I. Дарвин и естественный отбор

Отдельные составляющие теории эволюции предлагались задолго до пуб-

ликации ≪Происхождения видов≫ в 1859 г. Но необходимы были гений и на-

стойчивость Дарвина, чтобы собрать эти идеи в единую теорию и выстроить в

ее поддержку впечатляющий ряд доказательств. Рассмотрим его научную дея-

тельность и представления о природе, вытекающие из его теории.

1. Предшественники Дарвина

≪Основы геологии≫ Чарлза Лайеля (1830) знаменовали поворотный момент

в современной геологии. До этого времени наиболее распространенной гео-

логической теорией была теория катастроф, постулировавшая ряд глобаль-

ных катаклизмов (наиболее поздним из них был библейский потоп), в проме-

жутках между которыми Бог создавал новые виды. Такой ряд актов боже-

ственного творения имел некоторое сходство с повествованием книги Бытия

и позволял объяснить, почему в разных слоях земной коры содержатся раз-

личные ископаемые. К 1801 г. Жорж Кювье реконструировал из ископаемых

костей около двадцати трех исчезнувших ныне видов, в том числе гигантско-

го мастодонта, однако он думал, что подобные существа создавались путем

божественного вмешательства в ходе глобальных переворотов, которые не-

возможно сравнить ни с какими событиями в настоящем. С другой стороны,

Джеймс Хаттон еще в 1795 г. защищал противоположную, униформистскую

точку зрения, полагая, что все можно объяснить естественными и действовав-

шими на протяжении длительного времени причинами, такими, как вулкани-

ческая активность, отложение осадков и эрозия. Лайель продвинул унифор-

мизм значительно дальше, впервые предложив подробное и систематическое

объяснение для самого широкого спектра геологических явлений. Он считал,

что на протяжении всех прошедших эпох ≪в рамках существующего миропо-

рядка≫ действовали постоянные законы. Дарвин признавал,что описаниеЛай-

елем длительных и постепенных природных процессов оказало определяю-

щее влияние на его собственные теории1.

Однако новый взгляд на геологию еще не мог привести к изменению

господствовавших в биологии представлений о неизменности видов. В пре-

дыдущем столетии Карл Линней разработал первую всестороннюю систему

ботанической классификации. Он объяснял многообразие видов различием

их генеалогии, которая неизменна. Полезность его классификационной схе-

мы заключалась в закреплении представления о постоянном различии меж-

ду видами. Отметим, что граф де Бюффон указывал на естественную измен-

чивость видов и полагал, что исчезновение некоторых из них может быть

связано с борьбой за выживание. А в 1802 г. Жан Батист Ламарк (1744-1829)

отстаивал существование неограниченных органических изменений и утвер-

1 Martin J. S. Rudwick, ≪The Shape and Meaning of Earth History≫; James R. Moore, ≪Geologists and

Interpreters of Genesis≫, in God and Nature, ed. David Lindberg and Ronald Numbers (Berkeley and

Los Angeles: Univ. of California Press, 1986).

"ТТЛ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

61) I РЕЛИГИЯ И ИСТОРИЯ НАУКИ

ждал, что развитие органов животных объясняется их привычным использо-

ванием и что эти приобретенные изменения передаются по наследству. На-

пример, у короткошеих предков жирафа со сменой поколений шея посте-

пенно удлинялась, чтобы они могли дотягиваться до листьев. Однако взгля-

ды Ламарка при его жизни разделялись немногими. Сторонники неизменно-

сти видов преобладали, причем это объяснялось не столько противостоянием

науке со стороны некоторых служителей церкви, сколько укоренившимися

среди самих биологов привычными представлениями2. История науки неред-

ко показывает, что ученые являются лишь частью более широкой культурной

традиции, формирующей определенные суждения, влияющие на вопросы, ко-

торые ставят ученые, на концепции, которые они используют для интерпре-

тации данных, и на предположения, которые они выдвигают, когда формули-

руют свои теории.

Вера в неизменность биологических форм, на протяжении длительного вре-

мени определявшая западную мысль, объяснялась несколькими причинами.

Отчасти она была следствием убеждения в том, что Бог сотворил все суще-

ства в их нынешнем виде, как повествует книга Бытия. В какой-то мере она

была наследием доктрины Аристотеля о том, что все индивидуальные созда-

ния —это воплощения вечных форм или неизменных сущностей. Основным

объяснением строения каждого организма традиционно считались его пред-

назначение и ≪целевые причины≫ его деятельности. Поэтому можно сказать,

что Дарвин нанес такой же смертельный удар по аристотелевской биологии,

какой раньше нанес Ньютон по аристотелевской физике.

До Дарвина лишь немногие богословы видели в новой геологии угрозу

авторитету Библии. Буквальное понимание Библии уже давно подвергалось

сомнению. Со времен Галилея библейские ссылки на движение Солнца обыч-

но считались метафорическими. Шесть дней творения также можно было

рассматривать как метафору или же считать, что речь идет о шести эпохах.

Кроме того, геология не подвергала сомнению ни одного из основных ут-

верждений Библии. Удлинение временных промежутков не угрожало ста-

тусу человечества. Если все виды были созданы в своем нынешнем облике, а

человечество сотворено в результате особого Божьего акта, то уникальность

человечества сохраняется. Чарлз Гиллиспи полагает, что геология даже не

уменьшала значимости доказательства ≪от замысла≫3.

Доказательство ≪от замысла≫, по сути, оставалось весьма популярным,

несмотря на критику Юма и Канта. Представители естественного богосло-

вия в начале XIX века были убеждены в своей способности разглядеть в

биологическом устройстве благодетельный замысел мудрости Божьей. В этот

период было написано немало книг, в которых доказывалась провиденци-

альная приспособленность творений к выполнению стоящих перед ними

задач. Книга Уильяма Пейли ≪Естественное богословие≫ (1802) входила в

программу университета, в котором учился Дарвин. В качестве одного из

2 См. Bentley Glass, ed, Forerunners of Darwin (Baltimore: Johns Hopkins Press, 1959).

3 Charles С Gillispie, Genesis and Geology (Cambridge: Harvard Univ. Press, 1951).

ГЛАВА ТРЕТЬЯ [ —Г

БИОЛОГИЯ И БОГОСЛОВИЕ В XIX ВЕКЕ I 6 1

примеров в книге приводилось сложное строение глаза, предназначенного

для единственной цели —для зрения. Пейли писал, что человек, нашедший

на пустынном острове часы, составные части которых, будучи собраны в

единое целое, предназначены для выполнения одной-единственной опре-

деленной задачи, придет к выводу о существовании часовщика. Подобным

образом упорядоченное строение природных организмов приводит нас к

мысли о существовании мудрого Создателя4.

≪Трактаты о мостах≫ популяризировали другие биологические откры-

тия, показывавшие ≪благодетельную приспособленность средств к целям≫.

Книги, озаглавленные ≪Физическое богословие≫, ≪Богословие насекомых≫

и ≪Богословие воды≫, прославляли мастерство и предусмотрительностьТвор-

ца, подтверждаемые новыми научными открытиями. Различные уровни слож-

ности одушевленных форм, примеров которым становилось все больше, счи-

тались не ключом к пониманию исторического развития и взаимосвязей, а

ступенями установленной иерархии жизни, неизменной ≪цепи бытия≫, выс-

шей точкой и конечной целью которой является человечество. На этом эта-

пе естественное богословие приняло форму, которая с появлением идеи

эволюции оказалась особенно уязвима5.

Дата добавления: 2015-11-14