Практика как источник, основа и цель познания. Формы практики.

Познание — сложный диалектический процесс постепенного воспроизведения в сознании субъекта совокупности чувственных и понятийных образов сущности, явлений и процессов действительности с целью преобразования мира. Практика — материальная общественно-историческая целеполагающая деятельность людей, направленная на познание и преобразование мира. Практика и познание тесно связаны друг с другом: практика имеет познавательную сторону, а познание — практическую. Их природа выражается и в своеобразии функций. Гносеологические функции практики по отношению к познанию таковы: базисная, детерминирующая, критериальная и целеполагающая. В качестве основы познания практика даёт исходную информацию, которая обобщается, обрабатывается мышлением. Посредством практического взаимодействия с объектом субъект формирует понятия, дающие знания об общих, а главное, существенных сторонах объектов. В практике и через практику субъект познаёт законы действительности, без практики нет знания сущности предметов. Практика является движущей силой познания. Здесь проявляется детерминирующая функция практики. Практика детерминирует переход от чувственного освоения объектов к их рациональному познанию, от эмпирического познания к теоретическому, от одних методов исследования к другим, от одного стиля мышления к другому и т. д. Велико значение практики и как главного критерия истины. Проверить истинность знания значит установить его соответствие объекту. Трудность здесь состоит в том, что выявить соответствие знаний объекту можно только при помощи других знаний. Следовательно, в качестве критерия истины должно выступать что-то внешнее по отношению к познанию и в то же время критерием истины должна быть сторона познания. Трудности эти преодолеваются путём осознания того, что люди связаны с миром через практику. Именно в ней человек раскрывает законы мира, используя в свою очередь эти знания для дальнейшего преобразования природы и общества. Важна роль практики в познании и со стороны целей познания. Иногда утверждают, что практика есть цель познания. Это не совсем точно: целью познания является достижение истинного знания. Разделив все цели на непосредственные и конечные, мы получим, что практика — цель познания в конечном счёте, что включает в себя и те варианты, при которых она выступает и непосредственной целью познания.

Практика — основа познания, движущая сила, критерий истины и цель познания. Процесс познания во всех своих существенных моментах связан с практикой. Познавательное и практическое взаимосвязаны, друг без друга не существуют.

51. Философия о познании мира и его законов: оптимизм, скептицизм, агностицизм.

Человеческий разум, поднимаясь по спирали познания, на каждом новом витке вновь и вновь пытается ответить на вопрос: как возможно познание, познаваем ли мир в принципе? Это не простой вопрос. В самом деле, Вселенная бесконечна, а человек конечен, и в границах его конечного опыта невозможно познание того, что бесконечно. Этот вопрос преследовал философскую мысль в самых разных формах.

В попытке ответить на него можно обозначить три основные линии: оптимизм, скептицизм и агностицизм. Оптимисты утверждают принципиальную познаваемость мира, агностики, напротив, ее отрицают. Пример оптимистического взгляда на познание - позиция Г. Гегеля, выраженная в словах: "У скрытой и замкнутой вначале сущности вселенной нет силы, которая могла бы противостоять дерзанию познания; она должна раскрыться перед ним, показать ему свои богатства и свои глубины и дать ему наслаждаться ими". Скептики же не отрицают принципиальной познаваемости мира, но выражают сомнение в достоверности знания; тогда как агностики отрицают познаваемость мира.

Однако выделение этих трех линий представляется серьезным упрощением. Все гораздо сложнее. Ведь если агностики отрицают познаваемость мира, то это не голое, ни на чем не основанное отрицание. На многие вопросы, указываемые ими, пока действительно невозможно дать ответ. Основная проблема, которая подводит к агностицизму, заключается в следующем: предмет в процессе его познания неизбежно преломляется сквозь призму наших органов чувств и мышления. Мы получаем о нем сведения лишь в том виде, какой они приобрели в результате такого преломления. Каковы же предметы на самом деле, мы не знаем и знать не можем. Мир простирается перед нами, безначальный и бесконечный, а мы подступаем к нему с нашими формулами, схемами, моделями, понятиями и категориями, стремясь поймать его вечность и бесконечность в "сачок" наших представлений. И сколь бы хитроумно мы ни завязывали "узелки" понятий, категорий и теорий, не самонадеянно ли претендовать на постижение таким образом сущности мироздания? Получается, что мы замкнуты миром наших способов познания и не в состоянии сказать нечто достоверное о мире, как он существует сам по себе, - вот вывод, к которому неизбежно ведет логика данного рассуждения при определенных гносеологических допущениях.

Одним из истоков агностицизма является гносеологический релятивизм - абсолютизация изменчивости, текучести явлений, событий бытия и познания. Сторонники релятивизма исходят из скептического принципа: все в мире скоротечно, истина - и на житейском, и даже на научном уровне - выражает наши знания о явлениях мира лишь в данный момент, и то, что вчера считалось истиной, сегодня признается заблуждением: у истины, как у лекарства, есть срок годности. Еще большей зыбкости подвержены оценочные суждения. Это особенно остро чувствуется в социальной жизни, в нравственных нормах и эстетических вкусах. То, что недавно признавалось непререкаемым, теперь низвергается как исчадье ада и кошмар пережитого некогда страдания.

Агностицизм есть гипертрофированная форма скептицизма. Скептицизм, признавая принципиальную возможность познания, выражает сомнение в достоверности знаний. Как правило, скептицизм расцветает буйным цветом в период (или в преддверии) ломки парадигм, смены ценностей, общественных систем и т.д., когда нечто, считавшееся ранее истинным, в свете новых данных науки и практики оказывается ложным, несостоятельным. Психология скептицизма такова, что он тут же начинает попирать не только изжившее себя, но заодно и все новое, нарождающееся. В основе этой психологии лежит не исследовательская жажда новаторства и вера в силу человеческого разума, а привычка к "уютным", однажды принятым на веру принципам.

Как доктрина скептицизм, безусловно, вреден, поскольку принижает практически-познавательные возможности человека. Человек, движимый стремлением к знанию, говорит: "Я не знаю, что это такое, но надеюсь узнать". Агностик же утверждает: "Я не знаю, что это такое, и никогда не узнаю". Дешевый скептицизм, так же как слепой фанатизм, одинаково часто встречается в людях ограниченных.

Оптимист — это преимущественно тот, кто считает, что наш мир безупречен, учитывая его происхождение от совершенного Бога-Создателя, и что мы, люди, живущие в нем, также единственны и неповторимы. Позиция веры в то, что этот мир лучший (или, по крайней мере, самый подходящий для нашей эволюции), поддерживалась многими философами в течение всей истории. Например, таким великим философом, как Платон. Философы Александрийской Школы, а среди них Плотин, также были оптимистами. Однако, чтобы прийти к оптимизму и к истокам жизни, они разрушили ряд факторов собственной личности, которые не позволяли им видеть этот принцип, дающий им ощущение уверенности.

Дата добавления: 2015-11-14