Серьезная тема

Когда Меркулов заглянул в кабинет Поремского, тот сидел с хмурым видом и, уставившись в стол, гонял пальцем по столу карандаш.

— Володь, рабочий день закончился. Чего домой не идешь?

— Сейчас пойду, — не глядя на шефа, ответил Поремский.

Меркулов вошел в кабинет и плотно притворил за собой дверь. Прошел к столу и выставил на стол бумажный пакет.

— У меня тут кое-что с собой, — сказал он. — Конечно, это не на пользу субординации. Ну да черт с ней, с субординацией. Доставай рюмки.

Поремский посмотрел на шефа и улыбнулся.

— Константин Дмитриевич, откуда здесь взяться рюмкам?

Тогда давай стаканы. Стаканы-то у тебя найдутся?

— Только для чая и кофе.

Меркулов мрачно усмехнулся.

— Эти сказки оставь для Камелькова с Никитиной, — сказал он. — Они небось до сих пор в сказки верят. А мне лапшу на уши не вешай.

— Ладно, сейчас достану.

Через пять минут начальник и подчиненный сидели за столом, уставленным открытыми консервами. Посреди стола стояла бутылка «Гжелки». Мужчины уже успели выпить по одной.

— Ситуация серьезная, — продолжил уже начатый разговор Меркулов. — Ведь, по сути, эти господа сводят все усилия правительства по стабилизации экономической ситуации в России на нет. Да, собственно, они и заменили собой государство. Посуди сам, как бизнесмены могут уберечь свое имущество от захвата? С помощью суда? Нет. С помощью властных структур? Опять же нет. Что им остается?

— Известно что, Константин Дмитриевич. Если власть не может защитить частную собственность, то люди бизнеса будут искать альтернативные методы защиты. А это всегда сильные преступные синдикаты и преступные авторитеты, выступающие в роли своеобразных арбитров при разрешении споров, которые не в силах разрешить официальная власть.

Меркулов поднял палец:

— Вот именно. Бизнесмены грудью встают на защиту своих интересов, обращаясь для этого хоть к Богу, хоть к Дьяволу, хоть к преступным группировкам. И их можно понять. Другое дело, что такой подход будет взращивать теневое государство, обладающее своими… чисто бандитскими методами принуждения. Если так будет продолжаться и дальше, то очень скоро теневое государство будет конкурировать с официальным. Такая тенденция намечалась еще в начале девяностых годов. Впрочем… — Меркулов с сожалением посмотрел на Поремского. — Ты ведь тогда еще из рогатки по воробьям стрелял, откуда тебе помнить?

Поремский не стал спорить с шефом. Вместо этого он взял бутылку и наполнил стаканы до половины. Потом пододвинул один из стаканов Меркулову и сказал: Константин Дмитриевич, мне кажется, из этой ситуации может быть еще один выход. Еще более печальный для нашей страны.

— Это какой же? — поинтересовался Меркулов.

— Бизнес придет к выводу, что это государство ему не подходит, и решит поменять его на другое. Как он это сделает — предсказать невозможно. Деньги у бизнесменов на это имеются, а наш народ — с помощью средств массовой информации — можно убедить в чем угодно. Даже в том, что Березовский — новый Христос, а Мать Тереза — воплощение дьявола на земле.

— Ну-ну, не надо так о народе. Народ — он, знаешь, тоже терпит, терпит, а потом… — Тут Меркулов взял стакан с водкой и, запрокинув голову, вылил его содержимое себе в рот. Поставил стакан на стол и закусил шпротами. — Вообще, — продолжил Меркулов с набитым ртом, — смотрю я на все это и удивляюсь. Неужели у нашей власти атрофировался инстинкт самосохранения? Ведь защита прав частной собственности — это не только защита экономики, бюджета, социальной сферы. Это защита собственной стабильности и безопасности. Что еще нужно сделать, чтобы наши власти зачесались?

— Вот-вот, — поддержал начальника Поремский. — Дай бандитам от бизнеса волю — они, конечно, друг друга укокошат. Но заодно и мирных граждан перебьют. Я хоть и «мал», но девяностые годы прекрасно помню. Тогда, в девяносто пятом, крупный бизнес сумел договориться: мол, кончаем, пацаны, друг друга мочить. Пора жить дружно. Но нынче подобный фокус не пройдет.

— Это почему же?

— Так ведь нынче нет прямой угрозы для жизни. Раньше у бизнесменов отнимали жизнь, теперь — бизнес. Бизнес в крайнем случае можно и поменять. А вот жизни другой не будет.

Меркулов задумчиво посмотрел на бутылку.

— Ты прав, ты прав… — проговорил он. — Стало быть, полюбовно наши бизнесмены договариваться не станут. А это значит, что «холодная война», которую они ведут друг с другом, будет продолжаться. И укротить наших российских акул в состоянии только наша российская власть. А реальная власть у нас в стране кто?

— Президент.

Меркулов кивнул взлохмаченной головой:

— Президент, генеральный прокурор, министр внутренних дел, директор ФСБ, я, ты, Турецкий, Грязнов, даже Никитина и Камельков!

Поремский усмехнулся и тоже кивнул:

— Так и есть.

— Ну вот давай тогда за власть и выпьем! А если учесть, что власть — это мы с тобой, то, значит, за нас!

Поремский вновь наполнил стаканы, и мужчины вновь выпили. Меркулов потянулся было за хлебом, но махнул рукой и не стал закусывать.

— Начинать, Володя, нужно с судебной власти! изрек он.

Так ведь уже начали, Константин Дмитриевич. Полгода назад законодательные поправки вывели хозяйственные споры из-под юрисдикции обычных судов.

— Вывести-то они вывели. Но теперь все продолжается в арбитражных судах. Я имею в виду взяточничество, злоупотребление служебным положением со стороны судей. Вот скажи мне, Володя, кто реально может запретить им выносить неправомочные решения?

Поремский цокнул языком:

— У вас слишком пессимистический взгляд на вещи, Константин Дмитриевич. Ведь судебная реформа для того и нужна, чтобы покончить с коррупцией в судах. Положение должно измениться.

— Да ни черта оно не меняется, это твое положение! Про коррупцию в судах теперь молчат, а она между тем цветет буйным цветом. А наши законодатели! Все, что они могут, это демонстрировать «озабоченность». Ты и сам знаешь, что недавно в Думе прошли слушания по проблеме захвата бизнеса. И что? Рекомендовано принять очередные поправки к очередным законам. Но это наивно, Володя. Проблемы лежат не в сфере законов. Проблемы лежат в сфере их исполнения.

— Выходит, что виновата исполнительная власть? Президент виноват?

Меркулов наморщил широкий лоб.

— Все считают, — медленно и раздумчиво заговорил он, — что исполнительная власть в стране всемогущая. Но можно ли защитить всех? Теоретически — да. Если только этим и заниматься. Можем ли мы считать, что наша исполнительная власть сейчас эффективна?

— Не знаю. Наверное, не очень.

— А будет ли она эффективнее, если плюс ко всем своим проблемам еще станет подменять законодательную и судебную?

— Нет.

— Вот то-то и оно.

— Значит, выход из ситуации просматривается лишь один. Нужно биться за ограничение коррупции вообще. А кто может сделать это?

— Кто?

Меркулов обвел пальцем в воздухе круг:

— Общество в целом, вот кто. И в авангарде этой борьбы должны стоять мы — профессионалы. Согласен?

Да, Владимир Дмитриевич. С этим трудно не согласиться.

Ну тогда давай еще по одной — и по домам. — Меркулов задрал рукав пиджака и глянул на часы. — Меня уже моя Леля заждалась. — Он взялся за бутылку, посмотрел на Поремского. — Ты как, вообще, не возражаешь?

Возражать Поремский не стал.

Дата добавления: 2015-07-12