Тунис в конце XIX в.

Завоевав Тунис, французские власти позаботились о государственно-правовом оформлении своего господства над страной. Вскоре они навязали бею новую конвенцию, подписанную им 8 июня 1883 г. в Ла-Марсе. В Ла-Марсской конвенции режим управления Тунисом уже официально носил название «протекторат». Управление страной было полностью реорганизовано. Хотя в Тунисе сохранялась царствующая династия, действия бея и его двора контролировались параллельными структурами «покровительствующей державы». Реальная власть сосредоточилась в руках генерального резидента Франции, управлявшего Тунисом через подчиненную ему администрацию «гражданского контроля». Французские «гражданские контролеры» наблюдали за распоряжениями местных тунисских чиновников, формально выполнявших приказы только бейского правительства. В 1884 г. была распущена Международная финансовая комиссия и Франция взяла на себя заботы по удовлетворению претензий кредиторов к тунисскому государству. Теперь финансовые дела страны перешли в ведение генерального резидента. Вместо упраз-денного консульского суда учреждалась система французских судов, а также было разработано законодательство о политических и гражданских правах жителей Туниса. Наконец, в 1885 г. генеральный резидент был облечен «всей полнотой власти республики» в пределах страны: в его подчинение передавались, наряду с администрацией, сухопутные и морские вооруженные силы Франции в Тунисе.

Установление протектората привлекло в Тунис значительное число европейцев (к концу XIX в. они составляли 7—8% населения страны). Колонисты, переселенческие предпринимательские круги наряду с сохранившей свои общественные позиции тунисской аристократией составили привилегированную группу тунисского общества. Основу для ведения колониального хозяйства в Тунисе составила экспроприация и перераспределение земельной собственности. Поначалу переселенцы приобретали земли без содействия властей («частная колонизация»). В этом им содействовал земельный закон 1885 г., согласно которому специальные трибуналы проверяли права собственности на землю, аннулируя все права, которые признавались сомнительными. Поскольку у многих

племен и общин вообще не было документов на земли, их угодья изымались в пользу переселенцев. Когда в 1892 г. правительство протектората начало официальную колонизацию, французское землевладение уже выросло вчетверо (со 107 тысяч га в 1881 г. до 443 тысяч га). В Тунисе, в отличие от Алжира, сложилось крупное колониальное землевладение; исключение составляли итальянские фермы, не имевшие больших угодий. В 1890—1896 гг. было фактически ликвидировано коллективное землевладение племен, которые теперь признавались пользователями занятых ими территорий.

В первые десятилетия протектората заметно увеличился приток иностранного капитала в Тунис. Бурно развивалась горнодобывающая промышленность. Французские, итальянские, бельгийские компании на протяжении 80-х — 90-х годов XIX в. делали крупные инвестиции в освоение природных богатств Туниса, практически не разрабатываемых в доколониальную эпоху. Национальное предпринимательство, предпочитая делать вложения в торговлю и переработку сельскохозяйственного сырья, совершенно не участвовало в разработке горнорудных богатств страны. Этому препятствовала слабость тунисского капитала как в техническом, так и в финансовом отношении. Между тем свинцовые руды и фосфориты, добываемые в Тунисе, стали локомотивом для развития многих отраслей экономики страны. Для их вывоза строились железные и шоссейные дороги, модернизировались порты, совершенствовалась телеграфная связь. В то же время традиционное ремесло, не способное выдержать конкуренцию с французскими товарами ни в качестве, ни в цене, стремительно разорялось: к началу XX столетия количество ремесленников в городе Тунисе сократилось втрое по сравнению с 1881 г. Из среды разорявшихся ремесленников и земледельцев постепенно формировалась прослойка наемных рабочих, занятых в модернизированном промышленном секторе экономики и на товарных фермах.

В течение первых лет протектората европейцы обладали монополией на научные и технические знания. Вместе с колонизацией в страну пришел образ жизни и культурные достижения метрополии. В Тунисе издавались французские газеты и журналы, открывались французские школы и лицеи, широкое распространение получил французский язык. Однако по мере модернизации в Тунисе нарождались новые

общественные силы, прежде всего арабская интеллигенция и национальное предпринимательство. Вслед за хусейнидским двором и мамлюкской аристократией эти силы охотно принимали французский стиль жизни и язык колонизаторов. Их выход на общественную арену в 90-х годах XIX в. вызвал заметные перемены в культурном и политическом климате страны. У тунисской элиты значительно вырос интерес к европейским знаниям, в стране оживилась литературная жизнь.

На рубеже XIX—XX вв. образованные слои Туниса занимали вполне конструктивную позицию по отношению к режиму протектората. В этой среде преобладало стремление использовать пребывание европейцев, их опыт и знания для построения современного государства. В традиционно же настроенных низах общества преобладало вековое неприятие врагов-«франков», что выражалось в постоянных конфликтах тунисских селян с колонистами, массовых хищениях, потравах посевов и поджогах ферм. С другой стороны, в среде колонистов царила настоящая арабофобия, отвращение и презрение к коренному населению, которому в среде колонистов было принято отказывать даже в праве владеть землей своих предков. Эти настроения неизменно осложняли деятельность администрации протектората и вызывали в средних и высших слоях арабского общества недоверие к Франции и неудовлетворенность привилегированным положением европейцев.

Постепенно смутное недовольство порядками протектората привело к зарождению в среде тунисской элиты националистических идей. Первые националистические организации возникли в Тунисе в 1896 г. Сначала они имели характер культурно-просветительских обществ, развивавших идеи национального возрожения. Некоторые из этих обществ разделяли либерально-западнические ценности Хайраддин-паши и его последователей. Их основным лозунгом стало восстановление конституции 1861 г., которая после прихода колонизаторов была предана забвению. В ходе развития тунисского национализма в первых десятилетиях XX в. этот лозунг приобрел очень широкий резонанс и стал «визитной карточкой» всей антиколониальной борьбы тунисцев. Другие же националисты-просветители склонялись к панисламистским взглядам Джамаль ад-Дина аль-Афгани. Они ставили во главу угла защиту ислама и культурной самобытности Туниса от французского влияния.

Распространению националистических ценностей среди тунисцев способствовало их знакомство с французской политической культурой и практикой борьбы населения метрополии за свои права. В 1891 г. администрация протектората создала первое в Тунисе представительное учреждение — Консультативную конференцию. Правда, право выдвижения кандидатур и голосования по ним имело только французское население, но позже в работе Конференции принимали участие и депутаты-мусульмане. В 1894 г. в Тунисе образовались первые профсоюзы, которые объединяли сначала европейских, а затем и арабских наемных работников. Профсоюзное движение познакомило тунисскую молодежь с идеями социализма и синдикализма и внесло свой вклад в становление у нее антиколониальных устремлений. Вместе с тем, первые националистические организации в Тунисе были еще очень слабы, малочисленны и оторваны от населения. Их деятельность не имела широкой поддержки, да и общественая атмосфера тех лет в целом не способствовала развитию массового политического движения тунисцев за национальное самоопределение.

Дальний Магриб (Марокко)

Дата добавления: 2015-07-12