А что за работа у стрелка-радиста в полетах, именно как радиста?

А.Ф.: Самолет взлетает, и пока я не установлю связь, кружит над аэродромом, в полете я связь поддерживаю, больше слушаю. Режим работы - «морзянка», свою станцию определяли по тональности - радисту нужно было иметь «музыкальный» слух. А в боевых условиях все время менялись коды - перед вылетом как стихотворение нужно было их выучить. До цели - общение одностороннее: я только на приеме, после выполнения задания и я передаю о выполнении, спрашиваю пеленг и т.п. У нас были разработаны коды практически для всех стандартных и нестандартных ситуаций. Сообщения состояли из трех либо цифр, либо букв. Даже то, что сбили самолет противника, и то было закодировано…
Связь мы держали только с аэродромом вылета, и что происходило на других самолетах, до самой посадки не знали.
Работа радиста контролировалась документально: после полета мы сравнивали мои записи со сделанными на земле. Причины несоответствия расследовались.
Когда у нас в армии радиолокаторы появились, это в конце 44-го было, в хвосте фюзеляжа за фотоаппаратами установили аппаратуру «С-Ч» (свой-чужой), и я обязан был ее вовремя включать и выключать.
И бороться с немецкими локаторами тоже наша забота: когда входили в район, где была опасность быть обнаруженными радиолокаторами, по команде командира, вместе со стрелком разрезали упаковку полосок фольги и выбрасывали за борт - ставили помехи локаторам.
Примерно в то же время на Ил-4 установили голосовую радиостанцию РБМ, по ней командир мог со своим аэродромом и без меня связываться.

Рогов Валерий Андреевич, 1947г., Городня Черниговской области

Только дальность ее была мала, в основном возле аэродрома брала.
Связь мы держали только с аэродромом вылета, что делалось на других самолетах до самой посадки не знали
В боевых условиях я, стрелок-радист, все больше стоял у пулемета. И когда совсем невмоготу, говорил стрелку: «Вальк, постой за меня, я с землей свяжусь». Он меняет одно неудобное положение (он все время лежал) на другое неудобное - вертикальное. А я сяду и отдохну, ноги помассирую. Как-то сел, положил руку на колено, а там - что-то маленькое и теплое. Рука почему-то без перчатки оказалась. К лицу поднес, а это мышь заморенная. Непонятно откуда взялась… Сознание потеряла от недостатка кислорода. Я маску снял - ей протянул, встрепенулась-ожила. Я маску себе, потом ей… Так мы с ней и дышали через раз. Стрелку и говорю: «Вальк, у меня тут пассажир - мышь. Что с ней делать? Отвезем домой?» - «Выбрось», отвечает. Ну и отправил я ее к немцам…

Дата добавления: 2015-09-06