее элементами.

Таким образом, Уолтц предложил определение структуры, которое позволяет лучше понять различные типы изменений внутри нее:

Во-первых, структуры определяются в соответствии с основным принципом построения системы. Системы меняются в том случае, если меняется их основной принцип. Переход от анархичной (например, международной) реалии к иерархичной означает системное изменение.

Во-вторых, в основе структур лежит спецификация функций входящих в нее элементов. В международной системе эти функции идентичны.

В-третьих, структуры определяются распределением возможностей между отдельными элементами Изменения этих возможностей влекут за собой изменения всей системы в целом.

Как же ведут себя эти элементы структуры - государства на международной арене?

«Поскольку некоторые государства в любое время могут прибегнуть к силе, все государства также должны быть готовя к этому - либо же рассчитывать на снисхождение и милость своих более сильных в военном отношении соседей. В межгосударственных отношениях естественным является состояние войны. Это не. означает, что непрестанно идет война однако поскольку каждое государство само решает использовать ему силу или нет, война может начаться в любую минуту»2

1. Kenneth N. Waltz. Political Structures Р 90

Глава 2. Война, мир и государства

Уолтц далее утверждает, что существуют несколько существенных преград, сдерживающих развитие международного сотрудничества.

Во-первых, государству не безразлично то, каким образом будут распределяться выгоды такого со­трудничества, особенно те случаи, когда другие получат больше.

Во-вторых, государство не желает попадать в зависимость (или увеличивать ее) от других государств. Чем больше государство специализируется на выпуске тех или иных товаров или предоставлении услуг, тем в большей степени оно оказывается зависимым от поставок товаров и услуг, которые оно не произво­дит. Чем больше государство продает и покупает, тем больше оно зависит от других. Государства стре­мятся избежать роста своей зависимости.

В системе, где каждый должен заботиться о себе сам, соображения безопасности подчиня­ют экономическую выгоду главной политической цели - выживанию.

Структуры вызывают действия входящих в них элементов, которые влекут для них подчас совсем не те последствия, которые бы они хотели иметь. Определенная сумма «маленьких» решений может привести к «большим» изменениям. Уолтц иллюстрирует это на нескольких хрестоматийных примерах. Например, в условиях ожидания бензинового кризиса все бы выиграли, если бы на заправках потреби­тели покупали меньше топлива с тем, чтобы цены стремительно не росли и возникшие неудобства все бы делили поровну. Но поскольку некоторые (и даже многие) водители предпочитают делать запасы, возникает ажиотажный спрос. В результате цены быстро растут и бензин исчезает. Здесь уместен любой пример, показывающий развитие ажиотажного спроса. Таким образом, рыночная система и сво­бодное поведение ее элементов (водителей, вкладчиков и т.д.) могут привести к нежелательным для всех последствиям. Как радикальным образом изменить поведение элементов системы? По мнению Уолтца, это возможно сделать только через изменение принципа ее построения, через изменение струк­туры¹.

Говоря о международной системе, уместен вопрос о том, как обеспечить интересы мирового сообще­ства (мир, защита окружающей среды и т.п)? Как сделать так, чтобы национальные интересы были подчинены наднациональным? Возможно ли это в принципе? По мнению Уолтца, рациональное поведе­ние государств не может привести к желаемому результату. Когда каждый беспокоится прежде всего о себе самом, никто не будет думать о системе в целом. Проблемы сами по себе не создают возможностей.

«На протяжении веков государства претерпели множество изменений, но сущность международных отношений оставалась неизменной. Государства могут преследовать разумные и стоящие цели, но они не могут определить, как достичь этих целей. Проблема кроется не в глупости или злом умысле... Государства, сталкиваясь с глобальными проблемами, подобны обычным потребителям, зависимым от "тирании малых решений". Государства... могут выйти из этой зависимости, только изменив структуру того, чем они занимаются...»².

В условиях анархии государства вынуждены полагаться на самих себя. Но это очень рискованно, поскольку можно стать жертвой более сильного. В международных отношениях государство прибегает к силе либо для того, чтобы себя защитить, либо получить преимущество. Войны между государствами могут только на определенное время решить вопрос о том, кто в данный момент сильнее, и определен­ным образом перераспределить ресурсы³.

Теория баланса сил, как уже отмечалось, является важным составным элементом реализма, поскольку объясняет результаты внешнеполитической деятельности государств.

Эта теория исходит из того, что государства, будучи едиными субъектами, как минимум стре­мятся себя сохранить (или выжить), а как максимум; добиться глобального доминирования. С этой целью государства более или менее рационально используют имеющиеся у них ресурсы. Эти ресурсы включают в себя:

1) деятельность на национальном уровне (наращивание экономических и военных возможностей, вы­
работка разумной стратегии поведения);

2) деятельность на международном уровне (усиление или расширение альянсов с союзниками или же
ослабление коалиций противников).

¹ Waltz Р. 106. ^2.Ibid. Р. 108. 3Ibid. Р. 110.

Введение в теорию международных отношений и анализ внешней политик

Поскольку второй из названных ресурсов предполагает наличие как минимум трех субъектов, теория баланса сил применима к системе, также состоящей по меньшей мере из трех государств.

Теория баланса сил строится на предполагаемой мотивации в деятельности государств и показывает ожидаемый результат, а именно формирование баланса сил. В экономическом смысле это микротеория Система, как и рынок в экономике, формируется в результате взаимодействия входящих в нее элементов и, кроме того, она основывается на мотивах их поведения.

Теория баланса сил - это теория, объясняющая результаты некоординированной деятельности госу дарств. Она объясняет ограничения, с которыми сталкиваются все государства на международной аре не.

Понимание этих ограничений дает основание предполагать (прогнозировать) поведение государств Теория объясняет похожесть поведения государств похожих государств. Она дает основание ожидать что поведение государства направлено на формирование баланса сил.

Что такое балансирование (маневрирование) в политике? Отвечая на этот вопрос, Уолтц приводит пример из политической жизни Америки, когда партии выбирают своих кандидатов в президенты. Если время номинации кандидата от партии приближается, а ярко выраженного лидера еще нет, на политичес кой сцене появляется большое число претендентов, которые маневрируют, создают коалиции, борются со своими оппонентами. Но это балансирование продолжается только до тех пор, пока лидер не определен. Как только становится очевидным фаворит, почти все прекращают борьбу и начинают его поддерживать, рассчитывая что-то получить в случае его выигрыша. На международной арене маневрирование и ба­лансирование не прекращается никогда.

Современное состояние реализма, по мнению А. Моравчика, характеризуется тем, что из трех ос­нов теории большинство ее сторонников привержены лишь первой - государства есть рациональные субъекты, взаимодействующие друг с другом в анархичной среде. В связи с этим в литературе по­явились такие определения реализма, как «минимальный» реализм, который, по своей сути, мало чем отличается от альтернативных парадигм международных отношений, также разделяющих «первую запо­ведь» реализма (теория демократического мира, теории «агрессивных» государств, теория функциональ­ного режима, теория «стратегической культуры» и др.). Следует также отметить, что ряд исследовате­лей, называющих себя реалистами (Снайдер, Грико, Закария, Швеллер, Ван Ивера и др.), фактически отошли от традиционного представления реализма о наличии постоянных национальных интересов, как об этом в свое время писали Моргентау и позднее Уолтц.

Практически общим стало мнение о том, что наряду со стремлением к доминированию важно учи­тывать и и другие важные мотивы. На формирование национальных интересов разных государств вли­яют также культурные, исторические и др. факторы. В результате заимствований у альтернативных школ международных отношений современный реализм как самостоятельная теория оказался под уг- розой размывания. Внимание к природе внутренних представительных институтов (заимствование теории «демократического мира»), сущности экономических интересов (разнообразные теории эконо мической взаимозависимости) и др. дают основания задавать вопрос о том, а есть ли сегодня «насто- ящие» реалисты?¹.

Тем не менее важно отметить ряд весьма удачных попыток сохранить «чистоту» теории, обогащая ее традиционными для других направлений идеями. Например, Ф.Закария (Р. 2акапа), анализируя причины аномально умеренного (по сравнению с материальными возможностями) американского экспансионизма в конце XIX в., предложил рассматривать государство не как единое целое (что было характерно для реализма), а как совокупность собственно государственного аппарата и общества. При этом мощь государства на международной арене зависит не только от того, какими ресурсами оно располагает или контролирует, а от способности аппарата взять эти ресурсы у общества. Таким образом, Закария удалось не только преодолеть односторонность реализма, не учитывавшего внутренних факторов, но и по-новому взглянуть на то, что собственно является мощью государства (не потенциальной, а реальной).

Определенный вклад в развитие неореалистического подхода к международным отношениям был сделан Р. Джервисом, Дж. Квестером и С. Ван Иверой, предложившим рассматривать проблему войны и мира с точки зрения вопроса о том, при каких условиях государства более склонны к агрессии. По мнению этих представителей неореализма, войны более вероятны в случае, если государства могут до- биться быстрой и легкой победы. В противном случае сотрудничество будет преобладать над конфронта-

1. Jeffry W. Legro and Andrew Moravcsik. Is Anybody Still a Realist? Р. 18-19.

Глава 2. Война, мир и государства____

цией. Обладание оружием сдерживания и способностью защитить себя, не угрожая другим, вносит ста­бильность в мировую политику. Не случайно, что Услтц и другие неореалисты полагали, что США и их союзники были в наиболее благоприятной ситуации в период холодной войны.

Применительно к международным организациям точка зрения неореалистов немногим, отли­чалась от их идейных предшественников. Международные организации рассматривались в каче­стве инструментов политики отдельных государств. Их роль как самостоятельных субъектов международных отношений практически не признавалась. Уолтц подчеркивал, что

«потребность в теории, которая отрицает главенствующую роль государств в мировой политике, возникнет только тогда, когда неправительственные субъекты международных отношений будут в состоянии бросить вызов великим державам. Однако в настоящее время признаков этого нет-».

Один из наиболее крупных представителей современного неореализма Гилпин попытался дать новую формулировку реализма с точки зрения логики экономического развития.

Гилпин утверждает, что войны являются инструментом разрешения дисэквилибриума в между­народной системе между структурой системы, созданной в соответствии с интересами тех, кто ее в своем время создал, и новым перераспределением силы.

Гилпин считает, что международная система создается наиболее сильным (сильными) с целью защи­ты их интересов. Однако с угасанием (упадком) гегемонов и ростом других последние не только в состо­янии изменить систему, но и, скорее всего, будут стремиться к этому. Итак, история — это взлеты и падения империй и гегемонии, а войны, в свою очередь, — это средства, при помощи которых империи и гегемонии строятся, защищаются и разрушаются¹.

Критика концепции Гилпина в объяснении происхождения войн сводится к следующим моментам:

1) если государство способно бросить вызов другому (ослабленному), оно обязательно это сделает;

2) есть данные, которые «не вписываются» в концепцию Гилпина (с конца XIX в. и до 1945 г. США
были в экономическом отношении мощнее Британии, но не проявляли себя агрессивно; Япония на­
пала на США в 1941 г. не потому, что она стала экономически мощнее Америки, а в силу других
причин);

3) изменения в возможностях (силе) государств могут быть простым совпадением с началом войн.
Империи и «обычные» государства растут к слабеют, а войны происходят по сравнению с этими
довольно большими временными циклами достаточно часто и регулярно. Но конкретное изучение
гегемонии отдельных стран (британской, например, или российской) не дает основания утверждать,
что взлеты и падения определяют количество войн, которые эти страны вели.

Органски (теория перехода, силы – power transition) отмечает, что войны происходят тогда, когда возможности амбициозного государства достигают уровня лидера. Стремление стать первым ведет к войне. Следовательно, баланс сил - прямая предпосылка к войне, поскольку существует зафиксирован­ное равенство. Исследования Органски и Катера распространялись только на 2 - 3 самых сильных евро­пейских государства (франко-прусская война, русско-японская война, обе мировые войны). Однако суще­ствует масса примеров другого рода. Примерное равенство России и Франции в конце XIX в. привело не к войне, а к союзу (то же относится и к англо-американским отношениям). Итак, иногда теория Органски «работает», а иногда нет.

Один из наиболее последовательных критиков реализма Васкез отмечает, что главная аналитическая проблема понимания того, какую роль играет теория реализма в формировании современной внешней политики, связана с происхождением реализма как теории. По его мнению, теория реализма является не столько объяснением мировой политики, сколько набором различных рефлексий и идей относительно поведения лидеров стран и дипломатов, которые имели определенные последствия.

Реализм - это коллективная память, связанная с наиболее жестокими и масштабными войнами.

Фукидид, Макиавелли, Клаузевиц, Моргентау и др. - все реагировали на периоды войн и конфликтов. Однако проблема состоит в том, что кроме этой реальности войны существуют и другая реальность. История не дает нам равномерной картины (статистической) того, что войны были всегда и велись при­мерно с одинаковой интенсивностью. Не все государства имеют одинаковый опыт ведения войн. Важно учитывать и то, что война как инструмент политики и политический феномен в целом в определенные

¹ Robert Gilpin. War and Change in World Politics, Cambridge University Ргезз, 1997. Р 186-210.

Введение в теорию международных отношений и анализ внешней политики

исторические периоды и в определенных регионах (странах) были неприемлемыми. Кроме того, цепи войн, правила их ведения и даже мотивы, оправдывающие войну, отличаются в разные периоды истории и в разных странах.

Таким образом, реалистическое понимание войны как части глобальной мировой культуры, уроки кото­рой состоят в том, чтобы объяснить, как лучше готовиться к войне и пережить ее, а не избежать ее вовсе, весьма опасно¹. Васкез указывает, что культура войны, подобно культуре вендетты или дуэли,- это своего рода ловушка. Нахождение в определенной культурной системе заставляет воспринимать идеи этой системы, приспосабливаться к ней. История в этом смысле напоминает дорогу с разбитой колеей, что означает бесперспективность избежать столкновения, если кто-то попал в колею. Реализм игнориру­ет миролюбивое поведение и практически объясняет его лишь страхом. Следовательно, задача состоите том, чтобы найти пути обеспечения и упрочения мира.

Таким образом, представления идеализма, марксизма и реализма могут быть суммированы в виде следующей таблицы:

Проблема	Идеализм	Реализм	Марксизм
Человек по своей природе	Альтруист	Эгоист	Представитель класса
Главные субъекты МО	Государства, междуна­родные организации, отдельные лица	Государства	Классы, при империа­лизме - государства-классы
Причины поведения государств	Психологические мотивы политиков	Рациональное обес­печение собственно­го интереса	Классовые интересы
Характер международ­ной системы	Коммунитарный	Анархичный, конф­ликтный	При существовании классов - конфликтный
Цель внешней политики государств	Мир	Доминирование	Классовое доминирова­ние
Инструменты достиже­ния целей на междуна­родной арене	Распространение демок­ратических ценностей и норм права; создание системы коллективной безопасности	Возможны любые средства	Возможны любые средства

Вопросыдля контроля

1. Верно ли утверждение, что конфликты по идейным основаниям чаще, чем по материальным, ведут
к войне? Аргументируйте свою точку зрения.

2. Что такое война? Какие функции она выполняет? В чем уникальность войны как политического •
феномена?

3. Как объясняется феномен войны представителями классического идеализма? Покажите сильные и
слабые стороны этого подхода.

4. Выделите общие черты марксистского и реалистического направлений анализа международных
отношений. В чем их отличие?

5. Как реалисты определяют понятия «национальный интерес» и «доминирование»?

^1. Vasquez. Р. 89.

Глава 3. За пределами государства

Глава 3

Дата добавления: 2015-11-30