Ингеборг: Дорога менестреля 22 страница

Через минуту Витт шагнул к двери, отцепляя от пояса ключ. В замочной скважине что-то противно хрустнуло и дверь нехотя открылась. Стражник, насупившись и глядя в сторону, тихо буркнул:

- Иди...

- Спасибо, - выдохнул Карис, переступая порог.

Глава XXIII

Лица бережно коснулось что-то прохладно-влажное.

- Ну что ты наделала, солнышко, - тихо произнёс родной голос.

Неужели... нет... спасибо...

- Ари... - прошелестела я, открывая глаза, и горло свело судорогой - багровые рубцы, покрывавшие всю левую половину его лица, были отчётливо видны в дрожащем лунном луче, падавшем из зарешёченного окна. - Почему... ты здесь?

- Очень просто, - ровно ответил Кариc, - выдернули из лекарской и опять сюда приволокли. - Пристально взглянув на меня, он чуть отодвинулся в сторону, и перед лицом возникла щербатая кружка.

Облизнув пересохшие губы, я собралась встать с тюфяка, но слабое трепыхание даже попыткой назвать было трудно. А поддержать меня Карис просто не мог - маг оказался не настолько щедр.

- Погоди минутку, - отпив из кружки, Ари склонился ко мне. Из губ в губы.

- Хватит, - шепнула я после второго раза. - Допей, свою воду ты на тряпку истратил, так?

- Я боялся, что у тебя горячка, - Ари взял меня за руку, пальцы сами собой переплелись в замок.

- Долго нам ещё? - страх перегорел окончательно, и уйти я хотела, если не легко, то борясь до конца.

- Этот крыс проболтался, что не раньше десяти. А сейчас полночь, - любимый усмехнулся, - время ещё есть. Можно даже выспаться.

- Только с тобой, - я ответила такой же усмешкой, и отодвинулась к стене.

- Я лучше посижу, - обронил Ари.

Я прикусила губу - он очень старался не показать мне спину - и, рывком поднявшись, села.

Карис укоризненно взглянул на меня:

- Невозможно упрямая.

- Конечно.

- Солнышко, всё-таки попробуй уснуть.

- Вряд ли получится.

- Что Лен сказал? - неожиданно спросил Карис. - Ты же с ним говорила.

- Сказал, что всё сделает, - я обошлась полуправдой.

- Хорошо, значит, тебя он вытащит, - Ари медленно поднявшись, сжатые губы побелели, отошёл к окну. - Надо было ещё что-нибудь для меня попросить.

Я с трудом встала, опёршись о стену, сердце бешено колотилось, в ушах тонко, надоедливо звенело. Постояв пару минут, и немного придя в себя, я смогла подойти к нему.

Карис, забывшись, стал лицом к окну. Я чуть не взвыла, увидев, что сплошь исполосовавшие его спину раны заживлены еле-еле - до первого неловкого движения - и не смогла сдержаться:

- Я его убью!!

- Нет, даже не думай, - Ари осторожно привлёк меня к себе.

Я, не споря, уткнулась лицом ему в грудь, и затихла.

- Дара... - Я подняла голову и замерла, взглянув в его, потемневшие до черноты, глаза. - Какой же я идиот, - хрипло прошептал Карис. - Что ты просила у Лена, на самом деле?

- Лёгкой смерти, - выдохнула я. - Для обоих.

Ари словно окаменел, а потом встряхнул меня за плечи.

- Не для обоих, а для меня. Он должен тебя вытащить.

- Нет, - я встретила его взгляд, не дрогнув, - или ты забыл: 'Вместе - отныне и навеки, в жизnbsp;ни, и в смерти'. Жизни не получилось...

- Но я не жалею ни о чём, - Карис ласково улыбнулся.

Я улыбнулась в ответ, обняв его за шею:

- Я тоже.

Поцелуй был неистово-нежным. Едва мы разжали объятия, как от маnbsp;- Голодная женщина - это страшно, и лучше сразу уступить.

&

&

&

&

&

&

&

&

&

&ленького окошечка в двери донеслось:

- Эй, парень, поди-ка сюда!

Карис, оторвавшись от меня, пошёл к двери.

- Держи, - в окошке появился небольшой, перехваченный шнурком, свёрток. - Вас кормить не велено, но... был я как-то на вашем представлении, уж больно душевно поёшь.

- Спасибо.

- И чево на вас Упырь так обозлился?

- Упырь? - не понял Карис.

- Сет Хэлвен, - стражник понизил голос, - чтоб ему со Звёздного Моста свалиться! Как есть - Упырь.

- За то, что морду начистил, - нехотя обронил Карис, - да, похоже, мало.

- Ты, это... - стражник боязливо оглянувшись, чуть слышно прошептал, - если передать чево надо, скажи кому...

- Нет, нечего и некому, но всё равно спасибо.

Пока Ари разговаривал со стражником, я вернулась обратно на тюфяк, но разговор слышала вполне ясно. Точное, однако, прозвище - не в бровь, а в глаз.

М-ням, как вкусно пахнет!! Неужели?!!

Я горящими глазами уставилась на ломоть хлеба, накрытый добрым куском ветчины, убеждаясь, что нюх не подвёл, но тут же сердито прошипела:

- Не вздумай! - Карис уже собрался делить наш нежданный ужин. Знаю я, как он поделит: себе поменьше, мне побольше.

- И не собирался, - с невинным видом заявил он.

- Конечно, - сглотнув слюну, я разломила еду на две части, и тут же вцепилась в свой кусок, чтобы не вздумал сравнивать - есть сейчас надо ему, а я как-нибудь обойдусь. Слизнув с ладони последние крошки, я не удержалась от вопроса:

- С чего бы вдруг такая щедрость? У нас на представлениях вся Вельта перебывала, и что с того?

По губам Ари скользнула тень улыбки:

- Песни мои в душу запали, вот и поделился.

Я усмехнулась:

- А может, если ты очень попросишь, он нас отпустит?

- Вряд ли он захочет рисковать головой. А если я очень попрошу, ты попробуешь уснуть?

- Без тебя, - я отлепилась от стенки и потянула Кариса за руку, - нет.

Он понял, что меня не переспорить, и покорно опустился на тюфяк, осторожно устроившись на левом боку.

Я почти вжалась в стену, чтобы ненароком не задеть Ари, но он притянул меня к себе вплотную:

- Вместе теплее.

Посопротивлявшись пару минут, я сдалась, и, прижавшись к нему, закрыла глаза. В том, что уснуть не смогу, я не сомневалась, но если как следует притвориться, может, Карис заснёт.

'Ага, чтобы у столба получше выглядеть, - цинично заметил внутренний голос, - авось, бабы в толпе расстрогаются и потребуют помилования!'

'А хотя бы и так! - рявкнула я в ответ. - Заткнись!'

Но, кажется, я себя переоценила - родное тепло и ровный стук его сердца рядом убаюкивали, а может, не выдержала душа - сон упал на меня внезапно, как ловчий сокол на добычу.

Открыв глаза, я несколько мгновений непонимающе смотрела в потолок, пытаясь понять - где мы? Потом тёмной волной нахлынули воспоминания: странно, после неудачной попытки магоубийства я должна была если не умереть, то, самое малое, лежать пластом. Я же, наоборот, чувствовала себя намного лучше, чем вчера.

М-да, кажется, я не просто поджарила поганца, но и умудрилась забрать часть его жизненной силы...

От напряжённых размышлений меня отвлек негромкий стон рядом.

- Ари? - стряхнув остатки сна, я осторожно приподнялась на локте.

Карис даже не услышал: сидел, уставившись в окно, где виднелась узенькая розовая полоска занимающегося рассвета, и чуть слышно что-то шептал.

- Ари, - я опустила ладонь ему на плечо, - что с тобой?

Он вздрогнул, медленно обернулся и я оцепенела: невидящие глаза, почти безжизненное лицо.

- Любимый..., - я приникла к нему, пытаясь поделиться теплом и уменьшить боль. Карис тряхнул головой, словно просыпаясь, и замер, припав щекой к моим волосам.

Я инстинктивно сплела руки на его шее, чувствуя, что Дорога нашей судьбы сделала резкий поворот...

- Дара, солнышко, прости, - он легонько коснулся моей щеки, - я не хотел тебя пугать.

- Что с тобой? - я подняла голову, ловя его взгляд. В зелёных глазах смешались боль и нежность.

- Я не могу, не могу тебя потерять!!

- Ты никогда меня не потеряешь, обещаю, - это я знала твёрдо. И, даже если наша жизнь закончится уже сегодня, Там мы будем вместе.

Карис молча припал к моим губам: сначала осторожно, потом настойчиво.

Я ответила прежде, чем поняла, что мы делаем, и попыталась прекратить это безумие:

- Ари, нельзя... - прервав поцелуй, с трудом прошептала я, - твоя спина...

Правая рука сама собой скользнула ему на лопатку, и я едва не задохнулась, ощутив под ладонью уже зажившие полосы. Выходит, я передала ему и часть своего 'волчьего дара'?! Не может быть, я же его не обращала... как? когда? Конечно... вот почему Его Магичество отпустил нас на следующий же день... и амулет!!

- Можно, - выдохнул Карис, слегка куснув меня за мочку уха, и распустил шнурок на горловине платья. Губы снова обжёг поцелуй, и я чуть слышно прошептала:

- Любимый, пожалуйста... - уже не зная, о чём прошу. Последние остатки благоразумия растаяли как воск на огне: разве можно устоять, когда тебя так целуют, и не только...

...Я не могла пошевелиться - просто лежала, не открывая глаз, прильнув к Карису, чувствуя под щекой бешеное биение его сердца.

Такого немыслимого слияния в единое целое - дыханием, мыслями, чувствами, до полного растворения друг в друге, у нас раньше не было, никогда...

...Поежившись от зябкой прохлады: неужели окно на ночь забыли закрыть? - я попробовала наощупь найти одеяло и - проснулась.

Очнись, Дара - ты же в тюрьме, а не у себя в комнате!

Я встряхнулась, прогоняя сонную муть, и тихонько, чтобы не разбудить Кариса, села, пристально вглядываясь в его лицо. Тусклого света осеннего утра все же хватило, чтобы увидеть слева белёсую сетку шрамов вместо вчерашней багровой жути.

Значит, не почудилось - Ари и в самом деле передался, хоть отчасти, мой 'волчий дар'.

Чутьё подсказывало: времени у нас осталось немного. Чуть помедлив, я дотронулась до его плеча:

- Ари, проснись.

- Уже? - открыв глаза, спокойно спросил он.

- Ещё нет, но скоро, - губы предательски дрогнули и я уставилась в пол, скрывая вдруг заблестевшие глаза.

- Дара, любимая, - Карис бережно взял моё лицо в ладони, коснувшись губ лёгким поцелуем, - мы выдержим.

- Да, - прошептала я.

- Надеюсь, Его Магичество или сет Хэлвен навестят нас на прощание, - Карис, скривив губы в жёсткой усмешке, поднялся резким рывком.

Меня словно молнией ударило:

- Ари, что ты задумал? - я мгновенно оказалась на ногах.

- Небольшой подарочек, - он почти оскалился. - Как думаешь, если мы прихватим с собой кого-нибудь из них, Великому Змею понравится?

- Не знаю, - миг слабости прошёл, уступив место злости, - но можно проверить.

Я прислушалась - в начале коридора послышались чёткие, уверенные шаги, затихшие напротив нашей камеры, но входить никто не торопился.

Что за...?

Запертая дверь замерцала бледно-голубым светом, разливая вокруг волну холода, как в разгар зимы. В тело словно вонзились ледяные иглы, в глазах потемнело...

- Ваше Магство, а Вы тово... не перестарались? Они ж не шевелятся.

- Готово. Иди проверь.

Стражник сделал шаг вперёд и тут же замер, хотя горящие взгляды узников были устремлены не на него, а на мага. Янтарные глаза обжигали дикой, звериной ненавистью, зелёные - высокомерным ледяным презрением.

- Всё в порядке, Ваше Магство. Как есть, живы, - сипло доложил стражник. - Чево теперь? Не на себе ж к выходу волочь?

- Богиня! - маг страдальчески скривился, как от недозрелой сливы, - олух на олухе! - и вдруг, резко побелев, навалился на стену: 'Сволочь мохнатая!! Чуть на тот свет не отправила!!' - 'Волочь' не надо. Сейчас сопровождение явится.

Словно подтверждая его слова, воздух в нескольких шагах впереди налился ровным серебряным светом и из открывшегося овала в камеру вышли шестеро мужчин.

Дождавшись, когда они окружат узников, маг, пакостно ухмыльнувшись, снял остатки заклинания.

...Давящая на плечи тяжесть куда-то исчезла. От неожиданности я пошатнулась и смогла устоять на ногах, только уцепившись за Кариса.

- Пошли, нечего время тянуть!

Ари чуть отстранился, но продолжал держать меня за руку.

'Зачем?'

'Так надо. Верь мне, - в зелёных глазах сверкнула решимость. - Идём'.

Богиня, что он ещё придумал? Но, что бы ни было, всё равно лучше, надеюсь, что лучше, чем стоять у столба и молиться, чтобы насмерть с первого же камня.

Тёмная лента коридора промелькнула быстро и, переступив порог тюрьмы, я едва не задохнулась от свежего воздуха.

Рассветная хмурь развеялась без следа. Денёк выдался на заглядение: бездонное, хрустально-синее небо, нежаркое ласковое солнце и... густая толпа на всём пути - от тюрьмы до площади.

Пространство вокруг было просто пропитано магией, так что побега стража не опасалась, и из сопровождавшей нас шестёрки остались только двое - спереди и сзади.

Остальные четверо влились в цепь, ограждавшую толпу, чтобы добропорядочные горожане не набросились на преступников раньше времени.

Как же: забивание камнями - казнь редкая, магически затратная, когда ещё так повезёт? Посмотреть непременно надо, да и пару-тройку камешков поувесистее кинуть, чтоб другим неповадно было - святое дело.

Сейчас, я даже обрадовалась, что 'волчий дар' закрыт, иначе сошла бы с ума от невероятной смеси чувств: начиная с искренней ненависти и заканчивая столь же искренней жалостью.

По сторонам я не смотрела, только вперёд, но обрывки разговоров долетали:

- Как думаешь, соседка, правда аль нет?

- Брешут, как есть, брешут. Чтобы такому парню и других девок, кроме родной сестры, не нашлось?

- Да, дожили. Не иначе, как последние времена настали! Такое непотребство, да ещё на люди выставлять! Придушить да закопать где-нибудь в овраге и хватит с них.

- Не скажите, почтенный, всё правильно делается. Как предками указано. Пусть молодые смотрят да боятся, чтобы и мыслей не было.

- Вот гляди ж у меня. Сколько раз говорила: певуны до добра не доводят!

Пусть только попробует к дому подойти - собаку спущу!

- Ну, мама, он ха-а-роший...

- И без отца за ворота больше не выйдешь!

Когда до помоста осталось несколько шагов, чья-то преисполненная праведного гнева душа не вытерпела - камень угодил в правое плечо, и я прикусила губу, чтобы не сорваться на крик.

Почти сразу же чуть заметно дрогнула ладонь Кариса, и, взглянув на него, я еле удержалась на ногах: по лицу Ари ручейками стекала кровь из рассечённого лба.

Но он словно бы не заметил - бесстрастно-отрешённое лицо, будто у надгробного изваяния и сосредоточенный, устремлённый то ли вглубь себя, то ли вовсе за пределы мира взгляд.

Древние, непонятные слова падали тяжело и весомо, как камни. Почти неслышный, казалось, шёпот был наполнен такой силой, что разносился по площади набатным колоколом.

Пальцы Кариса в моей руке становились то ледяными, то обжигающими, меня била мелкая дрожь, а по спине забегали полчища мурашек.

- Всё, - прошелестели бескровные губы и Ари начал оседать на мостовую, я едва успела подставить плечо. Задний стражник, чуть не налетев на нас, смачно выругался и тут же отшатнулся в другую сторону, зажмурив глаза.

Прямо перед нами полыхал сгусток ослепительно белого пламени. Я - откуда только силы взялись - таща на себе Кариса, почти упала в серебряную завесу.

В лицо дохнуло водяной прохладой. Озеро - единственное место, куда Ари мог открыть Переход - только тут мы были вместе.

'Здесь нас и закопают', - мелькнуло в голове и я пластом свалилась в кое-где уже прикрытую опавшей листвой траву.

Я ещё или уже?

Впрочем, теперь, мне было всё равно: разомкнув веки, я спокойно посмотрела вверх. Над головой мерцала светло-зелёная, с золотистой искрой, дымка.

Странное какое-то небо, значит, уже.

Я опустила взгляд вниз, на укутывавшее меня белоснежное одеяло. Одеяло?!

Дымка, на самом деле, оказалась пологом над кроватью. Впрочем, слово 'кровать' для чудовища, на котором я лежала, не подходило совсем. На этом ложе без всякого труда поместилось бы, кроме меня, ещё человек десять-пятнадцать.

Прикроватная занавесь справа отодвинулась с лёгким шорохом, в образовавшемся проёме возник чёрный, на фоне солнечного света, силуэт - я невольно зажмурилась: кого ещё принесло?, а, открыв глаза, поняла, что попалась Деве под весёлое настроение, оказавшись в Небесных Садах.

Карис или его призрак? осторожно присел на край ложа, пристально глядя на меня. Я, не доверяя глазам, невольно принюхалась. Нет, чутьё меня не подвело - это и в самом деле был Карис, но... без малейшего следа того ужаса на лице и одет, как принц - на распущенных волосах тонкий золотой обруч с крупным аметистом; тёмно-лиловая рубашка дарийского, с золотой нитью шёлка.

- Дара, - он горько усмехнулся, - ты что, меня не узнала?

'Бред!' - ничего другого мне в голову не пришло. Значит, я всё-таки умерла.

Видимо, я сказала это вслух, потому что он мгновенно оказался рядом:

- Солнышко, не бойся, мы живы. Ну как мне ещё тебя убедить?

Я подняла руку, осторожно, ещё до конца не веря, коснулась шелковистых волос, провела ладонью по щеке - шрамы, и в самом деле, исчезли.

Нахлынувшая слабость заставила меня откинуться обратно на подушки, его ладонь тут же легла поверх моей. Пальцы сами собой переплелись в замок, пристальный взгляд - глаза в глаза, одна на двоих мысль-признание:

'Я люблю тебя'.

- Ари, пожалуйста, - я должна была убедиться, что неизвестный целитель позаботился не только о его лице.

Он послушно стянул рубашку, и, уронив её на кровать, повернулся спиной. Я чуть слышно ахнула - на коже не осталось не то что шрамов, ни одной царапинки - и, подавшись вперёд, разрыдалась, припав щекой к ложбинке между лопаток.

Карис мгновенно обернулся и прижал меня к себе, покрывая лицо поцелуями.

Снова зашуршала занавесь и грудной женский голос укоризненно произнёс:

- Карис, ну как так можно? Девочка только пришла в себя, а ты уже...

- Извини, Нереа, - Ари отвёл глаза и покраснел, словно провинившийся ученик.

Высокая стройная женщина в тёмно-синем одеянии c золотым - высшим - медальоном целительницы (1) остановилась в нескольких шагах от кровати.

Если бы не лёгкие морщинки в уголках глаз и серебряные нити, кое-где проблёскивающие в тяжёлой русой косе, её легко можно было принять за мою ровесницу - впрочем, Кариса она была старше ненамного, я бы сказала, лет на десять.

- Иди лучше поешь, в гостевой накрыто, - распорядилась женщина, - а я пока девочку осмотрю.

Карис послушался беспрекословно - разжал объятия и поднялся:

- Солнышко, я мигом.

- Ступай, - улыбнулась целительница, - а то скажут, что я тебя голодом морю.

Мать Милосердная, да что здесь происходит?!! Где мы?!!

Уверенно-бережное прикосновение ко лбу прервало поток лихорадочных мыслей.

- Жара нет. Замечательно, - женщина откинула одеяло. - Спустись-ка немножко пониже.

Я, не возражая, подчинилась и осторожно спросила:

- Где мы?

- Пока в Вельте, в гостях у Его Высочества Растейна. Как только ты полностью выздоровеешь, отправитесь в Раттею, - ладони женщины медленно и плавно скользили по воздуху, над моим телом. Не касаясь, но очень близко. - На самом деле, Карису полагалось сразу туда ехать, но он упёрся, как мул, заявил, что без тебя и шагу отсюда не сделает.

Хорошо, - Нереа удовлетворённо кивнув, набросила на меня одеяло и опустилась на край кровати, пресекая мою попытку подняться. - Тебе сейчас лучше полежать.

Я не смогла удержать вертевшиеся на языке вопросы:

- Но почему? Какое дело герцогу до преступников? И зачем нам в Раттею?

От пристального взгляда серых гдаз мне вдруг стало очень неуютно и захотелось нырнуть под одеяло.

- Вы вовсе не преступники, - спокойно сообщила Нереа, - так что отдыхай, и ни о чём больше не тревожься, а остальное тебе Его Высочество расскажет.

Высочество?!! Какое ещё Высочество?!!

Но прежде чем я успела произнести ещё хоть слово, Нереа поднялась, и, укутав меня получше, вышла.

Голова шла кругом от догадок, и когда занавесь отдёрнулась, пропуская Кариса с подносом, я была готова просто схватить его за шиворот и вытрясти ответы.

- Объясни, наконец, что здесь творится?

- Объясню, - сев на кровать, Карис опустил поднос себе на колени, - только сначала поешь.

- Что? - опешила я. Ари тут же воспользовался моментом - у меня во рту мгновенно оказалась ложка куриного отвара - желудок взвыл не хуже Тени, и сразу стало не до вопросов.

Съев всё до крошки, я довольно улыбнулась и откинулась обратно на подушки. Карис опустил поднос на пол и, скинув сапоги, устроился рядом. Поймав лучашийся нежностью взгляд, я придвинулась ближе, и блаженно замерла в его объятиях.

'Что-то уж слишком всё хорошо, - прорезался внутренний голос. - Надо бы ещё раз проверить, на всякий случай!'

'Отстань! - отмахнулась я. - Хотя...'.

Руки сами взлетели к его шее, дрожащие пальцы запутались в каштановых прядях.

'Дара, солнышко, что с тобой?'

Я ответила отчаянным поцелуем, прогнавшим все сомнения, но почти сразу отстранилась.

Мы живы, и это главное, а для всего остального еще будет время.

Ари осторожно, едва касаясь, заправил мне за ухо непослушную прядь.

Я, разомлев и чуть не мурлыкая, потёрлась щекой о его ладонь, и замерла, заворожённо глядя на очень знакомый браслет.

- Откуда?

- Лен вернул, - лицо Ари сразу стало жёстким, глаза потемнели. - Если бы не он, нас бы там и похоронили.

Авет ему карман отдал, как ты велела, только Лен вместо того, чтобы давать откуп, пошёл прямиком к Его Магичеству Эстину.

- Его дядя, что, ядами торгует из-под полы?

- Вовсе нет, - Карис как-то странно усмехнулся. - Его Магичество сообщил Верховному Магу, как - не знаю, не объяснили.

Глаза у меня, похоже, стали круглыми, как пара медяков. При чём здесь Верховный Маг?! А он продолжил:

- Потом оказалось, что браслеты настоящие, а пока Совет Магов это выяснял, Лен нас нашёл - подхватил Переход. Вот и всё.

- Погоди, - я прикусила губу, - а какое это Его Высочество должно было мне что-то там рассказать?

- Не какое, а какой, - Карис опустил глаза, - это - я.

Глава XXIV

Я ошеломлённо замерла, глядя на него во все глаза, потом протянула руку - пощупать лоб - но жара не было.

Ари грустно усмехнулся:

- Нет, родная, я не болен, не сошёл с ума и даже не пьян. Я всё вспомнил.

- Что ты такое говоришь?

- Сейчас узнаешь, - Карис поднялся, и сев, взял меня за руки. - Возьмись за браслеты.

Я послушно опустила руки ему на запястья, ощутив под ладонями холодную гладкость аметистов, и камни, отзываясь на прикосновение, тут же полыхнули лиловым пламенем.

- Дара, посмотри на меня.

Я вскинула голову, ловя взгляд тёмно-зелёных глаз, и замерла, накрытая волной воспоминаний Ари:

...зеленоглазый мальчик лет семи, с каштановыми, стянутыми в хвост волосами, прячется у подъездной аллеи......черноволосый юноша с белой полоской давнего шрама на лбу, остановив рослого вороного жеребца у могучего ясеня, подхватывает мальчика, сажая его на седло перед собой...

...гулкий топот копыт, ветер в лицо, просторный луг, покрытый молоденькой шелковистой травкой и пронзительно-тёмное, на фоне глубокой небесной синевы, каменное кольцо - Круг.

Две головы - темноволосая и каштановая, склонённые над толстой потрёпанной книгой. Юноша что-то увлечённо объясняет, мальчик внимательно слушает, потом, отодвинувшись от книги, тянется к стоящей неподалёку корзинке. Пышная поджаристая лепёшка с ягодной начинкой делится на две части и разговор на время прерывается.

Внезапно юноша поднимается с земли одним стремительным движением, подхватывая недоумевающего мальчика, и отодвигает его к себе за спину.

Я с трудом выплываю из омута чужих воспоминаний, уже догадываясь, что было потом:

'Это он?'

'Да, - боль в глазах Кариса рвёт мне сердце, - Эйден, мой старший брат'.

'Ари, я не хочу'.

'Любимая, пожалуйста, ради меня. Ты должна узнать'.

'Хорошо'.

Я снова ловлю его взгляд, возвращаясь в воспоминания:

Левая рука ложится на рукоять меча... В нескольких шагах от них возникает сгусток серебряного пламени, из которого появляется мужской силуэт...

Юноша, не оборачиваясь, делает едва заметное движение правой кистью, и мальчика резко вносит в каменное кольцо.

Внезапно упавшая сверху тьма не даёт видеть, но позволяет слышать:

- Что, колдун, не ожидал? Посмотрим, чего ты стоишь без своей магии.

Молчание сменяет звон мечей, мальчик, запертый в чёрном коконе, отчаянно бросается на выручку брату, но, отброшенный упругой магической стеной, вновь ощущает под лопатками холод камня.

Наконец, окружающая мгла медленно тает, разрешая видеть, и по глазам резко ударяет ставшее ослепительно ярким солнце.

Белое, как снег, с закрытыми глазами, лицо в обрамлении чёрных волос, залитая кровью рубашка...

Убийца, отойдя чуть вперёд и в сторону, наклоняется за поблёскивающим в траве мечом:

- Кто ж знал, что этот щенок ещё и сражаться умеет, не-ет, в другой раз за мага возьму втрое, - и краем глаза, углядев напротив что-то светлое, резко выпрямляется.

Зло сузившиеся глаза пристально изучают застывшую внутри Круга детскую фигурку.

Распростёртое в траве тело чуть заметно шевелится, вздрагивают ресницы и зелёные, уже затянутые смертной дымкой, глаза смотрят в небо.

Медленный, мучительный вдох - и, невесть каким чудом, всплывшее из памяти, древнее заклятие...

- Прости, малыш, - срывается с окровавленных губ.

Прозрачный кокон вокруг мальчика вспыхивает серебряным сиянием, и исчезает, унося его с собой.

Пронзительный свет снова сменяется непроглядной темнотой... краткий миг то ли падения, то ли полёта... удар... дикая боль...

Длинное серое беспамятство, изредка прерывающееся минутными просветлениями: медвежья шкура под спиной и поверх одеяла... горьковатый травяной вкус на губах... прохладное нежное прикосновение ко лбу... женское лицо с тревожной тенью на дне золотисто-карих глаз:

- Лиат, лекарь отказался, надо что-то делать, иначе он не встанет.

- Вот что, Мира, сходите-ка с Дарой к почтенной Нивене. Я сам попробую.

- Хорошо, родной. Дара, золотко, иди к маме.

Скрип захлопнувшейся двери, почти сразу на виски ложатся горячие тяжёлые ладони и серое марево превращается сначала в обжигающе-алое пламя, а потом - в тёплый золотой свет...

Я прерывисто вздохнула, убирая руки - браслеты нагрелись так, что обжигали кожу:

- Он тебя спас.

- И погиб, - глухо обронил Карис. Он резко побледнел, на лбу и висках мелким бисером выступили капельки пота. Обмен воспоминаниями отнимает гораздо больше сил, чем мысленный разговор.

Я молча откинула одеяло, и прежде, чем Ари успел что-то сказать, соскользнула с кровати. Не оборачиваясь, задёрнула прикроватную занавесь и отошла к окну. Не помню, сколько я там простояла, и о чём думала - очнулась только, когда Ари встал у меня за плечом.

- Ты же замёрзла совсем. Простудишься ещё, Нереа тогда с меня семь шкур спустит, - Карис подхватил меня на руки и понёс обратно. Я украдкой взглянула на него - глаза покраснели, но больше ничего не заметно.

- Ари, а кто она? - осторожно спросила я. - Родственница?

- Невеста Эйдена.

- Значит, она...

- Да, так и не вышла замуж, - Карис бережно опустил меня на кровать. - Что-нибудь хочешь?

- Нет, - я была сбита с толку и даже немного испугана - слишком резко всё встало с ног на голову. - Останься со мной, пожалуйста.

- Я не уйду, - Ари пристально посмотрел мне в глаза. - Пока сама не прогонишь.

- Никогда, - я спрятала лицо у него на груди и затихла - любимый рядом, живой, родной - вот оно, счастье.

Карис легонько поцеловал меня в макушку и прижал к себе.

Так - в обнимку - мы и заснули.

...Я осторожно повернула голову. В нескольких шагах, на соседнем крюке, действительно, кто-то висел.

И судя по всему, им занимались долго и основательно: левая половина лица - сплошное кровавое месиво, не иначе, латной перчаткой работали.

Ближний факел неожиданно затрещал, язык пламени качнулся в сторону мужчины, алый отблеск упал на каштановую прядь...

- Не-е-т!! - я рванулась к Карису...

- Солнышко мое, все уже прошло, все хорошо, - меня тут же подхватили и, прижав к себе, начали укачивать, словно ребенка. Я еще толком не понимая, где сон, а где явь, разлепила глаза и судорожно ухватилась за Кариса, не в силах произнести ни слова, но от родного запаха и тепла его рук ночной кошмар понемногу начал отступать прочь.

- Дара, любимая, обещаю, - горячие губы чертили дорожки по мокрым щекам, стирая мои слезы, - больше никто и никогда не сделает тебе больно. Не позволю, пока я жив.

Немного придя в себя, я попыталась улыбнуться, а то еще чуть-чуть, и неизвестно кого из нас надо будет успокаивать.

- Я... в порядке.

- Как же ты меня напугала, - чуть слышно выдохнул Карис и, взяв мое лицо в ладони, осторожно поцеловал в губы.

Дата добавления: 2015-07-12