Профессора Бруно майера 3 страница

Его офис находился в башне на улице Суривонг, недалеко от Патпонга. Там оказалась весьма большая фирмя, имелась большая приемная, заполненная хромированной и кожаной мебелью, и эффектная секретарша, которая дала мне стакан ледяной воды, как только я сел. Я думал, что Фирафан начнет играть в игры власти со мной и продержит меня в ожидании как минимум час, наблюдая за мной, так что я был приятно удивлен, когда через десять минут секретарша сказала, что он готов принять меня.

Фирафану было ближе к пятидесяти годам, он носил костюм-тройку и толстые очки в роговой оправе. Его рукопожатие было деловито и сухо, и он махнул в сторону кресла напротив его черного стола. Я рассказал, как я повстречал Джой, и про финансовую договоренность, которую я заключил с ней. Он скрестил свои пальцы под подбородком, когда я говорил, и смотрел на меня поверх его очков немигающими карими глазами. Сперва я немного беспокоился, раскрывая свою душу, но он не улыбался и ничего не говорил, он даже не делал пометок, он только спокойно слушал. Я рассказал ему о моих подозрениях, о том, что она не позволила мне увидеть ее комнату, что иногда она не оставалась на всю ночь, о моем чувстве, что она не была полностью честна со мной.

Фирафан ждал, пока я не закончил, тогда он взял тонкую золотую ручку и сделал некоторые заметки в желтом блокноте. Он начал задавать вопросы. О Джой. Ее семье. Ее работе в «Зомби». Ее подругах. Я хотел спросить, сколько это будет стоить, но не было подходящего момента. Опрос продолжался почти пятнадцать минут.

— У Вас есть фотография? — спросил он.

Я передал полдюжины фотографий, я сделал их, когда я посетил дом Джой с Бруно. Там были фотографии Джой, Мон, Сунан, и их дома. Я также дал Фирафану листок бумаги, на котором я написал адрес Джой в Таиланде, и номер телефона в Сурине.

— Вы думаете, что Вы сможете мне помочь? — спросил я.

— Конечно, — сказал он, исследуя фотографии одну за другой. — Я работал над многими такими случаями.

— Для фарангов?

— О, да. Если у нее есть муж или дружок, я смогу это выяснить. Гарантирую.

— Сколько это будет стоить?

Он посмотрел на меня, и я чуть не рассмеялся, потому что у него вспыхнуло в глазах то же самое, что и у Джой, когда я спросил ее, сколько денег ей нужно, чтобы она оставила работу. Я понимал детектива, цена, которую он собирался назвать, была больше, чем стоила работа, и он размышлял, сколько я могу позволить себе потратить. Это являлось обычным в Таиланде, и я оделся соответственно. Я считал, что менее вероятно много содрать с меня, если я буду одет в трикотажную рубашку, джинсы и мои старые кроссовки.

— Вы должны понять, что такая работа не будет легкой, — сказал он. Он поднял листок бумаги, который я дал ему. — Я знаю эту деревню, это близко к границе с Камбоджой и это опасное место. Незнакомцы там всегда заметны. Я должен быть очень хитер.

Я кивнул.

— Я должен буду поехать с двумя партнерами. Может потребоваться несколько дней.

Я снова кивнул.

— Я думаю, что такая работа стоит пятьдесят тысяч бат.

Ай! Это было вдвое больше, чем я думал. Я спросил, есть ли скидки, и он пожал плечами. Я предложил двадцать пять тысяч бат, и мы договорились на тридцать тысяч. Я принес двадцать тысяч бат с собой, так что я достал их и отдал их ему, с обещанием, что я передам остальное, как только получу его сообщение. Он пожал мне руку и проводил к двери.

На следующий день я улетел в Лондон "Британскими Авиалиниями".

ДЖИММИ

Я выскажу Рик и Мэт всё, что я о них думаю. Я был мертвенно бледен. Кроваво мертвенно бледен. Они оба сказали мне, что она лучшая в ебле из тех, кого они когда-либо имели. Они сказали, что она ебется подобно кролику. Гарантированная ебля в три дырки, кто может желать большего? Боже, если Вы не можете доверять вашим приятелям, кому Вы можете доверять, эй? Я пошел в «Зомби», заплатил бар-файн, купил ей несколько напитков, чтобы расслабить ее, затем повел ее в квартиру. Она сходила в душ, потом я, все превосходно. Я иду в кровать с нею, и мы переходим к делу. Превосходные поцелуи, много языка, большой энтузиазм. Она сползает вниз по мне и начинает отсасывать, лучше, чем кто-либо сосал. Пока неплохо. Она облизывает мою жопу, сосет мои яйца, поцарапывает ногтями низ моих ног, сводит меня с ума. Я всегда говорил, что никто не знает то, что парень хочет, лучше, чем другой парень. Так что я притягиваю ее и шлепаю по заднице. Она переворачивается, говорит, что она предпочитает это сзади, но я хочу поцеловать ее, в то время как я ебу ее, так что я держу ее на спине. Я засовываю руку между ее ног и, ебать меня, я ощущаю член. Ёбаный член!

Я замер как мертвый. Она не сделала ёбаную операцию. Я был оплеван. Катои, которые все еще имеют члены, обычно работают в верхних барах в Нана Плаза, они не работают внизу, пока хирургически не удалят член. Его член не был большим, это был обрезок, меньше моего мизинца, и столь же мягкий как спагетти. Я предполагаю, что виноваты таблетки, которые она принимала для выращивания груди, они выращивают сиськи, а член сжимается. Так или иначе, она понимает, что это неправильно. Она улыбается мне и ласкает заднюю часть моей шеи.

— Вы не знали? — говорит она. — Я думала, что Вы знали.

— Нет, — сказал я. — Я не знал.

Я потер это моей рукой, но не было никаких признаков жизни. Это была мертвая штука.

Она привлекает меня и начинает целовать снова. Она продвигает руку вниз по моей груди и захватывает мой член, и через секунду он снова встает. Она была сексуальна, хороша, даже при том, что она все еще имела морковку и два яйца. Я начинаю задыхаться, и прежде, чем я осознаю, что случается, она перекатывается со спины и встает на колени. Она пододвигает себя напротив меня, и следующий движением я засаживаю ей в жопу и начинаю двигаться как поршень. Она смотрит на меня через плечо, подбадривая меня, и я кончаю как грёбаный паровоз. Это было великий трах, первый из многих той ночью. Но я вставил Рику и Мэт, когда я увидел их в Фацо. Я имею в виду, что они мои приятели, и они должны были предупредить меня. Однако, они оба поклялись слепотой, что они не знали, что она имела член. Это только показывает Вам, какими хитрыми могут быть катои. Мастера иллюзии. Ничего в Таиланде не подлинно. Вы платите за иллюзию.

Это то, что Пит не понимает, конечно. Он думает, что это реально.

ФИРАФАН

Я принимал несколько фарангов в моем офисе за эти годы, и у них всегда одна и та же история. Они встретили девочку в баре, они влюбились и хотят жениться на ней, но они хотят проверить, предана ли им девочка. Я думаю, что они сумасшедшие. Чего они ожидают? Барные девочки — проститутки, почему они думают, что проститутка собирается быть преданной? Они становятся проститутками не потому, что они хотят остепениться, создать семью, они становятся проститутками потому, что они хотят денег. И в основном они дают их деньги дружкам или мужьям, или они сидят на наркотиках. Большинство моих клиентов тайцы, и я делаю справедливое количество брачной работы, и на моем опыте, если один партнер подозревает, что его супруг неверен, возможно изменяет он или она. Там должно быть что-то, чтобы разжечь подозрение, так что если нет прямых фактов, то вероятно нет и измены. Но когда это касается фарангов и барных девочек, я могу гарантировать, что девочка лжет. У нее есть дружок или муж, и возможно ребенок внутри страны, о чем она не сообщает фарангу. Большинство фарангов, на которых я работал, были в Таиланде только в течение недели или около того. Они прибывают сюда в отпуск, встречают девочку, платят ей, чтобы она перестала работать, затем возвращаются туда, откуда они приехали, и поддерживают контакт с ней письмами и по телефону. Я думаю, что расстояние делает привлекательность более интенсивной, как будто они влюбились в фантазию. Как могут они ожидать от девочки с другой культурой, которая даже не говорит должным образом на их языке, что она влюбится в них за несколько дней? Насколько легковерными они могут быть?

Пит немного отличался, потому что по крайней мере он провел в Таиланде некоторое время и мог немного говорить на тайском языке. Но это казалось еще более удивительным, что он попал под обаяние барной девочки. Он показал мне ее фотографию, и я действительно не смог увидеть, в чем ее привлекательность. Она была типичной девочкой с темной кожей и маленьким плоским носом, вообще не мой тип. Он дал мне фотографию ее дома около Сурина и адрес, затем спросил меня, сколько будет стоить, чтобы проверить ее. Я объяснил, что это не будет легким, ее деревня находится близко к границе с Камбоджой, и незнакомцы будут видны за милю, и я сказал ему, в каких деньгах я буду нуждаться. Он оставил мне депозит, дал мне его адрес и телефонный номер в Лондоне. Фактически, я сделал бы работу за значительно меньшие деньги. Я имел персональную причину для посещения Сурина. У меня есть старая подруга, которая живет там, и прошло много времени с тех пор, как я видел ее. Случай с Питом дал мне идеальный повод для встречи с ней.

ПИТ

У меня было странное чувство, вернуться назад в Лондон после такого долгого времени в Таиланде. Я не видел мою квартиру более шести месяцев, и она не походила на жилище. Ничего нет в Лондоне. Я ощущал отсутствие шума Бангкока, высокой температуры и запахов, улыбок людей и гула города. Была куча писем в моем почтовом ящике, но ничего важного. Друг пересылал мне письма каждый месяц, и он следил за моим почтовым ящиком.

Я немедленно отправился на работу. Компания имела маленький коммерческий офис на Ковент Гарден, и Алистер подготовил материалы по Лондонскому путеводителю, оставшиеся от предыдущего работника. Я взял такси и поехал туда. Основной материал находился на диске, и я загрузил его в мой собственный компьютер. Там был бардак, и я потратил первую неделю, систематезируя это. Скоро стало ясно, что работа займет у меня больше времени, чем ожидал Алистер, возможно три месяца.

Я прикрепил несколько фотографий Джой на стену вокруг моего стола, которые я сделал в ее доме в Сурине. Я задавался вопросом, чем она занималась, и тосковала ли она по мне так же, как я по ней. Я договорился позвонить ей утром на второй день после того, как вернусь в Лондон.

Разница во времени Таиланда и Англии составляла шесть часов, так что я сказал, что я позвоню в десять часов утра, что было бы четыре часа дня для нее. Лучше было планировать звонки, поскольку телефон-автомат находился в миле ее дома. Если ее там не было, то казалось бы удачей, если бы кто-нибудь ответил. Если это был кто-то, кто знал Джой, и кто готов был выслушать мой неестественный тайский язык, тогда я смог бы попросить, чтобы они пошли и позвали ее, а я перезвонил бы через час или позже. Но если бы ответил ребенок, или взрослый, который не смог понять мой тайский язык, тогда он только повесил бы трубку. Если бы я находился в Бангкоке, я мог бы попросить позвонить кого-нибудь из штата гостиницы, но в Лондоне, на растоянии более пяти тысяч миль, я мог расчитывать только на себя, так что было лучше сообщить Джой заранее, когда я собирался позвонить. Я только надеялся, что она окажется там.

Я установил два будильника в тот день, когда я собирался позвонить, потому что накануне я работал допоздна. Чем быстрее я закончу книгу, тем скорее я смогу вернуться в Бангкок и снова увидеть Джой. Я бродил по квартире, ожидая десяти часов. Я останавливался посмотреть на фотографии Джой, симпатично улыбающуюся в камеру.

Я начал набирать номер, как только большая стрелка приблизилась к двенадцати, и задержал дыхание, когда начались гудки. Они казались бесконечными, но я предполагаю, что прошло только десять секунд, прежде чем она ответила.

— Савади каа. Привет, — это была она.

Я почти не мог поверить в это. Я внезапно чувствовал виновным навсегда сомнение относительно нее. Она сделала все, что я просил. Я попросил, чтобы она оставила работу. Она согласилась. Я попросил, чтобы она поехала и осталась с ее отцом, когда я вернулся в Англию. Она согласилась. Я попросил, чтобы она была у телефона в обусловленное время. Она согласилась.

Мы болтали относительно моей книги, относительно того, что я делал в Лондоне, и чем она занималась. Она сказала, что ее отец купил бочки с топливом, и она продавала его литрами на обочине.

— Я очень загорела, — сказала она. — Возможно, я Вам больше не понравлюсь.

Я велел ей не быть глупенькой, я буду любить ее независимо от цвета ее кожи. Это один из тараканов в голове у тайцев, они предпочитают, чтобы их кожа была как можно светлее, принимая во внимание, что часто они смотрятся лучше, если их кожа смуглая. Существует огромное предубеждение у жителей Бангкока с более светлой кожей, задирающих носы перед более бедными, более темнокожими тайцами с востока страны. Каждый раз Джой, возвращаясь после пребывания в Сурине, была более темной, но я думаю, она выглядела великолепно.

Она спросила меня, когда я вернусь в Таиланд, и я сказал, что вероятно через два месяца. Честно говоря, я был уверен, что я буду работать в Лондоне над книгой в течение трех месяцев, но я не хотел приводить ее в уныние. Двенадцать недель было долгим временем, и если бы она подумала, что я не вернусь назад, она могла бы решить вернуться в Бангкок к ее друзьями.

Джой сказала, что она тосковала без меня и начала чмокать в трубку. Я внезапно почувствовал виновным в том, что сомневался в ней. Конечно, она любила меня, если бы она не любила меня, она осталась бы в Бангкоке.

Я обещал позвонить ей через два дня в это же время.

— Я люблю Вас, — было последним, что она сказала мне. Когда я повесил трубку, я ликовал. Она любит меня. Я на сто процентов уверен, что она любит меня.

БРЮС

Джой любила Пита? Я не знаю. Я предполагаю, что стандартный ответ нашелся бы в ее образе жизни. Они ведь не жили вместе, не так ли? Черт, он платил ей, чтобы она оставалась в Сурине, за сотни миль. Она молодая девочка, двадцать один год. Она нуждалась в развлечениях, вещях, компании. Она работала в гоу-гоу баре, с большим количеством музыки, наркотиков, множества людей и движения. Как бы Вы ни смотрели на это, это более захватывающе, чем выращивание риса, не так ли? Любовь не результат платежа денег, не так ли? И это действительно то, что он делал. Несомненно, он водил ее обедать, ходил с ней в кино, спал с нею. Но он не жил с нею, не разделял свою жизнь с ее, а ведь там вырастает любовь. По моему мнению, он обращался с ней подобно с «миа ноу», с младшей женой. Она получала только маленькую часть его жизни, для девочки ее возраста этого не достаточно.

Теперь Трой, она совершенно другая. Я знаю, что Трой любит меня. Я могу видеть, как Трой смотрит на меня, что она любит меня всем сердцем.

Было забавно, как быстро я привык к ее наличию рядом. Во-первых, ей никогда не нравилось работать в «Spicy-a-go-go», и она придумывала причины не ходить туда. Я не возражал. Я проводил слишком много времени вне бара, когда она была там. Тот факт, что она была в доме, делал меня стремящимся прийти домой. Мы ели вместе, она отличный повар, простая острая еда, я люблю такую, и затем мы вместе смотрели телевизор. Она любила наблюдать тайские шоу, и в дружеской беседе она объясняла мне шутки. Иногда мы просто сидели и разговаривали. Ее английский язык не очень хорош, и мой тайский — так себе, но мы могли разговаривать часами. Мне она никогда не надоедала. Я рассказывал ей о моем детстве, о Нью-Касле, о том, что я планировал делать с фабрикой. Она спала в моей кровати, не для секса, действительно не для секса, я хотел быть с ней рядом. Она спала, обнимая меня, как будто боялась потерять меня.

Она принесла некоторую одежду и вещи для кухни. Она ходила по магазинам, и всегда оставляла чеки на кухонном столе, как будто она хотела показать мне, что это не было из-за денег. Я давал ей какие-то деньги, конечно, потому что она не зарабатывала столько, сколько она тратила, и она должна была посылать деньги ее семье. Она имела двухлетнего младенца, о котором заботились ее мать и старшая сестра, пока она была в Бангкоке. Ее муж оказался ублюдком, имел обыкновение бить ее, и убежал вскоре после рождения ребенка. Теперь, как она сказала, она не любит тайских мужчин.

Еще она готовила еду. Всегда тайские блюда, она не могла бы приобрести навык приготовления блюд фарангов. Холодильник заполнен травами и специями, и пластмассовыми банками с чем-то, что я не мог идентифицировать. Она имела обыкновение смешивать соусы и пасты, некоторые из них так жгучи, что могли прожечь ваш рот. Ее «нам прик» был лучшим, что я когда-либо вкушал. Мне нравилось наблюдать, как она готовит, она всегда была так внимательна в этом, как будто от этого зависела ее жизнь.

Одной ночью, когда мы легли в кровать, я спросил ее, что она хочет от жизни. Она играла с моей бородой, обертывая волосы вокруг ее пальцев и мягко дергая.

— Я хочу, чтобы хороший человек полюбил меня, — сказала она. — Я хочу, что бы кто-то заботился обо мне. Я хочу, чтобы кто-то любил меня.

Я спросил ее, хочет ли она пойти в школу, изучать Английский язык или компьютеры, что-то, что поможет ей получить лучшую работу.

— Я слишком глупая, — сказала она, и ударила в мое сердце, потомо что она определенно не глупа.

Я спросил, какую работу она хотела бы делать, если она могла бы делать что-нибудь.

— Я хочу быть вашей служанкой, — мягко сказала она. — Я хочу заботиться о Вас каждый день.

Это было не возможно, потому что я уже имел служанку, Саравут, женщину шестидесяти лет, которая поддерживала чистоту и заботилась о стирке. Я предложил найти ей работу в фабрике сумочек. Я был уверен, что я смогу подобрать ей работу где-нибудь, или на швейных машинках, или с бумажками.

Она помолчала некоторое время.

— Ваша фабрика очень далеко, Брюс. Как я буду добираться туда?

Я знал, что она хотела. Она надеялась, что я предложу ей ездить со мной каждый день, и это подразумевало бы, что она будет жить со мной все время.

— Некоторые из людей, которые работают на фабрике, живут там, — сказал я ей. — Они имеют комнаты, и получают еду.

Скорее это были общие спальни, чем комнаты, но я полагал, что, как только она их увидит, она будет довольна. Судя по тому, что она рассказывала мне, это будет лучше ее дома в Нонг Кхай.

— Вы хотите, что бы я жила на фабрике?

— Тебе решать, — сказал я. — Почему бы тебе не сьездить и взглянуть своими глазами.

— ОК, — сказала она, прижимаясь ко мне. — Если Вы хотите, я тоже хочу.

ПИТ

Джой ждала звонка у телефона в Сурине и в следующий раз, когда я позвонил. И в следующий. в одном случае лил дождь, я мог услышать капли, обстреливающие рифленую железную крышу.

— Пит, я очень мокрая, — хихикнула она. — Дождь слишком сильный.

Она продолжала расспрашивать меня, когда я приеду обратно в Таиланд, продолжала говорить, что она тоскует по мне. Я сказал ей, что я вернусь, как только смогу, но что я должен выполнить много работы по книге.

— Я понимаю, Пит, — сказала она торжественно. — Я жду Вас. Я была хорошей девочкой.

Она сказала мне, что она проводит большую часть дня в ее магазинчике на обочине, продавая топливо проходящим транспортным средствам.

Я сказал ей, что я написал ей, и она сказала, что она написала много писем мне.

— Может быть, я написала слишком много, — сказала она. — Потому что я тоскую по Вам, я хочу, что бы Вы знали, что я чувствую.

Я плохо себя почувствовал из-за недоверия ей, как я мог когда-либо сомневаться в ней? Все, что я когда-либо просил ее сделать, она делала с улыбкой. С любовью. После того, как я сказал «до свидания», я вернулся к работе. Я старался завершить работу над книгой так быстро, насколько возможно, чтобы я мог бы вернуться к ней.

Я находился в Лондоне немногим более недели, когда пришли письма. Пять из них из Таиланда. Мой почерк на конверте. Я открыл их и читал один за другим.

8 июля.

"Дорогой Пит.

Я сожалею, что Джой не делает Вас счастливым. Но в моем сердце я очень сильно люблю Вас. Я имею Вас только одного. Но я не хочу иметь большую проблему с Вами. Пит, слушайте меня. Я хочу Вас, поймите меня. Пит, что я делаю? Как я делаю? Пит, все, что я делаю, я хочу сделать счастливым Ваше сердце. Но каждый раз Вы думаете, что я лгу Вам. Пит, когда-нибудь отрицательный результат Джой. Когда-нибудь Джой хороший. Пит, я хочу Вас, знают меня. Каждый раз я люблю Вас. Я люблю Вас много. Я тоскую по Вам все время.

Джой."

9 июля.

"Здравствуй, моя любовь.

Являетесь ли Вы счастливым в Англии? Я надеюсь, Вы очень счастливое сердце в вашем доме. Что Вы теперь? Вы имеете небольшое время, чтобы думать обо мне? Или Вы забываете меня? Пит, теперь я хочу смотреть на Вас. Я хочу говорить с Вами. Я хочу поцеловать Вас. Теперь я одинокая. Я хочу жить с Вами в Бангкоке все время. Я люблю видеть Вас и разговаривать с Вами каждый день. Иногда я имею большую проблему, но я счастлива, потому что я могу говорить с Вами. Я думаю относительно Вас и меня каждый день. Я люблю Вас и храню Вас в моем сердце, только одного. Я тоскую по Вам все время.

Джой."

10 июля.

"От Джой.

Дорогой Пит.

Пит, где Вы находитесь теперь? Я хочу видеть Вас сейчас. Может в этот раз Вы имеете время, Вы думаете обо мне? Для меня я думаю о Вас слишком много. Я хочу Вас, возвращаться в Бангкок теперь. Я хочу Вы приехать, видеть меня, говорить со мной. Пит, когда Вы со мной, я очень счастливое сердце с Вами.

Я люблю Ваше пребывание со мной все время. Я счастлива, когда я вижу Вас, я говорю с Вами. Пит, я надеюсь, что Вы не забываете меня, и Вы любите меня. Я не могу остановить любовь к Вам. Я люблю Вас, когда я умираю. Я люблю Вас очень много.

Джой."

11 июля.

"Привет моя любовь.

Пит я хочу Вас, отдайте мне обратно мое сердце, потому что я думаю о Вас слишком много. Пит, я не могу спать. Я не хочу делать что-либо. Пит, когда Вы вернетесь Бангкок, чтобы увидеть меня?

Пит, в этот раз, что Вы делаете? Пит, я надеюсь, ваша книга будет хороша для ваших книг, я не имею подобно Вам большую проблему. Я хочу, что бы ваша книга была хорошей. Я счастливое сердце к Вам также, потому что я не хочу Вашего пребывания в Англии долгое время. Я хочу видеть Вас и поцеловать Вас теперь. Когда Вы получите мое письмо, я хочу Вашей улыбки и тоски без меня. Я надеюсь, что скоро Вы приедете, чтобы увидеть меня. Люблю Вас и тоскую по Вам слишком много.

Джой."

14 июля.

"Для моей любви.

Привет Пит. Как Вы? Что Вы делаете теперь? Пит, когда ваша книга не станет большой проблемой? Теперь, что Вы думаете? Вы скучающее сердце или счастливое сердце? Я надеюсь, Вы очень счастливое сердце для вашей книги и счастливый в Англии. Пит, когда Вы живете в Англии, Вы счастливы, потому что Вы не имеете большую проблему каждый день. Если Вы очень счастливое сердце, когда Вы живете в Англия, я очень счастливое сердце для Вас тоже. Я не хочу думать о Вас слишком много, и иметь большую каждодневную проблему. Я хочу видеть Вас, говорить с Вами. Я люблю Вас все время. Только Вы. Когда Вы прибудете, чтобы видеть меня, я очень счастлива в моем сердце.

Джой."

В однин из конвертов она положила фиолетово-белый цветочный лепесток. Я держал его и нюхал, когда перечитывал письма. Я задался вопросом, как много времени ей потребовалось, чтобы написать каждое письмо. Часы, возможно. К тому же без словаря. Она, должно быть, трудилась над каждым письмом. Я мог представить, как она сидела на кровати, хмурясь, поскольку она боролась с правописанием и грамматикой английского языка. Мне было жаль, что я не могу держать ее в моих руках, прижать ее ко мне и сообщить ей, насколько я люблю ее. Я находился далеко от нее только немногим больше недели, но она походила на вечность.

Неделя? Я взял конверты. Она использовала те, что я дал ей в Бангкоке, адресованные мне с моим почерком. Я оставил Бангкок 8 июля. Я получил письма 17-го. Почта обычно тратила неделю на пересылку в Англию из Таиланда. Я просмотрел письма. Она, очевидно, написала их в первый день после моего отъезда. Последнее письмо было написано 14-го, три дня назад. Три дня? Это не имело смысла. Не существовало никакого способа, что бы письмо смогло бы дойти до меня за три дня. Я посмотрел на почтовые штемпели на пяти конвертах авиапочты. Они все обозначали одну и ту же дату. 8 июля. Я положил конверты на кофейный столик и сел на диван, обхватив голову. Она отправила по почте все пять писем в одно и то же время, в день, когда я покинул Бангкок. Но каждое письмо было датировано по-другому. Почему? Если она отправила по почте их все 8 июля, почему она не положила их в один конверт? И если она написала им все 8 июля, почему различные даты на письмах?

Я впомнил, что Большой Рон рассказывал о стандартном жульничестве, о девочке, переадресовывающей ее почту так, чтобы она могла бы продолжать работать без того, что бы фаранг узнал об этом. Это же делала Джой? Нет, это невозможно, я звонил ей каждые два дня, и она всегда находилась там, ожидая моего звонка. Это не имело смысла. Если она написала письма в одно и то же время, то почему она не поместила их в один конверт?

ДЖОЙ

Письма? Да, это ошибка моего отца. Я была весьма оскорблена, когда Пит дал мне конверты с написанным адресом. Как будто он говорил, что мой Английский язык не достаточно хорош, словно он не мог доверять мне, чтобы я написала его адрес. Я ничего не сказала, конечно. Это было бы невежливо. Так что я только улыбнулась и взяла их. Я не знаю, почему фаранги поступают так с письмами. Большинство девочек в «Зомби» посылают письма их фарангам, но они не сами пишут их. И когда фаранги присылают ответы, девочки их не читают. Большинство писем, которые они получают, на английском или немецком языках, и кроме того, кого заботит, что они говорят? Всегда одно и то же, "Вы — хорошая девочка?", "Пожалуйста, не работайте в баре" или "Вы любите меня?" Единственный знак заботы о девочке — если в письме присылают деньги. Только так фаранг может показать, насколько он любит девочку — прислать ей деньги. Что-то еще — это только свист ветра, я всегда это говорила. Как только я вернулась домой, я написала Питу. Я написала семь писем и положила каждое в свой конверт. Я полагала, что их отправит по почте одна из моих сестер, пока я поеду повидать моих друзей в Кхорат. Я имею в виду, я не собиралась сообщать Питу что-нибудь отличное от того, что он думал. Не следовало писать ему что-то, что могло вызвать его ревность, я написала, что только помогаю моему отцу на ферме, продавая топливо в гараже моего шурина. Так что я написала семь писем, сообщая ему, насколько я тоскую без него, наколько я люблю его, все те сладкие для ушей фарангов слова. Я оставила письма на столе кухни и пошла помыться. Когда я вернулась, писем не было. Я сперва не заметила их отсутствия, а когда заметила, то подумала, что кто-то убрал их. И только на следующее утро, когда семья завтракала, я спросила, где они.

— Я отнес их на почту, — сказал мой отец.

— Что ты сделал?

— Я отправил их по почте. Я отнес их в почтовое отделение вчера в полдень.

Я хотела заплакать. Я потратила почти два часа, что бы их написать, и это оказалось пустой тратой времени. Мой отец спросил меня, что не так, но я не могла сообщить ему. Он не понял бы, он видимо даже не понимал, что они все ушли на один и тот же адрес.

Еще я считаю, что это ошибка Пита. Если бы он доверял мне, я бы использовала мои собственные конверты, я бы не писала все письма в одно и то же время.

По крайней мере, у меня есть примерно неделя, чтобы придумать, как объяснить это Питу. Я была уверена, что придумаю что-нибудь. Есть одна вещь, которую я узнала за проведенное в Нана Плаза время — то, что любовь делает фарангов слепыми.

ФИРАФАН

Я взял мою помощницу, Мали, с собой в Сурин для прикрытия. Я не мог просто так приехать в деревню Джой и задавать вопросы, ее семья немедленно бы почуяла крысу. У меня были фальшивые правительственные вверительные грамоты, по ним я работал для Внутреннего Департамента, и мой портфель был набит документами. Мы начали действовать примерно за милю от дома Джой, сообщая людям, что мы представляем новое агентство, которое предлагало ссуды женщинам, которые работали в барах в городе, но возвратились в их деревню. Мы говорили, что правительство хочет помочь женщинам, которые отвернулись от занятия проституцией, и мы расспрашивали, знают ли они кого-нибудь, кто мог бы извлечь выгоду из этого. Мы получили имя этой Джой в нескольких домах в первый же день, но мы продолжали распросы еще два дня, перед тем как зайти в ее дом. Он оказался весьма большим деревянным двухэтажным домом, с тремя спальнями наверху, телевизором с больший экраном и стереосистемой на первом этаже. Очевидно, они довольно богаты.

Рядом с домом располагался большой гараж с несколькими грузовиками, которые находились в процессе восстановления. Было ясно, что Джой уже знала, что мы находились в округе. Как только мы представились, она пригласила нас войти, и пристально слушала, пока я рассказывал ей.

— Я работала в ночном клубе в Бангкоке, — сказала она даже прежде, чем я закончил.

— Хорошо, хорошо, — сказал я. Я достал бланк из моего портфеля и дал ее Мали.

Она спросила Джой о ее полном имени, ее дате рождения, номере удостоверения личности, ее образовании. Потом она задала главный вопрос.

Дата добавления: 2015-11-14