Тендерные стереотипы и тендерные стили невербального коммуникативного поведения

Посмотрим теперь, как приведенный, далеко не полный список тендерных стереотипов отражается в невербальном коммуникативном поведении людей.

Очевидно, что на невербальное тендерное поведение значительное влияние оказывают этнос и культура народа. В этом отношении показательными являются, в частности, мужское и женское время и мужской и женский деревенский уклад на Руси.

По данным этнографов и культурологов-славистов у крестьян в русских деревнях выделялось женское время. Женской считалась, например, часть суток с очень раннего утра до восхода солнца, и назывался этот период времени довстань, рано. Довстань — это время, которое в различных кодах концепту-ализуется не как физическое время, не как монотонная последовательность, образуемая однородными, качественно похожими и движущимися одно за другим мгновениями, а как время событийное, и рассматривается под особым углом зрения. Это время имеет свой индивидуальный облик и разбивается на отдельные части, каждая со своими свойствами: все его отрезки наполнены разными видами женской деятельности, а в целом крестьянки в это время занимались прядением, ткачеством, работой по дому и уходом за скотом. Согласно В. И. Далю, на Руси существовал даже особый, «бабий» счет времени — пряжей.

Распорядок дня у мужчин и женщин в деревнях тоже был разным. Утренняя деятельность людей обоего пола — упо-вод — длилась с момента пробуждения до обеда (за исключением земледельческой поры и охоты) и протекала во дворе. Старшие мужчины и женщины раздавали задание соответственно более молодым мужчинам и женщинам. Всякому делу предшествовал начал — троекратное осенение крестом, молитва, и младшие просили у старших благословения на работу. После завтрака мужчины и женщины работали порознь и позже обедали в один-два стола, и снова по отдельности — сначала ели мужчины, затем женщины. Бывало так, что женщи-

Невербальные гендерные стереотипы 41

ны, но не мужчины, ели стоя. Если же во дворе стояло два стола, то мужчины и женщины могли обедать в одно и то же время, но и тогда они были пространственно разъединены: мужчины ели за передним столом, а женщины — за задним. В некоторых областях на Руси мыть руки перед обедом можно было только мужчинам (согласно данным Смоленского этнографического словаря 1914 г.).

Подобные невербальные проявления и концептуализация времени, его возможные осмысления и типичные знаковые заполнения составляют отдельный раздел системологии, одной из составных частей невербальной семиотики — науки о системах объектов, каковыми люди окружают свой мир, а также о функциях и смыслах, которые эти объекты выражают в процессе коммуникации (Крейдлин 2002). В рассмотренных выше случаях семиотическому анализу могли бы быть подвергнуты утренняя деятельность крестьян разного пола на предмет выявления и типологии тендерных сходств и различий в ней или, например, отдельные культурные знаки типа предметного знака вставоранки — особой куриной косточки, которую молодая крестьянка носила с утра на шее или на поясе.

Дж. Уильяме и Д. Бест (Уильяме, Бест 1990а, б) изучали проявление тендерных стереотипов и в традиционных, патриархальных культурах и странах, таких как Пакистан или Нигерия, где в первую очередь подчеркиваются различия в ген-дерном коммуникативном поведении, и в культурах современных, таких как голландская и финская, где, наоборот, акцентируется сходство, а разница минимизируется. Вывод авторов статьи таков: в менее развитых индустриальных и более патриархальных странах больше различий в нормах поведения, определяемых культурой для тендерных ролей и их невербальной реализации, и больше неравенство полов, чем в эгалитарных и более демократических государствах.

Были выявлены — см. работу Коста и др. 2001, выполненную на материале устных рассказов людей о себе и своей жизни, — четыре категории женщин молодого (студенческого) возраста, отличающихся следующими характерными особенностями коммуникативного поведения: (1) женщины с осознанно агрессивным поведением, (2) женщины с осознанно

Часть I

покорным поведением (авторы называют эту коммуникативную черту поведения «submissiveness»), (3) женщины, осознанно контролирующие диалог, тактичные и воспитанные («nurturance») и (4) женщины с обычно неосознанным, импульсивным поведением, регулируемым больше чувствами, чем мыслями. В этой работе был установлен один очень важный факт — коммуникативные стереотипы, которые прежде формулировались как единые для всех женщин вообще, сильно различаются для женщин каждой из выделенных групп.

Вообще, сегодня уже стало вполне очевидным, что разумнее говорить не о половых или тендерных стереотипных различиях, как это часто делается (см. выше), а о разных стилях тендерного коммуникативного поведения, мужском (маскулинном) и женском (фемининном), и соотносить коммуникативные стереотипы не с полами, а с этими стилями. Впрочем, у женщин преобладающим, разумеется, является фемининный тип, а у мужчин — маскулинный, и это несмотря даже на то, что, как написал В. Микушевич в своей книге «Истинный эрос», «поистине глубокая мудрость заключается в древнем китайском учении о двух космических началах: Инь — женское начало, и Ян — мужское начало. И очень много верного было в том, что все страдания людей происходят от того, что нарушилось правильное соотношение Инь и Ян в человеческом организме. Потому что мужское и женское есть в каждом человеке. В мужчине есть женское, в женщине есть мужское, и соотношение того и другого образует человеческую личность» ^ю. 'Маскулинность' и 'фемининность' при таком понимании будут значениями признака «гендер», определяющими тендерные роли и действия участников диалога.

Введение понятия тендерного невербального стиля дает возможность оценивать отдельные жесты и целые стили невербального поведения как (более) женские и, соответственно, (более) мужские независимо от того, каков в действительности пол человека, исполняющего данный жест или придерживающегося данного стиля поведения. Больше того, для ряда

¹⁰ По этой причине я далее часто буду говорить просто о поведении женщин и мужчин.

Невербальные гендерные стереотипы 43

культур уже составлены специальные таблицы соответствующих форм и типов мужского и женского поведения, присущих носителям данной культуры (см., например, Барлоу и др. 1979; Перкинс 1986).

Важным для изучения невербальных тендерных стереотипов является исчисление ситуаций, жанров и типов дискурса, в которых эти стереотипы проявляются особенно ярко (реклама, интервью, семейные ссоры, презентации, диспуты, переговоры и т. п.). Например, в переговорах состязание, если не «война», полов достигает апогея. Согласно бытующему тендерному стереотипу, женщины тут более кооперативные и кол-лаборативные, т. е. более склонны к сотрудничеству, чем мужчины, а мужчины более уверенные, решительные и требовательные. Между тем эмпирические невербальные данные, например по переговорам, этому стереотипу противоречат. Объяснение противоречия мне представляется очевидным: дело вовсе не в полах, а в типе дискурса, в чертах характера и стилях поведения его участников. Приятный внешний вид и такие черты характера, как спокойствие, расчетливость, уверенность, решительность, конструктивность, надежность и интеллигентность, их проявление в манерах поведения и в отдельных жестах благоприятствуют успешным переговорам. Напротив, слабость, излишняя эмоциональность, умиротворенность, отсутствие рациональной и доказательной аргументации и колебание в принятии решений — всё это отрицательные черты при ведении переговоров. Способность сидеть уверенно за столом переговоров, твердыми жестами и параязыковыми единицами иллюстрировать изложение содержания вопроса (см. большое число иллюстративных жестов, сопровождающих словесное выражение мысли, правильно расставленные кинетические ударения и паузы), смотреть при этом собеседнику в глаза, серьезно, а где нужно, и мягко, с улыбкой, разговаривать с собеседником уверенным голосом, проявляя голосом заинтересованность в успешном их завершении, и еще очень многие жестовые реализации намеченных стратегических линий поведения и тактик переговоров — это и есть нормативные невербальные проявления деловых и чисто человеческих качеств, способствующих достижению успеха.

Часть I

Для анализа дискурса, как мне кажется, весьма полезно и удобно ввести новое понятие — «угрожающие стереотипы поведения». Угрожающие стереотипы поведения — это устоявшиеся представления, установки и нормы, которые могут помешать ведению нормального диалога, достижению намеченных коммуникативных целей или реализации определенных установок.

Правильное понимание прагматики дискурса, включающее заботу и беспокойство личности о самоидентификации и презентации, умение отбросить в сторону традиционные негативные и угрожающие диалогу стереотипы или стереотипы, которые мешают достижению цели, выбору общей стратегии, плана и конкретных вербальных и невербальных тактик, — залог и необходимое условие коммуникативной удачи дискурса. Укрепить существующий стереотип или разбить его, использовать стереотип в своих корыстных целях, «добавить» еще стереотипов — это основные модули линий поведения человека в дискурсе (о других стратегиях ведения дискурса см., например, Кибрик 2003).

Известны два крупных типа коммуникативного поведения — поведение, ориентированное на содержание разговора (знание, компетенцию), и поведение, направленное на прагматику разговора, прежде всего на адресата (доминацию/подчи-нение). Было показано, что невербальные признаки, характерные для первого типа поведения, не свойственны второму, и наоборот. Поведение, считающееся доминантным, обычно оценивается людьми как контролирующее, угрожающее, враждебное, воинственное, вызывающее стресс, а поведение подчиненное, покорное или послушное — как тревожное и боязливое, беспомощное, примирительное, успокаивающее. С доминаци-ей одного из участников коммуникации коррелирует его свободное и асимметричное поведение. Доминация в русском языке тела выражается (а) жестами, нарушающими личное пространство адресата, в частности направленными на диалогического партнера дейктическими жестами, (б) параязыковыми единицами, например громким или сердитым голосом, (в) взглядами и жестами глаз, например прямым взглядом в глаза или контактом глаз (о русском языке глаз см. Крейдлин 2002),

Невербальные гендерные стереотипы 45

(г) позами, в частности сидячей позой «вперед нагнувшись»,

(д) мимическими выражениями лица, например напряженным лицом с опущенными бровями. Смысл покорности передается нервными жестами рук (например, сжатыми и трясущимися руками), тихим, дрожащим голосом, тяжело опускающимся на стул телом, глазной контакт слабый, для речи характерны запинки, хезитации. А вот, например, такие жестовые единицы, как прямая стойка или прямая голова, передают знание и уверенность, но не покорность.

Между тем для женского стиля поведения высокий уровень компетентности, отражающийся в речевых характеристиках, но при этом сочетающийся с типичными невербальными знаками субординации (например, в диалоге женщины более низкого социального положения со своим начальником), может оказаться недостаточным для успешного достижения коммуникативных целей. Жизненная практика доказывает, что такое поведение, например, в деловом общении, не столь эффективно, как уверенное мужское, даже если женщина обладает большими знаниями и опытом. Ей приходится использовать особые жестовые ключи и особые параязыковые знаки — раскованное положение тела, улыбки, наклоны корпуса в сторону адресата, сравнительно высокий, но не постоянный контакт глаз, неназойливые, недокучливые и ненавязчивые жесты, паузы, голосовые фонации. Для женщины, участвующей в деловом общении и желающей извлечь из него максимальную для себя пользу, осознанное и внимательное отношение к невербальному поведению, своему и партнера, является, по всей видимости, обязательным.

Сегодня нам хорошо известны многие особенности мужской и женской русской речи. Так, еще в ранних работах группы под руководством Е. А. Земской, в частности в Земская и др. 1990, было показано, что женщина обычно говорит «слабым стилем», широко пользуясь вопросами с «не так ли», косвенными формами вопросов, модальными конструкциями, оценками (может быть, здесь стоило бы уточнить, что эти оценки чаще всего бывают этическими и эстетическими) и квали-фикаторами. В тех же работах, однако, подчеркивается и то, что между мужской и женской речью нет резкой, непроходи-

Часть I

мой границы, а есть лишь тенденции употребления, т. е. существуют лишь типические черты той или иной речи (я бы сказал: типические черты речевого и, добавлю сюда, невербального стиля поведения).

Гендерные различия сложным образом комбинируются с различиями по возрасту, профессии, образованию, месту рождения и жительства, цели коммуникации и др. У женщин образованных, являющихся носителями русского литературного языка, больше фатического контакта, т. е. когда целью является само общение и контакт (поэтому, дополню, их реплики сопровождаются большим количеством регулятивных жестов). По мнению авторов указанной выше статьи, именно преобладанием фатики, фатических компонентов коммуникации поддерживается устойчивый миф, что женщины говорят больше, чем мужчины. Женщины, кроме того, легче переключаются, меняют роли в акте коммуникации, проявляют большую психологическую подвижность и гибкость. Как следствие, типичным для них является включение в разговор или беседу совсем «посторонних» тем, не связанных с ситуацией, которую порождают обстановка речи, действия говорящих и подобные факторы (конечно, речь идет о неофициальных сферах общения). Сказанное накладывает отпечаток на стратегию и тактику речевого и невербального ведения диалога у женщины. Что касается речевого поведения, то в работе Земская и др. 1990 отмечается следующие его признаки: отвлечение на «посторонние» темы, высокая ассоциативность речи, что порождает своеобразие тематического развития акта общения (например, соскальзывание с темы беседы), психологическая настроенность на беседу.

У мужчин отмечены как более выраженные внимание к основной теме беседы, погруженность в ход собственных мыслей и мыслей собеседника, и говорится, что «им до известной степени присуща психологическая глухота». О специфике ориентации в жизненном пространстве мужчин и женщин свидетельствуют также разные средства экспрессивности, как вербальные, так и невербальные. Авторы указывают на большую эмоциональность речи у женщин (высокая концентрация на участке текста экспрессивно-эмоциональной лексики) и наличие эмоционально окрашенных любимых тематических и семан-

Невербальные гендерные стереотипы 47

тических полей. Типично женские фразы — это Устала, как не знаю кто; Надоело все, как это самое; Себя ругаю, как не знаю что (сравнительные конструкции с местоименными словами, основная функция которых состоит в выражении интенсивной нерасчлененной отрицательной оценки). В мужской речи чаще встречается стилистически нейтральная оценочная лексика. Мужчины сдержаннее в выражении отрицательной оценки, но используют «инвертированную» оценку, т. е. отрицательно-оценочную и бранную лексику для выражения похвалы, восхищения и иной положительной оценки (Вот, собака (сука, сволочь), как чешет; Смотри, подлец, что делает). В работах по тендерной лингвистике, однако, ничего не говорится о том, как согласуется речевой код мужчин и женщин с параязыковым и жестовым кодами. Между тем, рассказывая, например, содержание какого-либо эпизода фильма, русские женщины, по имеющимся у меня данным, в пропорциональном отношении больше внимания уделяют действиям, т. е. невербальному компоненту, а мужчины — словам, т. е. компоненту вербальному. Или хорошо известен такой эксперимент (см. Холл 1979, а также Холл, Халберштадт 1980). Две группы (первая — 26 человек, вторая — 23 человека) молодых, но уже достаточно взрослых людей, в большинстве своем студентов, по двум каналам информации — аудио и видео — принимали жесты, распознавали и оценивали их исполнение. Цель эксперимента была измерить способность людей к дешифровке невербальных единиц и определить точность кодирования и передачи смыслов этими единицами. Испытуемые описывали и оценивали мимику, жесты рук, а также контекстно-свободные голосовые и тональные элементы. Предполагалось, что, заполнив некоторую анкету, они сообщат о том, как, по их мнению, происходит восприятие и декодирование невербальных знаков у женщин и как у мужчин. Эта анкета предусматривала оценку качества распознавания мужчинами и женщинами эмоционального, когнитивного и иных выражаемых значений, а также определение влияния на восприятие невербальных кодов ряда факторов, таких как степень дружелюбия, с которым исполнялся тот или иной невербальный элемент, истинность или ложность жестового и голосового выражений,

Часть I

определение того, с хорошим ли чувством посылал их отправитель, какова природа стимулов, вызвавших у отправителя данную эмоцию.

Результаты эксперимента, полученные Дж. Холл, и выводы, сделанные ею, были такими: женщины лучше мужчин выражали свои чувства, т. е. их невербальные сообщения распознавались более точно теми испытуемыми, у которых способ передачи жестовых сообщений считался эталоном, хотя разница, в сущности, была не слишком велика. В целом женщины больше смотрели на партнера, больше улыбались и получали от мужчин больше взглядов, чем мужчины получали от женщин. Они держались с адресатами на более коротких дистанциях, но не предпринимали попыток вторгнуться в их личную сферу, старались следить за своими позами и телодвижениями, предпочитая менее широкие, более сложные и более осознанные движения и жесты, чем мужчины. Наконец, женщины меньше делали речевых и параречевых ошибок, а речевые паузы у них чаще заполнялись вокальными и жестовыми элементами. Важно и то, что женщины, при большей, чем у мужчин, экспансивности, воспринимались как менее агрессивные.

Дата добавления: 2015-11-14