И Николас

Снаружи общежитие выглядит просто грандиозно. На интерьер же сил не хватило. Гиду нравятся великолеп- ные высокие окна, свежий слой белой краски выглядит ободряюще. Но при взгляде на ковер — цвета бурого че- чевичного супа, жесткий, с коротким ворсом — и флуо- ресцентные лампы у него возникает чувство, что его на- дули. И в каком-то смысле это действительно так.

В заведениях вроде Мидвейла главное — показуха. Тут весь смысл в том, что эта школа должна представ- лять и символизировать. И никому из тех, кто крутится в этом колесе, нет дела до того, что она на самом деле из себя представляет и что символизирует.

Гид встает в очередь, выстроившуюся у стола, над которым висит табличка «КЛЮЧИ». Как и повсюду в школе, на табличке символика Мидвейла — статуя всадника и надпись на латыни, в свободном переводе означающая «Учитесь вечно».

Гидеон без особого восторга узнает парня из белого БМВ: он стоит в очереди на несколько человек впереди

Каллен и Николас ● 27

него. Тот дважды оборачивается, чтобы злобно зыркнуть на него из-под завесы черных волос. У него азиатские черты, но не совсем. Его красота точно выточена из кам- ня, отполирована и, по-моему, является для него постоян- ным источником удовольствия. Черноволосый выходит вперед, чтобы взять свой ключ, и, выходя из зала, бросает на Гида еще один ледяной неприязненный взгляд. Глаза Гида расширяются от страха, он делает усилие и прищу- ривается, чтобы испуг не так бросался в глаза. Черново- лосый, фыркнув, усмехается, вкладывая в эту насмешку столько неприкрытого презрения, чтобы Гид понял — он не считает его достойным противником. Гид оглядывает- ся в поисках дружелюбного лица. Слава богу, больше ни- кто над ним не смеется. Гид замечает, что его сокурсники по Мидвейлу почти все как на подбор отличаются высо- ким ростом и хорошим сложением. Парни под стать дев- чонкам, которых он видел во дворе. Его очередь. Он рас- прямляет плечи и делает шаг вперед, чтобы взять ключ.

Он оказывается лицом к лицу с мужчиной лет соро- ка пяти. Он дороден, но мускулист, одет в форму цвета хаки (он сидит, но я-то знаю, что брюки у него — поду- мать только, какая гадость — со стрелками) и белую рубашку, натянувшуюся у шеи и на груди. У него лы- сый череп, такой розовый, что больно смотреть.

Гидеон и Яйцеголовый минуту разглядывают друг друга.

— Гидеон Рейберн, — говорит Гид.

— Гидеон Рейберн, — подозрительно повторяет Яйцеголовый. — Я мистер Кавано. — Он перебирает толстыми пальцами пачку маленьких коричневых кон- вертов, расставленных по алфавиту в допотопных се- рых жестяных ящичках. На Р много фамилий. — Воз- можно, ты услышишь, как некоторые зовут меня капи-

28 ● Cара Миллер

таном, или капитаном Кавано. — Он находит конверт и настороженно оглядывает его, точно не верит своим глазам. — Это потому, что я был капитаном.

— Капитаном в армии? — спрашивает Гид. Кавано каменеет.

— Нет, — отвечает он. — Капитаном корабля.

Он снова хмурится. У Гида возникает ощущение, будто он сказал что-то не то. А я вот что думаю: чем бы ты вчера ни занимался, Яйцеголовый, сегодня ты всего лишь лысая башка, раздающая ключи в ученическом общежитии!

— Комната 302. Электронный ключ для входной двери, обычный для двери в комнату. Ты летом не успел поговорить со своими соседями?

Не успел. Гид звонил им обоим и дважды отправлял электронные письма, но ему никто не перезвонил и не ответил.

— Нет, — отвечает он мистеру Кавано. — Мы так и не пообщались.

— Каллен Маккей и Николас Уэстербек, — сооб- щает Кавано. — Передай им, что все вы у меня на при- мете. — Он подмигивает, и это самое недружелюбное подмигивание с тех пор, как люди научились мигать.

Гид скачет через две ступеньки по лестнице, устлан- ной бурым ковром, от предвкушения на сердце его ста- новится легко. И со второй лестничной площадки видит дверь своей комнаты — 302. Она слегка приоткрыта.

Я чувствую подвох.

Гидеон медленно открывает дверь ногой. Комната большая, стены заново выкрашены белой краской и, к радости Гида, здесь начищенные деревянные полы и слуховые окна. С одной стороны потолок с живопис- ным наклоном, а под ним — три узкие школьные кро-

Каллен и Николас ● 29

вати из черного кованого железа. Дома у Гида стены были оклеены обоями с героями сериала «Крейсер „Га- лактика“», а ковер был в зелено-голубую крапинку, с пушистым ворсом. Этот деревянный паркет заставля- ет его чувствовать себя крутым умником.

На одной кровати черный чемодан, на полу еще сум- ки. И кто-то… стоит в чулане. Минутку, их там двое… И они… неужели целуются?

О черт. Правда, целуются. И много чего еще. Руки в неположенных местах, все, что можно, расстегнуто…

— Извините. — Гид закрывает дверь, не совсем по- нимая, что он только что видел. Кажется, у девушки были длинные темные волосы, кофточка расстегнута до пупка, а в пупке — сережка… Но парень — какой же он высокий. Даже в полутьме Гиду удалось разгля- деть, что бриться тому приходится ежедневно. (Сам Гид бреется раз в неделю, да и то не всегда.) Не слиш- ком ли он взрослый для ученика школы? Я всего лишь школьник, думает Гид. И мои соседи по комнате тоже должны быть всего лишь школьниками.

— Простите, — спотыкается Гид, — это моя комна- та, и…

Дверь чулана распахивается, и оттуда выходит па- рень. Бросается ко входной двери, которую Гид оста- вил нараспашку. У него такие длинные ноги, что хвата- ет полутора шагов, чтобы пересечь комнату. Какой же он огромный! У него резные скулы, которыми можно точить мрамор, зеленые глаза, широченные плечи и та- кие узкие бедра, что их почти нет.

— Всегда следи, чтобы дверь была закрыта, — гово- рит он. — Этим чертовым учителям только дай за нами пошпионить.

Гид делает шаг назад. Объективно говоря, черново- лосый из БМВ симпатичнее этого парня, но это сочета-

30 ● Cара Миллер

ние аристократической красоты, сексуальной зрело- сти, непосредственной уверенности и дикой животной привлекательности прямо-таки устрашает.

— В особенности это касается мистера Кавано, ка- питана Кавано, — продолжает парень, великолепно подражая голосу учителя — он у него сердитый, низ- кий, но такой напряженный, что даже жалко. — Ха! Капитан Фасолька! Пусть поцелует меня в задницу. Ты новенький? Гилберт, да?

Девчонка подходит к зеркалу и принимается рас- правлять кофточку и приглаживать волосы.

— Гидеон, — отвечает Гид. До этого самого момен- та он и не задумывался о своем теле. Но теперь вдруг словно тошнотворная волна накатила, и он внезапно ощущает себя гигантской отвратительной амебой.

— Каллен Маккей. — Каллен подмигивает и потом, словно впервые заметив девчонку, говорит: — Кэти, тебе надо убираться отсюда. — С этими словами он шлепает Кэти по попке — и, если хотите узнать мое мнение, эта Кэти словно на свет родилась для того, чтобы шлепать ее по попке.

К изумлению Гида, она краснеет и улыбается.

Вот таким я должен быть, думает Гидеон. Хочу до такой степени нравиться девчонкам, чтобы даже когда я вот так их прогоняю, они одаривали бы меня такой улыбкой.

Ну это, знаете ли, просто безобразие. Но я его пони- маю. Какой мальчишка в его возрасте не хочет того же? И какая девчонка не хочет оказаться на месте этой Кэти? Я точно хочу.

— Короче, — продолжает Каллен, — в прошлом го- ду Фасолька из кожи вон лез, чтобы вышвырнуть меня отсюда, но так и не смог подловить!

Каллен и Николас ● 31

— Подловить? — спрашивает Гидеон. — На чем?

Кэти смеется и выплывает из комнаты, все время не сводя глаз с Каллена. Ее попка в красных брючках — точь-в-точь перевернутая коробка конфет, что дарят в Валентинов день.

— Эта девочка тоже здесь учится? — спрашивает Гидеон.

Каллен смеется:

— Здесь учится ее брат. Мы с ней вместе отдыхали на Мартас-Виньярде2. Она подвозила брата и вот за- глянула поздороваться.

Когда девчонки хотят поздороваться со мной, дума- ет Гидеон, они просто говорят «здравствуй».

В стене напротив двери два больших окна, одно из которых ведет к пожарному выходу. Из окна видна зе- леная каемка лужайки; края внешней рамы касаются ветви. В стене слева — без окон — две двери, а за ни- ми один маленький и один огромный чулан. Мебель — как обычно в общежитии, но к стереосистеме подклю- чен белый iPod, а в центре комнаты красуются две от- дельно стоящие колонки фирмы Bang & Olufsen.

— Мы с Николасом специально выбрали эту комна- ту, потому что отсюда легко выбраться. — Каллен по- казывает на пожарный выход. — Это «Уайт», общежи- тие девчонок, где живут наши друзья, — говорит он, указав через боковое окно на более современное кир- пичное здание с той стороне лужайки.

Легко выбраться? Интересно, думает Гид. «Выбрать- ся» — не значит ли «улизнуть»? Щекочущая нервы, волнующая идея.

2 Остров в США, дорогой летний курорт, где любил от- дыхать президент Клинтон.

32 ● Cара Миллер

Именно так, Гидеон. В нашей школе все говорят эв- фемизмами. Еще привыкнешь.

В комнату заходит Джим Рейберн, крутя на пальце ключ от фургона. Кажется, на брелоке написано что-то про рыбалку, но мне не разобрать. Увидев Каллена, Джим Рейберн грустнеет. Не от возмущения: «я не мо- гу поверить, что мой сын получил в соседи явного не- годяя», а от вопроса «почему этому мальцу, который вовсе не похож на негодяя, досталась более высокая ступень в пищевой цепочке мужской привлекательно- сти?». Джим Рейберн ужасно не уверен в себе. Поэто- му Гид и боится. Он надеется (глубоко-глубоко в ду- ше), что вовремя распрощался с отцом и не успеет уна- следовать эту черту.

— Очень приятно, — произносит Каллен и пожимает руку Джима своей большой лапой с уверенностью и дру- желюбием. — Мы с Николасом с нетерпением ждали знакомства с вашим сыном. — Джим Рейберн расправля- ет плечи и начинает держаться чуть более открыто, стол- кнувшись с обезоруживающей приветливостью Каллена. Дверь, скрипнув, приоткрывается. Перед глазами Гидеона мелькает черная курчавая голова и пронзи- тельно-голубой глаз. Щель становится чуть шире, и Гидеон видит парня. Парень не улыбается. В руках у него большой кувшин с водой. При помощи коричне- вой кожаной сумки он делает щель в двери чуть боль- ше и заходит в комнату, ставит сумку на низкий дере- вянный комод и, по-прежнему без единого слова, исче- зает в коридоре, возвращаясь с еще одной такой же сумкой. Он ставит ее на пол, подходит к той кровати, что в центре, и начинает двигать ее через всю комнату, в темный уголок, где крыша идет под уклон. Он делает шаг назад, смотрит на кровать и сдвигает ее примерно

Каллен и Николас ● 33

на пять сантиметров влево. Затем делает большой гло- ток из кувшина и ставит его под кровать.

— Я Николас, — сообщает он Гидеону, по-прежнему не улыбаясь. — А ты, смею думать, Гид. — Он кивает в сторону Джима. — А вы, смею думать, отец Гида?

— Гусь тоже думал, что купается, пока вода не за- кипела, — отвечает Джим, хотя шутка явно не к месту. Николас вежливо улыбается тонкими губами, пожи- мая руку сначала Джиму, потом Гиду. Он ниже Калле- на сантиметров на восемь и на две трети шире, но отчего-то выглядит более устрашающе. У него потря- сающая манера держать себя.

Николас подходит к сумке и опирается на нее обеи- ми руками, точно поддерживая равновесие. Расстеги- вает молнию и достает сначала молоток и затем один гвоздь, который забивает в стену парой коротких силь- ных ударов. Вслед за этим извлекает из сумки черно- белую фотографию в черной деревянной раме 20 ´ 25. На ней молодая красивая девушка. Николас вешает снимок на стену, а Гид тем временем наклоняется впе- ред, чтобы рассмотреть получше. У девушки темные волосы и ясные, сияющие глаза.

— Вот это да, — восхищенно произносит Гидеон. — Твоя девушка?

Каллен откидывает голову назад и воет, как волк. Николас ничего не говорит и продолжает рыться в сум- ке. Достает белую простыню и встряхивает ее резко, почти сердито, застилая кровать.

— Нет, — говорит он, и его голос теплеет. — Это моя мать. — Он подтыкает простыню, делая безукориз- ненные уголки, как в отеле, затем садится на кровать, снимает свои модные кроссовки и осторожно, словно мучаясь от боли, опускается на спину. — Простите ме-

34 ● Cара Миллер

ня за необщительность, — говорит он. — Езда в одной машине с мачехой вызывает у меня эмоциональное ис- тощение, после которого мне необходим отдых.

Каллен все еще хихикает в кулак, и Николас окиды- вает его неодобрительным взглядом, затем закрывает глаза и натягивает простыню до подбородка. Всего че- рез пару секунд он уже храпит.

Каллен шарит в кармане и достает крошечную сере- бристую камеру.

— Может, щелкнете нас с вашим сыном, закадыч- ных друзей в первый день учебы?

Джим в восторге от его предложения. Он даже забы- вается на минутку, испытывая благодарность от того, что его сын оказался в заботливых руках.

По крайней мере, ему так кажется.

Гримасничая и позируя, Каллен перебрасывает тя- желую руку Гиду через плечо.

— Эй, — шепчет он ему на ухо, — скажи «девки, пиво и секс!».

Через несколько минут папа Гида уезжает, и Гид из окна провожает его глазами.

Каллен садится на корточки у CD-плеера.

— Грустишь?

Он заводит Кэт Пауэр3. Вот это действительно груст- но. Даже слишком. Но хорошо, потому что Гид начина- ет понимать, что ему на самом деле не так уж плохо.

— Нет, — отвечает Гид. Он не совсем понимает свои чувства. Он чувствует себя немного виноватым от того, что так сильно обрадовался отъезду отца. Он смо- трит, как отец уезжает, не только потому, что ему ка-

3 Американская певица в стиле инди-рок, фанк и фолк.

Каллен и Николас ● 35

жется, он должен его проводить, — Гид хочет просле- дить, что тот на самом деле уехал.

Каллен кивает:

— В жизни каждого парня наступает период… — С этими словами он лезет под кровать и достает сосуд, похожий на пластиковую вазу с ответвлениями в виде трубок, — …когда папа уходит и приходит бурбуля- тор4. — Гидеон хочет спросить, что такое бурбулятор, когда Каллен лезет в карман и извлекает очень боль- шой и тяжелый на вид пакет с марихуаной.

Гид теряет дар речи. Меня вдруг охватывает сильное чувство ответственности за него, и я изо всех сил мыс- ленно призываю его сказать что-то вроде: «Знаете, ре- бята, я еще не совсем решил, хочу ли нарушать прави- ла до такой степени» или «Дайте хотя бы узнать здеш- ние правила, прежде чем их нарушать!». Но очевидно, мои телепатические способности не работают, потому что Гид не только ничего не говорит, а улыбается, бе- рет пакет и распечатывает его.

4 Мини-кальян для курения.

Желтые

Дата добавления: 2015-09-06