Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Анти-катынь, или красноармейцы в польском плену

Читайте также:
  1. VI. Осуждение и отлучение Иоанна от церкви. Его спасение благодаря константинопольскому землетрясению 403 г.
  2. Административные преобразования в Царстве Польском в середине 60-х гг. XIX в.
  3. В ПЛЕНУ
  4. В плену на острове Шадор
  5. ГЛАВА 9 СНОВА В ПЛЕНУ
  6. ГЛАВА 9 СНОВА В ПЛЕНУ.

 

Каждый хочет, чтобы правда была на его стороне, но не каждый хочет быть на стороне правды.

Уэйтли

 

Основная цель этого локального исследования состоит в том, чтобы показать, что документы и материалы, даже ограниченного по объему российско-польского сборника "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.", достаточно убедительно свидетельствуют о том, что польское руководство тех лет ответственно за бесчеловечные условия содержания пленных красноармейцев в лагерях, что привело к их массовой гибели.

Нынешние польские власти и общественность, даже в "страшном сне", не предполагают покаяния за смерть десятков тысяч наших соотечественников в 1919-1922 гг. Тем самым Польша давно потеряла моральное право требовать от России бесконечного покаяния за Катынь. Гибель пленных красноармейцев и расстрел в Катыни - проблемы одного порядка, и подход к ним должен быть одинаковым.

Ситуацию с гибелью красноармейцев в польском плену нередко называют "анти-Катынью". В журнале "Новая Польша" (№ 11, 2000 г.) опубликовано интервью зам. директора института славяноведения РАН Бориса Носова "Поиски анти-Катыни", в котором тот утверждает, что идея "анти-Катыни", возникшая в России на рубеже 80-90-х годов, как альтернатива "Катыни", "не имеет абсолютно никакого будущего", так как "никоим образом не доказать, что политика польских властей предусматривала уничтожение военнопленных".

Известные "Десять вопросов" польского историка А. Новака, опубликованные в четвертом номере журнала "Новая Польша" (2005 г.) по поводу попыток части российских историков и публицистов "заслонить память о преступлениях советской системы против поляков, создавая их мнимый аналог или даже "оправдание" в виде преступления против советских военнопленных в Польше в 1920 г." в основном носят не конкретно-исторический, а эмоционально-риторический характер, с подтекстом "А вы сами такие же!" Анализ содержания вопросов А. Новака показывает, что, обращаясь к российским историкам, он даже не удосужился ознакомиться с работами большинства из них по проблеме пленных красноармейцев. По-видимому, историк А. Новак не знаком и с материалами сборника "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг. ".

В качестве примера рассмотрим только один вопрос пана А. Новака. Он восклицает: "Можете ли вы опровергнуть численность советских военнопленных - 65 797, - по официальной статистике, признанной как советской, так и польской стороной вернувшихся в Советскую Россию?". Да, можем! В российском предисловии, изданного в 2004 г. российско-польского сборника документов и материалов "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг. " приводятся данные о том, что "по советским данным, на ноябрь 1921 г. на родину организованно вернулось 75 699 пленных" (Красноармейцы в польском плену в 1919-1920 гг., с. 9. Далее: Красноармейцы).

Но даже эта значительно большая цифра не доказывает, что в польском плену погибло, как утверждает основной авторитет для А. Новака проф. З. Карпус, только 16-18 тыс. пленных красноармейцев. В сборнике "Красноармейцы в польском плену…" содержатся достаточно веские свидетельства того, что только в двух лагерях Стшалково и Тухоль погибло более 30 тысяч пленных красноармейцев. Однако об этом позже.

С позиций А. Новака рассуждает главный редактор журнала "Новая Польша" Ежи Помяновский в своей статье "К истории дезинформации" ("Новая Польша". № 5, 2005). Он пишет, что тема "анти-Катыни", как возмездия за гибель пленных красноармейцев, является "частью кампании дезинформации, имеющей целью изгладить из памяти русских катынекое преступление". Он также заявляет, что не может быть никакого сравнения между гибелью пленных красноармейцев и "плановым и буквальным истреблением интернированных польских офицеров, предпринятым по решению Политбюро ЦКВКП(б) в марте 1940 г. ".

Неизвестно, что страшнее, бессудный расстрел или медленное садистское умерщвление голодом, холодом, поркой или непосильной работой. Немецкий историк Вольфрам Витте пишет. "Истребление голодом - так гласил девиз нацистской политики на Востоке". (Взгляд из Германии, с. 109). Из 3,2 миллионов советских военнопленных, осенью 1941 г. согнанных на огороженные колючей проволокой территории, без построек и пищи, 2 миллиона от нечеловеческих условий к началу 1942 г. умерли. Это было признано преступлением против человечности.

Аналогично поступили польские власти в 1919-1920 гг., предоставив голоду, холоду, болезням и бесчинствам охраны возможность умертвить десятки тысяч пленных красноармейцев. Только нацисты не скрывали своей политики, а верховные польские власти, маскируясь "гуманными" директивами, инструкциями и приказами, препятствовали любым улучшениям условий содержания пленных красноармейцев в лагерях, тем самым обрекая их на смерть. Документальных свидетельств этого история сохранила достаточно.

Однако польская сторона не признает своей ответственности за гибель десятков тысяч красноармейцев. Позиция польских властей, как уже говорилось, имеет давнюю историю. Известно, что Польша на переговорах в Риге в 1921 г. была серьезно озадачена представленными советской делегацией документально подтвержденными фактами бесчеловечного отношения к пленным красноармейцам в польских лагерях. Об этом свидетельствует письмо полковника медслужбы Войска Польского (ВП) Казимежа Хабихта, эксперта на мирных переговорах в Риге. В письме Верховному Командованию ВП от 29 января 1921 г. К. Хабихт пишет: "… Направляю перевод меморандума РУД (Российско-Украинской делегации в Смешанной комиссии по репатриации военнопленных и интернированных) в Риге о невыносимых условиях, в которых живут военнопленные в лагерях и рабочих командах в Польше.

Поскольку было бы трудно ответить на выдвинутые в наш адрес обвинения по существу, следовало бы использовать ту страницу русского меморандума, на которой говорится об условиях, в которых живут пленные в России, что противоречит сведениям, которые мы имеем из русских лагерей.

В данном случае нужно приложить протоколы о таких случаях жестокости, допущенных во время боев, как убийство раненых, санитаров, медсестер, представителей Красного Креста - вообще заглушить их доказательства тем, что в России военнопленным не лучше, чем у нас в стране" (Красноармейцы, с. 479-480).

О применении поляками тактики "заглушения" писал в августе 1921 г. атташе Постпредства РСФСР Е. Пашуканис: "За последнее время заявления с нашей стороны о жестоком отношении с пленными польская сторона пытается парировать, сообщая запротоколированные показания каких-то польских солдат о том, как в 1920 г. при взятии их в плен они целый день шли пешком и не получали никакой пищи, или басни о посещении лагерей поляков в России (…) собирают жалобы, после чего жалобщиков расстреливают" (Красноармейцы, с. 651).

Польские политики в 20-е годы прошлого столетия (как и сегодня) успешно использовали метод постоянного давления встречными претензиями на российскую сторону и соглашались на конструктивный диалог лишь при предъявлении им обоснованных контраргументов. Так, в Риге Польша планировала выставить Советской России счет за содержание красноармейцев в польском плену.

Однако расчеты российских дипломатов, основанные на результатах опросов 3 тысяч вернувшихся в Россию пленных красноармейцев, показали "очень выгодный для РСФСР баланс, а именно: пассив (стоимость продовольственных и больничных пайков, вещевого и денежного довольствия) выразился в сумме 1 496192 042 марки. Актив, то есть исчисление эквивалента труда русских военнопленных в Польше, - 6034 858 600 марок". После этого польская делегация прекратила разговоры о предъявлении каких-либо счетов российской стороне (Красноармейцы, с. 705).

Современные российские политики забыли этот опыт и в вопросах урегулирования проблем в российско-польских отношениях "ушли" в глухую оборону. Польская сторона успешно пользуется предоставленной ей возможностью создать "ореол" собственной непогрешимости. Она категорически отвергает любые обвинения в свой адрес по поводу причастности польских властей к гибели красноармейцев.

В 1998 г. генеральный прокурор Польши и министр юстиции Ханна Сухоцкая в ответ на письмо Генеральной прокуратуры России с просьбой расследовать причины смерти 82,5 тыс. солдат Красной Армии заявила, что: "следствия по делу о якобы истреблении пленных большевиков в войне 1919-1920 гг., которого требует от Польши Генеральный прокурор России, не будет".

Отказ Х. Сухоцкая обосновала тем, что польскими историками достоверно установлена смерть 16-18 тыс. военнопленных по причине "общих послевоенных условий". Она добавила, что о существовании в Польше "лагерей смерти" и "истреблении" не может быть и речи и что "никаких специальных действий, направленных на истребление пленных, не проводилось".

Для окончательного закрытия вопроса о гибели красноармейцев в польском плену Генпрокуратура Польши предложила создать совместную польско-российскую группу ученых для "обследования архивов, изучения всех документов по этому делу и подготовки соответствующей публикации" (http//katyn.ru/index/php?go=Pages&in=view&id=409).

В результате в 2004 г. появился 912-страничный российско-польский сборник документов и материалов "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.", который польская сторона пытается представить своей своеобразной "индульгенцией" в вопросе гибели пленных красноармейцев. Утверждается, что "достигнутое согласие исследователей (российских и польских составителей сборника. - авт.) в отношении количества умерших в польском плену красноармейцев… Закрывает возможность политических спекуляций на теме, проблема переходит в разряд чисто исторических…" (Памятных. "Новая Польша", № 10, 2005).

Несмотря на то, что сборник "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг." составлялся при доминирующем мнении польских историков, большинство его документов и материалов свидетельствуют о таком целенаправленном диком варварстве и бесчеловечном отношении к советским военнопленным, что о переходе этой проблемы в "разряд чисто исторических" не может быть и речи! Нюрнбергский трибунал в 1946 г. подобное квалифицировал как "военные преступления. Убийства и жестокое обращение с военнопленными" на уровне геноцида.

Поэтому в ответ на бесконечные требования польских политиков о покаянии России за "совершенный геноцид" хочется напомнить им одну библейскую истину: "Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего" (Мтф., 7-5).

Надо заметить, что признание равнозначности преступлений предполагает их равнозначную оценку. Абсолютно ясно, что польская сторона имеет полное право на расследование всех обстоятельств катынского преступления. Но и российская сторона имеет такое же право на расследование обстоятельств гибели красноармейцев в польском плену. Только равнозначный подход может обеспечить равные условия для России и Польши в плане установления исторической правды при разрешении этих двух проблем. Помимо этого, России давно пора восстановить память о погибших соотечественниках.

 

Подлог

 

Существенным прорывом в деле о судьбе пленных красноармейцев в польских лагерях стало издание в 2004 г. многостраничного (912 стр.) российско-польского сборника документов и материалов "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг. ". 338 документов и свидетельств из польских и российских архивов, вошедших в данный сборник, позволяют уяснить обстоятельства гибели красноармейцев. Обстоятельную рецензию на сборник подготовил журналист Алексей Памятных. Она опубликована в журнале "Новая Польша" (10/2005).

Российское предисловие подготовлено ответственным составителем сборника, профессором МГУ им. М. В. Ломоносова Г. Ф. Матвеевым. Польское - ответственным составителем сборника, профессором университета Николая Коперника в Торуни 3. Карпусом и его коллегой профессором В. Резмером.

Особый интерес представляет предисловие, подготовленное польскими авторами. Несмотря на неопровержимые факты и документы, прямо свидетельствующие об ответственности верховных польских властей за бедственное положение пленных красноармейцев, польская сторона пытается доказать обратное. В данном случае следует говорить не о неверной интерпретации документов сборника, а о действиях, граничащих с фальсификацией или подлогом.

Прежде всего, польские историки профессора 3. Карпус и В. Резмер стремятся максимально занизить численность красноармеицев, попавших в польский плен, и, соответственно, максимально снизить количество погибших в лагерях.

Они утверждают, что "после окончания военных действий на Восточном фронте, что произошло 18 октября 1920 г., на территории Польши находилось около 110 тысяч российских военнопленных. Часть военнопленных, по польским оценкам, около 25 тыс., сразу же после пленения или после непродолжительного пребывания в лагерях поддалась агитации и вступила в русские, казацкие и украинские воинские формирования, сражавшиеся на польской стороне с Красной Армией… Поздней осенью 1920 г. в Польше максимально было 80-85 тыс. российских военнопленных" (Красноармейцы. С. 24-25).

В своей статье "Факты о советских военнопленных 1919-1920", опубликованной в журнале "Новая Польша", № 11 за 2005 г., ведущий польский специалист по вопросам пленных красноармейцев проф. З. Карпус открывает источник, на основании которого он сделал вывод о том, что в польский плен попало всего 110 тыс. красноармейцев. "В общей сложности после завершения военных действий на Восточном фронте (18 октября 1920) на территории Польши было около 110 тыс. советских военнопленных. Эту цифру, опираясь на статистику, приводит Ю. Пилсудский в своей книге "1920 год". Между тем М. Н. Тухачевский в своем докладе (добросовестно включенном Пилсудским в книгу) говорит только о 95 тыс. пропавших без вести и попавших в плен" ("Новая Польша". 11/2005 г.)

Исходя из 110 тыс. пленных и количества красноармейцев, вернувшихся из польского плена (на 15 октября 1921 г. вернулось 65 797 пленных) проф. З. Карпусу создал "стройную систему" арифметических расчетов, позволяющую утверждать, что в польском плену погибло всего 16-18 тыс. красноармейцев.

Но профессор Г. Матвеев в российском предисловии к сборнику "Красноармейцы в польском плену…" справедливо замечает, что этот "кажущийся на первый взгляд безупречным подсчет на самом деле таковым не является". Г. Матвеев отмечает, что, по советским данным, на ноябрь 1921 г. из польского плена вернулось 75 699 пленных красноармейцев, по достоверным польским источникам, до сентября 1922 г. в Россию вернулось более 78 тыс. пленных (Красноармейцы. С. 9). Если принять во внимание это количество красноармейцев, вернувшихся из польского плена, то, исходя из расчетов проф. З. Карпуса, получается, что в польском плену красноармейцы вообще не погибали!?

По расчетам Матвеева общее количество погибших в польских лагерях красноармейцев составляет 18-20 тысяч человек. Однако документы и материалы сборника "Красноармейцы в польском плену…" позволяют утверждать, что смертность красноармейцев в польских лагерях была значительно выше. В ноте Г. В. Чичерина указана цифра в 60 тыс. погибших красноармейцев. С этим количеством согласен российский историк Н. С. Райский. А по подсчетам военного историка М. В. Филимошина, число погибших и умерших в польском плену красноармейцев составляет 82 500 человек (Филимошин. Военно-исторический журнал, № 2. 2001).

Спорны утверждения проф. З. Карпуса относительно количества российских военнопленных, находившихся в польском плену осенью 1920 г. Обстоятельный и аргументированный разбор ошибочных расчетов З. Карпуса относительно красноармейцев, попавших в польский плен за 20 месяцев войны, дает в статье "Еще раз о численности красноармейцев в польском плену в 1919-1920 годах" профессор Г. Матвеев (Новая и новейшая история, № 3, 2006).

Матвеев обратил внимание на "несколько вольное обращение 3. Корпуса с источниками" Так, в протоколе заседания польского Совета обороны государства от 20 августа 1920 г., на который ссылается З. Карпус, отсутствуют сведения о количестве взятых в плен красноармейцев в "отдельные периоды войны". Есть "только заявление Пилсудского, что общие потери Красной армии "на севере", т.е. на варшавском направлении, составляют 100 тыс. чел" (Матвеев. Новая и новейшая история, № 3, 2006).

Матвееву не удалось обнаружить "в работах ни М. Н. Тухачевского ("Поход за Вислу"), ни Ю. Пилсудского ("1920 год") сведений о 100 тыс. пленных под Варшавой, о чем З. Карпус написал в 2000 г. в журнале "Новая Польша" (Матвеев. Новая и новейшая история, № 3, 2006). Налицо типичный подход польских исследователей к первоисточникам, с которым достаточно часто приходится сталкиваться при рассмотрении спорных проблем польско-российских отношений.

Матвеев также отмечает, что "З. Карпус поставил под сомнение достоверность основного источника по вопросу численности взятых в плен красноармейцев - ежедневных сводок III оперативного отдела польского генерального штаба за 1919-1920 гг. - под тем предлогом, что военные всегда склонны к преувеличению своих побед и заслуг.

Такая оценка профессиональным исследователем единственного сохранившегося практически полностью документа, имевшего гриф "секретно", издававшегося в количестве примерно 80 экземпляров и предназначавшегося для высшего военного командования, мягко говоря, не очень понятна. Тем более что никаких аргументов, кроме эмоционального "всем известно, что…", в пользу своей позиции З. Карпус не приводил…

А вот сводкам, которые польский генеральный штаб в 1918-1920 гг. составлял для прессы и которые такого грифа не имели, З. Карпус верит без колебаний" (Матвеев. Новая и новейшая история. № 3,2006). Вновь налицо типичный конъюнктурный подход польского профессора - верить тому, что выгодно. С этим мы еще не раз столкнемся. Немало таких подтасовок и в польских публикациях по Катынскому делу.

В статье "Еще раз о численности красноармейцев польском плену в 1919-1920 годах" Г. Матвеев подтверждав вывод, сделанный им в российском предисловии к сборнику документов и материалов "Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.": "Вне всякого сомнения, данные 3. Карпуса занижены, причем весьма существенно. Доступные в настоящий момент достоверные источники позволяют утверждать, что в плен к полякам за время войны попало не менее 157 тыс. красноармейцев".

Между тем некоторые российские историки (Райский Н. С.) полагают, что "реальную оценку" количества красноармейцев и командиров в польских лагерях, "опираясь на архивные материалы АВП РФ, РГВА, ЦХИДК и польские архивы" получила И. В. Михутина. Ее данные составили 165 550 российско-украинских военнопленных (Райский. Советско-польская война… С. 14).

Особый интерес представляют данные, предлагаемые российским исследователь Т. М. Симоновой, так как они основываются на документах архивного фонда II отдела Генерального штаба Войска Польского (военная разведка и контрразведка), в настоящее время хранящегося в РГВА. Согласно этим документам, осенью 1920 г. в польском плену насчитывалось не 80-85 тыс. российских военнопленных, как утверждает З. Карпус, а 146 813 человек (Красноармейцы. С. 10).

О надежности и достоверности этих сведений свидетельствует то, что офицеры II отдела Генерального штаба Войска Польского контролировали ситуацию в польских лагерях для военнопленных и участвовали в "политической сортировке" прибывших в лагеря пленных. Их функции во многом совпадали с функциями особых отделений НКВД, действовавших впоследствии в советских лагерях для военнопленных и обладавших наиболее полной и точной информацией о ситуации в лагерях.

Следует заметить, что польской стороне удалось свести проблему численности красноармейцев в польском плену к выяснению количества советских военнопленных, попавших в польские лагеря. В то же время ситуация с гибелью красноармейцев в польском плену кардинально меняется, если рассматривать количество красноармейцев, попавших в плен непосредственно на фронте. Для нас интерес представляет именно она. Суть проблемы в том, чтобы выяснить, сколько всего красноармейцев погибло не только в лагерях, но в целом в польском плену.

Согласно ежедневным сводкам III отдела (оперативного) Верховного командования (Генерального штаба) Войска Польского, с 13 февраля 1919 г. По 18 октября 1920 г. было пленено не менее 206 877 военнослужащих Красной Армии. Г. Матвеев отмечает, что в ходе исследования была установлена весьма высокая достоверность сведений о пленных, приводимых в сводках III отдела (Красноармейцы, с. 11). Сомнения З. Карпуса относительно достоверности этих сводок, как выяснилось, обусловлены исключительно субъективным восприятием уважаемого польского профессора.

В 1919-1920 гг. в польских лагерях для военнопленных, как уже говорилось, оказалось от 147 до 165 тыс. красноармейцев. Г Матвеев достаточно подробно анализирует судьбу этих красноармейцев. Согласно его расчетам неясной осталась судьба 9-11 тысяч пленных, которые не умерли в лагерях, но и не вернулись в Россию (Красноармейцы. С. 9, 14-16).

С учетом вышесказанного получается, что из 206 877 военнослужащих Красной Армии, попавших в плен в 1919-1920 гг., без вести пропало от 40 до 50 тысяч красноармейцев. Постараемся выяснить их судьбу.

 

Польское "возмездие"

 

Согласно порядку подсчета военнопленных, принятому в польской армии в 1920 г., взятыми в плен считались не только те, кто реально попадал в лагеря, но и те, кого ранеными оставляли без помощи на поле боя или расстреливали на месте. Последними были комиссары, коммунисты, евреи и многие командиры Красной Армии. Сегодня не вызывает сомнения, что в польской армии во время боевых действий в 1920 г. широкое распространение получили бессудные расстрелы плененных военнослужащих Красной Армии.

Известны лишь два официальных сообщения о расстреле пленных красноармейцев. Первое содержится в сводке III (оперативного) отдела Верховного командования Войска Польского (ВП) от 5 марта 1919 г. Второе - в оперативной сводке командования 5-й армии ВП за подписью начальника штаба 5-й армии подполковника Р. Воликовского. Данный факт в сводках III отдела Верховного командования ВП отмечен не был.

В сводке командования 5-й армии говорится, что 24 августа 1920 г. к западу от линии Дзядлово-Млава-Цеханов в польский плен попало около 400 советских казаков 3-его кавалерийского корпуса Гая. В качестве возмездия "за 92 рядовых и 7 офицеров, жестоко убитых 3-им советским кавалерийским корпусом", солдаты 49-ого пехотного полка 5-й польской армии расстреляли из пулеметов 200 пленных казаков (Красноармейцы. С. 271).

Как впоследствии заявили вернувшиеся из польского плена красноармейцы В. А. Бакманов и П. Т. Карамноков, отбор пленных для расстрела под Млавой осуществлял польский офицер "по лицам", "представительным и чище одетым, и больше кавалеристам". Количество подлежащих расстрелу определил, присутствовавший среди поляков французский офицер (пастор), который заявил, что достаточно будет 200 чел. (Красноармейцы. С. 527). Странное польское "возмездие" по французским рецептам?!

Необходимо заметить, что командующий 5-й польской армией Владислав Сикорский (будущий польский премьер-министр), мотивируя тем, что конники 3-го кавалерийского корпуса Гая во время прорыва в Восточную Пруссию якобы изрубили шашками 150 польских пленных, в 10 часов утра 22 августа 1920 г. отдал приказ не брать пленных из прорывающейся из окружения колонны, особенно кубанских казаков. Приказ действовал несколько дней. Жизнь скольких красноармейцев он унес, остается тайной.

Бессудные расстрелы пленных применялись многими польскими воинскими частями. В отчете подпоручика С. Вдовишевского в IV отдел Верховного командования Войска Польского сообщалось, что "командование 3-й польской армии издало подчиненным частям тайный приказ применять к вновь взятым пленным репрессии в отместку за убийства и истязания наших пленных" (Красноармейцы. С. 286). Надо полагать, подобные приказы издавались и в других польских армиях.

Современный польский историк Р. Юшкевич, пытаясь оправдать эти грубейшие нарушения международных норм обращения с военнопленными, пишет: "Отряд кубанских казаков, который совершил убийство польских пленных, был расстрелян по приказу командующего 5-й армией после проведения соответствующего расследования. Спустя годы трудно этот приказ оправдать и найти ему полное моральное алиби… но тогда это был жестокий закон войны, он не выходил за рамки канонов цивилизованных народов, чего нельзя сказать об угрозе Ленина "За расстрел коммунистов в Польше - 100 поляков здесь или никакого мира". Несчастным казакам хотя бы сказали, что они приговорены к смерти и почему" (http//vif2ne.ru/nvk/forum/0/archive/983/983973.htm).

Впоследствии сообщения об акциях "пулеметного возмездия" из официальных сводок исчезли, но о продолжающейся практике "в плен не брать" свидетельствовали очевидцы как с польской, так и советской стороны. Бывший участник военных действий в 1920 г. известный польский историк Марцелий Хандельсман в своих воспоминаниях писал: "Нужно было прибегать к неслыханным уговорам, чаще всего к хитрости, чтобы спасти пленного китайца. Комиссаров живыми наши не брали вообще". Участник войны Станислав Кавчак вспоминал, что командир 18 пехотного полка Дмуховский вешал всех комиссаров, попавших в плен (http//vif2ne.ru/nvk/ forum/0/archive/983/983973.htm).

Красноармеец Д. С. Климов после возвращения из плена рассказал, что в августе 1920 г. в районе местечка Цеханова среди пленных красноармейцев ходил польский генерал, хорошо говоривший по-русски, и "спрашивал бывших царских офицеров; когда отозвался Ракитин… Он его застрелил из револьвера. Комполка коммунист Лузин остался жив только благодаря тому, что в барабане револьвера генерала больше не было патронов" (Красноармейцы. С. 528).

В августе 1920 г. в деревне Гричине, Минского уезда после длительных истязаний и издевательств взятые в плен красноармейцы были так бесчеловечно расстреляны, "что некоторые части тела были совершенно оторваны" (Красноармейцы, с. 160). Как показал красноармеец А. Честнов, взятый в плен в мае 1920 г., после прибытия их группы пленных в г. Седлец все "партийные товарищи в числе 33 человек были выделены и расстреляны тут же" (Красноармейцы. С. 599).

Следует отметить крайний антисемитизм в польской армии и лагерях. При захвате в плен евреи, наряду с политсоставом Красной Армии, расстреливались в первую очередь. Так, бежавший из польского плена красноармеец Валуев сообщил, что 18 августа 1920 г. во время пленения под г. Новоминском из состава пленных были отделены командный состав и евреи. "Один комиссар еврей был избит и тут же расстрелян" (Красноармейцы. С. 426).

Бывший военнопленный И. Тумаркин свидетельствует о том, что при взятии его воинской части в плен 17 августа 1920 г. под Брест-Литовском поляки "начали рубку евреев" (Красноармейцы. С. 573). Тумаркин спасся тем, что выдал себя за русского Семенова.

В августе 1920 г. близ станции Михановичи штаб-ротмистр Домбровский устроил экзекуцию над пленными красноармейцами. От смерти их спас привод "хорошо одетого еврея по фамилии Хургин из местечка Самохваловичи, и хотя несчастный уверял, что он не комиссар… его раздели догола, тут же расстреляли и бросили, сказав, что жид недостоин погребения на польской земле" (Красноармейцы. С. 160-161).

Я. Подольский, культработник РККА, попавший в плен весной 1919 г. и прошедший все круги ада польского плена, в своих воспоминаниях "В польском плену. Записки", опубликованных под псевдонимом Н. Вальден в 1931 г. в № 5 и 6 журнала "Новый мир", пишет, что его несколько раз пытались расстрелять как еврея. Спасло Подольского то, что он сумел выдать себя за татарина.

Бывший узник польских лагерей Лазарь Борисович Гиндин, служивший до пленения старшим врачом в 160-м полку 18-й дивизии 6-й армии советского Западного фронта в 1972 г. в своих воспоминаниях рассказывал, что поляки прежде всего "выискивали среди пленных жидов и комиссаров. За выданных обещали хлеб и консервы. Но красноармейцы не выдавали". Гиндин также спасся лишь потому, что ночью осколком стекла успел сбрить бороду, а "врача Каца избили до полусмерти за еврейскую внешность" (www.krotov.info/library/k/krotov/lb).

О том, что бессудные расстрелы пленных в польской армии не считались чем-то экстраординарным и предосудительным, свидетельствует то, что их исполнители свои "подвиги" не скрывали. О массовости применения практики "пулеметного возмездия" свидетельствует июньская 1920 г. запись дневнике личного секретаря начальника Польского государства и Верховного главнокомандующего Ю. Пилсудского Казимежа Свитальского. Он писал, что деморализации Красной армии и добровольной сдаче в плен ее военнослужащих мешают "ожесточенное и беспощадное уничтожение нашими солдатами пленных", особенно в Белоруссии. Какие-либо свидетельства о том, что по фактам бессудных расстрелов в действующей польской армии проводилось служебное или уголовное расследование, отсутствуют.

После заключения Рижского договора поляки продолжали активно искать красноармейцев, участников наиболее кровопролитных боев. В подтверждение этого приведем следующий пример. Научный работник из Минска Михаил Антонович Батурицкий рассказывает о событиях, о которых он слышал от деда, Корсака Константина Адамовича: "В 1920 г. дед участвовал в походе на Варшаву. Во всяком случае, он рассказывал об отступлении по 60 км в сутки, когда он и еще 11 человек были оставлены в засаде с 6 пулеметами под г. Игуменом (ныне райцентр - г. Червень Минской обл.), где они уничтожили полк преследовавших их белополяков.

После окончания войны Несвижский район Минской области, где дед жил с семьей в д. Саская Липка, отошел к Польше. Властями было объявлено о регистрации в д. Малево Несвижского р-на всех, кто служил в "Русской армии" (выражение деда). Он пошел регистрироваться вместе со своим шурином, Лозняком Антоном, который жил в соседней деревне Глебовщина. В Малеве их сразу же арестовали и допросили.

На допросах спрашивали, не участвовал ли он в "засадке под Игуменом". Если бы дед признался, его бы сразу же расстреляли. Однако его никто не предал и дело окончилось концлагерем. Деда послали в концлагерь под Белосток, где он пробыл до марта 1921 года. В лагере было 1500 человек, в живых осталось только 200. Деда выпустили, потому что он был по паспорту поляк, остальных оставили умирать" (http//katyn.ru/forums/viewtopic/php?id=55).

Еще одним грубейшим нарушением польской армией международных норм обращения с военнопленными было не оказание помощи раненым красноармейцам, попавшим в плен. Весьма красноречивым свидетельством этого является "рапорт командования 14-й Великопольской пехотной дивизии командованию 4-й армии от 12 октября 1920 г., в котором, в частности, сообщалось, что за время боев от Брест-Литовска до Барановичей взято в общей сложности 5000 пленных и оставлено на поле боя около 40% названной суммы раненых и убитых большевиков" (Красноармейцы. С. 338), т.е. фактически в сводке 14-й дивизии фигурировало 7 тысяч красноармейцев, взятых в плен.

Подобные факты были не единичными. Сколько тысяч раненых красноармейцев было оставлено умирать на поле боя другими польскими дивизиями, неизвестно.

В рапорте начальника секции гигиены Верховного командования ВП Станислава Саского о результатах проверки санитарного состояния концентрационной станции пленных в Седльце приводится заявление пленного красноармейца Пеловина Алексея о том, что под Свислочью "он и его товарищи не были перевязаны санитарами (польскими). О них позаботилось гражданское население" (Красноармейцы. С. 317).

Распространенным явлением в Польше было уничтожение красноармейцев, отставших от своих частей и оказавшихся в польском тылу. К этому призывал в своем обращении "К польскому народу" в августе 1920 г. начальник польского государства Юзеф Пилсудский. В нем говорилось: "Разгромленные и отрезанные большевистские банды еще блуждают и скрываются в лесах, грабя и расхищая имущество жителей. Польский народ! Встань плечом к плечу на борьбу с бегущим врагом. Пусть ни один агрессор не уйдет с польской земли! За погибших при защите Родины отцов и братьев пусть твои карающие кулаки, вооруженные вилами, косами и цепами, обрушатся на плечи большевиков. Захваченных живыми отдавайте в руки ближайших военных или гражданских органов. Пусть отступающий враг не имеет ни минуты отдыха, пусть его со всех сторон ждут смерть и неволя! Польский народ! К оружию!"

Вот она польская логика! Поход Пилсудского на Киев - это "освобождение Украины". А вот ответный удар Красной Армии и ее вступление на территорию Польши - это "агрессия".

Воззвание Пилсудского сыграло свою роль. Охота за отставшими и ранеными красноармейцами приобрела общенациональный характер. В результате, как свидетельствует помещенная в № 7 за 1920 г. польского военного журнала "Беллона" заметка о потерях Красной Армии в сражении за Варшаву, "потери пленными до 75 тысяч, потери погибшими на поле боя, убитых нашими крестьянами и раненых - очень большие" (Матвеев. "Новая и новейшая история", № 3, 2006).

А вот как призывал относиться к пленным полякам известный своей беспощадностью к врагам революции председатель Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкий. 10 мая 1920 г он издал приказ о необходимости гуманного отношения к пленным. В нем говорилось, что несмотря на известия "о неслыханных зверствах, учиняемых белогвардейскими польскими войсками над пленными и ранеными красноармейцами, щадите пленных и раненых неприятелей… Беспощадность в бою, великодушие к пленному и раненому врагу, таков лозунг Рабоче-Крестьянской Красной Армии" (Красноармейцы. С. 203).

 


Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 111 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Убийственная секретность | Исторические» документы | Случайные» находки | Весьма вероятно, что два средних листа «записки Берии № 794/Б», с целью искажения истинного содержания всей записки были позже заменены. | Кое-что о соцзаконности «сталинского» террора | Проклятое прошлое» и борьба за власть в Кремле | Шелепин как «основной» свидетель катынского преступления | Следствие длиной в 14 лет | Польский взгляд на исторические реалии | Перспективы Катынского дела |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Удастся ли России отбить грядущую атаку польских историков, юристов и политиков и общественности в Катынском деле?| Путь на Голгофу

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.02 сек.)