Сирота хадиса

Рационалистическая методология Абу-Ханифы вызывала противоречивую реакцию в традиционном мусульманском обществе. И хотя сам ученый никогда не противопоставлял кыяс преданиям хадисам, считая его лишь необходимым дополнением, а точнее, продолжением хадисоведческого материала, он за годы своей научной деятельности нажил себе немало недругов. Во многих источниках встречаются различные выпады против величайшего предстоятеля. Наиболее же полную коллекцию ругательств и всевозможных «компроматов» против Абу-Ханифы удалось собрать аль-Хатыбу аль-Багдади, автору «Истории Багдада». Ниже представлены основные положения изложенной у него критики.
Прежде всего недоброжелатели Абу-Ханифы старались всячески принизить научные успехи ученого. «Абу-Ханифа ничего не разумел в фикхе, - говорили они, - но лишь предавался дискуссиям». «Бедняга Абу-Ханифа как не был из Ирака, так же не имел ничего из знания», ибо он был «как новичок в Исламе». Поэтому он «решал дела самочинно, без знания и Сунны». Он занимался бесполезным знанием, ибо был «среди людей самый невежда о том, что было, и самый знающий о том, чего не было». А «энергичные споры, которым он предавался весь день, не оставляли ему времени для подлинной науки - иджтихада».
Основной же удар критики был направлен на рационализм Абу-Ханифы. Его самого и его учеников сравнивали с порабощенными народами, которые из-за своего разума (ра'й) заблудились сами и сделали прежде заблудшим еврейский народ, приведя его к погибели, ведь «Абу-Ханифа и его ученики были теми, кто сбивал с Божьего пути». Это про него, говорили противники Имама, в Коране сказано: «Они желают задуть Божий свет своими речами» (9:32), ведь не было «по Исламу более великой смуты помимо смуты Даджжаля, чем воззрения (ра'й) Абу-Ханифы». Вот, дескать, почему «воззрения (ра'й) ан-Нумана проникли во все города, кроме Медины, а Божий посланник сказал: "Не войдет в нее Даджжаль и чума"».
Считалось, что «в Исламе не рождался никто более вредоносный (адарр) для мусульман, чем Абу-Ханифа», ибо Пророк оставил совершенную религию, а не ту, которая нуждается в рациональных дополнениях. Был Абу-Ханифа, по мнению его врагов, и самым злополучным (аш'ам), самым злостным (шарр). Это просто «трудноизлечимый недуг», «из-за него изменилась вся религия» и «горсть пыли лучше мнения Абу-Ханифы», ибо «слова Абу-Ханифы и навоз - одно и то же». Поэтому «паршивый» (джариб) ученый заслуживает кунью не Абу-Ханифа, а Абу-Джи-фа - "Человек падали".
Следующей мишенью стали познания Абу-Ханифы в области хадисов. «Он не был знатоком (сахиб) хадиса» - «Абу-Ханифа был сиротою хадиса». А если учесть, что он еще якобы и лгал, то для некоторых он «ненадежен и не вызывает доверия». Но, несмотря на это, Имам вел себя очень смело. Несколько раз мнение халифа Умара он якобы назвал «словами Шайтана», а хадисы (которые, по его мнению, были недостоверны) - «стишками», рифмованной прозой (садж'), а то и вообще «вздором» (хурафа) и «бредом» (хазайан).
«Святотатство» Абу-Ханифы, судя по этим сообщениям, доходило порой до откровенных издевательств над изречениями Пророка. Так, когда ему поведали о том, что Божий посланник сказал: «Омовение - половина веры», он, мол, ехидно усмехнулся: «Тогда умойся два раза, дабы вера твоя стала полной», совершенно «не ведая» о том, что под верой здесь имеется в виду каноническая молитва. Хадис «торговцы могут торговаться, пока не разойдутся» он, утверждают его противники, комментировал каверзными вопросами: «А если они будут на корабле? Или в темнице? Или в пути? То как они разойдутся?». А против изречения Пророка о том, что при делении военной добычи «лошади полагается две доли, а человеку - одна», Имам, дескать, вообще выступал прямо, говоря: «Я не сделаю долю животного превыше доли верующего!». Согласно оппонентам ученого, в общей сложности Абу-Ханифа отверг двести или даже четыреста хадисов. «Если бы Божий посланник, - говорил он якобы при этом, - был со мною знаком, а я с ним, то он взял бы с моих слов многое». Наконец, собрание Абу-Ханифы было единственным, где не произносилась традиционная формула благопожелания Божьему посланнику.
Да и во время споров, убеждают недоброжелатели Абу-Ханифы, он вел себя не как подобает ученому. Так, однажды дискутируя, факих стал повышать свой голос.
- Ты не прав! - сказал тогда его оппонент.
- Ты знаешь решение этой проблемы? - спросил Абу-Ханифа.
- Нет.
- А откуда тогда знаешь, что я не прав?
- Я знаю тебя: когда аргументы на твоей стороне, ты обходителен с собеседником, а когда они против тебя - ты кричишь и шумишь.
В другой раз, когда Абу-Ханифе, отвечавшему на вопрос, возразили, что сподвижники Мухаммада считали иначе, он, повествует источник, разгневался и сказал тому, кто спрашивал: «Ступай и поступай так [как я сказал], грех будет на мне!», что явно не согласуется с нормами мусульманского благочестия. Бывало, что Абу-Ханифа довольно резко отвечал своим оппонентам. Так, когда Ибн-аль-Мубарак спросил Абу-Ханифу, считавшего в отличие от других факихов, что во время поясного молитвенного поклона не следует, как это совершается в начале намаза, поднимать руки, о человеке, который все же делает это, тот отрезал:
- Поднимая руки, он что, хочет полететь?
- Ну, так если он полетит в первый раз, он полетит и во второй! - не растерялся Ибн-аль-Мубарак, на что, дескать, Абу-Ханифа замолчал, поняв, что ему нечем ответить.
Враги ученого убеждали людей, что Имамы проклинали Абу-Ханифу, «заблудшего и заблуждающего», каялись в том, что когда-то обучались у него, и запрещали другим посещать его занятия и изучать его взгляды. Халиф Абу-Бакр и даже сам Пророк якобы являлись верующим во снах, дабы также призвать к этому, ведь «между ним и истиной была завеса». Согласно этой пропаганде, те, «кто хочет постичь истину, пусть приедут в Куфу, посмотрят, что говорит Абу-Ханифа и его ученики, и сделают все наоборот», ибо «разногласие с ним и есть истина» и «в разногласии с ним благодать».
Про ученого пускали слухи, что он написал «Книгу хитростей» {Китаб аль-хиял), где якобы «разрешал то, что Бог запрещал, и запрещал то, что Бог разрешал», где содержались атеистические положения. Эта страшная книга разлучает супругов, делает недействительным хадж человека. Да, «тот, кто составил "Книгу хитростей", был более злостен, чем шайтан», говорили враги Имама, ибо автор этой книги не кто иной, как сам Иблис. Похоже, что именно эту книгу извлекли как-то из сундука, разорвали на мелкие-мелкие кусочки и вышвырнули.
У аль-Хатыба аль-Багдади собрана также самая большая коллекция обвинений теологического характера. На нескольких страницах рассказывается о мурджиитских воззрениях Абу-Ханифы, после чего приводится просто сенсационное заявление о том, что он даже «был главой мурджиитов». Говорили и о том, что Абу-Ханифа был джах-митом, что выражалось в непризнании им вечности Рая и Ада. Инкриминировали Абу-Ханифе и приверженность мутазилитскому тезису о сотворенности Корана. При этом некоторыми уточнялось, что Абу-Ханифа «был первым, кто сказал: "Коран сотворен"». По-вествуется, что за подобные взгляды от Абу-Ханифы отрекся его учитель Хаммад ибн Абу-Сулайман. А наместник Куфы Иса ибн Муса под страхом смертной казни привел Абу-Ханифу к покаянию.
[Еще раньше] покаяться в своем неверии, утверждает источник, заставил Абу-Ханифу и наместник Куфы Юсуф ибн Умар, а в другой раз - Халид. То, что Абу-Ханифа за свое неверие (куфр) и еретичество (зандака, дахр) был приведен к покаянию именно два раза, повторяется у аль-Хатыба аль-Багдади (со ссылкой на разных информаторов) около десяти раз. Еще в одном предании говорится, что он был приведен к покаянию трижды, а в других - несколько раз.
Лишь терпеливая рука историка могла запечатлеть всю эту нестерпимую брань и злую ругань. Можно только домысливать, какое негодование в реальной жизни вызывал ученый у своих недругов, с каким раздражением они слышали его имя и какую ярость мог вызвать только один приезд Имама у его недоброжелателей. В настоящей работе не ставится задача опровергать все эти заявления. Несостоя-тельность многих из них, в особенности тех, которые приписывались известным и авторитетным липам того времени, была продемонстрирована редакторами «Истории Багдада» и ее оппонентами. Но даже подложность данной критики и неизвестность ее подлинных авторов не должны мешать извлечь из нее важную информацию. Кто бы в действительности ни стоял за сохранившимися нападками на Абу-Ханифу, они свидетельствуют о далеко не однозначном восприятии идей и самой фигуры величайшего предстоятеля.
Выпады против Абу-Ханифы часто порождались откровенным вымыслом и злыми сплетнями. Наверно, недалек был от истины Абдал-лах ибн Давуд, сказав, что об Абу-Ханифе говорят либо завистники, либо невежды. Однако нельзя утверждать, что все эти наладки были абсолютно беспочвенны. Обвинения Абу-Ханифы в слабом знании хадисов, мурджиитском «еретичестве» и сомнительном решении некоторых практических вопросов имеют под собой определенные основания, хотя и не всегда преподносились достоверно. Преувеличена и роль умозрительных приемов, отводимая Абу-Ханифе в решении религиозных вопросов.

Дата добавления: 2015-07-11