Ноздрев и Хлестаков: сравнительная характеристика.

В образе Ноздрева Гоголь развил черты Хлестакова. Хлестаков, мелкий петербургский чиновник “елистратишка простой”, направляясь из Петербурга в “Саратовскую губернию, в собственную деревню”, был принят в уездном городе за ревизора. Получивший солидную сумму денег в качестве взяток, обласканный, объявленный женихом дочери Городничего, он благополучно убирается восвояси.

Хлестаков — не авантюрист, не корыстный обманщик; он вообще не ставит перед собой никакой осознанной цели. Хлестаков говорит и действует под влиянием обстоятельств, он так и не разобрался, что с ним произошло, лишь в 4-м действии ему смутно мерещится, что его принимают за кого-то другого, за кого именно, осталось для него тайной. Он чистосердечен и тогда, когда говорит правду, и тогда, когда лжет, ибо ложь его сродни фантазиям ребенка.

Н. В. Гоголь писал: “Хлестаков вовсе не надувает; он не лгун по ремеслу; он сам позабывает, что лжет, и уже сам почти верит тому, что говорит”; “он разговорился, никак не зная с начала разговора, куда поведет его речь...” Хлестаков не только сатирический, но и психологический тип: он лицо не только фантасмагорическое, не только “лживый олицетворенный обман”, но “заключает в себе собрание многих тех качеств, которые водятся и не за ничтожными людьми”.

Ноздрев — персонаж поэмы Гоголя “Мертвые души” (1842). Это тип “разбитного малого”, кутилы. Ноздрев — “исторический человек”, ибо всякий раз попадает в историю: либо напивается в буфете, либо врет, что держал лошадь голубой или розовой масти. Он охоч до женского пола, не прочь “попользоваться насчет клубнички”. Главная страсть Ноздрева — “нагадить ближнему”: он распускает про знакомых небылицы, расстраивает свадьбу, торговую сделку, но при этом по-прежнему считает себя приятелем того, кому нагадил. Страсть Ноздрева общечеловеческая, не зависит от чина или положения человека. Подобно Ноздреву, гадит человек “с благородной наружностью, со звездой на груди”.

Ноздрев: “возвращался домой он иногда с одной только бакенбардой, и то довольно жидкой. Но здоровые и полные щеки его так хорошо были сотворены и вмещали в себя столько растительной силы, что бакенбарды скоро вырастали вновь, еще даже лучше прежних”.

“Чуткий нос (Ноздрев!) его слышал за несколько десятков верст, где была ярмарка со всякими съездами и балами”. Вещи вокруг Ноздрева соответствуют его хвастливой и азартной натуре. В его доме все заляпано краской: мужики белят стены. У него в имении пруд,

где раньше “водилась рыба такой величины, что два человека с трудом вытаскивали штуку”; поле, на котором он ловил зайца за задние ноги. В его кабинете вместо книг сабли и турецкие кинжалы, на одном из которых написано: “Мастер Савелий Сибиряков”. Он с гордостью демонстрирует гостям шарманку: “Уже Ноздрев давно перестал вертеть, но в шарманке была одна дудка очень бойкая, никак не хотевшая угомониться, и долго еще потом она свистела одна”. Даже блохи в доме Ноздрева — “пребойкие насекомые”. Энергичный, деятельный Ноздрев лишен внутреннего содержания, а потому мертв. Он меняет все что угодно: ружья, собак, лошадей, шарманку — не ради выгоды, а ради самого процесса. Он шулер, он подпаивает Чичикова, чтобы обыграть в карты. Играя с Чичиковым в шашки, ухитряется обшлагом рукава продвинуть шашки в дамки. Еда, подаваемая в доме Ноздрева, тоже отражает его бесшабашный дух: “кое-что пригорело, кое-что и вовсе не сварилось... словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выйдет”.

Он импульсивен и гневлив. В пьяном виде сечет розгами помещика Максимова, собирается побить Чичикова. Он первым выдал тайну Чичикова на балу у губернатора, после чего “сел на пол и стал хватать за полы танцующих”.

Дата добавления: 2015-11-16