17 страница

– О чем ты думаешь?

В комнату вошла Лотти. В руках у нее был поднос с чайными принадлежностями.

– Я? Как мне повезло. – Фредди повернулся и прошел к кожаному дивану. – Я только что проводил свое последнее лето. Знаешь, мне очень не хотелось бы умереть без предупреждения. Мне приятно знать, что я вижу что‑то в последний раз. Это дает мне возможность по‑другому все оценить.

Много уже было переговорено, и Лотти сумела избавиться от щепетильности при обсуждении вопросов будущего Фредди. Вернее, отсутствия этого будущего.

– Вполне вероятно, что это и не в последний раз. Опухоль может перестать расти.

– Может, но не моя. Вчера было очередное сканирование. – Взяв чашку, в которую Лотти уже налила чай, Фредди продолжил: – Врач предупредил, что мне пора готовиться к неприятностям. Он сказал, что мне чертовски повезло, потому что я дошел до этой стадии без существенных симптомов. Я и сам сделал такой же вывод, когда вчера сидел в приемной, ожидая сканирования.

Лотти внимательно посмотрела на него.

– Я не хочу об этом слышать, но ты все равно расскажешь.

– Там был один мужчина с женой. Его зовут Тим, у него такая же опухоль, как у меня, – сказал Фредди. – Он передвигается в кресле‑каталке, потому что не чувствует всей правой стороны тела. У него сильно нарушена речь. И еще недержание. – Он помолчал. – Ему тридцать один год, у него двое детей – двух и четырех лет. Вот поэтому я и считаю, что мне повезло.

– Эх, Фредди. Жизнь несправедлива. – Покачав головой, Лотти возмущенно осведомилась: – Почему ты не сказал мне, что тебе предстоит сканирование? Я бы пошла с тобой.

– Но опухоль все равно осталась бы на месте, верно? – Голос Фредди зазвучал мягче. – Ты же не можешь взмахнуть волшебной палочкой и заставить ее исчезнуть. Как бы то ни было, тебе нельзя отрываться от работы. И есть еще кое‑что, о чем я хотел бы попросить тебя.

– Все, что угодно, – без колебаний сказала Лотти и расправила плечи. Фредди понял, что если бы он попросил ее переплыть Ла‑Манш или взобраться на Эверест, она приложила бы все усилия к тому, чтобы наилучшим образом выполнить его просьбу.

– Попытайся еще раз поискать Гизеллу. – К горлу вдруг подкатил комок. Время подходит к концу – вчерашний день ясно дал это понять. Но желание завершить дела осталось.

– Хорошо, поищу. Но мне кажется, что нужно обратиться в профессиональное агентство. Они знают, как искать, у них разработаны современные методы...

– Может быть, может быть. И все же сначала попытайся сама. – Фредди знал, что его просьба противоречит здравому смыслу, но им руководила какая‑то иррациональная, подсознательная потребность, чтобы Гизелла нашла именно Лотти. – Слушай, я поговорил с Тайлером, он сказал, что я могу забрать тебя на завтра. Ты не могла бы съездить в Оксфорд и там поискать сведения о ней?

– Конечно, съезжу. – Лотти подпрыгнула от неожиданности, когда Нат громко постучал в стекло.

Она распахнула окно и помогла ему и Руби забраться в кабинет.

– У вас самые лучшие каштаны, – восторженно объявил он Фредди. – Их тут сотни! – Порывшись в своем рюкзаке, он вытащил довольно большой орех. – Вот, можете взять, если нравится.

– Спасибо. Очень великодушно с твоей стороны. – Фредди взял у него блестящий орех и взвесил его на ладони. – Это лучший?

– Нет, – ответил Нат. – Лучшие у меня в карманах.

– Умный мальчик. – Честность Ната позабавила его. – Я тоже складывал лучшие в карманы, а потом продавал их по фунту за штуку.

– Фредди, – возмутилась Лотти, – они уже и так достаточно испорчены.

– Мы не испорчены, – прошептал Нат.

– Бери ручку, – обратился Фредди к Лотти. – Запиши все, что я смогу вспомнить о Гизелле.

В Руби тут же пробудилось любопытство.

– Кто такая Гизелла?

– Она была моей девушкой, когда я был молодым.

– Вы любили ее?

– Да, любил.

– И целовали? – Интерес Руби не имел границ.

– Часто.

– Как романтично. Где она живет?

Фредди пожал плечами:

– Не знаю. Мы надеемся разыскать ее.

– Как мой мяч, – проницательно заметил Нат. – Я ударил по нему, он перелетел через ограду, и больше я его не видел. Наверное, кто‑нибудь украл его.

– Фредди не перебрасывал девушку через ограду, тупица. И никто не крал ее. – Руби, которая вдруг стала очень задумчивой, опять обратилась к Фредди: – Вы ищете ее, потому что хотите, чтобы она опять стала вашей девушкой?

Фредди и Лотти переглянулись.

– Нет, дело совсем не в этом. – Фредди изо всех сил старался сдержать улыбку. – Я просто хочу снова увидеться с ней, узнать, как ей живется.

– Кто из нас тупица? – торжествующе заявил Нат, повернувшись к Руби. – С одной стороны, он слишком стар, чтобы иметь девушку. А с другой – она уже давно нашла себе другого.

Погода была ветреной, шел дождь, создавалось впечатление, будто Гизелла Джонстон и ее семью забрали инопланетяне и увезли на другую планету. Бродя по улицам Оксфорда и сражаясь с зонтом, который под порывами ветра то и дело выворачивался в обратную сторону, Лотти пришла к выводу, что именно в этом и заключается разница между городами и поселками. Если бы кто‑нибудь через сорок лет приехал в Хестакомб и стал расспрашивать о ней, люди бы обязательно рассказали, где она живет теперь и где жила раньше. Они бы просто все это знали.

В Оксфорде же все по‑другому. Гизелла вместе с родителями жила в обычном викторианском доме на Кардиган‑стрит, в северной части города. В последние годы этот район превратился в перспективный, и многие здания усилиями яппи и девелоперов изменились до неузнаваемости. Лотти уже два часа только и делала, что стучалась в отполированные двери. За это время она переговорила со множеством крайне энергичных мамаш с маленькими детьми и с еще большим количеством постоянных и приходящих нянь, которые ухаживали за маленькими детьми, пока их крайне энергичные мамаши сидели на работе. И никто из соседей ничего не знал друг о друге и тем более о семье, которая жила тут сорок лет назад.

Заглянув в окна дома номер двести семьдесят четыре по Кардиган‑стрит, Лотти постучала в дверь и без всякой надежды стала ждать ответа. Кто бы ни жил здесь, его все равно нет дома. К тому же, решила она, тот, кто отделал гостиную в черно‑серебристых тонах, является ярым приверженцем урбанистического шика и вряд ли мог знать Джонстонов.

Лотти повернулась к калитке, навстречу дождю, который стал косым и заливал под зонт. По тротуару торопливым шагом двигалась маленькая бесформенная фигурка в ярко‑синем пакамаке[33]и с черным мусорным мешком на завязках. Лотти, уверенная, что женщина пройдет мимо, очень удивилась, когда та остановилась, открыла калитку и пошла прямиком к дому.

– Добрый день, – дружелюбно поздоровалась женщина. – Могу я вам чем‑нибудь помочь?

На вид ей было лет семьдесят. Вьющиеся седые волосы, оранжевая губная помада и заинтересованность во взгляде.

– Вы здесь живете? – Лотти заметила у нее в правой руке ключ от входной двери.

– Господь всемогущий, надеюсь, вы шутите! Вы заглядывали в окно? – Женщина закатила глаза. – Там все выглядит как внутри космического корабля. Я похожа на ту, кто хотел бы жить в космическом корабле?

– Ну нет...

– Давайте загляните!

– Я уже заглянула, – призналась Лотти.

– Кстати, что вы тут делаете? Продаете что‑нибудь?

– Ищу кое‑кого.

– Сожалею, милочка. Мистер Картер на работе.

– Не мистера Картера. Я пытаюсь найти след человека, который жил на этой улице сорок лет назад. Ее звали Гизелла Джонстон.

Женщина вставила ключ в замок и отперла дверь.

– Гизелла? Ах да, я помню ее. Милочка, вы похожи на мокрого щенка. Не желаете ли зайти ко мне на чашечку чаю?

Женщину звали Филлис, и она жила в трех улицах отсюда. И жила там всю свою жизнь. Сейчас, став бабушкой, она два дня в неделю убиралась в домах у других людей.

– Вы уверены, что мистер Картер не будет возражать? – Лотти видела, как вода, капавшая с нее на безупречно чистый белый кухонный пол, уже собралась в лужицу.

– Что глаза не видят, по тому сердце не тоскует. Давайте сюда вашу куртку. Господи, милочка, да вы промокли насквозь!

В этом Филлис не ошиблась. Ее же лимонно‑желтые кардиган и джемпер были абсолютно сухими – это выяснилось, когда она сняла свой ярко‑синий пакамак.

«Именно в такие моменты и понимаешь, как можно опростоволоситься», – подумала Лотти. Когда начинаешь осознавать, что на самом‑то деле пакамак – это очень полезная вещь, если не крайне желанная.

– Он работает в рекламном агентстве, – продолжала Филлис. – Уходит из дома в половине восьмого утра и возвращается только после шести. Я прихожу, когда мне удобно, убираюсь и ухожу. Очень милая работа. И денежки капают. Мы с мужем в прошлом году отправились в круиз по Средиземному морю.

– А еще вы стираете для него, – сказала Лотти, видя, как Филлис заправляет в барабанную сушилку содержимое черного мусорного мешка.

– Вовсе нет, милочка. Я просто одалживаю машину, чтобы высушить свои вещи. Он симпатичный малый, он бы не возражал. – Вдруг Филлис насторожилась и осведомилась: – А вы, случайно, не из налоговой, а?

– Надеюсь, что теперь шутите вы, – искренне ужаснулась Лотти. – Я похожа на ту, кто работает в налоговой?

– Присаживайтесь. Я налью нам по чашке чаю. – Включив сушилку, Филлис налила воды в черный чайник обтекаемой формы. – Так зачем вы разыскиваете Гизеллу?

Ну наконец‑то!

– Мой друг знал Гизеллу, когда она была совсем юной. Он хотел бы снова увидеться с ней. Фредди Мастерсон, – сказала Лотти, сообразив, что Филлис вполне может всплеснуть руками и восторженно воскликнуть: «Фредди Мастерсон? Вот те на! И как поживает старина Фредди?»

Но никаких восторженных восклицаний не последовало. Вместо этого Филлис скривила оранжевые губы и произнесла:

– А, он. Неудивительно, что он послал вас выполнить за него грязную работу.

Ну и ну!

– Почему?

– Потому что его ждал бы неласковый прием, если бы он нашел ее, поверьте мне. Я помню Фредди. Разбил девчонке сердце. Бедняжка, она ничем этого не заслужила. Сколько сахару?

– Два куска. – Лотти сморгнула с ресниц последние капли дождя. – Он искренне сожалеет, что причинил ей боль. Она все еще живет здесь?

Это было бы фантастикой! Возможно, ей удастся еще сегодня увидеться с Гизеллой и уговорить ее вместе поехать в Хест...

– Нет, милочка. Перебралась в Америку. Молока?

В Америку! Проклятие.

Лотти спросила:

– А вы поддерживаете с ней связь?

Филлис покачала головой:

– Прошло почти сорок лет, деточка моя. Мы были знакомы, но никто не назвал бы нас близкими подружками. Она познакомилась с американцем с какой‑то забавной фамилией, и они обручились. Потом они уехали в Штаты и там поженились. С тех пор я о ней ничего не слышала. Вскоре и ее родители переехали куда‑то, но сейчас‑то их уже нет в живых.

Ну что ж, даже это лучше, чем ничего. Вытащив ручку и блокнот из промокшей сумки, Лотти сказала:

– А какая фамилия была у того американца?

– Э‑э, вы слишком много от меня хотите. Польская. Начиналась на «К». Заканчивалась на «овский». Киддлиддлиовский, что‑то вроде этого. Вам это как‑то поможет?

Как выясняется, хоть что‑то может быть гораздо хуже, чем ничего. Чтобы не ранить чувства Филлис, Лотти записала в блокнот «Киддлиддлиовский».

– А вы помните его имя?

– Практически нет, милочка. Том, Тед, Ден – что‑то в таком роде. Никогда с ним не виделась. Пейте чай. И берите бисквиты.

– Спасибо. – Лотти взяла шоколадный. – А вам известно, куда именно в Америку они поехали?

Филлис нахмурилась, как бы пытаясь выудить ответ из своей памяти.

– Может... в Торонто?

– А есть ли кто‑нибудь еще, кто может знать? – «А не поздно ли надеяться на чудо?» – спросила себя Лотти.

– Даже не представляю, милочка. Здесь все так изменилось. Никого из тех, кто жил тогда, не осталось. Ой, время моей программы. – Бросив взгляд на футуристические часы на стене, Филлис достала пульт из сделанной из нержавейки миски для фруктов и включила переносной телевизор.

– Что ж, спасибо и на этом. Вы мне... очень помогли. Лотти допила чай и доела бисквит. Убрав блокнот в сумку, она принялась натягивать мокрую куртку. Итак, чудес не бывает. Если бы это было кино, Филлис бы в последнюю минуту воскликнула: «Ой, какая же я глупая! Почему я раньше об этом не подумала? Конечно, я знаю, как узнать, где она сейчас!»

Но это не кино, а приходящая домработница Филлис уже с головой ушла в очередную серию «Куинси».

– Ну, я пойду, – сказала Лотти.

– Идите, милочка. Была рада с вами познакомиться. Когда увидитесь с Фредди Мастерсоном, можете передать ему от меня, что он старый мерзавец. И если ему не удастся разыскать Гизеллу Джонстон, так ему и надо.

Глава 42

– Ты старый мерзавец, и так тебе и надо.

Фредди хмыкнул, хотя в его глазах затаилась грусть.

– Может, и так. Браво, Филлис, она всегда откровенно выражала свои мысли.

Фредди сидел за заваленным бумагами полированным дубовым столом в своем кабинете. Подав ему лист с распечатанным текстом, Лотти сказала:

– Мы все равно найдем Гизеллу. Я сделала все возможное, теперь настало время профессионалов. Вот список компаний, которые занимаются поиском людей. Выбери одну, и они быстро отыщут ее. Представь, а вдруг Гизелла целых сорок лет ждала возможности плеснуть коктейлем тебе в физиономию.

– Скорее, переехать меня паровым катком. А ты‑то расстроилась, что не смогла найти ее? – спросил Фредди, откидываясь на спинку вращающегося кресла.

– Вообще‑то да. Нам обоим хотелось, чтобы у меня это получилось.

– Не переживай. У меня для тебя новое задание по поискам. На этот раз будет чуть полегче. – Он усмехнулся, увидев, как Лотти с готовностью схватилась за блокнот. – Ее зовут Эми Пейнтер.

– Неужто еще одна подружка? Кем ты себя представляешь? – Лотти записала имя. – Джеком Николсоном?

– Она примерно твоих лет.

– Фредди! Ты действительно считаешь себя Джеком Николсоном?

– Эми не моя давняя подружка. – У Лотти от удивления расширились глаза, и он добавил: – И не моя дочь.

– Фу‑у! – выдохнула Лотти и принялась обмахиваться рукой. – Слава Богу!

– Эми тебе понравится. Она всем нравится. Возможно, ты даже узнаешь ее, – сообщил Фредди. – Я уверен, что вы с ней встречались раньше.

Через десять минут, провожая Лотти, Фредди спросил:

– Кстати, а как у тебя дела с твоим новым приятелем?

– Все отлично. – Лотти слегка покраснела, потому что прошлым вечером Себ впервые остался ночевать в «Домике волынщика». Они были вместе до утра и дважды занимались любовью. – С ним весело. Нат и Руби обожают его.

– Надо бы мне встретиться с ним, взглянуть на него. Проверить, достоин ли он тебя.

– О, достоин. Это я не уверена, что достойна его. – Тронутая его искренней заботой, Лотти с болью в душе подумала, что скоро Фредди не будет с ними. – Завтра он уезжает на три недели – организует соревнования по поло в Дубай. Как только вернется, я приведу его сюда, обещаю.

– Значит, если мы поедем в Бленгеймский дворец, то сможем пообщаться с герцогом и герцогиней... Бленгейм?

Лотти старалась не встречаться взглядом с Тайлером, который сидел в офисе напротив нее. Махони из Миннесоты впервые приехали в Англию и страстно хотели, чтобы их познакомили с какой‑нибудь титулованной особой. Они уже побывали в Виндзорском замке и очень расстроились, когда у главных ворот их лично не встретили королева Елизавета и принц Филипп. Сейчас они уже созрели для того, чтобы слегка опустить планку.

– Думаю, они очень заняты. – Лотти прилагала все усилия, чтобы поставить их на место в тактичной форме. – Но там все равно очень интересно, дворец стоит посетить. Вы можете...

– А замок Хайгроув? – Мора Махони лихорадочно перелистывала туристический путеводитель. – Чарлз там будет?

– Вообще‑то Хайгроув‑Хаус закрыт для публики. – Лотти краем глаза заметила, как Тайлер вопросительно изогнул брови. Если бы ее ноги были подлиннее футов на двадцать, она бы обязательно лягнула его. Больно.

– Хайгроув‑Хаус? Он же принц Англии, а живет не в замке? Вам, ребята, следует получше заботиться о королевской семье, – наставительно произнесла Мора. – Ладно, а как насчет дворца Гаткомб? Как вы думаете, если мы заедем поздороваться, принцесса Анна хотя бы даст нам автограф?

Скорее «неодобрительную галку»[34], чем автограф, подумала Лотти, судорожно подыскивая удобоваримый выход из ситуации.

– Дело в том, что члены королевской семьи не занимаются... – она замолчала, так как дверь распахнулась и в офис ворвался Себ, – раздачей, гм, автографов.

– Кому нужен мой автограф? – Себ хитро ухмыльнулся, помахал Тайлеру и обратился к Лотти: – Есть пара минут? Я еду в аэропорт.

Лотти машинально прижала руку к груди: неожиданное появление Себа, стройного, мускулистого, с красиво уложенными вьющимися светлыми волосами, все еще было способно вызвать у нее учащенное сердцебиение.

– Я сейчас занята. Можешь немного подождать?

Мора Махони алчно оглядела эффектную и высокую фигуру Себа. Ее взгляд остановился на бело‑голубой рубашке поло с логотипом «Поло‑клуб "Бофор”».

– Простите, что спрашиваю, но вы играете в поло?

– Да, играю. – Оглядев в ответ Мору, ее коренастую фигуру, излишне пышные формы и брюки «Бербери» размера этак пятьдесят какого‑то, Себ сурово осведомился: – Вы тоже играете?

– Вы с ума сошли? Я слишком стара для этого! – Мора покраснела и захлопала короткими ресницами. – Вы выглядите что надо! Кстати, вы, случайно, не играете с принцами?

Себ кивнул:

– Регулярно. Мы большие друзья. А в чем дело?

– Боже мой! Просто не верится. – Обмахиваясь туристическим путеводителем, Мора затараторила: – Вы спасли мой отпуск! И вы разговариваете точно так же, как они! Сделайте одолжение, разрешите вас сфотографировать! Или, еще лучше... – Едва не удушив себя, она все же сняла с шеи, «Кэнон» и сунула фотоаппарат Лотти: – Вот, милочка, снимите нас вдвоем, сделайте парочку кадров!

Лотти вывела Их из офиса и с торжественным видом принялась фотографировать американку, которая, лучась гордостью, встала рядом с Себом. Когда наконец Мора с ее хвастовством была запечатлена на камеру, Себ обнял Лотти и сказал:

– Господи, неужели все американцы такие доверчивые?

– Ш‑ш‑ш. – Лотти дернула головой в сторону двери офиса, которая находилась всего в шести футах от них.

– Что? А, понятно. – Усмехнувшись, Себ подошел к двери и заглянул внутрь. – Простите.

Тайлер ответил:

– Пожалуйста. – Он говорил так, будто цедил сквозь стиснутые зубы.

– Это как с автобусом. То его нет целую вечность, то, приходят сразу два. – Себ на мгновение задумался. – Только я никогда не ездил на автобусе.

Лотти сказала:

– А я и не знала, что ты играешь в поло с принцами.

– Естественно, уже много лет. – В глазах Себа плясали чертики. – С Гевином Принцем и Стивом Принцем.

Разочарованная значительно сильнее, чем ей хотелось признать, Лотти заявила:

– Море я об этом не скажу.

– Неужели это недостаток? Я знаю и других принцев, но мы с ними только здороваемся. – Он притянул ее к себе. – Значит ли это, что ты не будешь скучать по мне, когда я уеду? Как насчет быстренького свидания наедине, чтобы напомнить тебе, чего ты будешь лишена?

А вот это уже лишнее, он ставит ее в неловкое положение. В офисе Тайлер, и он слышит каждое слово, хочет того или нет. Лотти попыталась отвести Себа от двери, но встретила некоторое сопротивление и поняла, что он делает это намеренно.

– Я буду скучать по тебе. – Она попыталась сказать это ему на ухо, но он все ее усилия свел на нет.

– Покажи, как ты будешь скучать по мне, – предложил он.

– Не покажу. Меня ждет работа, а тебе пора на самолет.

– Ты имеешь в виду, что хотела бы показать мне, но тебе неловко, потому что мы не одни? Что твой начальник все слышит? Забудь о свидании. Я просто тихо тебя поцелую, и ты тоже постарайся не шуметь. Не издавать чмокающих звуков, не дышать шумно и, естественно, не стонать в экстазе. Как ты думаешь, у нас получится?

Через три минуты грязный зеленый «гольф» унесся прочь, а Лотти вернулась в офис.

– Он просто шутил. Развлекался. – Это было правдой, но ее слова звучали как оправдание, и она это понимала.

– Меня это не касается, – Тайлер, смотревший в монитор, даже не повернул головы, – пока это не мешает тебе работать.

– Он сказал это, только чтобы смутить меня. Мы даже не целовались, я...

– Лотти, нет надобности что‑то объяснять. Ты взрослый человек, у тебя достаточно опыта, чтобы понять, кого ты видишь перед собой. – По тону Тайлера было абсолютно ясно, что именно он думает о ее выборе. – Мы могли бы вернуться к работе?

Он явно был раздражен. А Себу явно нравилось донимать его. Так что имелись все основания утверждать, что они никогда не станут добрыми друзьями.

– Зато он порадовал Мору. – Лотти не смогла удержаться: любая критика в адрес Себа воспринималась ею как критика в ее собственный адрес и как сомнение в ее умении выбирать поклонников.

– Конечно. – Тайлер сухо кивнул, и тут зазвонил телефон. – Кто возьмет – ты или я?

Четыре дня спустя, разместив новоприбывшее семейство в «Домике пасечника», Лотти вошла в офис и обнаружила, что Тайлер дает интервью журналистке из журнала для путешественников. Журналистка, женщина средних лет, то есть, судя по ее возрасту, достаточно опытная, вовсю кокетничала с Тайлером. Долговязый фотограф, ожидавшей своей очереди, пристроился за столом Лотти, ел яблоко и читал свой гороскоп во вчерашней газете.

– Ну, думаю, это все. – Бросив кокетливый взгляд на Тайлера, журналистка выключила диктофон. – Великолепно, большущее спасибо. Дейви, теперь ты.

Дейви зевнул, отложил яблоко и взял камеру. Даже если бы он попытался, он все равно не смог бы кокетливо взглянуть на Тайлера.

– Перед съемкой мы обычно спрашиваем людей, не хотят ли они посмотреться в зеркало, проверить, хорошо ли они выглядят, – щебетала журналистка, – но я могу вас заверить, что в вашем случае в этом нет надобности.

– Кстати, это Лотти. Моя помощница, – сказал Тайлер.

– Замечательно. Итак, где мы будем вас снимать? Начнем здесь, а потом перейдем к коттеджам?

Тайлер осведомился:

– А как же Лотти? Разве вы не хотите, чтобы и она была на фотографиях?

Лотти внутренне прихорошилась: может, это и нескромно, но ей нравилось, когда ее фотографировали. Когда бизнес принадлежал Фредди, он всегда настаивал, чтобы она была на всех снимках, которые помещали на разворотах.

– Вряд ли. – Журналистка даже не дала фотографу рта раскрыть. – Я бы предпочла сосредоточиться на вас.

Ведьма. Уродливая ведьма с небритыми ногами. Вон волоски торчат сквозь колготки цвета «американский загар». Лотти так и подмывало предложить даме позаимствовать у нее газонокосилку.

– Ладно. – Тайлер пожал плечами, не подозревая, что дает неправильный ответ.

Лотти не верила своим ушам. Разве он не понимает, что ее только что унизили? Разве можно быть таким слепым? Она бросила на него сердитый взгляд.

– Что? – озадаченно спросил Тайлер.

Уязвленная, Лотти, обезьянничая, точно так же как он, пожала плечами:

– Ничего.

– Вот и хорошо. – Он обратился к фотографу: – Как вы будете меня снимать?

– Ой, – с глуповатой улыбкой воскликнула журналистка, – не надо задавать такие вопросы!

Жалкая страхолюдина, ведьма с волосатыми ногами. На этот раз Лотти не удержалась и надменно произнесла:

– Кажется, ты ее завоевал. Что ж, оставляю тебя с ней...

– Да, кстати, – крикнул ей вслед Тайлер, – тебе недавно звонил твой приятель. Сказал, что позвонит позже и надеется, что ты блюдешь себя.

Очередная шутка Себа. Он вполне мог позвонить ей на мобильник. Но в этом весь Себ: он предпочел передать ей сообщение через Тайлера.

– Он ей не доверяет? – задушевным тоном произнесла Волосатые Ноги, когда Лотти выходила из офиса. – Признаться, меня это не удивляет. Мне она показалась сущим наказанием!

Глава 43

– Мам! Телефон!

Лотти лежала в ванне и слушала, как снаружи неистовствует гроза. До нее донесся топот ног по лестнице, через секунду дверь распахнулась, и в ванную ворвался Нат с мобильником в руке.

– У, мам, а я вижу твои сиси.

– Ш‑ш. Давай сюда. – Нат еще не знал, что в телефоне все слышно, даже если не говоришь в трубку. Лотти представила, как будет ехидничать по поводу услышанного Себ. – Привет, ой... извини... подожди секунду, у меня шампунь в ухе... вот, все в порядке.

– Это я. – Услышав голос Тайлера, Лотти едва не выронила телефон. – Извини, что отрываю тебя от важного дела. Но у меня возникла проблема, и я хотел бы, чтобы ты мне помогла.

– Гм, никак не может отделаться от мисс Волосатые Ноги? А она в этот момент решительно обхватывает его за талию этими самыми ногами и молит сделать ей ребенка?

Лотти осторожно спросила:

– С чем?

– Я сейчас в «Хижине менестреля». Мне нужна твоя помощь.

Лотти еще не слышала у него таких интонаций. Она сразу почувствовала, что все сказанное им дальше вынудит ее выбраться из уютного кокона горячей воды. Есть нечто болезненное в том, что приходится вылезать из ванны раньше, чем планировалось.

– Ты кого‑то убил, тебе надо спрятать труп? – Если это труп Волосатых Ног, она с радостью поможет.

– Сегодня днем Дора убирала коттедж после отъезда Эйвери, – ответил Тайлер. – Помнишь, какие духи у Триш Эйвери?

– Боже, не напоминай.

Разве такое забудешь? Лотти даже сейчас ощутила их привкус на языке. Это были самые удушливые духи на свете, с верхними нотами, от которых слезились глаза, и с нижними, которые напоминали вонь дикого скунса.

– Ну и, вероятно, она разлила флакон этих духов в спальне. Дора сказала мне, что когда вошла в коттедж, там страшно воняло. Однако она забыла сказать, что оставила все окна открытыми, чтобы проветрить.

– Все окна? И слуховое наверху? – Сердце Лотти рухнуло вниз как камень.

– Ты все сразу поняла. А Томпсетты должны приехать в десять.

– Я, знаешь ли, лежу в ванне.

Тайлер хмыкнул:

– Я уже понял. И?..

– Ладно, ладно. Приеду. О Господи! – Лотти поморщилась, увидев, как Нат снова вошел в ванную, но уже без рубашки.

– В чем дело? – спросил Тайлер.

– Ла‑ла‑ла! – Вихляя попой, как Мик Джаггер, Нат восторженно закричал: – Смотри, ма. Я надел твой бюстгальтер!

«Хижина менестреля» светилась огнями. Когда Лотти вылезла из машины, ее едва не сбил с ног сильный порыв ветра, а дождь обрушил на нее потоки воды. Как будто она и не вылезала из ванны. Глубоко вздохнув и взяв в каждую руку по сумке со свежим бельем, она быстрым шагом пошла по раскисшей от воды тропинке к двери, которую уже успел распахнуть для нее Тайлер.

– Спасибо, что приехала. – Закрыв дверь, он забрал у нее тяжелые сумки.

– Куда ж мне деваться. Это входит в мои обязанности. Но я все равно жду повышения зарплаты.

Лотти стерла дождевую воду с лица и, наклонившись, принялась стягивать бело‑розовые резиновые сапоги. Намокшая серая юбка прилипла к бедрам, розовая флисовая рубашка тоже промокла насквозь. Так дальше нельзя, нужно обязательно раскошелиться на пакамак. Хорошо еще, что включено отопление и в доме тепло.

– Надо сменить постельное белье, собрать воду с полов и высушить ковры. Я уже вымыл ванную при спальне, – сказал Тайлер, поднимаясь впереди Лотти по лестнице. – И еще я попытался вызвать Дору, но ее не оказалось дома. – Сокрушенно покачав головой, он добавил: – Как сказал ее муж, сегодня вечер... динго.

– Бинго. – Если только Дора не придумала новую интересную игру с участием австралийских диких собак.

– Прости, но ты не в том положении, чтобы ухмыляться. У кого тут сын носит лифчик?

– Прекрасно. Давай займемся делом.

Лотти вытащила из сумки комплект постельного белья и принялась сдирать с него целлофановую упаковку. Окна уже были закрыты, но предстояло немало потрудиться, чтобы удалить влагу с пола и промокших ковров.

– Я чувствую себя горничной, – буркнул Тайлер, когда они перестилали третью кровать.

– Спорим, ты счастлив, что купил этот бизнес. – Хотя Лотти ни за что не призналась бы в этом, но было нечто сексуальное в том, что мужчина застилает постель. Приказав себе не смотреть, как руки Тайлера ловко расправляют и разглаживают темно‑синюю простыню из египетского хлопка на широченной кровати, она шутливо осведомилась: – Ну и когда ты ужинаешь с той журналисткой?

– Никогда. – Тайлер улыбнулся. – Она обронила достаточно намеков. Не в моем вкусе.

– Разве? Ее ноги согреют тебя холодными ночами.

– Фыр‑р. – Тайлер изобразил шипящую кошку.

– Она первая начала. – Лотти принялась засовывать подушку в наволочку. – Она запретила снимать меня для репортажа.

Дата добавления: 2015-11-14