Который все, что там росло, вбирает;

И вот душа, слиянная в одно,

Живет, и чувствует, и постигает.

И если то, что я сказал, темно,

Взгляни, как в соке, что из лоз сочится,

Жар солнца превращается в вино.

Когда ж у Лахезис весь лен ссучится,

Душа спешит из тела прочь, но в ней

И бренное, и вечное таится.

Безмолвствуют все свойства прежних дней;

Но память, разум, воля - те намного

В деянии становятся острей.

Она летит, не медля у порога,

Чудесно к одному из берегов;

Ей только здесь ясна ее дорога.

Чуть дух очерчен местом, вновь готов

Поток творящей силы излучаться,

Как прежде он питал плотской покров.

Как воздух, если в нем пары клубятся

И чуждый луч их мгла в себе дробит,

Различно начинает расцвечаться,

Так ближний воздух принимает вид,

В какой его, воздействуя, приводит

Душа, которая внутри стоит.

И как сиянье повсеместно ходит

За пламенем и неразрывно с ним,

Так новый облик вслед за духом бродит

И, так как тот через него стал зрим,

Зовется тенью; ею создаются

Орудья чувствам - зренью и другим.

У нас владеют речью и смеются,

Нам свойственны и плач, и вздох, и стон,

Как здесь они, ты слышал, раздаются.

И все, чей дух взволнован и смущен,

Сквозит в обличье тени; оттого-то

И был ты нашим видом удивлен".

Последнего достигнув поворота,

Мы обратились к правой стороне,

И нас другая заняла забота.

Здесь горный склон - в бушующем огне,

А из обрыва ветер бьет, взлетая,

И пригибает пламя вновь к стене;

Нам приходилось двигаться вдоль края,

По одному; так шел я, здесь - огня,

А там - паденья робко избегая.

Quot;Тут надо, - вождь остерегал меня, -

Глаза держать в поводьях неустанно,

Себя все время от беды храня".

121 "Summae Deus clementiae", - нежданно

Из пламени напев донесся к нам;

Мне было все же и взглянуть желанно,

И я увидел духов, шедших там;

И то их путь, то вновь каймы полоска

Мой взор распределяли пополам.

127 Чуть гимн умолк, как "Virum non cognosco!" -

Раздался крик. И снова песнь текла,

Подобием глухого отголоска.

130 И снова крик: "Диана не могла

В своем лесу терпеть позор Гелики,

Вкусившей яд Венеры". И была

Вновь песнь; и вновь превозносили клики

Жен и мужей, чей брак для многих впредь

Явил пример, безгрешностью великий.

Так, вероятно, восклицать и петь

Им в том огне все время полагалось;

Таков бальзам их, такова их снедь,

Чтоб язва наконец зарубцевалась.

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Пока мы шли, друг другу вслед, по краю

И добрый вождь твердил не раз еще:

"Будь осторожен, я предупреждаю!" -

Мне солнце било в правое плечо

И целый запад в белый превращало

Из синего, сияя горячо;

И где ложилась тень моя, там ало

Казалось пламя; и толпа была,

Дата добавления: 2015-11-30