Квантовое бытие

Огромная рептилия – приговоренный к тюрьме убийца, подарок Дамаску от Совета старейшин по случаю принятия Йинчорра в Сенат – прошаркала на середину окруженной энергобарьером клетки в недрах Аборы и в смятении простерлась ниц на пермакритовом полу, затараторив на общегалактическом:

– Огромная честь – служить вам и исполнять любые ваши приказания.

Стоявший у мерцающего барьера 11-4Д повернул голову к Плэгасу:

– Поздравляю, магистр. Наконец-то он реагирует на внушение. Вы сломили его волю.

Его «волей», как выяснил Плэгас по прошествии более чем двух лет экспериментов над йинчорри, оказался своего рода пузырь Силы, который создавала горстка донельзя упрямых мидихлориан. Из этого он сделал вывод, что, как ни странно, могущество йинчорри в Силе было велико, несмотря на ничтожно низкий уровень симбионтов в клетках. Это открытие стало огромным шагом вперед, и Плэгас до сих пор переваривал его последствия.

Пузырь был чем-то похож на те, что создавали животные, которые призывали Силу, чтобы укрыться от хищников. Любопытным примером таких взаимоотношений служили исаламири, обитающие на деревьях, и их естественные враги ворнскры, причем последних привлекал к первым тот самый природный механизм, который исаламири использовали для своей защиты. Низкий уровень мидихлориан мог бы повысить их шансы на выживание, однако природа вместо этого наделила исаламири высокой восприимчивостью к Силе. Настолько высокой, что несколько таких созданий сообща могли сформировать пузырь Силы километрового диаметра. В каком-то смысле, тем же самым, по мнению Плэгаса, занимался и Орден джедаев, но в галактических масштабах, обволакивая всю Галактику энергией светлой стороны Силы – а точнее, поддерживая пузырь Силы, который препятствовал проникновению темной стороны, пока учитель Тенебруса не сумел прорвать этот пузырь – или, по крайней мере, немного уменьшить его в размерах. Вопрос, каким образом действия Ордена могли считаться поддержанием равновесия в Силе, ставил в тупик не одно поколение ситов, которые не питали иллюзий относительно способности Силы к саморегуляции.

Бывший каторжник-йинчорри был не единственным пополнением коллекции Плэгаса. За одиннадцать лет, прошедших со времени пленения Венамиса и вербовки Сидиуса, Плэгас собрал на острове больше дюжины существ самых разных биологических видов и провел над ними множество экспериментов, испытывая их волю, телепатические данные, способности к исцелению, регенерации и долголетию – причем результаты были весьма многообещающими. Что касается бита – несостоявшегося темного владыки – то он был по-прежнему жив и в добром здравии, но почти все время находился в искусственной коме под присмотром 11-4Д или охранных дроидов.

Плэгас не потерял интерес к Венамису, однако невосприимчивость йинчорри к Силовому внушению – та же самая, которую можно было наблюдать у хаттов, тойдарианцев и нескольких других рас – занимала его гораздо больше, открыв новое широкое поле для исследований. В отличие от исаламири, которые создавали пузырь Силы, если им что-то угрожало, иммунитет йинчорри был постоянным и вырабатывался самопроизвольно. То, что иммунитет был в каком-то роде «зашит» в них, означало, что эта способность являлась приобретенной и была вызвана некоей древней угрозой выживанию их вида. Для Плэгаса это означало, что мидихлорианы йинчорри эволюционировали, чтобы обеспечить своей защитой народ, от природы восприимчивый к Силе. Если дело обстояло именно так, тогда йинчорри были живым доказательством того, что ситы Бейновой традиции с самого начала шли по верному пути.

И пусть низвержение Ордена джедаев и Республики было жизненно необходимо для восстановления порядка в Галактике, эта задача относилась к сфере обыденности – к миру, который был всего лишь побочным продуктом вечной борьбы между силами света и тьмы, бывшими за гранью любых представлений о добре или зле. Глубинная цель ситов заключалась в том, чтобы низвергнуть саму Силу и самим стать воплощением главного животворящего принципа Галактики.

И ситы, и джедаи имели свои теории насчет того, что равновесием между светлой и темной сторонами в действительности управляла группа бесплотных созданий – возможно, тех самых небожителей – которые слились с Силой тысячи поколений назад и с тех пор держали в руках судьбу всей Галактики. В сущности, они были посредниками более высокого порядка, и их могущество находилось за гранью понимания смертных. Но многие ситы отзывались о таких идеях с пренебрежением, поскольку даже теоретическое существование подобной группы имело мало отношения к их главной цели – поставить Силу в подчинение просвещенной элите. Только ситы понимали, что разумная жизнь стояла на грани преображения; что через манипуляции мидихлорианами – или ниспровержение группы чувствительных к Силе субъектов, под надзором которых находились органеллы, – можно было навести мост над пропастью между органической жизнью и Силой и вычеркнуть из реальности смерть как таковую.

Как могли засвидетельствовать те немногие владыки, кто сумел сохранить свой дух после физической смерти – и в первую очередь император Вишейт[29], который, как поговаривали, прожил больше тысячи лет, – древние ситы сумели преодолеть эту пропасть, но лишь наполовину. Они были настолько поглощены идеей абсолютной власти, что оказались в ловушке между мирами. Находясь на той стороне бытия, они не наставляли молодую поросль Ордена, а значит, их влияние на мир живых было незначительным и их дух давно угас.

В той же степени, в какой до-Бейновы ситы были виновны в собственном вымирании, великие ситские владыки прошлого обрекли себя на скитания по загробному миру, пытаясь побороть смерть тем, что черпали энергию из других, вместо того чтобы разрабатывать глубочайшие пласты Силы и учиться говорить на языке мидихлориан. У Плэгаса же только начало что-то получаться: до определенной степени он уже мог убеждать мидихлорианы, вводить их в заблуждение, побуждать к действию. Он уже научился ускорять с их помощью процесс исцеления, а сейчас наконец-то преуспел в том, чтобы заставить их ослабить свою защиту. Раз он смог усмирить кровожадного йинчорри, сумеет ли он – с небольшой долей внушения – превратить миролюбивое существо в убийцу? Обретет ли он однажды такое влияние на правителей планет и звездных систем, что сможет руководить их действиями, заставляя совершать самые чудовищные и беззаконные поступки? Сможет ли когда-нибудь побороть не только смерть, но и саму жизнь, принудив мидихлорианы рождать на свет чувствительных к Силе существ без какого-либо оплодотворения, как пытался сделать Дарт Тенебрус с помощью своих компьютеров и методик расщепления генов?

Возможно.

Но не раньше, чем пламя светлой стороны погаснет навеки. Не раньше, чем Орден джедаев будет растоптан.

* * *

С самого начала обучения наставник попросил Палпатина рассказать о своих сильных сторонах, чтобы Плэгас мог знать, как их обезвредить; рассказать о своем величайшем страхе, чтобы муун заставил подмастерье встретиться с ним лицом к лицу; поведать о том, что он больше всего ценит, чтобы учитель понял, чего лишить ученика; рассказать о вещах, которых Палпатин страстно желает, чтобы Плэгас мог ему в них отказать.

Некая комбинация этих догм – или, быть может, признание Плэгасом того факта, что его ученика неудержимо тянет посетить исконно ситские планеты – и привели Палпатина на живописный Датомир. Негусто населенный и малоисследованный, Датомир не был похож на Коррибан или Зиост, но был насыщен Силой – частично за счет плодородности своих почв, но в основном благодаря присутствию на планете групп женщин-адептов, практиковавших магию темной стороны.

Палпатин бесцельно слонялся по пыльным кварталам города Синей Пустыни – вдали от центра – когда почувствовал слабый импульс Силы, источник которого был неясен, но явно очень близок.

Путешественник еще глубже погрузился в Силу, и его неотвратимо потянуло к таинственному источнику – словно звездный корабль, сдавшийся под напором луча захвата. Череда извилистых улочек вывела его на рыночную площадь. Прилавки ломились от дешевой утвари, фальшивых драгоценностей и прочего хлама, непонятно как попавшего на Датомир, а затем и на площадку поменьше, на углу которой среди сутолоки и давки стояла женщина с покрытым симметричными уродливыми пятнами лицом цвета полированной дюрастали. Ее крикливый наряд выдавал в ней гостью этого города, приехавшую, по всей вероятности, из отдаленной деревни на другой стороне планеты. Капюшон ее багрового плаща был накинут на голову, а с плеча свисала бесформенная сумка размером с небольшой чемодан.

Палпатин перешел на противоположный угол площади и стал тайком наблюдать за ней. Ее блуждающий взгляд то и дело останавливался на проходящих мимо горожанах, но, казалось, не искал кого-то конкретного, а просто выбирал в толпе подходящую цель. Она не произвела на Палпатина впечатление карманницы, однако излучала темную ауру, в которой чувствовалось какое-то напряжение и лукавство. Внезапно он сбросил защиту, сделавшись видимым в Силе, и она тут же повернула голову и поспешила к нему через площадь.

– Добрый господин, – позвала она на общегалактическом.

Сделав вид, что его заинтересовали дешевые побрякушки на лотке у торговца-коробейника, он изобразил на лице искреннее удивление, когда она подошла к нему со спины.

– Это ты мне? – спросил он, оборачиваясь.

– Вам, господин. Надеюсь, вы не откажете даме, попавшей в беду.

Ее раскосые глаза окружали темные пятна того же оттенка, что и ее полные губы; из широких рукавов плаща выступали клиновидные пальцы с длинными ногтями, чем-то похожими на когти хищной птицы.

Палпатин притворился нетерпеливым:

– Почему ты подошла ко мне? В этой толпе кое-кто одет и побогаче.

– Ваш внешний облик, ваша осанка выдает в вас человека умного и влиятельного. – Она обвела площадь широким жестом. – Все остальные – просто сброд, несмотря на их пышные наряды.

Он демонстративно подавил зевок:

– Прибереги свою лесть для простачков, женщина. Однако ты не ошиблась, подумав, что я выше этого сборища, а значит, должна понимать, что у меня нет времени на аферы и уловки. Так что, если тебе просто нужны деньги, советую поискать другого благодетеля.

– Я не прошу денег, – сказала женщина, пристально его изучая.

– Но что тогда? Ближе к делу.

– У меня для вас подарок.

Палпатин рассмеялся – без единой нотки веселья:

– Что же ты можешь предложить такому как я?

– Только это. – Она раскрыла наплечную сумку, и внутри оказался младенец-гуманоид не более стандартного года от роду. Безволосый череп ребенка был украшен венчиком коротких и гибких рожек, а все тело было покрыто пестрыми церемониальными татуировками в красно-черных тонах.

Забрак, понял Палпатин. Но не иридонский, а датомирский[30].

– Как к тебе попал этот новорожденный? Ты украла его?

– Вы неправильно поняли, добрый господин. Это мое дитя, мое собственное.

Палпатин ожег ее взглядом:

– Ты называешь его подарком, и в то же время что-то скрываешь. Ты настолько завязла в долгах, что готова расстаться с собственной плотью и кровью? А может, ты пристрастилась к спайсу или другой отраве?

Она застыла:

– Конечно же, нет. Я лишь хочу спасти мальчику жизнь.

Взгляд Палпатина смягчился.

– Тогда говори без утайки. Ты далеко от своего шабаша, Ночная сестра. А те, кто практикует магию, более чем способны уберечь дитя от беды.

Она широко распахнула глаза и впилась взглядом в Палпатина, надеясь получить объяснение:

– Но как?..

– Не спрашивай, откуда я знаю, ведьма, – резко ответил Палпатин. – Ребенок, твой он или нет, – Ночной брат, и когда вырастет, должен будет служить сестринской общине как воин и раб.

Она не спешила отводить взгляд:

– Вы же не джедай…

– Разумеется, нет – догадаться было вовсе не трудно. Но ты не ответила на мой вопрос. Почему ты хочешь избавиться от младенца?

– Спасти одного – во благо другого, – молвила она спустя мгновение. – Он – один из двух братьев. И я хочу, чтобы один жил на свободе – раз второй не может.

– Кто ему угрожает?

– Тальзин – вот ее имя.

– Кто такая Тальзин?

– Мать Ночных сестер.

Палпатин переварил услышанное:

– Где отец мальчика?

– Мертв – согласно традиции.

Он фыркнул:

– Разве младенца не будут искать?

– Тальзин знает только об одном из двух.

– Не обманывайся.

Женщина бережно передала ему наплечную сумку:

– Возьмите его. Прошу вас.

– Что мне с ним делать?

– Сила велика в нем. В верных руках он может стать могучим оружием.

– То есть таким же невольником, как и здесь.

Она пропустила его слова мимо ушей:

– Возьмите его. И спасите.

Палпатин вновь посмотрел на новорожденного:

– Ты дала ему имя?

– Мол – так его зовут.

– Имя под стать могуществу, которое ты ему напророчила[31]?

Она кивнула:

– Возьмите его.

Палпатин пристально посмотрел на нее и, поведя рукой, произнес:

– Ты забудешь об этой встрече.

Их взгляды встретились.

– Я постараюсь.

– Уж постарайся – ради своего же блага. А теперь иди. Пока я не передумал.

Женщина вручила ему сумку и заспешила прочь, мгновение спустя растворившись в толпе.

Палпатин внимательно оглядел вверенный ему живой комочек. Сила была велика в младенце – более чем веская причина, чтобы не оставлять его без присмотра и не дать ему попасть в руки джедаев.

Оставалось лишь понять, что с ним теперь делать.

* * *

С высокой башни старой крепости в Тайнике Плэгас и Сидиус наблюдали за шумной пирушкой во внутреннем дворике. Очередное Собрание было в самом разгаре: костры полыхали, аромат жареного мяса смешивался с запахом свежей крови, и отовсюду доносились гортанные песнопения, назойливая музыка и безудержные крики. Вернувшись с охоты, представители самых разных биологических видов травили охотничьи байки и отпускали пошлые шуточки, наблюдая за экзотическими танцовщицами, которые извивались прямо на столах, ломящихся от яств и алкоголя. Вдалеке от костров и мангалов в ночной духоте собирались небольшими группами гости: делились сокровенными тайнами, заключали пакты, плели заговоры. В воздухе витал запах азарта, зависти, недобрых намерений. С вершины башни двое ситов видели, как Солнечная гвардия Дамаска обходит дозором двор; как мууны спешат по своим делам; как Ларш Хилл знакомит своего старшего сына Сана с руководством Гильдии коммерции и ТехноСоюза. Видели готала – Великого магистра ордена Склоненного круга, – который беседовал с Нарро Синаром, проектировщиком звездных кораблей и по совместительству исполнительным директором «Технологий Санте/Синара». Наблюдали за боссом Каброй, который сновал туда-сюда, пожимая руки, когтистые лапы и клешни своим деловым партнерам и потенциальным союзникам. Члены Торговой Федерации тоже присутствовали на Собрании, в том числе и один неймодианец в богатых одеждах. И впервые за много десятилетий в Тайнике гостили представители всевозможных роевых рас: прелат кси-чаров, джеонозианский эрцгерцог и даже пара мнительных, грозных на вид коликоидов из «Коликоидского созидательного улья».

– С нами придется считаться всем, – говорил Плэгас с необычным раздражением в голосе. – Мы добьемся своего в Сенате – и не важно, что о себе возомнили граны, «Черное солнце» и остальные. Пускай жители планет на Хайдианском и Римманском торговых путях думают, что Торговая Федерация хочет затянуть петлю на внутрисистемной торговле. Опасность допуска в Сенат клиентов Федерации станет явной, когда Сенат начнет пренебрегать нуждами этих планет, и представительские права миров Среднего и Внешнего колец станут ущемляться. Тогда Республика пожнет бурю, а вся выгода достанется нам.

Он с отвращением выдохнул:

– Паксом Тимом и остальными движет не забота о Республике, а боязнь лишиться привилегий, когда ветер торговли на окраинах Галактики сменит направление. Половина из них получила место в Сенате только потому, что так захотелось мне. Они позабыли о том, насколько легко их заменить. – Он стремительно повернулся к Сидиусу. – Что до Веруны, тебе следует поддержать его идею нарастить космофлот для защиты от Торговой Федерации. Когда мы сделаем Веруну королем, то заведем его в трясину, которая на поверку окажется делом его рук.

Плэгас вновь опустил взгляд на двор:

– Перемены уже близко, Дарт Сидиус. Государство проявляет признаки морального разложения. Умножившиеся чувства гнева, ненависти и страха говорят о том, что некоторые уже потеряли веру в Силу. Свет угасает, уступая место темной материи, а Вселенная начинает казаться все более враждебной. В такие времена народные массы по обыкновению видят выход из кризиса в ужесточении законов, гонениях на чужаков и войнах. Когда Республика падет, когда джедаи превратятся в одно лишь воспоминание, а обществу будет не к кому обратиться, кроме как к нам, мы даруем им чувство стабильности и порядка: снабдим их перечнем врагов, оружием, способным уничтожать целые звездные системы, и тюрьмами из дюрастали, где они будут чувствовать себя в безопасности. – Он указал на двор. – Ты только посмотри, как они изголодались по тьме.

Яростный огонь зажегся в глазах Плэгаса:

– Темная сторона поможет нам диктовать условия Галактике будущего. Вместе и по отдельности мы добьемся ее помощи, и когда сенатские вопросы отойдут на второй план, мы подготовим сцену для нового акта. Вняв посулам о несметных богатствах, гильдии и картели объединятся, а роевые народы обратят свои когти и клешни на производство оружия, пусть даже в это время не будет вооруженных конфликтов, не говоря уже о полномасштабной войне.

На лице Сидиуса отразилось сомнение:

– Джедаи не будут стоять в стороне, учитель. Я не испытываю к ним большой симпатии, но все же уважаю их мощь. Если мы ослабим Республику, но не сделаем того же с джедаями, у них появится хорошее оправдание для того, чтобы совершить переворот. И, учитывая их численность, у них вполне может получиться.

Плэгас обдумал услышанное:

– Их время настает, Сидиус. Симптомы уже витают в воздухе. Их Орден давно бы уже был истреблен, если бы не дурная служба, которую сослужил ситам Дарт Гравид. Но его ученица продолжила выполнять наказ Бейна, и каждый последующий владыка ситов по-своему продвигал Великий план. Тенебрус и его учитель достигли наибольших успехов, хотя и потратили уйму времени впустую, пытаясь создать вирус, направленный против джедаев, чтобы отделить их от Силы. Как будто существует какое-то органическое различие между теми, кто практикует светлую и темную стороны; как будто мы контактируем с темной стороной при помощи какого-то особого подвида клеточных посредников! Нами движет та же самая сила, которая управляет страстями тех существ, что собрались внизу. Сделай мидихлорианы мишенью – и ты сделаешь мишенью саму жизнь.

– Подобная атака все равно обречена на неудачу, – заметил Сидиус, будто выражая мысли вслух. – Джедаи слишком рассеяны по Галактике, и маловероятно, что мы сможем убить их одним быстрым ударом. Придется подослать персонального убийцу к каждому, а разве можно заткнуть рты такому количеству убийц? Наш план раскроется. Нас предадут, и охота начнется на нас самих.

Сцепив руки за спиной, Плэгас отошел от бойницы:

– Нам не нужно, чтобы они погибли слишком быстро. По крайней мере не раньше, чем в Республике наступит такая разруха, что народные массы с готовностью примут предложенную нами стабильность.

– А то оружие, которое произведут коликоиды и другие, – оно будет направлено на джедаев?

– Посмотрим, как все сложится. Но пока время не придет, нужно принять как данность, что джедаев не способна сокрушить ни одна армия. Древних ситов было десятки тысяч, и все равно они потерпели крах. Когда-то Галактика кишела воинами и боевыми кораблями. Сейчас у нас есть только банды наемников и силы обороны отдельных звездных систем. Потому-то мы и должны приложить максимум усилий, чтобы вернуть Галактику в то состояние, когда варварство будет считаться обыденностью.

– Джедаев нужно подточить изнутри, – сказал Сидиус, сопровождая взглядом Плэгаса, который расхаживал по каменному полу. – Сделать так, чтобы они сами соорудили себе ловушку, – так же, как мы сделаем с Веруной.

Плэгас замер и уставился на него:

– Продолжай.

Сидиус подобрался:

– Нам стоит сыграть на их тщеславии и слепом повиновении Республике, – сказал он абсолютно уверенно, как будто истина была очевидна. – Сделать их врагами мира и справедливости, а не хранителями.

– Врагами мира и справедливости, а не хранителями, – повторил Плэгас, словно на него снизошло озарение. – Даже пережившие массовую резню будут вынуждены уйти в подполье… – Вернувшись к реальности, он искоса посмотрел на Сидиуса: – Нужно быть предельно осторожными, чтобы не превратить их в мучеников, Дарт Сидиус – коли мы хотим, чтобы народы Галактики повернулись к светлой стороне Силы спиной.

– Чувствительные к Силе дети продолжат рождаться.

– Без должных тренировок и промывки мозгов они не будут представлять для нас угрозу. И ты за этим проследишь, верховный канцлер Палпатин.

Сидиус уткнулся взглядом в пол и покачал головой:

– Это вы должны им стать, учитель.

– Нет, – твердо возразил Плэгас. – Им должен быть ты. У тебя достанет политической сноровки, и, что более важно, ты – человек. В наше время только человек способен подняться на вершину политической пирамиды Корусканта, насквозь пропитанной стереотипами и предубеждениями.

– Человек не человек, а мои знания о темной стороне никогда не сравнятся с вашими. Титулы, престол – все это должно принадлежать вам.

– И будет принадлежать – как только ты в открытую объявишь о том, что назначаешь меня соканцлером. Сильные мира сего боятся и уважают Хего Дамаска – и мое возвышение воспримут как благо для Республики. Но даже тогда я буду лишь тайно наставлять тебя, скрываясь в тени трона.

Сидиус почтительно склонил голову:

– Вы войдете в анналы ситской истории как Плэгас Мудрый.

Плэгас плутовато улыбнулся:

– Ты мне льстишь.

– Я сделаю все, что вы попросите, учитель.

Плэгас притих на мгновение, а затем промолвил:

– Тебе следует узнать о моем первом большом задании, которое я выполнил для Дарта Тенебруса. Это произошло через двадцать пять лет после того, как я стал учеником. В то время Тенебрус старательно расширял свою сеть влиятельных агентов, и случай свел его с промышленником-человеком по имени Керред Санте…

– Бывший владелец «Корпорации Санте».

– Он самый, – кивнул Плэгас. – «Санте» поколениями производили грузовые корабли, но что касается звездных яхт, тут их успехи были куда скромнее. Мой учитель хотел заключить союз с Керредом, предложив ему эксклюзивные права на производство кораблей Руджесса Нома. Санте ухватился за предложение, но по-своему: пока он вил из Тенебруса веревки, его агенты выкрали технические планы.

Плэгас задумчиво сощурил глаза:

– Мне редко доводилось видеть, чтобы учителя переигрывали в его собственной игре, но это был как раз такой случай. Однако Тенебрус не кинулся мстить – по крайней мере, не сразу. Сошедшие со стапелей яхты пользовались таким бешеным успехом, что позволили Керреду Санте скупить контрольный пакет акций «Технологий Синара» и «Республиканских проектов Синара». Лишь выдав за Санте свою младшую дочь, Нарро Синар, бывший президент компании, смог сохранить за собой должность главного конструктора. К тому времени, однако, Нарро уже заключил тайное соглашение с Тенебрусом, и пришла пора свести счеты.

Плэгас вновь принялся расхаживать взад-вперед:

– «Капиталы Дамаска» были тогда в зачаточном состоянии, но я уже успел завоевать авторитет у галактической элиты и потому получил приглашение на промышленную конференцию на Корулаге, который был в то время штаб-квартирой не только «Технологий Синара», но и «Небесной гипернавтики», концерна «Данте» и десятка других корпораций. Приглашенным докладчиком значился сенатор от сектора Бормеа; присутствовали и самые разные светочи науки с Корусканта, Кореллии и Куата. А с далекой Лианны прилетели Керред Санте и его молодая и несчастная жена в сопровождении целой свиты слуг и охранников. Я сидел за столом прямо напротив него, а на ужин подавали иглобрюхого угря. Доводилось тебе пробовать этот деликатес, Сидиус?

– Еще подростком. На званом обеде, который давал дом Палпатинов.

– Тогда ты знаешь, что это создание – одно из самых ядовитых в Галактике. Процесс приготовления труден и опасен: с угря нужно снять кожу, пока он еще жив, иначе яд попадет в плоть. Разумеется, ничто так не оживляет скучный банкет, как близкая перспектива скоропостижной смерти, и гости едва могли сдержать нетерпение, когда официанты разносили блюдо.

Я дождался, когда Санте прожует первый кусочек, и сделал свой ход.

Плэгас свел вместе большой и указательный пальцы левой руки, и Сидиус, застигнутый врасплох, почувствовал, как сжимается его горло. Задыхаясь, он стал ловить ртом воздух.

– О да. Наглядный пример того, что ощущал Санте. – Плэгас развел пальцы, и Сидиус сделал глубокий вдох. Лицо его горело, а руки тянулись к горлу. – Но тогда я не ослабил хватку. Его лицо стало красным, пальцы растирали шею, а сдавленные крики о помощи переполошили всех гостей за столом. Кажется, я почувствовал на себе взгляд его выпученных глаз в тот момент, когда окончательно пережал ему трахею. Разумеется, к нему тут же подскочили медики – иторианцы, если я правильно помню, вооруженные ампулами с противоядием и препаратами от анафилактического шока. Но чуда не случилось – ведь темная сторона Силы крепко сжимала Санте в своих объятиях, и ни одно лекарство, ни один метод реанимации не могли спасти ему жизнь.

Плэгас потер подбородок:

– Многие голословно утверждали, что его смерть была подстроена Руджессом Номом и Нарро Синаром. Другие – что для этого были наняты Малкитские отравители или секта ГеноХарадан. Но так или иначе, в гибели Керреда обвинили поваров, которые и получили длительные тюремные сроки. В дальнейшем головорезы Санте не раз покушались на жизнь моего учителя, но мы смогли их отвадить. Позднее мы узнали, что тело Санте поместили в карбонитовую камеру, а все его внутренние органы заменили на искусственные. Не исключаю, что хирурги могли даже вернуть тело к жизни, но тот Керред Санте, которого все знали, был уже безвозвратно потерян.

Несколько долгих секунд Плэгас не издавал ни звука, но наконец промолвил:

– Твои обстоятельства будут иными. Ты не сможешь лично присутствовать при гибели твоего противника – ведь нельзя допустить, чтобы тебя каким-либо образом связали с произошедшим. Публичное убийство на Корусканте будет наилучшим способом доставить наше послание.

– Сенатору Паксу Тиму, – проскрежетал Сидиус голосом, в котором чувствовалась злость.

Плэгас покачал головой:

– Тим еще может оказаться полезен. Я говорю о сенаторе Видаре Киме. Настроен он серьезно и вполне способен помешать нашим планам. А еще важнее то, что его смерть дарует тебе пост, о котором ты мечтал столько лет.

Дата добавления: 2015-07-12