Так что к чайпаку и Азумандиасу теперь добавляются еще бандит и колдун-перебежчик.

Спасибо и на том, что колдовство запрещено в Кандахаре, — ответил он. — Это должно быть тебе по душе.

В таком случае припрячь-ка подальше красный камень, — усмехнулся Брахт. — А то еще к этому списку добавится и тиран.

Угу, — промычал Каландрилл, глубже закапываясь в сено.

Он не сразу понял, отчего проснулся. Сначала показалось, что в глаза ему светит вставшее солнце, а затем он решил, что кто-то держит лампу прямо у него перед глазами. Как бы то ни было, сквозь закрытые веки Каландрилл совсем рядом с собой видел красный огонь, который жег ему грудь. Он пошевелился, пытаясь улечься поудобнее, чтобы продолжить сон. Не может быть, чтобы уже рассвело. Неужели Октофан пришел будить их? Он замычал и открыл глаза — в темно-синей вельветовой предутренней тишине горел красный огонь. Не прямо перед глазами, а где-то ниже. На груди! Там, где красный камень. Каландрилл вздрогнул и, переворачиваясь на одеяле, правой рукой стал нащупывать рукоятку меча, думая только об одном — это чайпаку!

Еще не до конца проснувшись, он уже был на ногах, держа меч на изготовку, а колени чуть согнутыми, как учил Брахт. Перед ним был проход в амбар, спящие лошади в стойлах, освещенный лунным светом двор за амбаром, луна, готовая вот-вот скрыться. Он резко повернулся, едва не упав, и увидел лежащего кернийца, на какое-то мгновенье Каландрилл похолодел, решив, что его товарища убили во сне, но тут же чуть не рассмеялся от облегчения, услышав легкое посапывание Брахта. Он посмотрел вокруг, внимательно вглядываясь в темноту, но ничего не заметил — все в порядке, ничто не предвещает беды. Ни одетых в черное людей, готовых напасть на них, ни солдат ликтора. Всхрапнула лошадь, заухал филин.

Стараясь успокоиться, Каландрилл дотронулся левой рукой до камня. Он показался ему теплым, и когда он вытащил его из-за пазухи, то увидел внутри яростный блеск. Он выпустил камень, вспомнив предупреждение Варента о том, что камень распознает колдовство и сам разогревается, а огонек внутри разгорается. Если такое случится, можно быть уверенным, что где-то рядом — колдун.

Каландрилл втянул воздух носом, но учуял лишь запах лошадей и сена — ни намека на миндаль. Он сделал шаг в сторону, к Брахту, и без особого почтения пнул его ногой. Брахт вздохнул, дыханье его участилось. Он резко скатился с одеяла; в клинке меча, который керниец мгновенно выхватил из ножен, сверкнул лунный свет, и в следующую секунду Брахт уже стоял на ногах. Он осмотрелся, заметил широко раскрытые глаза Каландрилла и вопросительно нахмурился.

Дата добавления: 2015-09-07