Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 42.

Когда люди столпились у ног Ричарда, приниженно благодаря за прекращение тысячелетнего наказания, он обменялся взглядами с Кэлен. Каре, похоже, не нравилось всё это представление, но она молчала.

Пытаясь остановить раболепные завывания, Ричард жестом поднял людей.

— Есть ещё кое-что, о чём я должен вам рассказать. Слушайте.

Они отошли, обнимаясь и смотря на него, как если бы Ричард был их давно потерянным братом. Улыбаясь сквозь слёзы, они обратили к нему как бы омытые радостью лица.

Лорд Рал посмотрел на этих людей — измученных, исстрадавшихся, несчастных. Пара мужчин — почти старики, несколько — среднего возраста, большинство было молодыми, от юношей, как Оуэн, до таких, как Ричард, постарше. Все они прошли через страшное время.

Оставалось самая трудная часть. Ричарду было нужно развернуть их лицом к произошедшему.

Глядя на Дженнсен, одиноко стоящую в стороне, он жестом попросил сестру выйти вперёд.

Привлекая внимание, девушка выскользнула из тени статуи и подошла к брату. Все мужчины наблюдали за её появлением. Дженнсен выглядела столь ослепительно, что Ричард не смог сдержать улыбку, глядя, как она идёт по камням. Натягивая красную накидку, она бросила на мужчин пугливый взгляд.

Ричард протянул руку и она устремилась под её защиту, нервно посматривая на мужчин, которые, подобно ей, шли к осознанию очень важных вещей.

— Это моя сестра, Дженнсен Рал, — промолвил Ричард. — Она родилась изначально неодарённой, как и вы. Наш отец пытался убить её, как это делали в течение тысячелетий с неодарённым потомством.

— И ты? — скептически спросил мужчина. — Ты не отверг ее?

Ричард обнял одной рукой Дженнсен.

— За что? За какое преступление, совершенное ей, я должен был её отвергнуть? За то, что она родилась женщиной, а я — мужчиной? Потому, что она не такая высокая, как я? Из-за того, что у неё рыжие волосы, а у меня тёмные? Что её глаза голубые, а не серые? Потому, что у неё нет дара?

Мужчины переминались с ноги на ногу или прятали руки. Некоторые после всего сказанного им отводили глаза и выглядели слишком смущёнными, чтобы задать вопрос.

— Дженнсен красивая, смышлёная, использует голову по назначению. Она тоже сражается за право на жизнь и прошла через всё самое страшное. Так же, как и вы, Дженнсен от рождения лишена дара. Я принял её, потому, что она понимает ценность жизни.

Ричард услышал блеянье и обернулся. Волоча за собой верёвку, к ним поднималась Бетти. Дженнсен вытаращила глаза, когда уставившаяся на неё коза подошла ближе, помахивая хвостиком от восторга встречи с хозяйкой.

Дженнсен схватила веревку и начала изучать её конец. Ричард рассмотрел, что он был пережеван.

— Бетти, что ты наделала? — бранила свою любимицу девушка, шлёпая непослушную козу концом веревки.

Гордясь содеянным, Бетти весело проблеяла в ответ.

Дженнсен тяжело вздохнула и посмотрела на брата, лишь пожав плечами в своё оправдание.

Перешептываясь, люди отошли на несколько шагов назад.

— Я не ведьма, — горячо сказала Дженнсен. — Да, у меня рыжие волосы. Но это ещё не означает, что я ведьма.

Людей это не убедило.

— Я имел дело с ведьмами, — сказал им Ричард. — И утверждаю, что рыжие волосы не признак ведьмы. Это один из старых и нелепых предрассудков. Думать, что Дженнсен ведьма — глупо. Это неправда.

— Нет, правда, — возразил один из мужчин. Он показал на Бетти. — Это сопровождающий её дух.

Ричард поднял бровь.

— Сопровождающий дух?

— Правильно, — сказал другой. — У ведьмы всегда рядом близкий дружок. Она призывает своего сопровождающего духа и он приходит к ней.

— Призывает? — Дженнсен продемонстрировала им перекушенный конец веревки. — Я привязала козу к дереву, а она пережевала верёвку.

Другой человек показал на Бетти пальцем.

— Ты призвала её с помощью магии и она пришла.

Сжав кулаки, Дженнсен шагнула навстречу мужчинам.

Нестройной толпой они отшатнулись.

— У вас всех есть семьи и друзья — общество людей. У меня не было друзей, всю жизнь не было никого, кроме матери. Я должна была убегать от отца всю жизнь. Если бы Даркен Рал поймал меня, он бы истязал меня и убил. И то же самое он сделал бы с вами. У меня не было в детстве друзей, поэтому мать подарила мне козлёнка. Бетти только тогда родилась и мы росли вместе.

Эта коза перегрызла верёвку потому, что я — единственная семья, которую она знает и ей просто захотелось быть поближе ко мне. Все отвергли меня из-за отсутствия дара, прямо, как ваших предков. Вы знаете, что такое изгнание несправедливо, знаете, как это больно. А теперь вы, глупцы, изгоняете меня, из-за того, что у меня рыжие волосы и ручная коза? Вы просто бесхребетные трусы и лицемеры!

Девушка дрожала от возмущения.

— Сначала вы травите ядом единственного человека в мире, которого вы сочли своим спасителем. Единственного, кто достаточно храбр, чтобы закончить ваше отвержение от большей части человечества. А теперь вы боитесь и отвергаете меня из-за глупых подозрений. Если бы у меня была магия, я бы спалила всех вас в золу за ваше бессердечие!

Ричард положил руку ей на плечо и притянул к себе.

— Всё будет в порядке, — прошептал он. — Только дай мне поговорить с ними.

— Ты говорил нам, что ты волшебник, — выкрикнул сзади мужчина постарше. — Ты надеялся, мы безоговорочно поверим всем твоим словам, но дал нам очень мало доказательств правдивости твоих речей. И в то же время ты призывал нас отказаться от наших убеждений — таких, как страх, что она может оказаться ведьмой с сопровождающим духом, — но мы просто верим в это, верим с детства.

— Правильно, — воскликнул другой. — Ты притязаешь на обладание настоящим волшебством и одновременно отвергаешь наши убеждения. Многое из того, что ты говоришь, имеет смысл, но я не могу согласиться со всем.

Нельзя согласиться с частью истины. Отрицать часть истины значит отрицать её всю целиком. Ричард напряженно размышлял. Как же он может объяснить людям, не обладающим и искрой дара, не способным увидеть магию, в чём заключается настоящая магия?

Посмотрев на свою речь их глазами, он почувствовал себя виноватым. Да, пожалуй, он ошибся. Разве можно показать слепому цвета радуги?

— Вы правы, — сказал Ричард. — Подождите секунду и я докажу вам реальность магии, о которой говорил.

Он придвинулся к Каре.

— Достань мне сигнальный маяк, — тихо попросил он.

Кара немедленно начала спускаться с холма. Он видел, что гневные голубые глаза Дженнсен полны слёз, но девушка не плакала. Кэлен отодвинула её подальше, когда Ричард обратился к мужчинам.

— Есть ещё одна вещь, которую я должен вам сказать, а вы, надеюсь, поймёте. Я завершил изгнание, но это не означает, что я действовал необдуманно и взял на себя ответственность за вас, как за своих подданных, как за часть моего народа.

— Но вы сказали, что нас рады видеть дома, — возразил Оуэн.

— Мне казалось, я выразился понятно, сказав, что вы имеете право на собственную жизнь. Моё решение было актом доброй воли. Им я пригласил вас, если вы того пожелаете, стать частью Д'Хары — частью той новой Д'Хары, которая сейчас только строится.

Но, приглашая вас обратно, я отлично сознавал, зачем это делаю. Все люди имеют право быть свободными и жить собственной жизнью, но в обществе они не должны играть по собственным правилам и нарушать такие же права других. Есть огромная разница между свободой и анархией. Если мы преуспеем в нашем деле, вы можете стать свободными гражданами Империи Д'Хары, в которой свобода и уважение прав другого человека являются ценностями.

Например, вы можете думать всё, что только пожелаете и пытаться убедить других в ценности ваших взглядов. Но вы не имеете права утверждать, что те, кто сражается за эту свободу, — дикари или преступники, даже если вы отказываетесь воспользоваться плодами их борьбы. Они заслужили, по крайней мере, ваше уважение и признательность. Их жизни стоят не меньше ваших и они не должны быть принесены в жертву вашему благу. Иначе это рабство.

— Но вы поступаете, как варвар и ввязываете нас в битву за страну, которую мы никогда не видели, — возразил один из мужчин помоложе. Он показал рукой в сторону Бандакара. — Единственная страна, которую мы знаем, лежит здесь и мы, безусловно, отвергаем вашу любовь к насилию.

— Страна? — развёл руками Ричард. — Мы не сражаемся за страну. Мы верны идеалу — идеалу свободы. Она должна существовать везде, где бы ни жил человек. Мы не охраняем какую-то территорию, проливая кровь за кусок грязи. И нелепо думать, что мы сражаемся из любви к насилию. Нет, мы сражаемся за свободу для всех людей жить своей жизнью, бьёмся за собственное выживание и счастье.

Да, вы безусловно отрицаете насилие. Вы переполнены самодовольством, словно надутые индюки, думая о себе, как о благородных и просвещённых. Но, на самом деле, всё это не больше, чем униженная капитуляция злу.

Отказ от самозащиты, потому, что вы не хотите марать свои чистые руки насилием, не оставляет ничего, кроме мольбы о пощаде или политики умиротворения противника. Но от зла не дождаться пощады и, призывая его к миру, вы только постыдно сдаётесь ему в плен. В лучшем случае, вас ждёет рабство, в худшем — смерть.

Вы считаете, что отрицаете насилие? Отлично! Хотите, скажу, что вы делаете на самом деле? Вы предпочитаете жизни — смерть. И вы добьётесь этого без особого труда. Основой выживания является право и абсолютная необходимость сопротивляться тому, кто обращает против тебя силу.

Мораль самозащиты заключается в защите права личности на жизнь. Она не терпит насилия и проявляется в стойкой решимости дать отпор любому напавшему на вас. Бессознательное желание уничтожить любого, кто обращает против тебя силу — это возвышенное отношение к ценности и уникальности жизни.

Отказаться передать право распоряжаться своей жизнью и смертью какому-нибудь убийце или тирану, посягающему на неё, — означает предпочесть жизнь.

Если вы не решаетесь защищать ваше право на собственные жизни, то вы похожи на мышей, пытающихся спорить с совами. Вы думаете, ваши враги поступают неправильно? Отнюдь. Просто они думают, что вы — их обед.

Имперский Орден проповедует, что люди продажны и злы, и человеческие жизни ничего не стоят. Все их действия говорят об этом. Они разглагольствуют об обретении спасения и счастья в ином мире и убеждают вас, что ради этого вы должны пожертвовать жизнью в этом мире.

Самопожертвование — прекрасная вещь, но лишь когда оно совершается по доброй воле. Убеждать других в необходимости пожертвовать своими жизнями — то же самое, что приказать сделаться рабами.

Те, кто говорят, что самопожертвование является вашей обязанностью и долгом, лишь пытаются закрыть вам глаза на цепи, которыми они уже крепко обмотали ваши шеи.

Голос Ричарда стал торжественным.

— Если вы пожелаете и станете гражданами Д'Хары, вы не будете должны приносить свои жизни в жертву ради интересов других людей, но также вы не сможете требовать от них самопожертвования ради вашего блага. Вы можете продолжать хранить верность своим убеждениям и даже чувствовать, что не сможете поднять руки и сражаться только ради нашего выживания.

Но вы должны поддержать наше дело и не должны стремиться к уничтожению наших материальных и духовных ценностей и, следовательно, наших жизней — это то, чего мы опасаемся.

Имперский Орден вторгается в невинные страны, вроде вашей. Они порабощают, истязают и убивают по праву захватчиков повсюду, где бы ни появились. То же самое войска Ордена творили в Новом мире.

Они лишились права быть услышанными и сами поставили себя за границы всех нравственных норм. Перед нами не стоит проблема выбора, что с ними делать — они должны быть стёрты в пыль.

Вперёд вышел мужчина.

— Но общепринятая благопристойность требует, чтобы мы снисходительно относились к заблуждениям людей, с которыми мы общаемся.

— Нет ничего дороже жизни. В ваших головах всё смешалось и даже жалеть вы умеете как-то странно. — Каждый вздох по-прежнему давался Ричарду с трудом, так что, он ни на минуту не мог забыть о яде, которым травили его бандакарцы. — Но вы это частично осознаёте.

Сознательное, преднамеренное действие людей Имперского Ордена — убийство. Оно забирает непередаваемую ценность жизни у другого. Убийцей человек становится, когда он убивает другого, не защищаясь, а по своему низменному желанию. И тогда он лишается права на собственную жизнь.

Пощадить подобное зло означает согласиться с ним. И тогда убийца вдвойне торжествует — и отняв невинную жизнь, и не расплатившись за неё собственной грешной жизнью.

Пощада придаёт ценность жизни убийце и в то же время отрицает ценность жизни невинной жертвы. В таком случае, жизнь убийцы признается более ценной, чем жизнь его жертвы. Это смена добра на зло. Победа смерти над жизнью.

— И потому, что Орден напал на вашу страну и убил ваших людей, вы собираетесь попытаться убить каждого живущего в Древнем мире? — громко спросил Оуэн.

— Нет. Орден — зло и для Древнего мира. Я не говорю, что все люди из Древнего мира злые, просто им не посчастливилось, что они родились в месте, которым правили злые люди. Некоторые активно поддерживают своих правителей-злодеев и становятся на сторону зла, но далеко не все.

Многие из народа Древнего мира также жертвы правления Имперского Ордена и очень страдают от его жестокости. Многие борются за освобождение от его тирании. Как мы уже говорили, многие рискуют жизнью ради того, чтобы освободиться от этих злодеев. Мы сражаемся за то же — за свободу.

Здесь не нужны те, кто борются за свободу всех. Мы же верим в ценность отдельной жизни. Это означает, что если кто-то живёт в Древнем мире, то мы не будем огульно считать его своим врагом. Таким его могут сделать лишь его собственные убеждения и поступки.

Но, не заблуждайтесь — многие люди активно поддерживают Имперский Орден и участвуют в его кровавых делах. Они должны за это расплатиться. Орден должен быть уничтожен.

— Уверен, вы должны пойти на какой-нибудь компромисс, — промолвил один из мужчин постарше.

— Надеясь на него, человек идёт на соглашение с нераскаявшимся злом, позволяет ему запустить в себя когти и выпустить яд. День ото дня яд будет течь по венам, пока, наконец, не убьёт, — возразил лорд Рал.

— Ну, это слишком сильные чувства, — возразил человек. — Лишь упрямство, препятствующее конструктивному подходу. Всегда есть место для компромисса.

Ричард ткнул его в грудь большим пальцем.

— Вы решили дать мне яд. Он убивает меня. Отрава в моей крови — несомненное зло. Как, по-вашему, я должен найти компромисс с ядом?

Никто не ответил.

— Компромисс уместен при разрешении спора между двумя сознательными сторонами, которые разделяют общие этические ценности и уважительно и честно относятся друг к другу. В вопросах этики или истины не может быть компромисса. Соглашаясь с убийцами — а, судя по тому, что вы утверждаете, дело обстоит именно так, — вы уравниваете их с собой и тогда никто не может оказаться прав.

Ваша вера говорит, что вы не лучше, чем они. Более того, они убеждены в том, что должны пытать, насиловать или убивать вас. И это, с точки зрения их этики, нормально.

Вы убеждены, что имеете право жить свободными от насилия с их стороны. Так говорит ваша этика.

Но почему вы думаете, что убийцы будут следовать вашей этике, а не своей?

Этический компромисс невозможен, поскольку он отрицает концепцию правильного и неправильного. Он говорит, что все равны, желания всех людей равноценны и каждый должен стремиться к поддержанию компромисса. Как вы сможете найти его с теми, кто истязал, насиловал и убивал людей? С теми, кто, вероятно, насиловал тех, кого вы любили? И скольких из ваших семей ещё убьют?

В этой ситуации нет и не может быть этической равноценности, поэтому здесь не может быть компромисса. Только самоубийство! Даже когда вы просто выдвигаете предположение, что с подобными людьми возможен компромисс, вы даёте им тем самым разрешение на убийство ваших близких, обрекая их на страшную смерть.

Большая часть мужчин были шокированы и испуганы тем, что с ними говорят столь прямолинейно. Похоже, они исчерпали свой запас пустых изречений.

Многих затронули слова Ричарда, а некоторые даже вдохновились их прозрачностью. Ему показалось, что в глазах людей начал пробиваться свет понимания, будто они по-новому взглянули на известные им вещи.

Сзади к Ричарду подошла Кара и протянула сигнальный маяк. Он не был уверен, но, похоже, поверхность статуэтки стала более чернильно-чёрной, чем когда он её видел в последний раз. Внутри фигурки песок продолжал сыпаться, образуя кучку в нижней её части.

— Кейджа-Ранг расположил границу по этому перевалу, чтобы запечатать людей внутри. Он тот, кто дал вам название. Волшебник знал, что ваш народ не терпит насилия и боялся, как бы вы не пали жертвой преступников. Он тот, кто помог вам изгонять их из вашей страны, чтобы вы могли вести мирную жизнь, к которой вы стремились. Именно этот человек рассказал вашим людям о проходе через границу, с помощью которого вы могли бы избавиться от преступников, если пожелаете.

Оуэн выглядел встревожено.

— Если этот великий волшебник Кейджа-Ранг не хотел видеть наш народ среди жителей Древнего мира, поскольку мы могли смешаться с ними и стать родоначальниками изначально неодаренного потомства, как вы это называете, то как насчёт изгнанных нами преступников?

— Очень хорошо, Оуэн, — улыбнулся Ричард. — Ты начинаешь думать самостоятельно.

Оуэн улыбнулся в ответ. Ричард показал на статую Кейджа-Ранга.

— Вы видите, куда он смотрит? Это место называется Столпы Творения. Это смертельно горячее место, где нет ничего живого — земля там наполнена смертью. Граница, проведенная Кейджа-Рангом, проходит прямо по его сторонам. Когда вы выгоняли из своей страны людей через границу, то смертельные стены не давали им бежать в большой мир. У них оставался только один путь — в Столпы Творения.

Даже имея воду и припасы и хорошо зная дорогу, пытаться пройти через долину, известную, как Столпы Творения, — это безумие. Любого там ждёт почти стопроцентная гибель. Но без воды и припасов, не зная местности и того, как пройти через неё и куда идти, у человека не оставалось ни одного шанса на спасение. Все, кого вы изгнали, смотрели в лицо безусловной смерти.

Люди уставились широко раскрытыми глазами.

— Тогда, изгоняя преступников, мы фактически казнили их? — сказал один из них.

— Правильно.

— Тогда этот Кейджа-Ранг обманул нас, — продолжил мужчина. — Он обманул нас, фактически заставив убивать тех людей.

— Вы думаете, это был ужасный обман? — спросил Ричард. — Ваши люди преднамеренно посылали заядлых преступников во внешний мир, где они могли грабить и убивать невинных людей. Вы осознанно освобождали жестоких людей от возмездия и создавали им такие условия, при которых невинные люди могли стать жертвами насилия.

Вместо того чтобы предать убийц смерти, вы, на протяжении всей истории, помогали им убивать других. Вы были слепы, пытаясь отказаться от насилия, ведь это привело к тому, что вы на самом деле ему потворствовали.

Вы сказали себе: «Не имеет значения, что произойдёт с другими людьми, поскольку они не просвещённые, как мы. Мы лучше их тем, что стоим над насилием и безусловно отвергаем его».

Если вы даже когда-то и задумывались об этом, то признавали людей, живущих за границами, дикарями, а их жизни менее ценными, чем ваши собственные. Так что, в полном соответствии с вашими благородными намерениями и целями, невинные люди могли бы расплачиваться своими жизнями за совершённые в Бандакаре преступления.

Расплачиваться вместо жестоких убийц, которые родились и были воспитаны вами самими, в вашей свободной от насилия стране. Поэтому Кейджа-Ранг создал ещё две границы, чтобы не дать изначально неодарённым преступникам проникать во внешний мир, не дать этим изгнанным из Империи Изгнанных убийцам причинять вред людям.

Вы считаете себя благородными, потому, что отвергаете насилие, но своими действиями вы подкармливали его. Только то, что сделал Кейджа-Ранг, положило этому конец.

— Всемилостивый Создатель! — Оуэн тяжело опустился на землю. — Все гораздо хуже, чем вы говорите.

Другие тоже были поражены до ужаса. Некоторые сели на землю, как и Оуэн, другие спрятали лицо в руках или отошли на несколько шагов.

— О чём ты? — спросил Ричард.

Оуэн посмотрел на него, его лицо было мертвенно бледным.

— Я рассказывал вам о нашей стране... о нашем городе и других великих городах? Что в моем городе мы все живём вместе и счастливы жить так? — Ричард кивнул. — Но это не совсем так.

Кэлен наклонилась к парню.

— О чём ты?

Оуэн беспомощно поднял руки.

— Некоторым хочется большего, чем наша простая приятная жизнь. Некоторые люди... они хотели изменить нашу жизнь. Они говорили, что можно жить лучше. Они собирались выстроить себе отдельные дома, хотя это и против наших обычаев.

— Оуэн прав, — сурово подтвердил старик. — В моё время было много людей, которые не могли выдержать того, что они называли «раздражающими принципами нашей империи».

— И что случилось, когда люди захотели изменить порядки или не смогли выносить принципы вашей империи? — спросил Ричард.

Оуэн посмотрел на удручённые лица окружающих.

— Великие Говорящие не признали их идеи. Мудрый сказал, что они принесут раскол в нашу жизнь. Их надежды на новую жизнь растоптали, а их самих осудили. — Мужчина сглотнул. — Так что, эти люди вынуждены были покинуть Бандакар. Они ушли из нашей страны через разлом в границе, чтобы найти новую жизнь. Ни один из них не вернулся обратно.

Ричард провёл рукой по лицу.

— Значит, они умерли, желая найти новую жизнь, лучшую, чем вы предлагали им.

— Но ты не понял, — Оуэн встал. — Мы, как эти люди. — Он показал на пришедших с ним. — Мы отказались вернуться домой и сдаться солдатам Ордена, хотя знали, что невинных будут пытать за наш отказ выполнить требования захватчиков. Мы знали, что это не остановит Орден, потому и не вернулись. Чтобы попытаться спасти наш народ, мы пошли против воли Великих Говорящих и Мудрого. За это нас осудят.

Мы решились и перешли перевал в поисках ответов, в поисках способа избавиться от власти Имперского Ордена. Понимаете? Мы такие же, как и те, другие, люди. Как и они, мы выбрали жизнь и попытались изменить порядок вещей, поскольку тоже не могли больше терпеть происходящее.

— Тогда, возможно, вы начинаете понимать, что всё, имеющее к вам отношение до сего момента, вело к смерти, а не к жизни, — сказал Ричард. — Возможно, теперь вы видите, что ваше, так называемое, «просвещённое учение», не более, чем повязка, закрывающая вам глаза.

Ричард положил руку на плечо Оуэна. Он посмотрел на собственную статуэтку, накрепко зажатую в другой руке и перевел взгляд на хмурые лица.

— Ваши люди остались далеко позади, не справившись с испытаниями. Только вы зашли так далеко. Только вы начали использовать разум, чтобы попытаться найти решение, которое освободило бы вас и ваших любимых.

Вам ещё многому предстоит научиться, но, наконец, вы нащупали правильный путь. Теперь не время останавливаться. Вы должны мужественно встретить то, что нам предстоит сделать, если действительно хотите спасти своих близких.

Впервые бандакарцы выглядели гордыми. Понимание пришло к ним, когда они перестали повторять затверженные с чужих слов бессмысленные речи и начали говорить то, что думают сами.

Дженнсен нахмурилась, размышляя.

— Ричард, почему те люди не вернулись обратно, когда пошли через границу? Если они хотели обрести новую жизнь, но обнаружили, что им придётся идти через Столпы Творения, почему они не вернулись обратно, хотя бы для того, чтобы взять с собой припасы и необходимое снаряжение, чтобы пройти там?

— Точно, — подтвердила Кэлен. — Джордж Сайфер прошёл за границу через Королевские Ворота и вернулся обратно. Эди говорила, что в границе есть проходы, отверстия, подобные тем, через которые жители Бандакара изгоняли преступников. Тогда, почему же те люди не вернулись? Почему они не воспользовались проходом?

Пришедшие кивали, соглашаясь с Кэлен. Они тоже хотели услышать разгадку.

— Поначалу я тоже задумывался об этом, — Ричард поглаживал большим пальцем сверкающую чёрную поверхность статуэтки, — Я думаю, границы в Срединных землях имеют отверстия, потому, что они очень велики, то есть тянутся далеко. Эта граница гораздо менее протяженная и я сомневаюсь, что здесь были бы нужны подобные проходы.

Поскольку в этой границе только один пролом и при этом она не очень длинна, я думаю, Кейджа-Ранг специально устроил этот проход, чтобы преступники, которых изгоняли, могли выйти наружу, но не могли вернуться. Иначе изгнанные преступники, обнаружив, что они не могут спастись, могли вернуться. А волшебник хотел предотвратить такую возможность.

— Разве можно так сделать? — поинтересовалась Кэлен. Ричард положил руку на рукоять меча.

— Обычная змея может проглотить жертву много большего размера. Их зубы наклонены внутрь, так что пока змея пожирает жертву, та не может выбраться, спастись. Я полагаю, проход в границе работает примерно так же, позволяя двигаться только в одном направлении.

— Думаешь, это возможно? — переспросила Дженнсен.

— Такие случаи известны, — сказала Кэлен.

Ричард кивнул.

— Великий барьер между Новым и Древним мирами устроен так, чтобы предотвращать проникновение определённых людей. Один проход позволяет пройти туда и обратно, а второй — нет, — он указал статуэткой на монумент. — Кейджа-Ранг был великим волшебником. Он должен был знать, как создать в границе такой проход, который не позволит никому вернуться. В конце концов, именно он вызвал границу из потустороннего мира и поставил на место почти три тысячи лет назад.

— Так что, все, кто переходит границу, умирают, — грустно произнес Оуэн.

— Боюсь, что так, — ещё раз покачал головой Ричард. — Кейджа-Ранг рассчитывал, что она будет работать, как он запланировал, всё это время. Он даже предусмотрел вероятность падения границы.

— Я кое-чего не понимаю, — сказал молодой человек. — Если этот волшебник был такой великий и его магия настолько могущественна, что он смог возвести стену смерти, которая отделяла нас от остального мира в течение трёх тысяч лет, то как же граница могла рухнуть? В последние два года её просто не было. Почему?

— Думаю, это из-за меня, — выступила вперед Кэлен.

Она подошла поближе. Ричард не пытался её остановить. У людей не должно было появиться ощущения, будто от них что-то скрывают.

— Пару лет назад, отчаянно пытаясь спасти жизнь Ричарду, я неосторожно призвала потусторонние силы, которые, как я думаю, медленно уничтожили магию в нашем мире. Ричард изгнал эти злые силы, но они пробыли в мире какое-то время, так что, их воздействие вполне могло иметь необратимые последствия.

Люди обменялись встревоженными взглядами. Женщина, стоящая перед ними, минуту назад призналась в совершении поступка, приведшего к исчезновению защиты, хранящей их тысячи лет.

Это из-за Кэлен ужасное насилие и грубость внешнего мира обрушились на них. Это из-за неё привычный им мирный образ жизни рухнул.


Дата добавления: 2015-10-16; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 31. | Глава 32. | Глава 33. | Глава 34. | Глава 35. | Глава 36. | Глава 37. | Глава 38. | Глава 39. | Глава 40. |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 41.| Глава 43.

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.03 сек.)