Читайте также:
|
По переписи 1897 г. в России (за исключением Финляндии) проживало 125,6 млн. человек, в 1914 г. – 175,1 млн. человек. Россию населяло более ста народов. Многонациональное государство сложилось в результате противоречивого процесса, который не может быть сведен однозначно к «добровольному» воссоединению или насильственному присоединению. Ряд народов оказались в составе Российского государства в силу географической близости, общности экономических интересов и культурных давних связей. Для других народов, вовлеченных в национальные и религиозные конфликты, покровительство России стало единственным шансом спасти свое существование. Вместе с тем, часть территорий вошла в результате кровопролитных завоеваний или договора с другими великими державами. Народы России имели различное прошлое. У одних была тысячелетняя история и собственная государственность, другие находились на стадии разложения родового строя. Они принадлежали к различным расам, отличались по национальной психологии, исповедовали разные религии. Христианство было представлено православием, католичеством, протестантством, не считая множества сект. Часть населения исповедовало ислам, иудаизм, буддизм и другие религии. Все это многообразие существовало в унитарном государстве.
Только Великое княжество Финляндское сохранило автономию (особое законодательство, сейм, монетную систему). Польша лишилась внутренней автономии после подавления национально-освободительных восстаний 1830, 1836 и 1862 гг. В вассальной зависимости от России находились Бухарское и Хивинское ханства. Остальные национальные окраины были на положении наместничеств, генерал-губернаторств, губерний и областей. Нерусские народы составляли 57% населения страны. Правящие круги России строили внутреннюю политику на великодержавных принципах. Русский язык был государственным, а православие являлось господствующей религией. Проводилась насильственная русификация украинцев, белорусов, поляков. Культивировалось пренебрежительное отношение к «туземцам», «инородцам». Существовали законодательные ограничения прав еврейского населения. Лица иудейского вероисповедания не имели права жить вне черты «еврейской оседлости», включавшей 25 губерний. Неравноправие толкало малые народности на протест. Национально-освободительное движение приводило к ужесточению великодержавной политики. Вместе с тем раскол российского общества шел по социальному, а не по национальному признаку. Уровень жизни русского народа был не выше, а порой даже ниже, чем у других народов. В то же время господствующий класс вобрал в себя местную знать и буржуазию, например, дворянство занимало ключевые посты в военном и административном аппарате. Польская шляхта приобрела права российского дворянства и сохранила огромные латифундии на Украине. Ограничительные нормы не распространялись на еврейскую буржуазию, занимавшую важные позиции в банковском деле и торговле.
Подавляющее большинство населения (73,7%) было неграмотным. Неравенство было закреплено сословной структурой. Все жители Российской империи были разделены на социальные группы – сословия: дворянство, духовенство, купцы, мещане, крестьяне, каждое из них обладало четко зафиксированными правами или было ограничено в них. В России пропасть между различными сословиями была особенно глубокой. Это объяснялось одновременно наслоением полуфеодальных порядков и хищнических методов молодого российского капитализма.
Самым большим по численности классом (до 80%) было крестьянство. Реформа 1861 г. сделала крестьян лично свободными, но возложила на них бремя выкупных платежей. Всего крестьяне заплатили за свои наделы 1,5 млрд. руб. – втрое больше рыночной цены на землю. На крестьянство падала основная часть налогов. Нехватка земли обострялась аграрным перенаселением западных и южных губерний. 16,5 млн. крестьян имели наделы меньше 1 десятины (1,09 га). Крестьяне вели индивидуальное хозяйство. При этом большая часть земли находилась в общинном владении. Община не допускала разорения своих членов, поддерживала их материально. Оборотной стороной общины была насильственная уравнительность. Сельский сход мог отобрать надел у крестьянина. Община распределяла землю. Величина надела зависела от количества взрослых работников. Земля нарезалась полосками: участок хорошей, средней, плохой земли. Наделы некоторых крестьян состояли из 100 и более клочков. Пореформенная община не могла предотвратить естественного расслоения крестьянства. Росла площадь земель, находившихся в частной собственности крестьян. Выделялась зажиточная верхушка, составлявшая 20%, в руках которой сосредоточилось до 50% надельной земли и 70% всех улучшенных сельхозорудий, а также тягловой силы. Одновременно увеличивался слой беднейшего крестьянства, сельских пролетариев и полупролетариев. Вместе с тем социальное расслоение не разрушило устойчивое середняцкое ядро(30%). Общинное устройство существовало не везде. Крестьяне в Прибалтике получили свободу на 50 лет раньше, чем в России. Однако они не владели землей, а были арендаторами или батраками у помещиков. В Закавказье выкуп наделов начался через 25 лет после реформы. Особую категорию крестьянства составляло казачество. В России было 11 казачьих войск. Мужское население было обязано нести воинскую службу в течение 20 лет. Эта служба обеспечивалась обширным земельным фондом. Казаки наделялись «паем» в 30 десятин земли, они были поставлены в привилегированное положение. Правда, казаки должны были являться на службу с конем, безлошадного казака записывали в пластуны. Царизм стремился использовать казачьи полки для выполнения карательных, полицейских функций.
Сильные пережитки родоплеменных отношений сохранились у кочевых народов – казахов, киргизов, бурят.
Весьма интенсивно в России развивался процесс формирования рабочего класса. За 40 пореформенных лет количество рабочих семей возросло в 3 раза и к 1900 г. достигло 14 млн. человек. Источниками пополнения рабочего класса, кроме семей самих рабочих, являлись ремесленники, кустари, крестьяне. Индустриальные рабочие составляли немногим более 1% населения (2,8 млн. человек). Однако рабочий класс включал сезонников, надомников, отходников и батраков, которые фактически никогда не порывали генетических связей с деревней. При общем крайне низком уровне грамотности России среди рабочих мужчин грамотных было около 55%, среди работниц – 30%. К началу ХХ в. основная масса рабочих, в т.ч. свыше 80% индустриального пролетариата, размещалась в наиболее крупных районах европейской части России: Центральном промышленном – 630 тыс., Петербургско-Прибалтийском – 100тыс., Донецко-Криворожском - 200 тыс., Польском – 300 тыс. и Уральском – 200 тыс. Наиболее высокая концентрация рабочих имела место в важнейших политических и административных центрах России (Москва, Петербург, Киев, Рига), а также в Баку, Тифлисе и др. Жизнь рабочих диктовалась безжалостными законами начального периода капитализма. Владельцы предприятий компенсировали низкую производительность труда увеличением рабочего дня до 14 часов. Отсутствовала охрана труда. Рабочие не пользовались социальными гарантиями, их жилища часто не отвечали санитарным нормам. Из 100 родившихся детей рабочих умирало 56-64. Заработная плата была гораздо ниже, чем в Западной Европе. Женщины получали вдвое меньше мужчин. Широко использовался детский труд. Только к концу XIX в. фабричное законодательство начало ограничивать произвол владельцев. Был издан закон о штрафах, запрещен ночной труд женщин и детей. Продолжительность рабочего дня была ограничена 11 часами. Среднегодовая зарплата рабочего составляла 245 руб., доля высококвалифицированных рабочих («рабочей аристократии») была незначительна.
Промежуточное положение между пролетариатом и рабочим классом занимала городская буржуазия. Домохозяева, владельцы мастерских, мелкие торговцы по своему мировоззрению тяготели к имущим слоям населения, тогда как уровень жизни зачастую сближал их с рабочими. В ХХ веке в России впервые возник, а потом и получил всеобщее распространение термин "интеллигенция". Прослойка лиц умственного труда была малочисленной – 0,36%. Перепись населения 1897 г. зарегистрировала 4 тыс. инженеров, 3 тыс. ученых. Высшее и среднее специальное образование имели 290 тыс. человек. В первой половине XIX в. занятие умственным трудом почти автоматически обеспечивало принадлежность к господствующей верхушке. Но в пореформенной России возникла разночинная интеллигенция. Распространенной профессией стала журналистика, адвокатура. Служащие, врачи, учителя только по характеру труда и оплате отличались от рабочих. В то же время к интеллигенции принадлежало среднее и высшее чиновничество, директора и управляющие банков, фабрик, заводов. Нелегкое положение было у представителей искусства: актеров, художников. Актеров правящая верхушка презрительно называла «фиглярами».
Правящую элиту формировали два класса: дворянство и буржуазия. Ведущие позиции в экономике страны от купеческой буржуазии, которая доминировала в дореформенной России, перешли к торгово-промышленной буржуазии. Социальной базой формирования промышленной буржуазии наряду с купечеством стало мещанство и отчасти зажиточное крестьянство. К концу XIX в. численность буржуазии достигла 1,5 млн. человек. Основная мощь класса концентрировалась в руках весьма узкого слоя крупнейших предпринимателей. Крупная промышленная буржуазия концентрировалась в Москве. Петербургская финансовая олигархия, тесно связанная с бюрократией, контролировала капиталы акционерных компаний. Сложились отряды национальной буржуазии, значительную долю предпринимателей составляли иностранцы. В среде русской буржуазии значительный вес занимали представители торгового капитала, особенно в Российской глубинке. Этот слой еще не освободился от патриархальных купеческих традиций. На заре капитализма буржуазия действовала хищническими методами, личные состояния накапливались путем обмана, махинаций и даже уголовных преступлений. Так выросли династии промышленников Коноваловых, Морозовых, Прохоровых, Рябушкинских, энергичными, но совершенно безнравственными дельцами запомнились современникам банкир Кокорев, заводчик Путилов и др. Фабриканты считали неотъемлемым правом полную свободу рук в отношении к рабочим. Даже царские власти нередко были шокированы их действиями по отношению к рабочим. Только третье, четвертое поколение предпринимателей приобрело «европейский лоск». В этом незначительном по численности слое появились меценаты и инициаторы благотворительных акций: П.М. Третьяков, братья Морозовы, П. И. Щукин, С.И. Мамонтов создал частную оперу, создал художественный общедоступный центр в Абрамцеве. А.М. Сибиряков пожертвовал 500 тыс. рублей на открытие университета в Сибири.
Политическое значение буржуазии отставало от ее экономической мощи. Правящие круги, жившие в плену феодальных предрассудков, препятствовали классовой и политической организации русской буржуазии. Длительное время буржуазия приспосабливалась к полуфеодальным порядкам государства, «правдами и неправдами» стремясь попасть в класс дворянства. Поэтому в течение длительного времени революционные и либерально-оппозиционные элементы поставлялись в основном дворянской и разночинской средой. И только во время первой революции развернулся быстрый процесс политической организации буржуазии как оппозиционной силы. Однако «комплекс неполноценности» не был ею преодолен вплоть до падения самодержавия.
Первым сословием считалось дворянство. К началу ХХ века в России было 1 226 939 потомственных и 631 245 личных дворян. Среди них было 830 титулованных рангов. Несмотря на утрату значительной части своих земель, дворянство представляло собой еще внушительную экономическую и политическую силу. Часть помещиков стала включаться в сферу торгово-промышленного капитала. Это свидетельствовало о тесном переплетении интересов помещиков и буржуазии. Часть помещиков, заинтересованных в дальнейших буржуазных преобразованиях, и по своим политическим воззрениям перешли в буржуазно-либеральный лагерь. Однако основная масса дворянства была консервативна. Самодержавная власть пыталась поддерживать помещичье земледелие, государственный дворянский земельный банк субсидировал помещиков на самых льготных условиях. Но экономическая мощь дворянства постепенно таяла. К концу XIX в. площадь дворянского землевладения сократилась на 1/5. Вслед за постоянной утратой экономического могущества, дворянство теряло монополию на власть. Однако этот процесс шел медленнее. Дворяне занимали наиболее крупные посты в центральных и местных органах управления. Офицерский корпус в основном состоял из дворян. Дворянство являлось главной опорой самодержавия.
Россия фактически оставалась абсолютной монархией. Законы империи гласили: «Повиноваться верховной власти его не токмо за страх, но и за совесть сам Бог повелевает». Однако абсолютизм как политическая надстройка использовалась определенной самостоятельностью по отношению к базису. Государство играло исключительную роль на всех этапах российской истории. Оно активно вмешивалось в экономику. Государство владело огромной собственностью, ему принадлежало 38% территории, 60% лесных массивов. В госсектор входили железные дороги, горнодобывающие, металлургические предприятия Алтая, Сибири, Урала, казенные машиностроительные заводы, выполнявшие военные заказы, почтовая и телеграфная сеть. При абсолютной монархии власть принадлежит одному человек. Личность последнего царя, занимавшего трон с 1894 по 1917 гг. до сих пор привлекает пристальное внимание и вызывает бурные споры. Как правило, современники, лично знавшие Николая II, а также историки дают разные оценки деятельности последнего императора. Если взглянуть объективно, то следует признать, что Николаю были присущи многие хорошие качества. Он получил блестящее образование: военное и юридическое. Владел четырьмя языками, неплохо знал историю. Вместе с тем Николай II стремился не просто царствовать, но и править. Государственными делами занимался добросовестно. Однако, располагая точными данными о положении страны, он даже не пытался изменить гибельность политического курса. Многочисленные проекты реформ проходили мимо его сознания. Когда наиболее дальновидные политики пытались воздействовать на императора, их ждала опала. Видный общественный деятель Ф.А. Головин, знавший Николая II писал: «Ради сохранения власти в своих руках он не останавливался ни перед чем. Интересы династии и личного самолюбия для него выше пользы государства». Николай II управлял при помощи феодального клана – царствующего дома Романовых. Им принадлежали огромные земли – 2 413 348 десятин. Романовы считались первыми помещиками. Доходы семьи составляли 52 млрд. руб. в год. Великие князья занимали высшие государственные посты и командные должности в армии и на флоте. Михаил Николаевич – председатель Государственного Совета, Алексей Александрович – генерал-адмирал, Сергей Александрович – генерал-губернатор Москвы. Великие князья непосредственно смыкались с придворной камарильей. Влияние этой группы аристократов на выработку внутренней и внешней политики правительства было очень значительным. Очень часто политические вопросы, решавшие судьбу России, принимались в великосветских салонах, одним из которых был столичный Яхт-клуб. Царь, Государственный Совет и министры были только верхушкой бюрократической пирамиды. Административный аппарат постоянно разбухал, и к началу ХХ в. насчитывал 436 тыс. чиновников различных рангов. Это была самая большая бюрократическая прослойка в мире.
В самодержавной России не было законодательных органов, но имелся законосовещательный Государственный Совет. Его решения имели рекомендательный характер. Другой высший орган – Сенат, имел функции надзора, суда. Исполнительную власть осуществляли 11 министерств. Их деятельность координировалась Комитетом министров. Становым хребтом всей системы государственного управления было МВД, которому подчинялась вся местная администрация. Существовал департамент полиции и Отдельный корпус жандармов.
К началу ХХ столетия в России быстро развивался капитализм, в то же время Россия оставалась страной с преобладающим сельским населением. Самодержавие и его институты были наследием феодальной эпохи.
2. После убийства Александра II народовольцами в Российской империи утверждается режим консервативной реакции. Александр III приказал повесить шестерых руководителей заговорщиков: А. Желябов, С. Перовская, Т. Михайловский, Н. Кибальчич и Н. Рысаков (назвавшийся так после смерти царя) были публично казнены. Г. Гельфанд была помилована и отправлена в пожизненную ссылку по причине обнаруженной при врачебном осмотре в тюрьме беременности. Это был первый сигнал к повороту России к контрреформам.
Основной целью нового императора было создание единой нации, которая бы считала себя русскими православными.
Первый удар обрушился на русских немцев, которые составляли большинство бюрократического аппарата, начиная с Петра I Великого. Они под разными предлогами были освобождены от занимаемых должностей. МВД возглавил граф Д.А. Толстой, ”занятый одними бомбистами, и то их замыслам против его собственной особы”, умственно неполноценный. Сменивший его И.Н. Дурново по меткому выражению видного юриста А. Кони “представительный выездной лакей, попавший в силу злосчастной судьбы в министры”. Министром просвещения стал И.Д. Делянов, отменивший свободный устав университетов и допустивший превращение своего департамента в филиал тайной полиции.
Первые годы царствования Александра III прошли в беспощадном преследовании “Народной Воли”. Полиция, реформированная героем русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. генерал-аншефом М.Т. Лорис-Меликовым, вырастила подлинных мастеров политического сыска, в сферу интересов которой попадали и русские дворяне, и разночинцы, и простолюдины.
Оппозиционное “декабристское” дворянство либо погибло физически, либо морально опустилось.
Консервативная политика самодержавия особенно ярко проявилась в решении национального вопроса. Все население России подвергалось насильственной русификации. Эта политика воспроизводила германскую практику “германизации” в этнически польской Померании и в бывших французских провинциях Эльзас и Лотарингия. На всех окраинах Российской империи - от Финляндии до Поволжья - все инородцы подверглись идеологическим преследованиям.
Была ограничена автономия Великого княжества Финляндского, которое имело до сих пор преимущества нейтралитета под защитой условий Фридрихгамского мирного договора 1809 года под защитой русской армии. Финны эффективно использовали потенциал бескрайнего российского рынка, но русским по Конституции не предоставлялось равных прав со шведами и финнами на территории Финляндии. Россия оказалась лишь импортером своих товаров через финские порты с выплатой значительной пошлины! Если раньше официальная переписка Петербурга с Гельсингфорсом (Хельсинки) велась на французском языке через МИД, то теперь все “статские” документы должны были исполняться на русском языке. Финнам запретили выпускать собственные почтовые марки и использовать собственную валюту – марки и кроны, которые заменялись российскими рублями. Александр III собирался даже заставить финнов оплачивать содержание русских войск наравне с населением России, и расширить преподавание русского языка в Княжестве. Но этого не случилось - Александр III скоропостижно скончался в 1894 году.
«Польский вопрос» оставался “зубной болью России”. При Александре III Варшавское генерал-губернаторство было переименовано в Привисленский край. Польский язык был запрещен для преподавания в школах и университетах и был снят с выпускных экзаменов. В польских городах названия улиц должны были писаться на русском языке. Зачисление в “духовные семинарии” и церковные училища происходило после успешной сдачи экзамена на знание Православного канона христианства, костелы запрещалось ремонтировать и восстанавливать. Польские священнослужители оказались в оппозиции Российской империи и даже стали поддерживать революционных народников и социал-демократов.
Для польского и финского народов, исторически ориентированных на Запад и отождествлявших себя с западной цивилизацией, альтернатива изменить культурные и религиозные ценности означало потерю национальности. Не случайно на рубеже XIX-XX веков царизм столкнулся с все возрастающим сопротивлением населения этих регионов империи своей политике. В самом же правительстве никто не верил в идею русификации недавно присоединенных окраин, - нововведения протекали вяло и без особого нажима.
На Украине, населенной в основном православным населением, по предложению члена Государственного Совета, министра внутренних дел и личного советника императора графа П.А. Валуева в 1876 году был запрещен к употреблению в государственной переписке и “ревизиях” украинский язык. Крестьянства, разумеется, это не коснулось. Александр III, ознакомившись с его запиской, начертал на ней следующее: «Новая “украинская мова” была частично искусственно создана после Венгерской революции антирусски настроенными интеллигентами из Львова, который до этого входил в состав Австрийской империи”. Произведения Тараса Шевченко, которого трудно было отнести к интеллигенции, подпавшей под упомянутое австро-венгерское влияние (поэт был крепостным), запрещались в очередной раз, начиная с Николая I! Самой большой оплошностью императора стало насильственное крещение униатов в православие, коснувшееся в первую очередь интеллигенции и университетской профессуры.
Это осложнило и международные отношения с Европой, где только Германия Бисмарка могла позволить себе распространять лютеранство в Эльзасе полицейскими средствами. В ответ украинское население ответило сопротивлением, особенно в западных губерниях. Украинский язык стал совершенствоваться таким путем, чтобы почти полностью исключить русские понятия и слова. Россия приобрела проблему украинского национализма.
Но император осложнил отношения и с Грузией и Арменией, Обер-прокурор Святейшего Синода Русской православной церкви К.А. Победоносцев организовал гонения на грегорианский канон грузинской церкви, требуя ее перехода в русское православие. Армянская монофизитская церковь, самая древняя в составе России, также была подвергнута унизительной критике.
В Крыму, на Северном Кавказе, в Средней Азии и в Поволжье русификация означала насильственное вторжение товарно-денежных отношений, размывавшие традиционные отношения, основанные на мусульманском вероучении. Но при Александре III эти народы, ослепленные блеском и могуществом империи, еще не проявляли своего недовольства.
Тяжелейшим национальным вопросом был “еврейский вопрос”. В 1882 году евреям было запрещено селиться в “черте оседлости” и приобретать пахотную землю. В 1887 году специальным циркуляром императора устанавливалась процентная норма приема еврейской молодежи в университеты - не более 10% в черте оседлости и 2-3% в других губерниях. Ограничивалось право евреев заниматься адвокатской деятельностью: впрочем, 70% считались студентами именно юридических факультетов. В 1892 году евреям без крещения в православие было запрещено жить в Москве и Петербурге, и в результате 20 тысяч евреев было выселено из обеих столиц. Эти административные меры толкнули еврейскую молодежь в революционное движение.
Само специфическое развитие капитализма в России впрямую зависело от сословия предпринимателей. Это было сочетание грубых хищников эпохи грюндерства (финансовых спекуляций) 70-х годов XIX столетия, “разуваевых” и “колупаевых”, вышедших из откупщиков питейных сборов и казнокрадов с прижимистыми разбогатевшими вольными хлебопашцами, основавшими Торговые дома Гучковых, Коноваловых и Рябушинских. Интеллигенты типа Верещагина или Третьякова были духовно ближе к «русским иностранцам» - Нобелю, Шмидту, Манташеву, Гинзбургу и Меллеру. Их интересы были тесно связаны с решением национального вопроса в России.
После воцарения Николая II, родившегося в день Святого Иова и поэтому обреченного на неудачи во всех начинаниях, национальный вопрос в России приобрел особую остроту. В 1900 году была фактически оккупирована Маньчжурия, где по предложению военного министра А.Н. Куропаткина и наместника России на Дальнем Востоке генерал-адмирала Е.И. Алексеева следовало основать Желтороссию, которая будет “нечто вроде Бухары”. Среди китайского населения следовало всеми способами распространять православие, что вызывало протест местного населения. В ходе русско-японской войны 1904-1905 гг. китайцы и корейцы охотно помогали японской разведке.
Когда граф С.Ю. Витте, Председатель Совета Министров, предупреждал императора пагубности консервативной национальной политики и рекомендовал ввести конституцию, Николай II отвечал: «Я никогда, ни в каком случае не соглашусь на представительный образ правления, ибо я его считаю вредным для вверенного мне Богом народа”.
Революция 1905-1907 гг. была не просто демократической, но и национально-освободительной. С.Ю. Витте писал в те дни: «Вся полуеврейская пресса... вообразила, что теперь власть в их руках, и потому откровенно нахальничала, вся же правая поджала совсем хвост”. Монархист В.В. Шульгин вспоминал, что в Киеве “толпа, среди которой наиболее выделялись евреи, ворвалась в зал заседаний [Городской Думы] и в революционном неистовстве все царские портреты, висевшие на стенах. Некоторым императорам выкалывали глаза, другим чинили всякие другие издевательства”. Ответом стало появление “Черной сотни”. 18 октября по стране прокатилась волна еврейских погромов, в результате которых было убито 4 тысячи, а 10 тысяч человек искалечено. Только в Саратове губернатор П.А.Столыпин не допустил черносотенцев к немецким кварталам и еврейским местечкам, выведя войска гарнизона на улицы.
По переписи 1897 г. великороссы и православные подданные составляли только 43% населения Российской империи, и продолжение консервативной национальной политики лишь усугубляло сложное положение Николая II. В начале XX века помимо польского стояли два острейших вопроса - финляндский и еврейский.
В Польше, наиболее угнетенной в национальном отношении, национализм неизбежно окрашивался в антирусские тона. Лидер польских социал-демократов Ю. Пилсудский утверждал, что “социалист в Польше должен стремиться к независимости своей страны”. Не случайно Социал-демократическая партия Польши и Литвы в 1904 г. даже стремилась установить тесные контакты с Японией - той это тогда было невыгодно, поскольку Страна Восходящего солнца была готова только к “ограниченной войне” с Россией, а затем - с Австро-Венгрией. “Польское коло” в Государственной Думе было наиболее сепаратистским. Столыпин, назначенный в 1906 г. Председателем Совета министров, понимал неестественность оккупационного режима в Привисленском крае и даже разрабатывал планы ее отделения от империи. Николай II ознакомился с проектами главы правительства, но из стратегических соображений - Польша являлась предмостным укреплением против Германии, - никакого решения так и не принял.
Финляндия, обладавшая большей автономией, стремилась к созданию личной унии с Россией: император формально являлся Великим князем Финляндским. В 1904 году генерал-губернатор Гельсингфорса Бобриков был убит местными националистами. В 1905 г. финны создали Красную гвардию и военизированную организацию “Войма”, которые участвовали в Свеаборгском восстании русской армии. В княжество активно ввозилось оружие, а на его территории созывались съезды и конференции радикальных партий, в том числе РСДРП. Столыпин, стремясь к ликвидации “левых движений”, разработал план взятия Финляндии под жесткий императорский контроль, но перед смертью все-таки высказался за отделение Финляндии к 1920 году, что и произошло в ходе гражданской войны в СССР.
Еврейский же вопрос превратился в клубок неразрешимых противоречий. Граф Бобринский, лидер консервативного “Союза объединенного дворянства”, предлагал попросту изгнать всех евреев из России. Либералы А.И. Гучков и П.Н. Милюков требовали интеграции евреев в российскую политическую структуру с помощью Государственной Думы. Николай II под влиянием М. Распутина не принял никакого решения. Дело Бейлиса и убийство Столыпина анархистом Мордехаем Богровым осложнило решение еврейского вопроса. Но школы при синагогах давали молодежи приличное среднее образование, что дало таким людям как Г.Е. Зиновьев, Я.М. Свердлов, Л.М. Каганович и Л.Б. Каменев занять ведущие партийные должности в РСДРП (б) – РКП (б).
Не случайно, все политические партии России, легализовавшиеся и возникшие после опубликования Манифеста 17 октября 1905 года, в основу своих программ заложили свои версии решения национального вопроса.
Литература:
Дата добавления: 2015-11-16; просмотров: 145 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Значение Парижского трактата. | | | Русско-японская война 1904 – 1905 гг. |