Читайте также: |
|
Этимологическое значение термина alan определяется всем исследованием. Анализируя тему «Аланский язык карачаево-балкарцев», мы показали аланские ~ асские корни «Родословного Древа» тюрков, древнюю (III – II вв. до н. э.) миграцию гуннов в Юго-Восточную Европу, следовательно, и в Кубанско-Терское междуречье.
В «Очерках истории алан» В. А. Кузнецова дано собрание этимологий этнонима alan, основанных, за редким исключением, на иранской версии его происхождения, точка же зрения тюркологов не упомянуты.
«Современная научная этимология этнонима “алан”, – пишет В. А Кузнецов, – объясняет его как производную форму от общего наименования древних ариев и иранцев “arya” (ср. древнеиранское aryaha “а рийский”, имеющее “безупречное с фонетической стороны осетинское оформление allon”– Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор, I.- М. – Л., 1949, с. 246; его же: Историко-этимологический словарь осетинского языка, т. I.-М. – Л., 1958, с. 47; Zgusta Ladislav. Die Personennamen griechischer Städte der nordlichen Schwarzmeerküste.– Praha, 1955, c. 264 и др.). Форма “аллон” зафиксирована также в древнем названии р. Терек “Алонта” (Птолемей Клавдий. Географическое руководство. ВДИ, 1948, 2, с. 246). Высказаны и иные точки зрения о происхождении этнонима “алан”. Так, Миллер Г. Ф. считал, что «имя аланов родилось у греков и оно происходит от греческого глагола, значащего “странствовать” или “бродить”» (О народах, издревле в России обитаемых. ЦГАДА, ф.199, №47, дело 3, с. 7). Шарпантье Э. и Мюлленгоф К. полагали, что имя алан происходит от названия горного хребта на Алтае (Charpentier J. Die ethnographische Stellung der Tocharer. ZDMG, 71, 1917, S. 361; Müllengoff K. Deutsche Altertumskunde, III.-Berlin, 1892, S. 29. Вернадский Г. этноним “алан” выводит из древнеиранского “елен” – олень (Vernadsky G. Sur l'Origine des Alains. Bizantion, t. XVI, 1. Boston, 1944, S. 82)» (Кузнецов I, с. 7, прим. 1).
Ряд тюркологов объясняет этноним alan как фонетическое развитие тюркского слова oγlan «сын; парень» (см. об этом во Введении).
По М. А. Хабичеву, «алан – древнейшее и современное самоназвание карачаевцев и балкарцев – “аланин”, “карачаевец”, “балкарец”; “друг”, “товарищ”. Балкарцы и карачаевцы именуют себя этнонимом алан, как, например, адыгейцы, кабардинцы и черкесы называют себя адыга, грузины – сакартвело, осетины – ирон, якуты – саха и т. д. Аланами называют карачаевцев мегрелы, ассиями именуют балкарцев осетины. Ср. осет. аллон (АИЭС, I, 47), встречающееся в осетинских сказках. Сваны именуют балкарцев и карачаевцев сауеар, где -ар – аффикс множественного числа для этнического названия. Что касается сауе, то оно, видимо, восходит к сакъа, т. к. в тюркских языках къ > къ > ў. Саками именовалась часть скифов. Высказывания Вс. Миллера (Осетинские этюды, ч. 3.-М., 1887, с. 116 – С. Б.) и В. И. Абаева (Осетинский язык и фольклор, I. -М. – Л., 1949, с. 249 – С. Б.) о том, что аланы, жившие в древности на территории Карачая, были ираноязычными, а мегрелы этноним алан механически перенесли на позднейших пришельцев – карачаевцев, не соответствует действительности, ибо балкарцы, карачаевцы, мегрелы и осетины с древних времен хорошо знали друг друга и между ними существовали тесные экономические, культурные и родственные связи. Наивно также утверждать, что осетины стали именовать себя иронцами, т. е. иранцами с XIV в., а этнонимом своих предков яс называют балкарцев, хотя значительная часть дигорцев балкарского происхождения.
Вероятно, этноним алан восходит к слову огълан (> овлан > алан) “сын”, “молодой человек”, что подтверждается и семантикой этнонима яс. Ср. кар. г., ног. яс “сын”, “молодой человек”...» (Хабичев III, 109).
Этноним ас, по М. А. Хабичеву, – «ист. “карачаевец”, “балкарец”. Cр., – пишет М. А. Хабичев, – кбалк. выражение ассыдан туугъан ассы “ясин,рожденный от ясина”. Так обращаются женщины к детям. Позже под влиянием заимствованного из арабского языка слова ассы “непокорный”, “мятежный”; “бунтовщик”, “мятежник” выражение приобрело и переносное значение.
Как тюркское этническое название аз встречается в рунических памятниках VIII века: Аз будыныгъ алтым “Народ азов… я захватил” (Памятник хана Могиляна, 26). Анта йана кирип тюргис къагъан буйурыкъы, аз тутукъугъ элигин тутды “затем снова войдя (т. е. ворвавшись в ряды врагов), он схватил собственноручно каганского приказного тюргешей, Тутука азов” (Памятник в честь Кюль-Тегина, большая надпись,38). Ёэюм аз йирим, анны бил “Моя родная земля – Аз, знай ее” (Памятник в честь Тоньюкука, 24).
В качестве этнического названия аз, ас “ясин” представлено в большинстве тюркских народов: хаз, тирас или таврас, гунн., хаз., печен., ккалп. абаз, абас, др.-т. къыркъаз (Г. Айдаров. Язык орхонских памятников древнетюркской письменности VIII века.-Алма-Ата, 1971, с. 106), къарагъас от къарагъ “черный” + ас “ясин”, хакъас от халкъ “народ” + ас “ ясов”, туркм. азлар “ азы” (А. Н. Кононов. Родословная туркмен.-М. – Л., 1958, с. 110) – название рода, ног. ас (Н. А. Баскаков. Ногайский язык и его диалекты.-М. – Л., 1940) – “ясский род”, хотонское яс – название хотонского рода (Г. Е. Грумм– Гржимайло. Западная Монголия и Урянхайский край, т. III, вып. I.-Л., 1926, с. 276) и т. д.
Этноним ас широко представлен в карачаево-балкарских мужских и родовых названиях: Батыраз от батыр “богатырь” + аз “ясин”, Боташ – название одного из древних карачаевских родов, основателей карачаевского народа, от бот (ср. др.-т. бод “ племя”, “род”; “народ одного племени” – (ДТС, 107) “племя”, “род” + аш от ас “яс”, т. е. “племя (род) ясов”, Айбаз – название одного из древних карачаевских родов, принявших участие в образовании карачаевского народа, – восходит к хазаро-печенежскому роду Абаз, видимо,от аба “ отец”; переносно могло иметь значение “главный”, т. е. “главные ясы”; Науруз – один из крупных древних кланов, основавших карачаевский народ, – от наўур < нёгер “друг” + уз < аз “ яс” т. е. “друг ясов”; Гилас, Таўас, Тотраз – имена нартов: Гиластырхан “город ясского тархана”, Таўас “Ясин-горец”, Тотраз “ясин Фёдор”; ср. также Абаз, Сабаз, Ораз, Хабаз. Последнего нарта из рода Бораевых именовали Азнауур от аз “ ясин ” + наўур < нёгер “ друг”, т. е. “друг ясов”. А если допустить, что наўур заимствованное грузинское слово, то Азнаўур означает “ясский дворянин”, Азнор от аз “ ясский+ нор “ свет” и т. д. Из женских имен более распространены Аслий “ ясинка”, Аслиджан “ясинка-душенька”, Къутас “ счастье ясов”…» (Хабичев III, 115 – 116).
Однако не все созвучные пары семантически тождественны.
Высказанный нами в 1989 г. тезис, в котором alan возводится к форме alxan при сопоставлении с упомянутым выше хазарским вариантом alikanus и с названием аланской крепости Alxan-Qala «Крепость Алхан» и с общетюркским alγan / alan «берущий, захватывающий, захватчик», т. е. «завоеватель» (Байчоров XXI, 10), не приемлем, потому что термин alan встречается в этой своей форме в пратюркское время. Сообщение историка IV в. Аммиана Марцеллина о том, что «имя их (алан – С. Б.) происходит от названия горы» (см. выше) находит конкретное объяснение в языках урало-алтайской общности: ср. общетюрк. al, jal «возвышенный» + афф. -an = alan «холм», «возвышенность», «бугор» (см. Севортян I, 135); ср. горы Alon в Бурятии; возвышенность Kurt Alan в Бургасском округе Болгарии (Мурзаев, 46); « Alakit горный перевал (эвенк.); эвен. alan, alangčin, alasan, alon – «переход через горный хребет», «горный перевал».В других тунгусо-маньчж. яз.: удэйском ala – «низкие горы», «перевал», «необитаемые горы»; «пригорок», «холм» (там же, 44). Ср. aš- / as- во многих тюркских языках «1. переваливать через горы», ašγyn «высота», «гора», «возвышенность» (Севортян I, 212 – 213). «С тюрк. a:š- ~ aš-, – пишет Э. В. Севортян, – необходимо сблизить тунг.-маньчж. аla-, alan-, эвен. al'n, негид. alan, уд. ala “лощина, лог”; маньчж. ala “ низкие плоские горы”, “пригорок”, “холм”» (там же, 214). «Производное с аффиксом -yγ ~ -ywo ~ -u: ~ -u в значении места – ašu: kир., a:žu ( с долготой!) / ažu: / ažyq, ažu алт., ažyγ (<ašyγ) тув., asy каз., azyγ (< asyγ) хак. – “горный перевал” во всех названных языках, “переход через что- либо” ккал.; в значении места также хак. aspax (< as- +
-max) “горный перевал”» (там же). «Термины aš /as / al + an были многозначны, что характерно для большинства лексем любого древнего языка. Alan / alaŋ во многих тюркских языках, помимо отмеченных выше значений, – 1. “ровная, открытая и обширная местность”, 2. “поле, долина, равнина”, 3. “горизонт”, 4. “высоты по берегам рек с извилистым течением”» (там же, 134 – 135). Как видно из изложенного, и as, и aš, и al + -an (относительно аффикса -an этнонима alan см. также и ниже) связаны со значением “горы”, потому они, будучи наименованиями одного и того же народа, являются синонимами, диалектными вариантами одного и того же слова. Это первое объяснение синонимичности этих этнонимов.
Выше мы приводили примеры, говорящие о том, что в мифологии тюрков Alan, Jazyr, Döger встречаются как первопредки одноименных тюркских племен, причем у Дёгер тамга – птица “Köčken”. В результате междоусобной борьбы в империи Огуз-Хана «большинство племенных объединений ушло в Ман-Кыш-лак. Среди них были люди из каждого (любого) племенного объединения. Но большинство из них – Ejmir, Döger, İgdir, Karkyn, Salur и Agar. Они во главе с Алычак-Беком ушли на гору Хисар» (Őgel, 253). Для сопоставления с этим мифологическим Xisar приведу отрывок из документа о балкарцах 1743 г.: «Из оных 1-я волость Чегем…, 2-я волость Безенге, 3-я волость Хулам, 4-я волость Хусыр (выделено нами – С. Б.), 5-я волость Малкар…» (153, 31, 32) (Волкова, 90). «Слово Xussar среди осетин нередко известно как составная часть некоторых топонимов: Xusar в Уаллагкоме, Xusar- Lamar-Don и Xusar-Xincag в Даргавском ущелье и т. п.» (там же, прим. 11). Этим я хочу подчеркнуть, что мифологичес-кий Xisar, куда ушел Дёгер, и Xusar, где живет Дюгер, – весьма интересные параллели. Здесь, в Дигории, густо и четко отразились следы гунно-савирского языка в виде топонимики (см. ниже).
То, что древние тюркизмы в осетинском языке носят именно признаки ротацизма и ламбдаизма, показано нами в статье «Гуннско-протобулгарско-северокавказские языковые контакты» (Байчоров VI, 50). Осет. Dzækkor «молот» (Абаев II, 608) вместо кбал. čögüč «молот»; осет. kur «молодой бык» (там же) вместо общетюркского öküz / ögüz «бык»; осет. aγur вместо oγuz (наименование народа) (там же, 36 – 37); осет. qamyl вместо общетюркского qamiš «камыш» (Абаев III, 261 – 262). Ротацизм и ламбдаизм оставили свои следы и в топонимике Балкарии, прилегающей к Северной Осетии: вблизи селения Верхняя Балкария впадает в Черек речка Faran (< varan ~ özen «река»); в Холамо-Безенгийское ущелье спускается поперечное ущелье Aqur qol «ущелье» + «ущелье» – ротацирующий вариант от aquz ~ aγuz ~ awuz «рот, пасть (горы) + qol «рука» в смысле «поперечное ущелье (приток)». Ротацизм характерен и для левобережной топонимики долины Теберды в Карачае, см. словарные статьи «Агъур», «Кяфар- Агъур», «Софруджу», «Муруджу» и др. в нашей статье «О протобулгарских географических названиях в верховьях Кубани» (Байчоров IV). Примеры ламбдаизма и ротацизма приводились и выше. Все это таит в себе ответ на вопрос, почему и az, и as, и aš, и alan – наименования одного и того же народа. Дело в том, что, если диалектные особенности так четко отразились в топонимике и в нарицательной лексике, то не могли они миновать и этнонимику: там, где общетюркский š не переходил в s' и не имел места и обратный процесс, произносили этнонимы as ~ aš, но там, где s' / š переходил в l ( ламбдаизм), произносили alan (= al + показатель множественности -an, см. об этом аффиксе: Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология,15 – 16). Этим объясняется то, что западная часть Карачая, куда входила и долина Теберда со своей упомянутой выше ротацирующей топонимикой, еще в XVIII в. продолжала называться Аланией (см. Вахушти, 237).
Совпадение значений alan, aš, as, az с древним сообщением о происхождении этнонима alan подтверждает наш вывод: Alan « горы», «горные перевалы» стало впоследствии этнонимом.
«Могут исчезать с лица Земли народы и их языки, – писал академик Б. А. Серебренников, – но топонимические названия, как своего рода имена собственные, ничего иного не обозначающие, кроме объекта, легко усваиваются другими народами и таким образом могут сохраняться в течение тысяч лет» (Серебренников, 37).
В Дигорском ущелье и в прилегающих к нему местностях весьма специфическая топонимика, неподдающаяся этимологизации ни из иранского (осетинского), ни из кавказских языков:
Aginasкæ, Garniskæ, Geliskæ, Loski, Madzaska, Dalkenaska, Dzægæraskæ, Dzilaskæ, Dzaraskæ, Zadælæskæ, İskæ, Kusæskæ, Qoraskæ, Qunskæ, Laxskæ, Mexceskæ, Metelaskæ, Moskæ, Xasaskæ, Toloskæ, Turuskæ, Caroskæ, Cileskæ, Cimuskæ, Cifskæ,далее в Алагирском ущелье Северной Осетии – Exsask, Zγarisk, Temisk, Xaska;в Куртатинском ущелье – Zaγarisk, Xeduska, Xoska.
В соседней с Осетией Балкарии формант -skæ перечисленных выше топонимов переходит в - ški и его фонетические варианты: Žuwušxu, Zumušxu / Zumušku, Čajnaški, Xumaški / Xumašgi / Xumašxija, Rciwaški / Urcuwaški, Mewlüškü, Zyrnašky, Zyryšky / Ziriški, Qajnaški suw bašy, Tükenški / Tükenšxi, Byldyšky, Dodašxi, Žukurüškü, Myqylyšxy, Xašxi / Xaški, Xucošxu, Šešxi / Šeški, Ylyšky, Yšxy yran.
Форманты -skæ / -ški перечисленных выше топонимов переходят в Балкарии, в Карачаево-Черкесии в -lki и его фонетические варианты: Baralki, Buralki, Bykmylgy, Bičilgi, Garilgi, Zilgi, Likerilgi, Tuzulgu.
В. И. Абаев, рассмотрев интересующие нас топонимы, но не сумев раскрыть их этническую и языковую принадлежность, писал: «В виде гипотезы можно предполагать наличие форманта SK в одном из “доисторических языков” Центрального Кавказа (Абаев I, 225).
Краниолог В. П. Алексеев, поскольку он относит карачаевцев, балкарцев и сванов к одному и тому же кавкасионскому типу, восходящему к этническим группам эпохи заселения высокогорных ущелий Центрального Кавказа человеком, несколько конкретизирует мнение В. И. Абаева: В. П. Алексеев предполагает, что топонимы эти протосванские (Алексеев, 200 – 203).
Имелись попытки объяснить некоторые топонимы на
- skæ из вейнахских языков, но системы не получилось (см. Чокаев, 60).
А. Дз. Цагаева, исследовавшая всю топонимику Северной Осетии, высказала предположение, что перечисленные выше названия «восходят к несохранившейся аланской лексике со словообразовательным формантом SK» (Цагаева I, 40).
Однако ни одному из этих исследователей не пришло в голову искать аналоги и в тюркских языках. Ср. форму топонимов на -skæ / -ški с чувашскими pümeske «наперсток» от püme «палец», tämeskä «кочка» от täme «бугор», kukraška «извив» от kuker «кривой», s'ems'eške «слабый; хилый» от s'ems'e «мягкий» (Левицкая, 149). «В тувинском языке представлены производные слова, образующиеся от терминов родства и свойства посредством сложного афф. - šky(lar) / – lyšky(lar) и имеющие значение “группа людей (членов семьи), объединенных данной степенью родства или свойства”: avašky(lar) / avalyšky(lar) “мать со своими детьми” (ava “мать”), adašky(lar) / adalyšky(lar) “отец со своими детьми” (ada “отец”), ugbašky(lar) / ugbalyšky(lar) “сестры” (ugba “старшая сестра”) (Исхаков, Пальмбах 1961, 171 – 172). То же самое значение афф. –lyšky имеет в тофаларском языке: arhalyšky “ старшие братья” (arha “брат”), duηmalyšky “младшие братья и сестры” (duηma “младший брат или сестра”), ubalyšky “старшие сестры” (uba “старшая сестра”) (Рассадин 1978, 19 – 20). Из формантов - šky и - lyšky вычленяется древний аффикс собирательной множественности -š: -š < -l (собир. мн.) + yš (собир. мн.) + ky (афф. относ. прилаг.) (Кононов 1980,123) (Сравнительно-историческая грамматика… Морфоло гия, 13).
В Балкарии, в ареале географических названий на только что установленный сложный аффикс -ški существует множество топонимов и на одну из простых аффиксов этого сложного форманта, т. е. на аффикс -xi / -ki и его фонетические варианты, например, Bedarγu, Betturγu, Bulunηu, Burunηu, Byzyηy, Guldorgu, Güdürgü, Lumorgu, Žijawγu, Žüjürgü, Zinki, Qažirgi, Liqargi, Lomorgu, Luwunηu, Narγy, Styrγy, Syγajγy, Tyzgy, Typpyrgy, Tütürgü, Fytnarγy, Xunηu, Šiηi suw, Šyqy, Üsenηi и др. Во-первых, эти устаревшие формы топонимов сохранились в карачаево-балкарской ономастике, например, фамилии Ebekku, Esekku, Bijčekku, Čekku, Čalku, Ajdakku и др., во-вторых, среди перечисленных топонимов на -xi / -ki и его фонетические варианты имеются такие, корни которых повторяются в топонимах на -ški / -lki / -skæ. Они помогают этимологизировать интересующие нас названия. Рассмотрим некоторые из них.
Žuwušxu – название местности в Хуламо-Безенгийском ущелье; Žuwunηu и Žuwundu – названия местностей в Чегемском ущелье. Все три топонима имеют общий корень žuw- «мыть; стирать», и это соответствует тому, что практиковалось в названных местах: в Жуууннгу купали больных овец (см. Коков, Шахмурзаев, 67). Составители «Балкарского топонимического словаря» Дж. Н. Коков и С. О. Шахмурзаев переводят топоним Žuwundu «выкупался» (там же), но форма прошедшего времени изъявительного наклонения не характерна для топонимики. В карачаево- балкарском языке есть такие субстантивированные прилагательные на -dy и его фонетические варианты, как čaj- qamdy «ополоски» (например, boza čajqamdy «ополоски от бузы», čajqamdy ajran «очень жидкий айран», (см. Кбал.-рус. словарь,721), tilimdi «кожаный шнур» (там же, 634) от tilim «разрезание (на узкие полоски)» + афф. -di; džuwumdu «вода, в которой что-то помыто, постирано» (там же, 262) от džuwum «мытье» + афф. -du. Из этого следует, что топоним Žuwundu означает не «выкупался», как думали Дж. Н. Коков и С. О. Шахмурзаев, а «Купальня», именной омоним глагола žuwundu. Здесь имеется множество топонимов, объясняемых так же. Например, Burdu – название местности в Хуламо-Безенгийском ущелье – носит это наименование по названию мягкой травы, которую употребляли в подстилку обуви (Коков, Шахмурзаев, 48). Выступавшие концы травы закручивались вокруг лодыжки с внутренней стороны обуви (чабура). Отсюда и форма Burdu «закрученный» – именной омоним от глагола bur- «крутить, закручивать» + афф.
-du; İčti tar – название горы и ущелья на Баксане (там же, 76) означает «Внутренняя теснина» от ič «нутро» + афф. -ti + tar «теснина». Здесь же, в Балкарии, топонимы с тем же формантом: Gestenti / Kestanty, Gümedi, Žarašty, Kuruntu, Qajišti, Soxtu, Tyžynty, Xejti, Xurejti, Cuxgarty, Čabyrty, Šawxunaty, Šegišti, Škanty, Ylyty, Ysxylty и другие.
Из изложенного вытекает, что Žuwunηu – «Купальня» (žuwun «купание» + афф. -ηu); Žuwušxu «Купальня» (žuwuš «купание» + афф. -xu). Глаголы типа žuwuš- «мыть совместно» в тюркских языках имеют именные омонимы, например, карачаево-балкарские tutuš- «бороться» – tutuš «борьба», eriš- «соревноваться» – eriš «соревнование». Кроме того, аффикс -š образует от глаголов абстрактные существительные, не имеющие значения совместности, например, bu atny džürüšü ariwdu «походка этой лошади красивая», tanyšym «мой знакомый» (о подобных существительных см. также ДТС, 663).
Этимология топонима Žuwušxu ( от žuw- «мыть» + афф. -uš + афф. -xu) указывает на то, что подобного рода топонимы, перечисленные выше, являются отглагольными основами со сложным аффиксом -ški / -skæ / -lki (-š + -ki / -s + -kæ / -l + -ki) и соединительным гласным на стыке между ним и корнем на согласный. Стало быть, в рассматриваемых топонимах на -ški / -skæ / -lki мы имеем дело с производными от именных омонимов глаголов žuwuš-, zumuš-, čajnaš-, zyryš-, tükenš-, turus-, zγaris-; bykmyl-, bičil-, garil-, likeril-, tuzul- и т. д.
Разумеется, некоторые из перечисленных основ подверглись трансформации (стяжение, переход одних гласных в другие, выпадение того или иного звука и т. п.), но, если учесть, что глагольный корень в пратюркском языке состоял из одного слога (см. Щербак II, 193 – 198), и исключить из приведенного нами списка те основы, в которых афф. -š, -s, -l c соединительным гласным или без него присоединяется к первому слогу, то останутся следующие четыре разновидностей форм, имеющих известные показатели залогов: čajnaš, zyrnaš, tükenš, aginas, garnis, dælkenas; 2)mewlüš, zadæles, metelas; 3) žukurüš, dzægæras, zγaris; likeril; 4) byldyš, dodaš. В этих группах между первым слогом и аффиксом -š / -aš / -s / -as / -l имеются 1 ) -n / -en / -in; 2 ) -l, -yl; 3 ) -ir / -er / -ar; 4 ) -d, совпадающие с аффиксами форм залоговых основ тюркских глаголов (см. о них в ДТС, 656, 667). Если это так, то в перечисленных группах налицо основы глаголов čajn-, zyrn-, tüken-, garn-, dælken-, mewl-, myqyl-, zadal-, metel-, žukur-, dzægær-, zγar-, от которых образованы отглагольные существитель- ные путем добавления аффикса - š / -s / -l. Если же отбросить упомянутые залоговые аффиксы, то получаем глагольные корни čaj-, zyr-, tüke- и т. д. Рассмотрим топонимы с этими корнями.
Čajnaški – название речки, впадающей в реку Черек вблизи селения Верхняя Балкария. В статье «О протобулгарских географических названиях в верховьях Кубани» мы приводили из различных тюркских языков фонетические варианты глагола čaj- «разливать, расстилать», от которого образовано хакасское čajyn «разлив», общетюркское čaj «река»; множество гидронимов на - čaj «река» (см. Байчоров IV,108 – 109). Рассматриваемый здесь гидроним состоит из čaj- «разливать», аффикса возвратного залога -n, аффикса отглагольных существительных с абстрактным значением -(a)š и аффикса -ki, образующего от существительных прилагательные; в целом Čajnaški означает «Разливающаяся».
Tükenški – название маленького поселения на правом берегу речки Чайнашки вблизи селения Верхняя Балкария. Как показано выше, в основе лежит глагольный корень tüke-, который в древнетюркских рунических памятниках Азии встречается в формах tükä- и tikä- в значениях «завершаться, кончаться; истощаться, иссякать» (см. ДТС, 558, 598). Ср. карачаево-балкарское tügelirge «кончаться», tügenirge «1) выбиваться из сил; изнуряться; слабеть; дряхлеть; 2) ветшать, изнашиваться; 3) кончаться, иссякать, утомляться» (Кбал.-рус. словарь, 667). В протобулгарской надписи на золотой чаше из Надь-Сент-Миклошского клада имеется слово ΔΥΓΕΤΟΙΓΗ digetügi «его завершения» (Байчоров XX, 129), в протобулгарской рунической надписи из Хумаринского городища – tiketüki «его завершения» (там же, 178). Они образованы от глагола dige- / tike-. Исследуемый топоним Tükenški членится на tüke- «иссякать», аффикс возвратного залога -n, аффикс отглагольного существительного - š и аффикс прилагательного -ki; следовательно, Tükenški означает «Иссякший» (имеется в виду сухое русло речки).
Zyryšky / Ziriški – название равнины близ селения Верхняя Балкария. Здесь же местность под скалой Къызыл къая называется Zyrkyx, которое в малкарском диалекте означает, как отмечено Дж. Н. Коковым и С. О.Шахмурза-евым «нож, резец плуга» (Коков, Шахмурзаев, 66). Глагол jyr- / džyr- / zyr- в тюркских языках – «прорезать, взбороздить»; карачаево-балкарские džyrγaq / žyrγaq / zyrγaq / zyrγax – «прорезанный, взборожденный»; топоним Zyrkyx закрепился за местностью с этим значением. Топоним Zyryšky также означает «Прорезанный; Взборожденный»: zyr- «прорезать, взбороздить» + сложный аффикс - šky. Ziriški – фонетический вариант топонима Zyryšky.
Zyrnaški – название горы к северо-западу от села Верхняя Балкария. Оно образовано так же, как и Zyryšky / Ziriški и Zyrkyx, от zyr- «прорезать, взбороздить» и означает «Прорезавшийся; Взбороздившийся».
Итак, мы провели историко-этимологический анализ четырех основных этнонимов алан ~ асов, проанализиро- вали огромную группу топонимов на - ški / -skæ / -lki, показали наличие их формантов в тюркских языках, раскрыли этимологические значения ряда из них.
Элемент -sxi протобулгарских эпиграфических xomsxi «серебряный» и tolsxi «полный, полностью» соответствует аффиксу -ški топонимики Балкарии и его фонетическому варианту -skæ топонимики соседней Северной Осетии.
Изложенное дает основание утверждать, что перечисленные в этой главе топонимы на -ški – следы языка той части этноса, которая называла себя aš; топонимы на -skä – следы диалекта as; топонимы на - lki – следы диалекта alan (< al + -an, см. выше).
Глава V
Тюркский (=гунно-савирский = алано - асско -
дигорский = карачаево-балкарский) субстрат
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав