У каждой облезлой лачуги Харпер выходил из машины и задавал хозяевам один и тот же вопрос: где можно найти Горли Фарджера. Он уже побывал на ферме Горли, найдя ее по описанию шерифа. Место казалось брошенным. Ни одной живой души в доме, никакой живности в сараях, никаких свежих следов на пыльном дворе, пожухлая растительность возле дома приобрела цвет опаленной бумаги. Но то, что он сумел разглядеть сквозь незашторенные окна, подсказывало Харперу, что Горли все-таки не съехал оттуда. Капитан продолжал поиски, пробираясь сквозь пыльное марево по бесчисленным дворам, стараясь поладить с недоверчивыми собаками всех цветов и размеров, обхаживая их несговорчивых владельцев, которые с подозрением относились к любому чужаку и чуяли копа за десять миль, даже если на нем были джинсы и поношенные ботинки. Чарли сидела в машине, наблюдая за Максом и зарисовывая всевозможную местную живность. Она останавливалась лишь изредка, чтобы вытереть пот со лба, — на термометре было за тридцать.
А над ними, на ближайшем к деревне иссохшем холме, в своем старом пикапе сидел Горли Фарджер, наблюдая, как Харпер колесит вверх-вниз по узким проселкам, словно на «американских горках». Он сидел там уже три часа, прикончив за это время шесть банок пива и заключив пари с самим собой о том, сколько времени понадобится этому тощему копу, чтобы окончательно разочароваться и уехать ни с чем. Зная полицейскую братию, он решил, что Харпер не успокоится до темноты. Ночью ни один здравомыслящий коп не станет шарить по холмам. Под покровом тьмы власть закона в этих местах заканчивалась.
В свои тридцать восемь Горли Фарджер был точной копией своих предков. С младшим братом Джерардом они могли вообще сойти за близнецов. Тот, кто сталкивался с Джерардом в Сан-Квентине и знал старого Фарджера по многочисленным отсидкам в различных тюрьмах, мог с первого взгляда определить, что этот угрюмый жилистый парень с тускло-карими глазами и оттопыренными ушами — истинный Фарджер. Так же легко было узнать и Горли. У всех мужчин рода Фарджеров были одинаковые цыплячьи шеи, костлявые узкие плечи и прямые, вечно грязные волосы. Может, их и нельзя было назвать красавцами, но семейные гены были сильны. Порода есть порода.
Наблюдая, как молодожены прочесывают окрестности, Горли уселся поудобнее в своем ржавом «Форде», отхлебнул теплого «Куэрса» и погладил пальцами мобильник. В распоряжении Горли был не только бинокль, но и самая современная электроника. От соседей он уже получил подробные и оперативные отчеты обо всех разговорах. Он смотрел, как Харпер бродит вокруг его дома, заглядывает в окна, и знал, что адрес капитан получил от шерифа Бека. Однако Горли позаботился, чтобы служители закона не обнаружили там ничего интересного.
Хотя капитан знал адреса двух кузин Горли, он ничего не добился ни от них, ни от их детей. После ухода Харпера Горли со смехом обсудил с родственниками его неудачу. Наконец раздосадованный полицейский покинул Рыбий Ручей; ему было жарко и хотелось пить. Он двинулся в горы по направлению к дому Ландо. Горли засунул телефон под лежавшую на сиденье куртку, завел дребезжащий «Форд» и поехал вниз по дороге ему навстречу.
— Они его покрывают, — сообщил Харпер с удивленной усмешкой, сворачивая на указанную шерифом дорогу. — Под их мрачными физиономиями пряталась ухмылка. Эти кузины Горли едва не лопнули, пытаясь не рассмеяться мне в лицо. — Он взглянул на Чарли. — Видишь солнечный блик вверху на холме, где стоит старый пикап? Будь уверена, это Горли.
Макс сбросил скорость. Дорога была ухабистая и узкая, две машины разъехались бы здесь с большим трудом. Они миновали еще несколько поворотов, и Макс резко нажал на тормоза.
Дорогу перегораживал раздолбанный пикап, а рядом с ним, привалившись к решетке радиатора, словно бандит в дешевом голливудском боевике, стоял Горли, возле него — мелкокалиберная винтовка. Макс потянулся к своему зачехленному «глоку», жалея, что не оставил Чарли в гостинице. Затем он вышел из автомобиля.
— Здорово, Горли. Не хочешь убрать свою машину с дороги?
— Слыхал, ты меня ищешь? Вот и подумал, а не поберечь ли твои силы, день-то жаркий. Тебе чего от меня надо? Ты же, поди, законник?
Горли с таким бесстыдством взглянул на Чарли, что Макс шагнул к нему.
— В данный момент мне надо, чтобы ты убрал свой пикап. Ты мешаешь движению.
Выпятив подбородок, Горли смотрел на Макса, не упуская из вида его «глок».
— Раз уж ты меня искал, видать, была причина. Я чегой-то натворил?
Его рука медленно ползла к карману штанов.
Одним движением Харпер скрутил его, развернул и прижал к ржавому борту, отбросив винтовку к пыльной обочине. Уперев ствол ему в ребра, Макс быстро обыскал Фарджера. Улов оказался богатым: в кармане брюк обнаружился недорогой короткоствольный малокалиберный револьвер, из других карманов были извлечены два охотничьих ножа и опасная бритва.
Упираясь руками в крышу машины и глядя на кабину автомобиля Харпера, Горли взглянул на полицейского:
— Вот оно что. Но я ничего такого не делал.
Макс взглянул на Чарли, сидевшую с телефоном в руках, и кивнул.
Пока она звонила шерифу, на физиономии Горли сохранялось выражение удивленной невинности. Макс задержал Фарджера за сопротивление офицеру полиции при выполнении служебных обязанностей и надел на него наручники.
— Сядь на землю.
— Там пыльно, а от пыли у меня кашель.
— Сядь немедленно! — Горли уселся, подняв облако пыли. — Зачем ты меня поджидал? Почему ты загородил дорогу?
— Ты же тот самый капитан полиции с побережья.
— И что?
— Так я слыхал, ты поговорить со мной хочешь. Вот я и решил подсобить, подождать тебя здесь.
— Где сейчас Грэмпс Фарджер?
Хотя у Далласа и была ниточка к старику Фарджеру, он его пока не нашел. Поэтому не мешало тряхнуть Горли, может, что и удалось бы выудить.
— Грэмпс у тебя проживает? В твоих же интересах не врать мне.
— На кой он тебе?
— Он живет у тебя?
— Не видал я его с тех пор, как ты брата моего за решетку упек.
— Сомневаюсь. И я знаю, что Кертис тоже здесь у тебя жил.
— Не видал, говорю, ни того, ни другого. Может, я встану? А то тут в пыли задохнуться можно. Нет такого закона, чтобы меня травить.
— У тебя халупа вся пылью пропитана. В этой дыре все тебя покрывают. Но если я найду тут Грэмпса — оба сядете на нары. Как долго здесь был Кертис? Почему он вернулся домой? Только не финти, Горли.
— Ты не можешь посадить меня ни за что ни про что.
— Для начала хватит укрывательства преступника. Сколько здесь пробыл Кертис? Что он тут делал?
— Не было его тут, не видел я его, сказал ведь.
— Ты работаешь у Ландо?
— Чего мне делать у этих пижонов? Серебро чистить? С какого перепуга тебе это в голову пришло?
— Ты на них работаешь?
— Чего я там забыл? — огрызнулся Горли. — Этим тварям я не нужен.
Пока он препирался с Максом, внизу на извилистой дороге в облаке пыли показалась машина шерифа.
Может, для Кисули это была и ссылка, но провести ее предстояло в поистине роскошной обстановке. Вильма ушла с работы пораньше, чтобы самолично устроить маленькую кошку, а заодно и навестить Кору Ли. Дульси она тоже взяла с собой, просто в гости.
Зайдя вслед за Корой Ли через большую, с высоким потолком гостиную, Вильма с удовольствием огляделась. Старый дом на склоне холма под руководством новых владелиц совершенно преобразился. Приходя в этот дом, Вильма обнаруживала, что раз от раза он становится все краше. То, что сделали четыре пожилые дамы, причем по большей части своим собственным упорным трудом, было просто чудом.
Вильма и Кора Ли представляли собой интересный цветовой контраст. Обе были высокие и стройные, обеим — за шестьдесят. Длинные седые волосы Вильмы, заплетенные в толстую косу, были уложены вокруг головы. Она была в джинсах, красной водолазке и красном блейзере. Кора Ли надела, как обычно, светлые хлопчатобумажные брюки и кофейный свитер, почти в тон своей смуглой коже. Она никогда не могла понять, почему женщины ее цвета кожи любят одеваться в бордовые и фиолетовые тона, которые лишь подчеркивают имеющиеся недостатки. Кора Ли провела гостью к лестнице. Ей не терпелось увидеть реакцию Вильмы на убранство комнаты. Четыре дамы тянули жребий, чтобы распределение комнат было справедливым, но Кора Ли подозревала, что исход предрешен. Только рядом с комнатой на верхнем этаже имелась просторная ниша, которую Кора Ли могла использовать как студию.
Этот дом частично принадлежал Вильме. Вместе с четырьмя другими дамами из Клуба старожилов она приобрела эту недвижимость, чтобы поселиться здесь на старости лет. Здание было достаточно большим, чтобы каждой из его обитательниц досталась просторная комната с ванной. Здесь было предусмотрено помещение для домработницы и, возможно, для медсестры или сиделки, когда таковые понадобятся. Пока ни одна из дам в этом не нуждалась. Комната каждой из женщин была обустроена в соответствии со вкусом владелицы, а общая территория — гостиная, столовая и кухня — представляла собой торжество компромисса, очаровательную эклектику, которую дамы устроили сообща, обойдясь без пререканий и обид. Столь разумное сотрудничество приободрило Вильму, поскольку когда-нибудь она тоже продаст свой дом и поселится в этом пансионе.
Большая гостиная с высоким камином и длинными широкими подоконниками была обставлена плетеной мебелью с кожаными сиденьями и спинками. Убранство дополняли современные индийские ковры и белые ставни, а на полках встроенных книжных шкафов между книгами прятались керамические изделия местных мастеров. Кто бы ни проектировал этот дом, он явно был неравнодушен к каминам, которые присутствовали почти в каждой комнате. Вильма последовала за Корой Ли по лестнице. То, что она увидела в спальне приятельницы, стало для нее настоящей неожиданностью.
В той квартире, которую до последнего времени занимала Кора Ли, преобладали светлые тона — белый, кремовый, кофе с молоком. Вильма полагала, что и просторная солнечная комната в пансионе будет выдержана в том же стиле.
Но ее глазам открылось настоящее буйство красок, жизнерадостных и ярких, как джазовые мелодии в стиле диксиленд, которые так любили они обе. Стены приглушенного красного цвета. Длинная мягкая банкетка занимает весь проем громадного эркера. На плетеных креслах и такой же кровати громоздились пестрые подушки, еще более яркие, чем картины любимых художников Коры Ли. Комната казалась мозаикой, где смешались красный, зеленый, синий — и вообще все возможные цвета, которые присутствовали даже в самых маленьких и причудливых узорах. Подушки напоминали россыпь драгоценных камней или цветущий сад, и работы Коры Ли на стенах были столь же яркими.
Кисуля, сидевшая на плече у Коры Ли долго рассматривала обстановку, а затем соскочила в груду лежавших на банкетке подушек и принялась, громко мурлыча, кататься среди них.
— Мне кажется, ей понравилось, — сказала Вильма. — А я просто в восторге.
Кора Ли стояла посередине комнаты и с улыбкой смотрела на маленькую кошку.
— Подушки явно пришлись ей по вкусу. Кошки любят запах новых вещей, но... Ты посмотри, она трогает лапой самые яркие рисунки! Разве кошки различают цвета?
— Может быть, — сказала Вильма с некоторой опаской. — Ученые пока не выяснили.
Она взглянула на Дульси, которая стояла за спиной Коры Ли, с восхищением разглядывая каждую деталь. Хозяйка и кошка переглянулись, делясь впечатлениями. Комната напоминала россыпь самоцветов, бархатную поляну, усыпанную яркими цветами. Как только Кора Ли присела у окна, малютка забралась к ней на колени и устроилась в гнездышке из ее сомкнутых рук. При этом Кисуля посмотрела на Вильму так, словно собиралась принять участие в беседе. Вильма в ужасе застыла, а Дульси запрыгнула на подушки, чтобы разрядить обстановку.
Отвлечь внимание чересчур сообразительной малышки удалось лишь тогда, когда Кора Ли подала чай на маленький кофейный столик, установленный перед пылающим камином. Пока дамы рассаживались, кошки с интересом разглядывали пирожные с лимонной глазурью и песочное печенье.
Вильма остановила взгляд на котенке:
— Некоторое время ты поживешь здесь, Кисуля. Ты должна вести себя прилично и не забывать о хороших манерах.
Кора Ли усмехнулась, услышав строгий тон Вильмы, но та смотрела на маленькую кошку серьезно и предостерегающе, будто говорила: «Не вздумай болтать. Не ляпни что-нибудь впопыхах в ответ. Не разговаривай с Корой Ли. Не открывай запертые двери и окна. Не забывайся ни при каких обстоятельствах. Не разговаривай ни с кем, держи свою маленькую пасть на замке».
Кисуля прекрасно ее поняла. Она улыбнулась, замурлыкала и принялась вылизывать лапы. Конечно, она с удовольствием будет паинькой, по крайней мере, до поздней ночи. До того момента, когда жажда приключений станет нестерпимой, но кто об этом узнает? Если она приподнимет задвижку на окне и немного прогуляется, пока Кора Ли спит, кто ее увидит?
Между тем поджаренный хлеб с сухофруктами и маслом, кусочки которого Кора Ли разложила на блюдечки, оказался просто отменным. Кисуля первой расправилась со своим куском и поглядывала на порцию Дульси, однако претендовать на нее не осмелилась и, чтобы отвлечься, прислушалась к полуправдивому рассказу Вильмы о том, как ее, Кисулю, пытались похитить из-за удивительных артистических способностей и хорошей дрессировки; Вильма страшно беспокоится о малышке и считает, что кошечке лучше на время сменить адрес.
В начале лета, когда неожиданное появление малютки на сцене вместе с Корой Ли стало настоящей сенсацией в городе, Вильма с трудом убедила общественность, что таланты четвероногой артистки — результат долгой и упорной дрессировки. Но ведь и дрессированные кошки представляют немалую ценность.
— Я позабочусь о ее безопасности, — сказала Кора Ли. — Мы все знаем, что необходимо запирать двери. В театре я не занята почти до Рождества. Большую часть времени я буду здесь — у нас еще много работы по дому. Нам нужно покрасить две нижние комнаты и заменить там ковры. Малышка будет наверху, через два этажа запах краски не ощущается. Можно даже приоткрыть окна, она все равно не сможет пролезть через тяжелые ставни. А в комнате я припрятала для нее кое-какие игрушки, так что скучать ей не придется. Смотри, она уже начала искать их.
Исследуя комнату, Кисуля нашла хитрую картонную коробку с множеством небольших дырочек. Засовывая в них лапу, можно было гонять лежащий в коробке шарик от пинг-понга.
Рядом с коробкой стояло высокое, многоярусное кошачье дерево, которое вело к маленькому окошку. Его не надо было прятать, так как оно прекрасно вписывалось в интерьер. Под креслом Коры Ли обнаружился теннисный мячик, а под кроватью — игрушечная мышь с ароматом кошачьей мяты.
— Ты будешь вести себя прилично, — строго сказала Вильма кошке. — Будешь слушаться Кору Ли и сидеть в комнате, даже когда тебе захочется совершить ночную экскурсию.
Кора Ли засмеялась:
— Я пригляжу за ней.
Кисуля посмотрела на Вильму совершенно невинным взглядом — мол, нужно развеять все надуманные страхи. Это напомнило Вильме прежнюю работу в полиции, когда ей приходилось оценивать искренность такого же невинного взгляда очередного поднадзорного и слушать его сладко-лживые уверения.
Шериф подкатил к пикапу Макса, подняв настоящую пыльную бурю. Это был рослый, под два метра, мужчина с орлиным носом, высокими скулами и, по мнению Чарли, чересчур дружелюбной улыбкой. Он усадил Горли за решетчатый барьер, отделявший заднее сиденье.
— В чем вы его обвиняете?
— В сопротивлении офицеру полиции при исполнении служебных обязанностей, — сказал Макс. — В укрывании преступника.
— Отлично.
— И в препятствовании правосудию. Мне понадобятся его отпечатки.
Шериф кивнул.
— Хотите провести у него обыск? Ведь у вас есть ордер на старика. Впрочем, я сам могу это сделать по дороге назад.
— Поехали вместе, попытаемся там что-нибудь найти, — предложил Макс.
Шериф заставил Горли отдать ему ключи от машины и прицепил его автомобиль к своему при помощи троса, затем завел мотор. Макс и Чарли поехали за ним. Пока мужчины осматривали хибару Горли, Чарли ждала в машине. Макс развернул свой пикап так, чтобы ей через окно была видна внутренняя часть однокомнатной лачуги: узкая кровать со скомканными простынями; кресло — такое грязное и драное, что возмутило бы даже Джо, так как выглядело весьма плачевно даже по сравнению с его потрепанным и густо покрытым шерстью шедевром; одна тарелка и чашка на грубой деревянной решетке возле раковины. Дверь вела в маленькую затхлую ванную. Чарли представила себе потемневшие от грибка стены. Макс и шериф Бек провели в хижине почти полчаса. Она видела, как мужчины осмотрели буфет и кухонные полки, проверили под матрасом, отогнули стеновые панели и потолочные плитки в нескольких местах. Таким же образом они обследовали два грязных сооружения во дворе. Автомобиль шерифа, стоявший прямо у входа в дом, позволял арестованному Горли Фарджеру отлично видеть Чарли. Она сидела к нему спиной, однако чувствовала его пристальный взгляд. Макс закончил обыск, вид у него был недовольный. Вместе с шерифом он остановился ненадолго возле стоящей в пыльном дворе машины.
— Вы спрашивали про те виллы, — вкрадчиво сказал Бек. — Возможно, вам захочется самому осмотреть их. Похоже, Управление по борьбе с наркотиками тоже интересуется этим районом. Позавчера они обнаружили две небольшие делянки марихуаны в национальном заповеднике и до сих пор продолжают осмотр с воздуха. Я сам, правда, ничего такого про эти поместья не слышал, однако они достаточно обширны, и наверняка там крутятся серьезные деньги.
— Я буду осторожен, — пообещал Макс, изучающе поглядев на Бека. Затем он кивнул шерифу.
Бек сел в свою машину и укатил вместе с Горли туда, где преступника, несомненно, ждала более чистая постель, чем дома.
Забравшись в кабину, Макс улыбнулся Чарли.
— Что случилось? — спросил он, заметив на ее лице капризное выражение.
— Я, было, подумала, что ты собираешься отправить меня назад с шерифом и уехать.
— А ты бы согласилась?
— Я бы не села в эту патрульную машину с Горли Фарджером и шерифом, даже если бы ты приказал мне.
Макс смотрел на нее с легкой усмешкой.
— Не думаю, что мне захотелось бы приказывать тебе, Чарли Харпер, — с этими словами он покатил вверх по склону, а затем через лесистое плоскогорье, ведущее к поместью Ландо.
Даже рядом с Максом Чарли чувствовала себя неуверенно и пыталась разобраться в собственных мыслях. Горли Фарджер напугал ее. Выражение его глаз и дерзость по отношению к Максу... Думая об этом, она ощущала, как мурашки бегут у нее по спине. И присутствие шерифа от этого страха не спасало.
Что ж, придется ей учиться жить со всем этим, привыкать к таким неприятным ситуациям и выбросу адреналина. Теперь уж точно настала пора спуститься с небес на землю и начать смотреть на вещи трезво.
Она всегда считала, что жизнь предоставляет человеку почти неограниченные возможности. Жизнь такова, какой делаешь ее ты сам, и не стоит падать духом из-за того, что окружающие иногда бывают не очень хорошими. Но это замужество слишком близко столкнуло ее с людьми, подобными Горли Фарджеру.
За свои тридцать два года ей пришлось пережить несколько неприятных событий. И каждое из них немного меняло ее отношение к жизни и людям. Теперь ей придется приспосабливаться усерднее, однако дело того стоит.
Но сейчас ей просто хотелось, чтобы визит в поместье Ландо побыстрее закончился, чтобы наконец прошел этот день, чтобы снова можно было остаться наедине с Максом.
Вероятно, она еще не до конца оправилась от пережитого при взрыве шока. Боль последних нескольких дней смешалась с наглостью Горли и неожиданно достигла цели. Чарли положила руку на колено Макса и придвинулась, чтобы поцеловать его в щеку. Впереди высился мраморный фасад особняка Ландо, огороженного высокой неприступной стеной. Это просто рядовой визит. Он скоро закончится. И тогда они снова останутся одни, вернутся в гостиницу, закажут горячий аппетитный ужин и устроятся у камина, прижавшись друг к другу.
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав