Выложен: 2008-03-20 00:00:00 3 страница

- Я знаю, - раздраженно говорит Драко, - я тоже там был. Но, насколько я помню, половина проблемы была в том, что Гарри не хотел идти к Снейпу, единственному относительно сильному окклюменту, которого мы знаем, и не особенно стремился узнать, что такого ужасного он забыл, – Драко продолжает дрожащим голосом. - Но теперь он знает. Или думает, что знает. Окклюменция поможет узнать, настоящие это воспоминания или… или нет.

- Ну, если хочешь, Гарри… - говорит Гермиона. – Можно я сначала поговорю со Свеном? Чтобы убедиться, что мы правильно поступаем.

- Хорошо, - кивает Гарри.

- Можно спросить… Это те сны, о которых ты мне рассказывал, или уже другие?

Драко внимательно смотрит на них, скорее всего, собирая кусочки мозаики. У него это всегда хорошо получалось.

- Другие, - все, что может сказать Гарри, - Больше похоже на воспоминания, - он не знает, почему он в этом уверен, он не хочет знать, но он в этом уверен.

***

23 марта 2004 г.

Драко едет вместе с Гарри к Снейпу. Гарри благодарен ему за эту поддержку, так же как он благодарен Драко за то, что тот послал Снейпу сову, описав ему ситуацию, и, похоже, Снейп только поэтому и согласился его принять. Когда Гарри попытался поблагодарить Драко, тот отрезал «Не благодари меня!». Через миг его лицо смягчилось, поэтому Гарри решил промолчать. Он плохо понимает Драко в последнее время.

Драко соглашается подождать в классе Зельеварения, пока Снейп уводит Гарри в свой кабинет. Придя туда, они садятся и Снейп, подождав немного, осведомляется:

- Итак?

- Да? – говорит Гарри. Он думал, что Снейп будет читать его мысли, а не вести светскую беседу.

- Вы не хотите ничего рассказать мне о том, с чем я могу столкнуться? – ехидно спрашивает Снейп.

- Эмм… А что Вам написал Драко?

- Это не Ваше дело, надоедливый вездесущий мальчишка.

Гарри колеблется.

- Вы знаете, что у меня… были проблемы с памятью? В основном с тех пор, как я был в плену, - он уже не уверен, что это именно так, но он помнит, что осознал свои проблемы с памятью с этого момента. – Моя магия изменилась тогда же.

Конечно, Снейп знает о загадочном изменении магии Гарри, об этом знает большинство воевавших на этой стороне. Невероятный рост его силы сильно помог победить Волдеморта даже после уничтожения всех хоркруксов.

Снейп лишь кивает.

- Я… Мне кажется, я что-то вспоминаю, - Гарри облизывает губы. - Что-то, что было еще до того. Но я не уверен. Может… Это могут быть ложные воспоминания, так их назвала Гермиона. Мы подумали, что окклюменция…

Снейп пристально смотрит на него, потом медленно поднимает палочку, не разрывая зрительный контакт. «Legilimens», - произносит он.

В голове у Гарри проносится вихрь образов из снов, которые он видел в последние дни, он слышит обрывки слов, чувствует те же ощущения. Ему кажется, что все быстро заканчивается, но все-таки недостаточно быстро, и память как будто покрыта грязной пленкой. Гарри никогда не нравилось ощущение, что в его мыслях кто-то копается – это одна из причин, почему он не хотел этого делать, - но теперь его это не так беспокоит. Снейп и в самом деле лучший из тех, кого он знает.

Когда он снова смотрит на Снейпа, тот явно потрясен. Он очень аккуратно кладет свою палочку на стол и внимательно смотрит на нее. Потом снова берет ее и наколдовывает чай. Молча подает чашку Гарри, и Гарри берет ее, хотя вряд ли чай может ему помочь.

Гарри делает несколько глотков, сосредотачивается на пятне на рабочем столе Снейпа и спрашивает:

- Так это правда?

Снейп откашливается.

- Думаю, да.

Гарри не сильно удивлен – он чувствовал это и знает, что его инстинкты редко его подводят, - но магия внутри него взвивается, и, прежде чем он может ее обуздать, книги с полок Снейпа сметены на пол.

- Извините, - произносит он. Он понимает, что из вежливости он должен вернуть их на место, но не решается на заклинания. Снейп делает это сам.

- Чего я не понимаю, - в конце концов, говорит Гарри, когда чувствует, что снова может обратиться к Снейпу, который видит это и не обращает на него внимания, - так это, почему у меня не было проблем с памятью до подземелий. Мне всегда казалось… Мне всегда казалось, что если что-то когда-нибудь прояснится, все дело будет в подземельях.

Снейп поражен.

- Все воспоминания в вас, мистер Поттер. Я думаю, вы вспомните все, это лишь вопрос времени.

- Вы можете мне рассказать?

Снейп качает головой.

- Это может… повредить Вашу память и помешать лечебному процессу.

«Лечебному процессу», эхом отдается у Гарри в голове.

- Вы кому-нибудь об этом рассказывали?

- Нет, - качает головой Гарри.

- Мистер Поттер, то, что он сделал – это преступление.

- Все не так просто, – слабо произносит Гарри.

- Подумайте, над сколькими другими детьми он мог издеваться.

- Он не стал бы этого делать, - не задумываясь, отвечает Гарри.

Снейп изучающее смотрит на него, и Гарри краснеет.

- Если Вы не хотите выдавать его аврорам, то… поговорите с кем-нибудь из друзей, или с целителем, это для Вашего же блага. Поговорите с Драко, - предлагает Снейп.

- Я не хочу взваливать это на Драко.

- Мне не кажется, что Драко посчитал бы это обузой, мистер Поттер. Он же Ваш… любовник, - Снейп произносит это слово с отвращением.

- У нас не такие отношения, - смутившись, говорит Гарри. – Они больше… для удобства, а это – очень неудобно, я думаю.

В следующий момент, Снейп открывает ящик стола и достает пергамент, быстро перечитывая его. Он передает его Гарри.

- Читайте.

Гарри читает.

Дорогой Северус,

Я ужасно беспокоюсь о Гарри. Ему нехорошо. Ты можешь помочь. Я знаю, он тебе очень не нравится, но он не заслуживает такого. Если ты не хочешь сделать этого для него, помоги ему ради меня. Я все сделаю. Северус. Пожалуйста. Я люблю его.

Твой,

Драко Малфой.

Гарри никогда не слышал из уст Драко ничего столь же эмоционального. Он и понятия не имел, что Драко испытывает к нему такие сильные чувства. Он не знает, что сказать, и пергамент дрожит у него в руках.

- Поговорите с ним, мистер Поттер. Не проходите через это один. Это будет нелегко, - Снейп останавливается. - Мне жаль. Ребенок… это… мне очень жаль.

Видеть жалость в глазах Снейпа, который ни разу не посочувствовал ему во время войны, нелегко. Гарри всегда вспоминал Снейпа, доказывая, что его беды несущественны. Теперь сердце Гарри проваливается куда-то к желудку. Он пытается опустошить свой мозг, не думать ни о чем, а потом ему приходит в голову, что, возможно, так он и забывал все.

Он начинает понимать все преимущества забвения.

Глава 4.

Счастлив тот, кто смог познать причины вещей.

Вергилий

26 марта 2004

Гарри не хочет рассказывать Драко. Гермионе он рассказывать тоже не хочет. Он никому не хочет это рассказывать. Но он понимает, что был слишком скрытен в прошлом – даже сам с собой, – и знает, что он должен поговорить с ними обоими. Они помогали, и заботились о нем, и не давили на него, чтобы он им все рассказал, хотя, зная Гермиону, он понимает, как убивает ее неведение.

Часть его хочет всю жизнь хранить эту тайну, но другая его часть считает, что он не для того вновь обрел свои воспоминания, эти ключи к пониманию себя и своей жизни, чтобы утаивать их от всех. Гарри считает, что, скрывая что-то от своей семьи, возможно, ты скрываешь что-то от самого себя, а это он уже проходил.

Поэтому, получив сову от Гермионы с вопросом о Снейпе, он приглашает ее зайти, когда у нее будет время. Когда она приходит, они садятся на кузне вместе с Драко, и Гарри заваривает чай.

- Сначала молоко, - не сдержавшись, напоминает ему Драко.

Гермиона бросает на Драко быстрый взгляд.

- Знаете, один из моих преподавателей рассказал мне анекдот: он пил чай с деканом и декан сказал: «Наливать молоко до или после заварки – это все равно, что спрашивать, нравится ли тебе оральный секс до или после. После, конечно».

Драко уставился на нее, забыв закрыть рот.

Гермиона слегка краснеет.

- Слегка пикантная история, я понимаю, но я вот подумала, с чего бы хотеть орального секса после?

Драко откашливается, он явно поражен.

- И в самом деле, Грейнджер, - наконец, произносит он, - особенно учитывая, что, если в чашку наливать сначала молоко, а потом уже заварку, на фарфоре не появятся пятна.

- Фарфор легко отчистить магией, - отвечает она. – Это маггловская традиция.

Драко прищуривает глаза и сжимает губы в ниточку, но ничего не говорит. Гарри кажется, что ему просто нечем крыть.

Гарри наливает чай, садится и сразу же произносит: «Снейп сказал, они настоящие».

Он знает, что для Драко это не новость, но дает Гермионе время осознать свои слова.

- Ну что же… - медленно говорит она. - Наверное, это прогресс, тебе не кажется? Теперь к тебе частично вернулись воспоминания. Меньше тайн, меньше пробелов. Больше информации.

Гермиона читает в Оксфорде лекции по истории, но все же это Гермиона, ее отношение ожидаемо.

Ему не хочется говорить ей этого, но он заставляет себя произнести: «Гермиона, это не самые приятные воспоминания».

- Но… - начинает она, но умолкает под взглядом Драко.

Гарри берет чашку обеими руками и делает глубокий вдох. «Один человек… он… Господи», - у него срывается голос. - «Простите, это… мне трудно об этом говорить». Он зажмуривается и выпаливает: «Он занимался со мной сексом». Он не может подобрать других слов для этого.

Когда он открывает глаза, Гермиона и Драко выглядят слегка обалдевшими. Он добавляет: «Когда я был маленький. А он был взрослый. Это было не …», - он не может.

До них постепенно доходит, и выражение их лиц граничит с отвращением.

- О боже, - произносит Гермиона.

Драко просто расстроен.

- О, Гарри, - говорит Гермиона. - С тобой все в порядке?

Гарри не отвечает. Что он может сказать?

- Гарри, - просто говорит Драко, протягивая ему руку. Первый порыв Гарри – отдернуться, уйти и запереться в своей комнате, но он вспоминает письмо, которое ему показал Снейп, и берет Драко за руку.

- Не знаю, - отвечает он.

***

30 марта 2004

Когда Драко возвращается домой от Панси Паркинсон, Гарри лежит на диване, а по комнате словно прошелся ураган.

- Что случилось? – спрашивает Драко.

Гарри съеживается. Он слишком часто слышит этот вопрос в последнее время, и часто ловит на себе внимательный взгляд Драко. Гарри спрашивает себя, почему Драко никогда не признавался, что испытывает к нему такие сильные чувства, ни разу за долгие годы их связи, годы совместной жизни, годы, в течение которых они ни с кем больше не встречались. Гарри спрашивает себя: почему, если чувства Драко настолько сильны, между ними всегда сохранялась такая дистанция. Теперь, когда он знает о себе немного больше, чем раньше, он думает, не он ли сам причина этой пропасти.

- Я был на работе, - отвечает он. – Но… Я не знаю… дети, они… я психанул.

Драко садится и показывает Гарри жестом, чтобы тот положил голову ему на колени. Гарри подчиняется, вдыхая запах Драко, запах, которого он не чувствовал уже так давно.

- Что, если… Если мне придется бросить Дом? – спрашивает Гарри.

- С чего бы?

- Потому что я не могу… я не уверен, что мне стоит быть рядом с детьми.

- Гарри, ты не сделал ничего плохого.

- Откуда ты знаешь? – он никогда не рассказывал ни Драко, ни кому-то другому подробностей.

- Я знаю тебя.

Драко гладит его по волосам, и Гарри инстинктивно отдергивается. Драко замирает с открытым ртом, его рука повисает в воздухе.

- Прости, - говорит Гарри. Он тяжело дышит, кажется, что сердце колотится у него в горле. – Прости.

Драко вопросительно смотрит на него.

- Я… Один человек так делал…

Драко выглядит так, словно готов заплакать.

- Кто, Гарри?

Гарри садится и качает головой.

- Расскажи мне. Пожалуйста. Я… Я не хочу давить на тебя, но ты не представляешь – я не хочу сделать что-то не так, я боюсь тебя снова расстроить, но я просто не могу не думать об этом! – Драко сглатывает ком в горле. – Я все представляю себе… каждого, кто только приходит мне в голову. Мне дурно от этого. Кто это был?

Гарри обхватывает руками колени.

- Мистер Уизли, - шепчет он.

Драко как будто сейчас стошнит.

- О господи, - говорит он. – Боже мой, Гарри…

- Я не знаю… мне сложно сказать, что… как… воспоминания, они… отрывочны. Я не знаю, когда я стал забывать… Это продолжалось несколько лет. Мне было одиннадцать – то есть, на самом деле, только исполнилось двенадцать, и тогда… Я думаю, в последний раз это случилось на пятый год школы. Я не знаю, почему все прекратилось. Может… Может, это стало просто неудобно, - Гарри пожимает плечами. – Я не знаю… Я не знаю, почему я ему позволял…

- Ты не позволял ему, Гарри!

Гарри смотрит на него.

- Я думал… Я думаю, сначала мне казалось, что это нормально. Для Волшебного мира, или для родителей и детей. Я не знаю. Но я же не мог… Я знаю, что это неправильно, я понимал это и тогда. И все же… Вместо того, чтобы кому-то рассказать, я предпочел забыть.

- Это не значит, что ты ему разрешал. От этого то, что он совершил, еще ужаснее, – яростно возражает Драко.

Гарри придвигается к нему, и Драко берет его за руку, сначала робко, потом стискивая все сильнее.

– Расскажи мне, Гарри.

Гарри не хочет, но его воспоминания – как воспаленная рана, и гной стремится вытечь наружу.

- Мне… мне было больно, а я ему доверял… Господи, Драко, - он сжимает руку Драко. – Это все разрушает, - говорит он. – Все, каждое счастливое воспоминание – все то, о чем я забыл, и о чем говорит Рон, и – Мерлин, Чарли… Неудивительно, что я… Уизли, - беспомощно бормочет Гарри. – Они… Они чудесные, они всегда были такие хорошие…

Он кладет голову на плечо Драко и после нескольких глубоких вдохов говорит:

- Прости меня…

- За что?

- Я знаю… Я знаю, что ты не любишь Уизли. Я знаю, что ты не любишь… показывать свои чувства, наверное. Но ты пытаешься с ними поладить…

Драко замирает и тихо отвечает:

- Гарри, я знаю, что Уизли значат для тебя, как бы отвратительно я с ними не обращался…

- Ты вовсе не отвратительно с ними обращаешься – возражает Гарри, хотя именно так ему всегда и казалось.

- Но это не значит… - продолжает Драко, - почему ты решил… Я не против выражения эмоций, Гарри. И ты не должен благодарить меня, извиняться и тому подобное … Я делаю то, что хочу делать.

Гарри выслушивает его заверения и заявляет:

- Я всю жизнь по уши в дерьме…

- Я уже давным-давно в курсе, - просто отвечает Драко.

Гарри не очень понимает его, но решает не спорить. Так проще. Они любят друг друга. Просто это не то, что можно произнести или осознать.

***

4 апреля 2004

Лицо Рона неожиданно появляется в камине, и Гарри понимает, что нужно что-то делать. Один взгляд на Рона – и магия Гарри взрывается, и он выбегает из комнаты, оставляя Драко для оправданий.

Гарри понимает: дело не только в том, что Рон так похож на мистера Уизли. Рон олицетворяет собой все то, во что он верил, и что ему придется разрушить. Ему придется или рассказать обо всем Уизли, или совсем перестать с ними видеться, как объясняет ему Драко.

- Не обижайся, Гарри, но твоя психика вряд ли выдержит дальнейшее подавление, - повторяет он термины, подцепленные у Гермионы, которая услышала их от Свена. И старательно добавляет, – или диссоциации.

- Нет, - бормочет Гарри, - я не хочу снова забывать все подряд.

Ему не хочется, чтобы то, что было у них с Драко, развалилось так же, как и его предыдущие попытки, так же, как его отношения с Чарли – которые, наверное, были насквозь нездоровыми. Если бы его воспоминания об этом не были такими отрывочными …Может, и это не просто так…

И еще он думает, что больше никогда не захочет быть в плену своих фантазий и иллюзий. Ему кажется, что, вспоминая, он как будто проживает все заново, хотя сложно сравнивать воспоминания с тем, что он, должно быть, тогда пережил. Наверное, тогда он чувствовал все по-другому, не такими взрывами осознания, такими внезапно заполненными дырами в тошнотворной пустоте памяти. Потому что, если сейчас он вспоминает то, что когда-то заставил себя забыть, наверное что-то изменилось? Он понимает, что уже не будет того постепенного осознания неправильности происходящего, которое, наверное, пришло к нему тогда. Часть его рада, что этого уже не случится, и ему интересно, как он, наверное, мог бы быть счастлив до этого момента.

- Кому рассказать? – спрашивает он. Как рассказать миссис Уизли? Или Чарли? Или Рону? – Что… Что я скажу мистеру Уизли?

- Ты ничего ему не скажешь. Ты его не увидишь, - свирепо говорит Драко.

- Но тебе не кажется… - Гарри нервно сглатывает. - То есть, тебе не интересно, что он…

- Не важно! Что из того, что он мог думать, может как-то его оправдать? Мне плевать, раскаивается он или нет, сделал ли кто-то с ним то же самое, да какая разница – если ты вдруг решил с ним встретиться, я… я тебя прокляну!

Гарри становится легче. Он и не хотел с ним встречаться. Но…

- И что ты предлагаешь? Подождать, пока он не выйдет, и рассказать им все, пока он сидит в туалете?

Драко не улыбается, и шутка уже не кажется Гарри смешной.

- Ты засадишь его в тюрьму.

- Я не могу… я не хочу… разве мне не придется давать показания в суде и все такое? Или рассказать все в Министерстве? Или еще что-нибудь?

Драко останавливается.

- Спроси у Гермионы, - неохотно говорит он.

Гарри так и поступает. Посылает Гермионе сову, чувствуя свою вину за то, что отрывает ее от исследований.

- О, Гарри, - она подносит руку ко рту, - я думала, он уже умер. Тот, кто это сделал.

- Ну…- говорит Гарри. Он не хочет рассказывать ей без крайней необходимости. Она тоже любит семью Уизли. Он не уверен, что гуманнее: чтобы она любила их как можно дольше, или чтобы ее фантазия умерла сейчас.

- И кто, ты думала, это был? – спрашивает Драко.

Гермиона шокирована.

- Сириус, – неохотно говорит она.

- А я думал на оборотня, - признается Драко. – Или что это был его дядя.

- Что? Да как вы могли… – Гарри останавливается. Им тоже не сладко от своих догадок. Гарри не по себе, как будто то, что он разрешил людям думать, что Сириус или Ремус могли пойти на такое, практически означает, что они могли это сделать. Если это мог сделать мистер Уизли, почему не могли Сириус и Ремус?

Весь мир кажется Гарри отвратительным, и уже не в первый раз. Ему хочется залезть в постель, зарыться под одеяло и никогда не вылезать.

Он тихо говорит:

- Я не хочу, чтобы его арестовывали, но… возможно, что он делал то же с другими. Я просто… Я не хочу его видеть, но я должен рассказать его семье.

- Очевидно, что мы должны заявить в Министерство, и пусть они проведут расследование.

- Я скорее умру, – ровно говорит Гарри.

Гермиона недоверчиво смотрит на него.

- Ну, если ты хочешь этого избежать – тогда ты должен, по крайней мере, рассказать его семье, Гарри. Вдруг он делал это… с другими детьми, - она на мгновение задумывается. – Или, если это учитель, ты должен рассказать Директрисе. Если только…

- Это не МакГонагал, – прерывает ее Гарри. – И хватит уже гадать, кто это. Это… это отвратительно, думать так о каждом, и без того тошно…

Он останавливается, и в комнате воцаряется тишина. Гарри смотрит на Драко.

- Что мне делать?

Драко кладет руку ему на плечо.

- Гарри, я думаю, ты должен рассказать его семье.

Гарри и сам это знает. Он думает о том, как мистер Уизли заставлял его называть себя, и не может не думать о том, что он мог делать это и с собственными детьми. Или хотеть.

Когда Гарри был ребенком, он думал, что вырастет, и перестанет делать то, чего ему не хочется. Когда он вырос, он думал, что перестанет делать то, что ему не хочется, после войны. Теперь он понимает, что делал что-то, чего ему не хотелось, и даже не помнит об этом, и это не кончается. Все, чего ему хочется – чтобы это прекратилось.

***

9 апреля 2004

Гарри знает, что не смог бы сделать этого без Драко. Это Драко придумал всех их собрать, не только потому, что Гарри не хочет идти в Нору, но и чтобы гарантированно избежать присутствия мистера Уизли. Драко придумал написать всем по записке с просьбой зайти после обеда, сообщив каждому, что это срочно и чтобы они ушли с работы. Никому не сказали, что других тоже позвали. После некоторых колебаний, Рона просят привести Шелли, а Билла – привести Флер. Драко достает для Гарри успокаивающее зелье, хотя бы для того, чтобы у того не случилось неконтролируемого выплеска магии.

Когда все собираются, все, кроме Гермионы, удивлены, встретив друг друга. Гермиона выглядит просто ужасно. Миссис Уизли щебечет, разглядывая мебель, и рвется осмотреть остальные комнаты в доме Драко. В их доме, поправляет себя Гарри. Чарли напряжен и печален.

Драко приносит всем чай, все рассаживаются. Гарри не пьет чай, он вытирает потные ладони о брюки.

- Гарри, дорогой, выпей чаю, - настаивает миссис Уизли.

Гарри качает головой и отодвигает чашку. Она снова пододвигает чашку к нему.

- Миссис Уизли, все в порядке, - говорит Драко, и она теряется.

- Хорошо, - произносит она.

Гермиона садится рядом с ней, уже зная, что сейчас произойдет.

Драко подталкивает Гарри локтем.

- Ну… - говорит Гарри, - наверное, вам всем интересно, почему я вас позвал.

Все кивают. Билл, кажется, раздражен и Флер вроде бы пытается его успокоить.

- Гарри, мы ушли для этого с работы, - говорит Билл. – Не все из нас настолько богаты, что могут позволить себе не работать, - и он бросает взгляд на Драко.

- Я знаю, - произносит Гарри. – Извините. Но это важно, - он делает глубокий вдох. – Вы все знаете, что я… что у меня были провалы в памяти, особенно после того, как я был в плену у Упивающихся Смертью.

Они кивают.

- В общем… Все хуже, чем я думал. Хуже, чем мне казалось, потому что… Потому что, если чего-то не помнить, то только смутно ощущаешь, что ты мог забыть. И только когда воспоминания возвращаются, понимаешь, как много тебе не хватало.

Он слабо улыбается.

- И мне кажется, что вы прощали мне… мое странное поведение, и ничего не говорили. А я иногда даже не знал, что я чего-то не помню.

И он смотрит на Чарли, и встречает его внимательный взгляд. Теперь Гарри помнит немного больше об их отношениях. И еще о многом догадывается.

- Ну, так вот, что я хотел сказать, - говорит Гарри, - Дело в том, что… Дело в том, что… - он хватает Драко за руку, - дело в том, что я кое-что вспомнил за последние несколько недель… О мистере Уизли, – он опускает глаза. – И о том… что он со мной делал.

В комнате мертвая тишина.

Потом Рон спрашивает: «Что делал?», Билл спрашивает: «Когда?», а миссис Уизли дрожащим голосом произносит: «Артур?», и у Гарри сжимается сердце.

- Простите меня, - обреченно говорит он.

Джордж громко и зло произносит: «Рассказывай».

- Не ори на него! - рычит Драко.

Гарри не может смотреть на них. Он чувствует себя так, как будто ему не двадцать четыре года, а шесть.

- Все хорошо, - шепчет ему Драко, - расскажи им.

- Все началось, когда мне было двенадцать, – наконец произносит Гарри.

- Двенадцать? – эхом откликается Билл.

- Обычно он… Мы уходили в сарай, и он показывал мне свои маггловские вещи, и я думал… А потом мы… Он приходил ко мне, когда мы только могли, пока… пока мне не исполнилось пятнадцать. Последний раз это было на Рождество на пятом курсе, кажется.

- Ты ничего не говоришь, - рявкает Джордж. – В чем конкретно ты его обвиняешь?

Гарри судорожно сглатывает, но не может ничего сказать.

- Растление малолетних, - раздается голос Гермионы..

- Изнасилование, - сдерживая ярость, говорит Драко.

Гарри зажимает рукой рот, чтобы остановить приступ дурноты, или плача, или чтобы ничего не говорить, когда нет слов. Ему не нравятся эти термины, он хотел бы возразить, но не может.

Миссис Уизли плачет.

- Я ему не верю, - холодно говорит Перси.

- А я верю, – наконец произносит Чарли слабым голосом. Все поворачиваются к нему, и Гарри тоже. Чарли откашливается.

- Когда мы были вместе, ты… ты говорил странные вещи, когда мы… и еще ты иногда плакал… и потом никогда не помнил.

- Что он говорил? – спрашивает Джордж.

Гарри качает головой. Это настолько личное. Это… это отвратительно.

После паузы, Чарли отвечает:

- Это личное, но… этого было достаточно, чтобы я… что-то было явно ненормально.

Гарри все еще слышит собственный голос, говорящий то, что ему велел мистер Уизли. Наверное, Чарли жутко бесило, что его во время секса называли папочкой.

Когда все чашки начинают мелко вибрировать, Гарри закрывает глаза и считает до десяти.

- Этого не может быть, - говорит Рон, и Гарри вспоминает тот год, когда Рон поверил, что Гарри подложил бумажку со своим именем в Огненный Кубок. Потом он напоминает себе, что вообще-то он сейчас разрушает семью Рона.

- Это не невозможно, - отвечает Гермиона. – Такое случается. Дети, ставшие жертвами сексуальных преступлений, забывают о произошедшем, особенно, если… если преступник – кто-то, кому ребенок доверяет, или от кого он зависит, или если ребенку не к кому обратиться за помощью.

- Он лжет, - говорит Перси.

- Я не думаю, что он стал бы нас обманывать, - говорит Билл. – Но, может быть, это не настоящие воспоминания?

Он смотрит на Гермиону, и она колеблется.

- Да, такое возможно, это называется «ложные воспоминания». Но…

- Мы были у Снейпа, - объясняет Драко. – Он провел с Гарри сеанс окклюменции. Они настоящие.

- Тогда давайте их посмотрим, - это снова Перси, и Гарри становится интересно, когда это Перси успел воспитать в себе такую сыновнюю преданность. Может быть, Перси просто ненавидит меня, думает Гарри.

- Нет, - отвечает он. – Нет. Я не хочу, чтобы кто-то из вас их видел.

- Как удобно, - шипит Перси.

- Перестань, Перс, - говорит Чарли. - Ты что, хочешь увидеть, как отец… – он не договаривает.

- Нет. И не увижу.

Драко поворачивается к Гарри.

- Если ты не хочешь… Но ведь у нас есть Думосбор.

Гарри оглядывает собравшихся. У всех шок на лицах. Он знает, что Перси ему не верит, и знает, что Чарли верит. Больше он не может ни про кого ничего сказать, даже про Рона, который вцепился в Шелли.

Гарри выходит из комнаты.

Думосбор стоит в шкафу в библиотеке. Гарри пытается выбрать не слишком откровенное воспоминание.

Они в сарае. Гарри двенадцать. Он сидит на коленях у мистера Уизли. Гарри расстроен – он уже не уверен, что все происходящее прилично.

- Все в порядке, Гарри, - говорит ему мистер Уизли, гладя его по волосам. – Ты же знаешь, я не сделал бы тебе ничего плохого. Разве тебе не нравятся Уизли?

Гарри кивает.

- Разве мы плохо о тебе заботились? Мы же лучше, чем твоя дядя с тетей, правда?

Гарри снова кивает. Мистер Уизли гладит его по ноге.

- Ты больше не будешь отказываться?

Гарри, наконец, набирается смелости ответить.

- Мне больно, - говорит он, и ему стыдно за свою детскую слабость.

- Но я же тебя залечил, правда?

Гарри кивает.

- Если ты будешь хорошим мальчиком – а я знаю, что ты будешь молодцом – я снова тебя залечу. Если ты скажешь то, о чем я тебя прошу.

Гарри встает и начинает расстегивать брюки.

- Не плачь, Гарри, - он берет его лицо в ладони и облизывает веки и щеки. - Ты такой красивый мальчик. Не порть это.

Гарри относит думосбор в гостиную и возвращается в библиотеку. Он не хочет видеть, как они смотрят его воспоминание. Это как изнасилование, но, учитывая то, что он сотворил с их идеальной семьей, наверное, он это переживет.

***

Этой ночью Гарри спит в постели Драко.

- Что, если они мне не поверят? – шепчет он в темноту.

- Как они могут не верить тебе?

- Они не поверили… Просто взяли и ушли, – жалобно говорит он.

- Они должны все осознать, Гарри.

- Что, если они меня не простят?

- Им не за что прощать тебя. Ты не сделал ничего плохого, - Драко проводит пальцами по бедру Гарри. Гарри позволяет ему.

Помолчав, Гарри шепотом спрашивает:

- Что, если я больше никогда не смогу контролировать свою магию? – Он уже много дней не решается колдовать. Это похоже на ампутацию. Как будто он беспомощный ребенок, которому ничего не известно о магии, или которому не разрешают использовать палочку.

Дата добавления: 2015-11-14