Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 7. В тот самый день, как мистер Элтон отбыл в Лондон, Эмме представился случай оказать

 

В тот самый день, как мистер Элтон отбыл в Лондон, Эмме представился случай оказать своей приятельнице новую услугу. Гарриет, по обыкновению, вскоре после завтрака уж была в Хартфилде, а спустя некоторое время ушла домой, с тем чтобы вновь воротиться к обеду; вернулась, однако же, ранее условленного часа, разгоряченная, в большом волнении, и объявила, что произошло нечто чрезвычайное, о чем она жаждет рассказать. Все разъяснилось за полминуты. Придя в дом миссис Годдард, она узнала, что час назад туда заезжал мистер Мартин и, услышав, что ее нет дома и неизвестно в точности, когда ее ждать, оставил для нее небольшой пакет от своей сестры, а сам уехал; вскрыв пакет, она обнаружила две песни, которые давала Элизабет переписать, а также письмо, адресованное ей, а написанное им, мистером Мартином, и содержащее прямое и недвусмысленное предложение руки и сердца. Подумать только! Она в такой растерянности, что не знает, как и быть. Да, предложение по всей форме, и прекрасно написано — по крайней мере, ей так кажется. Написано, словно он ее в самом деле очень любит, — она прямо растерялась и поспешила к мисс Вудхаус спросить у нее, как ей быть… Эмме немножко стыдно сделалось за свою подопечную, за ее обрадованный и нерешительный лепет.

— Каков хват! — вскричала она. — Этот молодой человек своего не упустит. Отчего бы не составить себе хорошую партию, раз подвернулась возможность?

— Вы, может быть, прочтете письмо? — воскликнула Гарриет. — Прошу вас. Пожалуйста.

Эмма не заставила себя упрашивать. Она прочла и удивилась. Стиль письма превосходил все ее ожидания. Мало сказать, что в нем не было ошибок, — оно и манерою изложения сделало бы честь любому джентльмену: слог, хотя и незатейливый, был упруг и ясен; чувства, им выражаемые, рекомендовали автора наилучшим образом. Письмо было кратким, но в нем виделся трезвый ум, пылкое, щедрое сердце, благопристойность и даже утонченность чувств. Эмма медлила, склонясь над ним, а Гарриет, стоя в нетерпеливом ожидании, повторяла: «Ну?», «Ну что?» — и наконец не выдержала:

— Ну как, хорошее письмо? Или оно вам кажется чересчур коротким?

— Нет, письмо точно очень хорошее, — с расстановкою отвечала Эмма. — Такое хорошее письмо, Гарриет, что, принимая во внимание все обстоятельства, невольно ловишь себя на мысли, что ему, должно быть, помогала одна из его сестер. Не верится, чтобы молодой человек, которого я видела на днях, когда он разговаривал с вами, способен был сам так прекрасно изъясняться на бумаге, хоть, впрочем, оно по стилю определенно не женское — писано слишком упругим, сжатым слогом, чересчур немногословно для женщины. Он, бесспорно, неглуп и, вероятно, от природы одарен талантом… мыслит ясно и четко и когда берет в руку перо, то без усилий находит нужные слова для выражения своих мыслей. У мужчин это случается. Да, мне понятен подобный склад ума. Деятельная натура, решителен, не лишен чувствительности, душа не огрублена. Письмо, Гарриет, — возвращая его, — написано лучше, чем я ожидала.

—Ну! — с тою же нетерпеливой надеждой сказала Гарриет. — И что же?.. Что мне делать?

— Что делать? В каком смысле? В отношении письма, вы хотите сказать?

— Да.

— Но какие тут могут быть сомнения? Ответить, разумеется, — и поскорее.

— Ну да. Но что сказать? Дорогая мисс Вудхаус, посоветуйте мне, пожалуйста.

—Ах, нет, нет! Гораздо лучше, если письмо будет написано одною вами, от начала до конца. Я уверена, вам не составит труда надлежащим образом высказать все, что вы думаете. Вам не грозит опасность дать невразумительный ответ, это главное, — а уж в каких выражениях изъявить, как того требуют приличия, свою благодарность и свое сожаление, что вы причиняете ему боль, вас наставлять нет нужды — они, я убеждена, придут вам на ум сами. Вам незачем притворяться, будто вы опечалены тем, что он обманулся в своих надеждах.

— Так вы полагаете, ему следует отказать, — сказала Гарриет, потупляя глаза.

— Следует? Гарриет, моя милая, что это значит? У вас есть сомнения на этот счет? Я думала… но, впрочем, простите, я, возможно, заблуждалась. Я понимала вас неверно, раз вы сомневаетесь, каков должен быть смысл ответа. Мне казалось, вы спрашиваете лишь, какие выбрать слова.

Гарриет промолчала. Эмма с некоторою сдержанностью продолжала:

— Итак, я заключаю, что вы намерены дать ему благоприятный ответ.

— Да нет — то есть не то, чтобы намерена… Ну, как мне быть? Как вы советуете? Мисс Вудхаус, миленькая, умоляю вас, скажите, что мне делать?

—Я вам не стану давать советы, Гарриет. Я не желаю быть к этому причастна. Советчиком в подобном деле вам должно служить ваше сердце.

— Я и понятия не имела, что так нравлюсь ему, — молвила Гарриет, устремляя задумчивый взгляд на письмо. Эмма хранила молчание, но через несколько минут, начиная сознавать, сколь сильны могут оказаться прельстительные чары письма, сочла нужным нарушить их:

— Я полагаю за общее правило, Гарриет, что, ежели женщина сомневается, принять ли ей предложение, ей следует, конечно же, ответить отказом. Коль скоро она не решается сказать «да», ей следует напрямик сказать «нет». Замужество — это шаг, который опасно совершать с противоречивыми чувствами, скрепя сердце. Как друг ваш, как старшая, я считаю долгом сказать вам об этом. Но не подумайте, будто я пытаюсь навязать вам свое решение.

— О нет! Я знаю, вы слишком добры, чтобы… но если б вы только посоветовали, как будет лучше, — нет-нет, не то я говорю — вы правы, надобно самой твердо знать, чего хочешь, — в таком деле нельзя колебаться — это очень серьезный шаг. — Пожалуй, вернее будет сказать «нет»! Как вы думаете, лучше сказать «нет»?

— Ни за что вам не стану советовать ни того, ни другого, — сказала, ласково улыбаясь, Эмма. — Кому, как не вам самой, судить, что лучше для вашего счастья? Ежели мистер Мартин любезнее вам всякого другого мужчины, ежели никогда и ни с кем не было вам так приятно, как в его обществе, тогда зачем колебаться? Вы краснеете, Гарриет? Может быть, перед вашим мысленным взором встает при этих словах кто-то другой! Гарриет, Гарриет, не обманывайте себя, не позволяйте благодарности и состраданию увлечь вас на ложный путь. О ком подумали вы в эту минуту?

Внешние приметы обнадеживали. Гарриет в ответ на это отворотилась, пряча смущение, и в задумчивости стала у огня; она по-прежнему держала письмо, но теперь машинально, не глядя, вертела его в руках. Эмма нетерпеливо ждала, что будет дальше, с каждой минутою все более укрепляясь в своих надеждах. Наконец Гарриет не совсем уверенно проговорила:

— Мисс Вудхаус, раз вы не хотите сказать ваше мнение, я должна, как умею, распорядиться собою сама, и теперь твердо — почти окончательно — решилась… отказать мистеру Мартину. Как по-вашему, я права?

— Совершенно правы, Гарриет, милочка вы моя, — совершенно! Именно так вам и следует поступить. Покуда у вас еще оставались сомнения, я не желала выдавать свои чувства, но теперь, когда вы решились бесповоротно, я без всяких раздумий вас одобряю. Дорогая Гарриет, для меня это радость. Мне тяжело было бы лишиться знакомства с вами, а таково было бы неизбежное следствие брака вашего с мистером Мартином. Покамест вы еще хоть немного колебались, я ничего не говорила, ибо это могло повлиять на ваше решение, но знайте, я тогда потеряла бы друга. Я бы не могла бывать у жены мистера Роберта Мартина с фермы Эбби-Милл.

Гарриет в голову не приходило, что ей может грозить такая опасность, и эта мысль глубоко поразила ее.

— Не могли бы у меня бывать! — воскликнула она, переменясь в лице. — Да, это правда, не могли бы — как же я раньше не подумала! Это было бы просто ужасно. Какое счастье, что эта участь миновала меня!.. Дорогая мисс Вудхаус, ни на что на свете не променяла бы я высокую честь и удовольствие быть вашим близким другом.

— Поверьте, Гарриет, что и мне мучительно было бы потерять вас, но это было бы необходимо. Вы невозвратно отторгли бы себя от хорошего общества. Я должна была бы отказаться от вас.

— Ах, что вы!.. Разве могла бы я это перенесть! Я умерла бы, если бы двери Хартфилда закрылись для меня навеки!

— Милое, нежное создание! Заточить вас на ферме в Эбби-Милл! Вас обречь на всю жизнь обществу невежд и простолюдья! Удивительно, как мистеру Мартину хватило духу предложить вам это. Недурного же мнения должен быть о себе этот молодой человек.

— Вообще-то говоря, он, по-моему, не отличается самомнением, — сказала Гарриет, которой совесть не позволяла согласиться с этой хулою. — Во всяком случае, сердце у него предоброе, и я всегда буду испытывать благодарность к нему и большое уважение — но это совсем другое, чем… И хотя я ему, может быть, нравлюсь, из этого еще не следует, что я непременно… И разумеется, надобно признать, что, с тех пор как я стала бывать в вашем доме, я встречаю людей… словом, если их сопоставить, по внешнему виду, по манерам, то какое же может быть сравнение — один так необыкновенно хорош собой, так обходителен. При всем том мистер Мартин, мне кажется, очень милый молодой человек, я высоко его ставлю, и он так ко мне привязан — и такое письмо написал, — но покинуть вас… нет, ни за что, никогда!

— Благодарю, благодарю вас, милый мой дружок. Мы не разлучимся. Нельзя, чтобы женщина выходила замуж оттого лишь, что кто-то питает к ней привязанность и умеет сносно писать письма.

— Ну да! И притом, письмо такое коротенькое…

Эмма не преминула отметить про себя, что другу ее не хватает вкуса, но вслух лишь сказала, что это «совершенно справедливо, слабым было бы ей утешением знать, что муж, который ежедневно и ежечасно оскорбляет ее своею неотесанностью, хорошо пишет письма».

— Ах, это очень верно. Что проку в письмах, главное — постоянно быть в обществе, где вам легко и приятно. Да, я решилась твердо, отвечу ему отказом. Только как это сделать? Что сказать?

Эмма заверила ее, что написать ответ не составит труда, и посоветовала сделать это немедля — совет был принят с надеждой, что его помогут исполнить, и, сколько ни твердила Эмма, что в этом нет ни малейшей надобности, на деле без ее помощи не написана была ни единая фраза. Сочиняя ответ, поневоле приходилось вновь и вновь заглядывать в письмо, и это оказывало на Гарриет столь размягчающее действие, что не раз потребовалось в самых энергических выражениях призвать ее к твердости; она так терзалась сознанием, что причинит ему горе, так тревожилась о том, что подумают и скажут мать его и сестры, так боялась, что ее могут счесть неблагодарной, — что, окажись молодой фермер в эти минуты поблизости, его предложение, полагала Эмма, в конце концов было бы все-таки принято.

Ответ, тем не менее, был написан, запечатан и отослан. Дело было сделано, и Гарриет спасена. Весь вечер она была подавлена, и Эмма, понимая, какими угрызениями томится это жалостливое сердце, старалась облегчить их то ласковым словом, то напоминанием о мистере Элтоне.

— Никогда уж не пригласят меня больше в Эбби-Милл, — говорилось с оттенком грусти в голосе.

—Даже если б и пригласили, моя Гарриет, разве могла бы я разлучиться с вами? Вы слишком необходимы в Хартфилде, чтобы отпускать вас в Эбби-Милл.

—А мне и самой туда не захочется, для меня нет большего счастья, чем быть в Хартфилде.

И немного спустя:

— Воображаю, как удивилась бы миссис Годдард, когда бы узнала, что случилось. А мисс Нэш тем более — ведь мисс Нэш полагает, будто ее сестра очень удачно вышла замуж, хоть муж сестры всего-то навсего торговец полотном.

— Наставнице из пансиона, Гарриет, и не пристало выказывать большую гордость и взыскательность. Мисс Нэш, вероятнее всего, позавидовала бы, узнав, что у вас есть такой случай выйти замуж. В ее глазах даже такая партия имела бы цену. Об участи более для вас завидной она, по-видимому, и не подозревает. Едва ли знаки внимания со стороны известной вам особы уже успели сделаться в Хайбери предметом пересудов. Я полагаю, вы да я покамест единственные, кому разъяснился истинный смысл его взглядов и вздохов.

Гарриет зарделась, улыбнулась и что-то пролепетала о том, как странно ей, что она так нравится некоторым людям. Мысль о мистере Элтоне заметно оживила ее, но вскоре ее сердце вновь исполнилось состраданием к отвергнутому мистеру Мартину.

— Он теперь получил мое письмо, — тихо говорила она. — Желала бы я знать, что там у них делается — знают ли уже его сестры… Ежели он страдает, то и они, конечно, страдают за него. Хорошо бы он не слишком огорчился.

— Будемте лучше думать о тех, кто вдали от нас нашел себе более веселое занятие, — воскликнула Эмма. — В эту минуту, может статься, мистер Элтон показывает ваш портрет своей матушке и сестрам, оговорясь, что оригинал во сто крат прекраснее, и, после настоятельных расспросов, решается назвать им его имя — ваше заветное имя.

— Портрет? Да ведь он оставил портрет на Бонд-стрит [5].

— В самом деле? Если так, я совсем не знаю мистера Элтона. Нет, дружок мой, моя милая скромница, ваш портрет попадет на Бонд-стрит не ранее завтрашнего дня, перед тем как мистеру Элтону настанет пора садиться на коня и ехать назад. Сегодня же он весь вечер будет при нем, будет его утехою, его усладой. Он открывает семье мистера Элтона его намерения, вводит вас в ее круг, возбуждая в каждом из них приятнейшие чувства, свойственные нашей натуре, — живое любопытство и доброе предрасположение. Какую сладостную, дразнящую, живительную пищу дает он деятельному их воображению!

Гарриет снова улыбнулась и повеселела окончательно.

 


Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 65 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Глава 12 | Глава 13 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 6| Глава 8

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.009 сек.)