Глава 20. Попытка самоубийства или маленький садист

Утро тоже не было добрым для Лео: Шу решил показать, кто в доме хозяин, и разбудил рыжеволосого учителя воплями на весь дом, а когда он проигнорировал его, то нагло стал кусать за пальцы ног. Бессовестный котенок… поэтому Нейтону все же пришлось слезть с кровати и пойти кормить капризного «ребенка». Альбинос же спокойно спал, словно и не слышал всех этих серенад рыжего котенка.

В это время Каин все же решил навестить своего парня Люци, с которым не виделся уже несколько дней: слишком он увлекся гением и совсем забыл, что у него есть парень, с которым хоть иногда, но надо видеться. Темноволосый юноша встретил его радостным визгом и повис на шее фотографа, целуя его в губы, но Каин как-то вяло отреагировал.

-Люци, я хочу спать, давай потом все это… — Проговорил Белшмид, направляясь в спальню. Модель сегодня им попалась капризная: она была постоянна недовольно фотографиями, хотя они были идеальны. Напарник бывшего учителя фотоискусства уже обматерился из-за этого, не зная, что же еще можно сделать с этой капризулей. Мэтт был всегда уравновешенным, но вот такие дамы умудрялись выводить из себя и его. Он нервно теребил сережку в губе, то дергал сам себя за ядовито-зеленую прядь волос. Мэтт – это друг детства Каина, они вместе учились, а потом вместе занялись фотографией. Так они и открыли свое агентство. Вообще Мэтт выглядел очень странно: ядовито-зеленые волосы доходили до плеч, глаза были светло-зелеными, но образ завершали веснушки у этого странного парня. Они были примерно одного роста и телосложения с Белшмидом, только Мэтт все же был немного накачан в сравнении с партнером.
Каин рухнул на мягкую кровать и прикрыл глаза, тяжело вздыхая: ему не хотелось оставлять Нейтона наедине с альбиносом, он ревновал откровенно. Этот несчастный гений вызывал у фотографа странные чувства, он не знал, что и как делать рядом с ним, боясь сделать ему больно. Недавняя улыбка Габриэля вообще заставила трепетать его сердце, ведь он так давно ее не видел… прикрыв глаза, Каин улыбнулся уголками губ, представляя себе худого юношу.
-Тебя несколько дней не было дома, я хочу внимания к своей персоне! – Проговорил Люци, забираясь тоже на кровать и расстегивая рубашку на парне. В этот момент Каину как никогда захотелось встать и уйти, но ему нельзя было: он не хотел пока говорить парню, что альбинос вернулся.
-Угомонись… — Он скинул юношу с себя и просто обнял. Белшмид любил Лоуренса, но только по братски, не более. Но Люци явно не понимал его, надеясь все же на большее. Возможно, не будь сейчас Габриэля рядом, фотограф бы и ответил на эти чувства, но рядом с Раммштайнером он не мог думать ни о ком другом. Он был влюблен и опьянен этой любовью просто.
-Да что с тобой такое? Пропадаешь сутками, а потом еще и не хочешь спать со мной… как же это бесит! – Юноша вскочил с кровати и, хлопнув дверью, закрылся в ванной. Несколько минут Каин просто лежал, но потом все же вскочил и пошел в ванную. Дверь была закрыта.
-Люци… — Он постучался, но ответа не последовало. – Люци! – Рявкнул Белшмид, после чего с силой ударил по двери. Юноша молчал, что не могло означать ничего хорошего. Дальше Каину пришлось вышибать к чертовой матери дверь: Люци лежал с резаными венами. Вызвать скорую, перебинтовать чуть выше ран запястья, вытащить парня из ванной… Каин делал все это на автомате. Белшмид поехал вместе с врачами и Люци в больницу, набирая номер маленького ангела, но потом сбрасывая и звоня другу.
-Лео, Люци вены себе вспорол. Я сегодня с ним останусь. Сможешь еще одну ночь побыть с Раммштайнером? – Устало проговорил он.
-Хорошо. Потом позвони, как все пройдет с твоим суицидником. – Фотограф сбросил вызов, прикрыв глаза.

Леонард убрал мобильный и прошел ко все еще сонному альбиносу, который читал Шекспира, потертую книжонку, некогда подаренную доктором. Подойдя к юноше, он осторожно, словно боясь, что его отвергнут, коснулся губами виска гения. Тот поднял взгляд на него и потер глаза.

-Проснулся?
-Угу… — Альбинос зевнул, а потом потянулся, положив книжку на тумбочку, а потом обняв бывшего учителя за шею, притянув его к себе. У юноши была температура, что сказывалось на его состоянии.
-Котенок… у тебя до сих пор температура… тебе нужен отдых… — Альбиноса уложили обратно на кровать и крепко обняли. Худое тело горело от температуры, но гений вел себя вполне спокойно, не жалуясь ни на что. Шу тихо подкрался сзади и запрыгнул на Нейтона, который в этот момент как раз решился поцеловать юношу. Коготки рыжего котенка впились в спину учителя, отчего тот взвыл, широко распахнув глаза. – Твою маааать! – Завопил Леонард, широко распахнув глаза. А котенок спокойно прошелся по учителю и спрыгнул на коленки к тому, кто закрыл его от дождя. Шу мяукнул довольно и заурчал, топчась на коленках восторженного гения, который просто не мог оторвать глаз от этого маленького рыжего чуда. Учитель биологии смотрел на улыбающегося Габриэля, который так увлеченно играл с котенком. Не смотря на то, что котенок разодрал ему спину, Нейтон был счастлив, ведь сейчас Раммштайнер стал снова улыбаться. Пять лет он жил вдалеке и недели рядом, словно бездушная кукла. – Кстати, я хотел спросить, зачем ты мне веснушки нарисовал? – Габриэль замер и с его губ пропала эта счастливая улыбка.
-Вы… вы немного… похожи на него… я просто захотел последний раз увидеть его… — Альбинос тяжело вздохнул, понимая, насколько его желание было глупо. Алекса уже было не вернуть, пять лет прошло уже с того дня, нужно было жить дальше, но гению это давалось с трудом. Пять лет, которые не оставили в памяти никакой след.
-Габриэль… — Тихо проговорил Леонард, неожиданно обнимая альбиноса и прижимая его к себе, сжимая его в своих крепких объятиях. Габриэль удивленно распахнул глаза, но потом уткнулся носом в его шею, чувствуя, как его волосы перебирают успокаивающе. Это помогало даже… Но Шу было неприятно такое, он не хотел явно делить своего «хозяина», поэтому он вцепился острыми зубками в нос учителя, оставляя красные следы. Леонард был готов прибить эту рыжую заразу, но все же сдержался, увидев, как гений рассмеялся. Он снова оживал…

Опасность миновала. Пускай парень и потерял кровь, но все же это было не смертельно. Каин стоял на лестнице и курил, раздумывая над всей этой ситуацией. По сути, его шантажировали самоубийством, и он не мог бросить Люци, но и жить с этим парнем Белшмид был не в состоянии. Он любил альбиноса, и это было самое страшное, Каин не мог не думать об этом хрупком теле, которое так охотно отвечало на ласки, даже не смотря на то, что теперь он был священником. Это тело… красивое, пускай и слишком худое, с выпирающими костями… эти пепельные длинные волосы… Белшмид тяжело вздохнул и потушил сигарету, поднимаясь в палату. Лоуренс спал после уколов успокоительного и снотворного. Он стал встречаться с Люци только из-за того, что тот угрожал темноволосому учителю, так бы он давно послал его. Но сидеть в клетке… такая перспектива все же не улыбалась Белшмиду.

Леонард потирал покусанный нос, бросая злые взгляды на маленькое рыжее чудовище, которое никак не позволяло ему приблизиться к альбиносу. Шу постоянно был рядом с гением и на любые попытки Нейтона обнять или поцеловать Габриэля реагировал лишь одним способом: он начинал кусать и царапать учителя, вереща и потом, начиная подлизываться к альбиносу.

-Габриэль, твой кот мучает меня… — Пробубнил учитель, протирая все царапины и раны перекисью. Котенок тут же состроил невинные глазки и своей такой милой мордашкой посмотрел альбиноса, подкупая его.
-Ну не злитесь, учитель… посмотрите лучше, какой он милый. – Раммштайнер протянул котенка Леонарду, но учитель отшатнулся от маленького садиста, который тут же попытался ударить его лапой.
Спустя несколько часов маленький садист уснул, забравшись на шкаф от злого Нейтона. За это время котенок и учитель умудрились сцепиться несколько раз, и теперь Леонард сидел весь в царапинах. Альбинос мило улыбнулся и стал обрабатывать эти ранки, нанесенные его питомцем, смотря, как Леонард слегка смущался.

-Учитель, с вами все в порядке? – Удивленно спросил юноша, убирая перекись и выкидывая использованную вату. Учитель резко прижал юношеское тело к себе и повалил его на кровать, впиваясь в столь желанные бледные губы страстным поцелуем, касаясь своим язычком язычка гения. Альбинос особо не сопротивлялся, сначала лишь слегка упираясь ладонями в плечи рыжеволосого парня. Альбинос знал, что учитель скоро жениться и не хотел ничего с ним такого, но видимо Нейтона это не волновало. Но потом Габриэль стал отвечать на поцелуи, обняв учителя и прижавшись к нему. Леонард скользил пальцами по стройной талии, потом сжимая бедра юноши и дергая их на себя, заставляя Раммштайнера лечь на спину. Альбинос тяжело дышал, когда пальцы Нейтона стали ласкать его плоть, надавливая на головку. Габриэль смущался немного, когда янтарные глаза смотрели на него, а на его губах играла хитрая улыбка.
-Ну все, Раммштайнер, теперь ты от меня никуда не сбежишь… — Эта фраза удивила гения, но вскоре она уже вылетела из его беленькой головы, когда пальцы учителя проникли внутрь. Габриэль широко распахнул глаза и выгнулся в пояснице, когда пальцы учителя задели чувствительную точку. Леонард улыбался, смотря на явно смущающегося юношу, хотя это было сложно определить, ведь гений не краснел из-за отсутствия пигмента такого в своем организме.
Вскоре Нейтон избавился от мешавшейся одежды и теперь прижимался к нагому телу альбиноса, надавливая головкой члена на кольцо мышц гения, одним движением проникая в него, срывая с бледных губ слишком громкий стон. Габриэль всегда боялся боли, если быть откровенным, а сейчас ему все-таки было больно, у учителя был не маленький член. Его щеки нежно коснулись, успокаивая тем самым. Леонард стал двигаться, лаская гения изнутри своей плотью, при каждом движении входя в него до основания, задевая головкой своей плоти простаты. Умм… это было потрясающее ощущение… альбиносу было сложно сдерживать стоны, он извивался на черных шелковых простынях, отчего пепельные волосы разметались по всей подушке. Он выгибался, позволяя члену Нейтона проникать глубже и стона от этого, но все еще как-то сдержанно. Они снова сливались в поцелуе, их пальцы переплетались, а движения становились все более безудержными. Это было как-то странно для гения… совсем недавно он не хотел ничего, а сейчас с таким удовольствием отдавался своему бывшему учителю, которого он когда-то так хотел заполучить себе… Головка члена Леонарда каждый раз ударяла по чувствительной точке, заставляя Габриэля выгибаться все сильнее, впиваясь ногтями в плечи учителя. Ему было хорошо… он терял голову в объятиях учителя, даже забывая об Алексе в какой-то степени… недопустимо, он не должен был… но ведь теперь было поздно… Ногти царапали плечи и спину Нейтона, оставляя красные следы в порыве страсти. Головка члена ударяла по простате, но входила глубоко, но не полностью, чтобы не порвать гения… Они оба стонали от удовольствия, чувствуя, что разрядка близка. Движение бедер, стон… глубже, сильнее… даа… Они выгнулись и прижались друг к другу, кончая одновременно, а потом альбинос обмяк на кровати в объятиях учителя от переизбытка чувств и ощущений… это было прекрасно… оба учителя были прекрасными любовниками.

Дата добавления: 2015-11-16