Глава 5 2 страница

– Ага, – ухмыльнулся демон, скептически склонив набок голову. – Позже… когда контакт Дома с Арэ и Риденхардом будет окончательно разорван, и моя магия для Карнаэла перестанет быть чем‑то родным. Как же закончится это судьбоносссное «чаепитие», милая? Моей случайной гибелью? Давай заключим сссделку сейчас! Или… я просто постою в сторонке и понаблюдаю, как Риденхард Хладнокровный превратит твоих людишек в пепел, а затем убьет твое тело, заберет душу и посадит ее в местную тюрьму для корагов, – на последних словах Лу откровенно скалился, прожигая собеседницу взглядом. Зелень из его светящихся глаз почти исчезла, сейчас в них горело ярко‑синее пламя демонического огня.

«Излечился, – подумал Арацельс, молча наблюдавший за Высшим, – Хотя, если он серьезно желает жениться на Эре – не до конца», – переключив внимание на демоницу, сделал вывод мужчина. Затем он покосился на стоящую рядом со Смертью блондинку и, поджав губы, мысленно выругался. Верно сказал Алекс, достал уже этот пустой треп и бездействие.

– Твои условия, Лу? – сдалась парящая в воздухе женщина.

– Душа Райссса и половина Карнаэла, – с готовностью повторил тот первоначальные требования.

– Зачем тебе половина в ссспячке? Она же не признала тебя Хозяином, не так ли? Иначе бы ты тут не торговалссся. Не совсем тот состав силы, я права?

– Да, – перевертыш согласно кивнул и доверительно сообщил ей: – Но я буду тем, кто ее разбудит. Следовательно…

– Понятно, – перебила его Эра. – Значит, все‑таки брак?

– А есть еще варианты? – задумчиво изогнул бровь собеседник. – Нууу… могу удочерить тебя, есссли хочешь. Или ты меня, – откровенно заржал он.

– Вот уж ссспасибо, – нервно передернув призрачными плечами, выдавила белая женщина. – Пусть будет брак. Он ведь нужен, чтобы в дальнейшем не допустить поединка?

– Скорее, чтобы избежать повышенного внимания со стороны Безмирья. Супружеская чета в Хозяевах Дома случай небывалый, но теоретически допустимый. А два конкурирующщщих демона – это уже нонсенс.

– То есть поединок ты не исссключаешшшь? – ядовито зашипела Эра, чуя подвох.

– Нууу…

– Ладно! – синие глаза демоницы решительно сверкнули и, к удивлению всех присутствующих, она гордо слевитировала вниз, прямо к стоящему на аллее демону. – Я даю согласссие на брак с тобой, а ты клянешшшься, что, во‑первых, приложишь все силы для уничтожения Риденхарда (и не когда у него иссякнет магический резерв, а когда он явится сюда с разборками), во‑вторых, обеспечишшшь мне полную неприкосновенность и личную защиту (до, во время и после свадебного обряда), и, в третьих, ты не будешь лезть в мои методы управления Карнаэлом. То есть его половиной. Что думаешь?

– Меня устраивает, если взамен я получаю засыпающую часть Дома, Дух Райса и… красссноглазого полукровку, – Лу игриво подмигнул Арацельсу, тот, в свою очередь, едва не подавился воздухом.

– Договорилисссь!

– Да какого… – начал возмущаться первый Хранитель, но Эра недовольно шикнула на него, заявив:

– Один Дом – два Хозяина. Подумаешшшь, будешь жить на половине Лу. Главное, что не на половине Рида! – затем она вновь обратилась к перевертышу: – Нарушение любого из усссловий означает расторжение договора.

– Согласен.

– Сделка? – она шагнула ближе и полупрозрачная фигура ее начала обретать материальность.

– Да. Но в силу она вступит только, если не изменятся первоначальные условия.

– Что ты имеешь в виду?

– Вдруг явится злобный демиург и лишит тебя звания Хозяйки? – пошутил Лу. – Или еще что‑нибудь непредвиденное. Тогда я обеспечивать твою неприкосновенность не намерен, уж извини.

– Хорошо, пусть будет по‑твоему. Так что? Клятва на крови?

– Конечно, – кончик раздвоенного языка скользнул по улыбающимся губам перевертыша. Демоница брезгливо поморщилась, но безропотно скрепила новый союз кровавым поцелуем. Пока еще не брак… только обещание оного. Можно было смешать кровь и другим способом, но этот у потомков Таосса считался самым быстрым и надежным.

– Теперь мы, наконец, обсудим план борьбы с убийцей моей Арэ? – саркастически усмехнулся Алекс, прожигая недовольным взглядом эту пару.

– А у тебя что: есссть план? – оживился Лу, облизывая окровавленные губы. Эра же свой рот аккуратно вытерла рукавом.

– А у вас? – не остался в долгу шестой Хранитель.

– Дааа… изматывать противника бегом, пока его магический резерв не иссстощиться. Потом напасть всем скопом (для надежности!) и уничтожить его плоть, а дух засунуть в заранее подготовленную ловушшшку.

– Чудесно! – скривился Алекс, прикрыв ладонью глаза.

– Рид правил Карнаэлом около девяти тысяч лет, если мне не изменяет память, – пробормотал Смерть. – Не думаю я, что он настолько глуп, чтобы играть по вашим правилам. Пока демон в силе, он постарается уничтожить конкурентов, а потом заново разбудить полностью или частично уснувший Дом.

– Ну, хорошо, – легко согласился перевертыш. – Тогда вы будете его отвлекать, а мы с Эрой попробуем неожиданно нанести совместный удар, – синие глаза его насмешливо щурились. Высший был доволен, а возможность пошутить над чересчур серьезными стражами доставляла ему еще больше положительных эмоций. На самом деле он собирался бить на поражение, бить сразу, как обнаружит противника. Не произнося пафосных речей, не красуясь и не растягивая удовольствие. Пусть временно, но Рид слишком сильный враг, с ним нельзя церемониться.

– Алекс? – пропустив мимо ушей, заявление будущего супруга, вопросительно произнесла демон без лица.

– Может, стоит установить ловушки в нейтральной зоне и тут, где Хозяйка ты? – поняв без пояснений ее взгляд, предложил шестой Хранитель.

– Как вариант пойдет, займитесь этим с Лемо. И Фэба подключите. Куда он вообщщще запропастился?

– За Мэл пошел.

– Слишшшком долго ходит. Идите! – она махнула рукой в сторону выхода. – А вы, дети мои, – взгляд Эры уперся в стоящих рядом Смерть и Арацельса, а так же в Арэ, жмущуюся к четэри. – Подойдите ко мне, есть одна идея… Только сначала отправьте ее, – она указала на блондинку, – вместе с Ринго в каэру, чтобы не путалисссь под ногами и не отвлекали.

Мужчины синхронно покосились на девушку. Та недовольно поджала пухлые губки и обиженно проговорила:

– Я хочу остаться!

– Заткнисссь и слушайссся! – сверкнув глазами, прошипела демоница. – Катери… Лили, это для твоей же безопасности, – немного смягчившись, добавила она.

Блондинка неуверенно кивнула, досадливо закусив губу, чем вызвала у Ара очередной приступ заснувшей было злости.

– Ты меня проводишь, любимый? – похлопав длинными ресницами, попросила она крылатого.

– Сама дойдешшшь! – ответила вместо него Эра, вызвав тихий смешок наблюдавшего за ними Лу и раздраженное фырканье Алекса. – Карнаэл сейчас пуст. Да и каэры Хранителей находятся на моей половине! Иди! – Лилигрим не двинулась с места, и Хозяйка одним быстрым движением перелетев к ней, тихо зашипела на ухо побледневшей девице: – Вон отсюда, дура белобрысссая!

– Х‑хорошо, – икнув, пропищала девушка и, отлепившись от бока четэри, начала пятиться назад. – Я пойду… в каэру Смерти. Подожду там, – скрывая злость и разочарование под маской испуганной покорности, пролепетала Лилигрим.

– Подожди, – оголив удлинившиеся клыки в «добродушном» оскале, покачал головой злой, как демон (точнее злой демон), Арацельс, – пока я не вытряхну тебя из тела моей Арэ.

– Цель! – нахмурился четвертый Хранитель, чуть сжав плечо друга.

– Что? Хочешшшь оставить себе мою женщщщину? – прямо взглянув в глаза четэри, спросил эйри.

– Нет, конечно, – понизив голос, ответил Смерть. – Но зачем обсуждать это, – он покосился на удаляющуюся блондинку и, перейдя на шепот, закончил: – при ней?

– Ты прав, – убрав рукой упавшие на лицо пряди, устало вздохнул блондин. – Прости, сорвался.

– Подойдите! – скомандовала Эра, приглашая их к одному из колодцев. Лу уже стоял рядом с ней и заинтересованно разглядывал зеркальную поверхность в обрамлении каменного кольца. – Хочу вам кое‑что показать.

Дошагав на «деревянных» ногах до дверей храмового сада, Лилигрим обернулась. В зло прищуренных глазах девушки стояли слезы. Ни одной соленой капли не сорвалось с ее ресниц, но туманная пелена застилала глаза, делая четыре фигуры вдалеке несколько размытыми. Ее бывший муж и нынешний (ну а как еще сказать, если она теперь – две Арэ в одной?) о чем‑то спорили с Хозяйкой, та активно жестикулировала, а Лу откровенно веселился, глядя на них. Лили же кусала губы от клокотавшей внутри нее ярости. Она ненавидела… Ненавидела их всех: этот проклятый Дом и его обитателей, даже Ринго, разбуженного громкими спорами и теперь плетущегося следом за ней, она тоже ненавидела. Всего несколько минут назад ее в очередной раз предали, а еще… дали понять, что она мелкая сошка, бесправная крыса на этом каменном «корабле». Ну и пусть! Ну и ладно! Раз она крыса, то вполне логично будет сбежать, а не дожидаться пока разрываемый на части Карнаэл «пойдет ко дну». И пусть всем им станет плохо! Пусть они сдохнут, пррредатели демоновы! И Смерть, и Цель, и все‑все‑все!!!

Злорадная улыбка отразилась на лице девушки. Погруженная в планы мести, Лили едва не налетела на Мэл и Фабиана, появившихся из‑за ближайшего поворота.

– Катя? – красные глаза брюнетки удивленно расширились.

– О! – обрадовался ее муж. – Так ты нашлась?! Привет, я Фэб, – он чуть сжал тонкие девичьи пальцы. – Рад знакомству. Ар с ума сходил без тебя.

– Я в курсе, – прятать ненависть под приветливой улыбкой получалось плохо. – Извините, мне надо идти в каэру мужа. Сильные мира сего отправили, – очередная попытка мило улыбнуться не увенчалась успехом.

– Ты явно не в себе, – прищурившись, заключила Мэл. – Давай, провожу.

– Неее…

– Давай‑давай, а то тебя слегка шатает, – настойчиво проговорила девушка и, взяв вяло отбрыкивающуюся блондинку под руку, сказала мужу: – Иди туда. Думаю, меня тоже отправят в каэру, чтоб не маячила. А вдвоем нам там веселее будет.

Фабиан немного поколебался, затем поцеловал свою супругу и, тяжело вздохнув, направился к дверям сада.

– Что с твоими волосами? – повернувшись к блондинке, спросила эйри.

– Сменила имидж, – сквозь зубы ответила та, мысленно просчитывая варианты избавления от навязавшейся спутницы.

– Было лучше, – честно заявила Мэл.

– Да что ты понимаешь, деревенщина! – взвилась Лилигрим и, видя как расширяются в удивлении глаза собеседницы, тут же исправилась: – Прости, прости, я такого натерпелась за эти дни… А ночь вообще была кошмаром. Я…

– Высказывайся, легче станет, – предложила брюнетка.

– Да, – кивнула Лили. – Только дойдем до каэры и я все тебе расскажу. Хочется, наконец, оказаться в тишине и безопасности, – пряча дьявольскую улыбку в уголках губ, тихо прошептала девушка.

* * *

Это было довольно большое поселение. Не город, конечно, но для охотника за эмоциями, молча стоящего напротив горящих зданий, вполне достаточно. Ах, как красиво пылали некогда белые домики с ярко‑красными крышами, как стремительно гибли в огненном вихре аккуратные деревца и клумбы, ровные заборчики и вымощенные плитами дороги. Крики, стоны, плачь… Риденхард блаженно прикрыл горящие демонической синевой глаза и сыто улыбнулся, он наслаждался человеческим горем, становясь с каждой минутой сильнее. Боль, ужас, отчаяние и беспросветная тоска о тех, кого не удалось вытащить из‑под обломков рухнувших зданий, кого заживо «сожрал» внезапно вспыхнувший пожар, кто задохнулся в дыму или просто умер от страха – все эти чувства Рид пил, точно сладкие нектары, оставляя в душах выживших людей пустоту, которая тут же заполнялась новыми страданиями. Грязные и испуганные люди в панике метались по улицам, ища спасения. Местные маги пытались усмирить пламя, но… оно лишь ярче разгоралось, стремясь поглотить все то, что осталось.

– Куда вам, глупцы, тягаться с чарами, наведенными Высшшшим демоном, – довольно облизнувшись перед поглощением очередной порции эмоций, прошептал Риденхард. Легкое заклинание для отвода глаз оставляло его фигуру незаметной для окружающих. Да было ли им дело до странного чужестранца, когда в огне погибали близкие, а вместе с ними и все нажитое за долгие годы добро. – Хм, – мужчина прищурился, скептически оглядев догорающие дома ближайшей улицы. Погибших прибавилось и поток чужих чувств сократился достаточно для того, чтобы перейти ко второй части придуманного им плана.

Развеяв заклинание «невидимости», демон картинно развел руки в стороны и, снова соединив, принялся делать красивые пассы ладонями. Его черные волосы и одежды развивались на ветру, глаза светились, а губы чуть шевелились, произнося магические слова на незнакомом местным жителям языке. Рида заметили не сразу, слишком поглощены были люди постигшей их трагедией. Но одетый во все черное маг, способный подчинить непокорное пламя, очень быстро завладел вниманием выживших. Сбившиеся в кучку погорельцы взирали на него с опаской, подозрением и… с благодарностью. Этот новый ингредиент приятно разбавил коктейль из негативных чувств, которыми только что отобедал демон. Но ему хотелось «сладкого десерта», в роли которого могла выступить только сильнейшая из всех человеческих эмоций – искреннее восхищение. Кульминация жуткого «спектакля», устроенного им в этом поселении, близилась, не хватало лишь ключевого вопроса…

– Кто т‑ты, добрый человек? – срывающимся на всхлипы голосом воскликнула женщина, прижимавшая к себе грудного ребенка.

– Человек? – Риденхард нарочито медленно повернул к ней голову и, демонстративно сверкнув глазами, спокойно произнес: – Я твой Бог, сссмертная. Единый Бог для всех миров, – чем дольше говорил он, тем ярче разгоралось золотистое свечение вокруг его темной фигуры. К концу фразы оно буквально слепила застывших в растерянности людей.

– Если ты и правда Бог, – отчаянно завопила все та же селянка, кинувшись в ноги Риду. – Воскреси дитя… молю тебя, Создатель! – обхватив свободной рукой его сапоги, взмолилась она. – Вернииии невинную душу, отнятую злой стихиииией! – слова сменились завываниями, а объятия сапог – лобызаниями оных.

Демону очень хотелось пнуть эту свихнувшуюся от горя тетку, но план требовал другого поведения. Скрипнув от раздражения зубами, мужчина наклонился и положил ладонь на голову задохнувшегося в дыму ребенка. С момента смерти прошло совсем немного времени, и душа малыша, к радости его убийцы, все еще кружила вокруг оставленного тела и убитой горем матери. Вернуть ее в прежнюю оболочку для демона оказалось проще простого. Когда младенец открыл свои карие глазки и громко заголосил, все неподвижно стоящие люди рухнули на колени, вознося благодарность своему Спасителю. Восторг, обожание, удивление и почитание с примесью затаенного страха. Прекрасный набор эмоций… а, главное, вкусный!

Насытившись, Риденхард покинул полуразрушенное пожаром селение и, насвистывая веселый мотивчик, пошел обратно в поле. Никто не видел его ухода, для людей, «накормивших» его, «Единый Бог», как и положено богу, просто растворился в столпе ослепительного света. Подобные спецэффекты при переполненном магическом резерве не требовали особых энргозатрат, зато отлично дурили голову смертным идиотам. Неспешно шагая по узкой тропке сквозь густые заросли высокой травы, демон предвкушал свое триумфальное возвращение в Карнаэл, как вдруг услышал за спиной тихое покашливание.

– Кхе‑кхе, куда путь держишь, сынок? – прокряхтел скрипучий старческий голос.

«Маг! – решил Рид, на автомате пытаясь считать эмоции незнакомца, который видел его, вопреки отводящим взгляд чарам. – Старый, сильный и… странный», – понял демон, обнаружив полное отсутствие этих самых эмоций. Резко обернувшись, мужчина уставился на сгорбленного старикашку в потрепанном годами плаще. Глубокий капюшон скрывал верхнюю часть лица незнакомца, оставляя чужому взору острый подбородок и морщинистую шею.

– Кто ты такой? – нахмурился Риденхард, раздумывая над тем, что лучше: убить этого типа на месте или обездвижить и после победы над Эрой изучить в лаборатории?

– Кхе‑кхе, – снова прокашлялся дедок. – А ты кем будешь?

– Я Единый Бог твой, старик, – гордо вздернув подбородок, высокомерно заявил демон. – Создатель этого мира! – не моргнув, соврал он.

Маг или не маг? Может, просто выживший из ума человечишка, который в силу своей наивности способен видеть сквозь некоторые чары? Риду было любопытно. По реакции этого загадочного типа он рассчитывал понять, насколько ему интересен данный экземпляр. И понял… но, к сожалению, поздно.

– Кх‑хх‑хе, – как‑то придушенно кашлянул дед, стягивая с головы капюшон. – Ну, это уже наглосссть, сынок, – объявил он, распрямляясь. В неожиданно желтых волосах его засверкали золотые искры, а глаза, глядящие сквозь прорези зеленой маски, затопила тьма.

«Мастер Снов?» – пришла шокирующая догадка и осталась, застряв в вязком желе, которое стали напоминать его мысли. Риденхард Хладнокровный так толком и не понял, как потерял всю украденную у Катерины силу вместе с той, что получил от насыщения людскими эмоциями. А потом он лишился и тела, воссозданного с помощью магии демона. Душа его… бессильная и растерянная по‑прежнему парила над полем и с каждым мгновением ею все больше овладевало безразличие.

– Создатель, говоришь? – голос заметно помолодевшего Мастера, на бесстрастном лице которого теперь красовалась маска бордового цвета, перестал напоминать не только старческий, но и человеческий вообще. Над безлюдными просторами разносились чарующие звуки его речи. Все живое вокруг замирало, засыпая. Даже ветер, казалось, отправился в страну грез, перестав раскачивать деревья. – Ну, так послужи Созиданию, глупый любопытный малышшш. Украсть тайные знания демиурга не означает получить его дар, – колдовской шепот окончательно усыпил природу, и в полной тишине раздался оглушительный взрыв демонической души, угодившей в ловушку демиурга. – Сссуперновая, – смех Мастера Дэ разнесся звоном колокольчиков по медленно оживающей округе. – Душа одного Высшего за какую‑то тысячу людских. Хм… Неравноценный обмен. Хотя… дурачок ведь хотел почувствовать себя Богом, – пожал плечами одетый в шелка мужчина и чуть заметно улыбнулся. – Удивительно, что Карнаэл выбирает себе таких узколобых Хозяев, – последнюю фразу творец семи миров не произносил вслух. Как только в пятом мире был восстановлен обычный ход времени, голос его стал неслышен для людей и животных, а силуэт – невидим.

Может быть, там – в каменных стенах живого Дома Рид и был практически непобедим, но здесь – на одной из созданных по проекту Дэ планет, сравниться с мастером по силе и могуществу могло только одно единственное существо, но оно, вернее она, в данный момент была слишком занята.

Демиург, привлеченный сюда сильнейшим всплеском демонической магии, напрямую связанной с его Домом, давно вернулся в свой круг забвения, а в аккуратных белых домиках с ярко‑красными крышами только начали просыпаться люди. Вытирая холодный пот со лба, они кидались проверять родных и, встретившись с ними, обнимались и плакали… от счастья. Ведь жуткий, неуправляемый пожар оказался всего лишь кошмарным сном… хоть и единым для всего поселения.

* * *

Когда Эра почувствовала неладное, Лу и двое стражей снова спорили. На этот раз камнем преткновения послужила идея перевертыша использовать в качестве приманки для Рида не только Хозяйку части Карнаэла, но и Арэ первого Хранителя, которую для правдоподобности демон собирался снова накачать своей силой. И хотя речь шла о временном явлении, не имеющим ничего общего с кровными ритуалами Таосса, Арацельс взбесился. Четэри занял его сторону, а Эра хранила временный нейтралитет, обдумывая плюсы и минусы данной авантюры. Но все ее мысли моментально сменили направление, как только она поняла, что Дом в беде. Изображение нейтральной зоны Карнаэла на зеркальной поверхности колодца пошло рябью под ее дрогнувшими пальцами. А облаченная в белое фигура демоницы начала стремительно таять. Так надежней, безопасней и проще.

– Плевать на твое «ненадолго», – возмущался эйри, нервно дергая бело‑рыжую прядь, которая упорно лезла ему в глаза. – Я не позволю рисссковать ее жизнью! Она всего лишь чело…

– Тссс, – зашипела Эра и коснулась его плеча сотканной из тумана рукой. Это был не толчок, не пожатие – всего лишь волна холодного воздуха с неприятным налетом сырости, но для «закипающего» мужчины подобное воздействие оказалось самым эффективным. – Что‑то происходит, – в повисшей тишине проговорила Хозяйка. – Что‑то плохое… Мой Дом…

– Неужто Риденхард уже вернулся?! – с наигранной веселостью воскликнул Лу.

– Заткнисссь! – в раскосых глазах демоницы разгорался тревожный огонь. – Не мешшшшай… – прошептала она, почти не шевеля губами. – Это на его половине… это… Тигирррсссский Исссс! – внезапный громкий рык ее снова сменился раздраженным шипением: – Хранилищщще корагов вскрыто!

– Рид? – улыбка слетела с побледневшего лица перевертыша.

– Нет, – отмахнулась Эра. – Никто не возвращался в Карнаэл, я бы почувствовала. Это кто‑то…

– Лилигрим! – схватился за голову Смерть. – Она еще тогда хотела… помнишь? – он обернулся за поддержкой к застывшему, словно статуя, другу.

– Катенок, – выдохнул тот на пределе слышимости и, не глядя на остальных, рванул к выходу.

– Воспользуйся моим порталом, дурак! – крикнула вдогонку демоница, но так и не дождалась реакции. – А, впрочем, не надо. Ты иди, – ткнув призрачным пальцем в грудь четэри, заявила она. – Есссли девчонка, действительно, смогла проникнуть в хранилище – убей ее, пока не поздно.

– Но… – растерялся четвертый Хранитель.

– Твоей Арэ не привыкать, а его… хм… Будет Лильке компания, – мрачно улыбнулась Хозяйка. – Или будет хана Карнаэлу и Равновесссию вместе взятым! Выбирррай!

– Я иду, – решительно кивнул Смерть и шагнул в сторону зеленого кружева портала, скользящего к ним по каменным плитам дорожки.

– И я! – дернулся было Лу, но Эра его остановила:

– А мы с тобой пойдем чуть поз‑ссс‑же, – тихо зашипела она. – Когда будет ясссно, с чем или кем имеем дело.

– Ух, какая коварная, – усмехнулся демон, глядя на исчезающего в портале стража. – Мне нравитссся.

– Не люблю лезть на рожон, не разведав, – ответила женщина и провела рукой над зеркальной поверхностью колодца. – На Сэмироне мой магический маячок. Сейчассс узнаем, кто вторгся на территорию хранилищщща. И как это вообще могло произойти? Там же сложнейшие коды и мощная магичессская защита…

Она замолчала, глядя на представшую их взорам сцену, которую услужливо отобразило «магическое зеркало» колодца.

– Оп‑па, – как‑то нервно хохотнул перевертыш, перегнувшись через каменный бордюр. – С этого момента, милая, – он поднял голову и выразительно посмотрел на Эру: – каждый сам за себя.

– А сделка?! – возмутилась та.

– Помнишь, я говорил про непредвиденные обссстоятельства?

– Но…

– Извини, Эра. Сделка аннулирована, – оставив обалдевшую женщину одну, бросил на ходу Лу.

– Ты куда?! – завопила она и метнулась следом.

– Домой, ессстественно. Заберу только кое‑что и свалю. Счастливо оставаться, невессста, – демон послал ей воздушный поцелуй и исчез, растаяв в ворохе синих искр.

«Не портал, а какое‑то хитрое заклинание, мешающее отследить его, – поняла Эра, но легче от этого ей не стало. – Предатель… Тварь двуличная! Хотя… следовало ожидать!»

А в Хранилище корагов тем временем творилось что‑то невероятное. Посреди большого и мрачного зала разгуливала белокурая девушка в алом платье. Иногда она останавливалась и, запрокинув голову, безудержно хохотала. Громкий, злой смех походил на истерику, но Лили не задумывалась над его природой, ей просто было хорошо. Она упивалась своей местью, купаясь в волнах этого темного наслаждения. Черные тени уже выпущенных корагов кружили вокруг, перешептываясь, другие метались по «банкам», ожидая своей очереди. Ее «пили», но не убивали, несмотря на многовековой голод. И дело тут было вовсе не в благодарности за дарованную волю. Вышедшие на свободу сущности чувствовали в ней родную душу… не демона, но и не человека. За семь условных лет дух Лилигрим не только обрел способность являться обитателям дома в человеческом облике, но и впитал в себя мрачную энергию этого каменного «склепа», наполнился ею… И, как следствие, изменился. Лили не получила никаких уникальных способностей, не превратилась в одночасье в великого и могучего мага, она просто стала иной. И эту ее инородность бывшие пленники воспринимали за родство.

Мэл же, лежащую без сознания на полу, от неминуемой смерти спасал лишь ее затянувшийся обморок. Бледная, растрепанная, с кровавой раной на лбу и покрытой странными пятнами кожей – черноволосая Арэ сейчас вполне могла бы сойти за покойницу, но сердце ее билось. И, будто стервятники, над телом ее кружили кораги. А сквозь багряную печать на месте открытой настежь двери на происходящее внутри смотрели двое: Смерть, перенесенный сюда порталом Эры, да Фабиан, почуявший боль и ужас своей Арэ и разыскавший ее с помощью связи.

Они пришли почти одновременно и, встретившись у входа в хранилище, так и застыли там, не зная, что предпринять. Не только специальные контейнеры‑ловушки, но и сами стены «тюрьмы» удерживали пленников от бегства. Снять магическую печать сейчас означало выпустить этих изголодавшихся тварей на свободу. А не снять – отдать им на «съедение» еще живую, но сильно ослабленную Мэл. Обнаружив приход гостей, Лилигрим перестала хохотать, однако мстительная ухмылка так и не сошла с ее лица. Демонстративно открыв очередную «банку» с пленником, девушка медленно двинулась к выходу. Карие глаза ее лихорадочно горели, губы кривились, а из горла уже готовы были вырваться наболевшие обвинения в адрес всех и вся, как вдруг раненая застонала. Метавшиеся по залу кораги черными струйками дыма замерли в воздухе. А четэри, обеспокоенный видом друга, крепко сжал его плечи, не давая двинуться.

Жена Фэба приподнялась, схватилась за разбитую голову и, мазнув взглядом по вероломной блондинке и призракам, уставилась, как загипнотизированная, на запечатанный магией проем, за которым стоял ее муж. Время для этих двоих будто замерло. Они смотрели в глаза друг другу всего мгновение, но перед мысленным взором обоих успела проскользнуть вся их жизнь. А потом Мэл закричала от страха, боли и неизбежности, а еще от стремительно растущей в душе пустоты (духи, ощутившие прилив ее эмоций, приступили к «трапезе»). Видя, как в хищном тумане исчезает искаженное ужасом лицо возлюбленной, пятый Хранитель вывернулся из захвата сослуживца, врезал на автомате ему в челюсть и принялся яростно взламывать магическую печать. Та шипела, искрила, но не поддавалась. Смерть снова попытался вразумить его, но Фабиан ни на что не реагировал. Связь заветного дара неумолимо таяла, отзываясь нестерпимой болью в его сердце. Мэл умирала, а он не мог к ней прорваться.

– Это не наша печать! Она наложена изнутри! – заорал четэри, перехватив руку друга, с которой готово было сорваться убийственное заклинание, опасное больше для него самого, нежели для двери. – Прекрати! Ты не откроешь! А если откроешь, то эти твари уничтожат все живое в Карнаэле!

– Фээээб! – жалобно проскулила его Арэ, сделав неуклюжую попытку вырваться из объятий туманных сущностей. – Фэ… – ее голос оборвался.

Фабиан ринулся на таран затянутого магической сетью прохода, а Лилигрим, о которой все снова забыли, занятые судьбой Мэл, стремительно подошла к порогу и… разорвала свое магическое плетение. Часть корагов рванула на свободу, другая облепила переполненного эмоциями Хранителя, подбежавшего к жене. Третья принялась лакомиться чувствами застывшего на месте четэри. Лили снова засмеялась: тихо и зло, а еще немного хрипло. Ее эмоции тоже уменьшались, но накопленная за годы посмертия обида, помноженная на мстительность и стервозность девушки, разгоралась в ней быстрее, чем успевали ее пить кораги.

А Смерть стоял и смотрел на нее постепенно стекленеющими глазами. Желание придушить мстительную мерзавку испарилось, а вместе с ним ушло и беспокойство за друзей, за Дом и за Равновесие. Все переживания стали казаться ему такими далекими и неважными, а копошащийся вокруг него туман – чем‑то само собой разумеющимся.

– Сдохните, сдохните! Вы все сдохните, пррредатели! – крикнула блондинка, обведя победным взглядом сначала Фабиана, сидящего на полу с обмякшим телом Мэл на руках, а затем и Смерть, с обидным безразличием смотрящего сквозь нее. Открыв очередную ловушку, девушка направилась к следующей, затем остановилась, обернулась и самодовольно заявила своему бывшему мужу. – Вас выпьют, а я буду жить! Потому что, в отличие от вас, они, – указательный палец ткнул в зависшего рядом корага, – мои друзья! – четэри никак не отреагировал на ее речь и Лили, психанув, закричала: – Слышишь меня, любимый?! Я буду жи… – голос ее оборвался, захлебнувшись на полуслове.

От яркой вспышки, метнувшейся к ней из коридора, девушку откинуло на несколько метров назад. Не удержав равновесия, она упала на пол и, удивленно моргнув, посмотрела на миниатюрный сгусток света, застрявший между ее ребрами. Алая ткань платья начала стремительно темнеть от крови, но боли не было. Лишь легкое жжение онемевшего вдруг тела, ватного, неуклюжего… чужого. Грудная клетка последний раз поднялась, изо рта девушки потекла кровь, а из глаз брызнули слезы. Последний вздох, последний взгляд, последняя попытка удержать контроль над умирающим телом. А потом темнота, и пропитанная досадой мысль, растворяющаяся во мраке.

Дата добавления: 2015-09-06