Глава 8. Столовая Норы полнилась звуками

Столовая Норы полнилась звуками. Стук посуды, едва слышный звон столовых приборов, разговоры, смех, тиканье часов, потрескивание пламени в очаге — все сплеталось в причудливую какофонию. Но не раздражающую, а из тех, что делают любой дом живым и уютным.

Сегодня здесь было много народа. И Рон с Гермионой, и Перси с женой, блондинкой Одри, такой же чопорной и занудной, как он сам, и Джордж с Анджелиной, и Билл с Флер, и даже Джинни с Невиллом. И, конечно же, Молли с Артуром.

И я.

В Норе было тепло и уютно. Потрескивал камин, пятная пол красноватыми отсветами. На подоконнике, вальяжно развалившись среди горшков с цветами, спал Живоглот, отъевшийся до поистине гигантских размеров. Джордж, Рон и Билл подтрунивали над Перси, отчего он то и дело заливался краской, а Одри начинала метать в шутников возмущенные взгляды. Остальные обсуждали какие-то последние новости, делились сплетнями, строили планы и желали Джинни отличного учебного года.

Однако сегодня мне первый раз в жизни захотелось удрать из Норы.

Сумбурные мысли и эмоции, от которых я безуспешно пытался убежать, разъедали изнутри и заставляли внутренности скручиваться в тугой узел. Раз за разом, как заколдованные, думы снова возвращались во вчерашний вечер.

Огневиски. Плохо освещенный туалет в клубе. Малфой.

Что это вчера было? Откуда взялось яркое помутнение, от воспоминаний о котором у меня до сих пор учащается дыхание?

У меня месяц никого не было, да и, в целом, весь мой сексуальный опыт сводится к нескольким девушкам в дни безудержной эйфории от победы, но… влечение к мужчине?.. и даже не просто к мужчине, а к бледному хорьку, которого я всю сознательную жизнь ненавидел…

Это ненормально.

И дело даже не в хорьке. Сам факт того, что я испытал нечто похожее на возбуждение, глядя на мужчину — уже кошмарен.

Но, кстати, я был пьян, даже очень пьян, обычно мне и мысли такие о мужчинах в голову не приходят. Ведь не приходят, так?

Я окинул взглядом всех присутствующих. Ну, допустим, взять того же Джорджа. Я представил, что подхожу к нему, обнимаю, начинаю целовать…

Бррр, ужас какой. Меня передернуло.

Хорошо. Значит, по крайней мере, на каждого мужчину меня без алкоголя точно не тянет.

А теперь, если вспомнить Малфоя… бледную, словно никогда не видевшую солнца кожу, синеватые вены на руках, заостренное лицо и тонкие губы… Вот он подходит, придавливает меня к стене, подается вперед…

Проклятье!

На трезвую голову о Малфое думалось еще лучше, чем на пьяную.

Может быть, меня просто заколдовали? Наложили какой-нибудь приворот, и все.

Мне бы очень хотелось поверить в эту версию. Но, во-первых, я прекрасно знал симптомы приворота, и мой случай под них не подходил, а, во-вторых, зачем бы кому-то вообще заколдовывать меня подобным образом?

К тому же, Гермиона подарила мне на день рождения амулет, защищающий его обладателя от всех видов порчи, приворотов и сглазов.

Так что же это получается? Что я, вполне осознанно, в здравом уме и твердой памяти, хочу поцеловать Драко Малфоя?

— Гарри, ты чего не ешь? — вывел меня из оцепенения голос Молли Уизли. — Не вкусно?

— Что вы, — я улыбнулся и отправил в рот кусок жаркого, даже не почувствовав вкуса. — Просто задумался.

После ужина я все же распрощался с дружной семьей Уизли и, невзирая на их горячие уговоры остаться на ночь, отправился домой.

Чихая и кашляя, я вылез из камина на площади Гриммо, двенадцать, в очередной раз пообещав себе больше никогда не пользоваться каминной сетью. Но из Норы напрямую аппарировать было нельзя, а идти под дождем к барьеру не очень-то хотелось, так что пришлось прибегнуть к ненавистному способу перемещений.

Несмотря на то, что из Норы я сбежал под предлогом ужаснейшей усталости, спать я не пошел.

Напротив — скинул мантию, вместо свитера надел рубашку, причесался, сунул в один карман джинсов маггловские деньги и документы, в другой — палочку, сдернул с вешалки куртку и вышел на сырую улицу.

Поймать такси не составило труда, и уже через четверть часа я улыбался шкафоподобному охраннику, застывшему у входа в один из крупных ночных клубов Лондона.

Маггловские ночные клубы открыл для нашей компании Дин Томас, и этим летом мы несколько раз бывали в них. Мне они не очень-то пришлись по душе, слишком уж много здесь было громких звуков и яркого света, однако лучшего места для того, чтобы обзавестись необременительным знакомством, было не сыскать.

Я должен был убедиться в том, что мысли о Малфое — не более, чем легкое помутнение. Блажь неудовлетворенного организма, и только. Ну, в конце концов, чем же это еще может быть?

Музыка, под которую ритмично дергались тела на танцполе, поначалу оглушила. Едва сдерживая желание зажать уши, я подошел к бару и взял себе пива. К сожалению, сливочное пиво в маггловском мире не водилось, а пить что-то более крепкое после вчерашнего огневиски не хотелось вовсе.

Но я едва успел сделать глоток, как уши уловили едва слышный, перебиваемый грохотом музыки возглас:

— Вот это встреча! Гарри!

Недоумевая, я повернул голову. Конечно, кто же еще мог быть субботним вечером в любимом клубе Дина Томаса, как не сам Дин Томас?

Смуглый, черноволосый, с сияющими темными глазами, в которых отражались блики, он широко улыбался. Мы обнялись, похлопав друг друга по плечам.

Я не видел Дина со своего дня рождения, и за месяц он ничуть не изменился, разве что стал выглядеть еще увереннее и непринужденнее.

— Вот уж не ожидал встретить тебя здесь в одиночестве! — рассмеялся Дин. — Или ты с подружкой? А Рон с Гермионой?

— Они дома. А подружки, так уж вышло, нет, — мне хотелось улыбаться. Дин, веселый и довольный, лучился радостью и хорошим настроением. Казалось невероятным, что еще несколько месяцев назад он, ослабленный и измученный, сидел в подземельях поместья Малфоев.

Промелькнуло воспоминание — темный подвал, эхо, душераздирающие крики Гермионы, доносящиеся сверху… Все это вдруг так отчетливо встало перед глазами, что я вздрогнул.

Моргнул, возвращаясь в реальность.

Все хорошо. Волдеморт мертв.

Вокруг — не подвалы мэнора, а клуб, полный жизни.

Я снова взглянул на Дина и опять улыбнулся. Страшное секундное видение ушло, как его и не бывало.

А бывший однокурсник, не спрашивая, уже тащил меня к своей компании, в которой я с радостью разглядел знакомые лица — конечно же, Симус Финниган, лучший друг Дина, Джастин Финч-Флетчли, и какой-то парень с Рэйвенкло, которого я несколько раз встречал в Хогвартсе, но не знал его имени. Дин представил мне его как Патрика.

Вместе с ними сидело и несколько девушек. Как сказал мне Дин, все — магглы, “но очень очаровательные, не правда ли, Гарри?”. Красивые, ухоженные, раскованные девушки, пришедшие сюда в поисках отдыха, флирта или даже чего-то более серьезного.

Одна из них — высокая, стройная, с гривой красиво уложенных пепельных волос, — привлекла мое внимание. Огни прожекторов играли бликами на светлых прядях, скользили по матовой, фарфорово-белой коже, цветные тени ложились на тонкие, но красиво изогнутые губы и четко очерченные скулы. Заметив, что я смотрю на нее, девушка окинула меня заинтересованным взглядом серо-голубых глаз и благосклонно улыбнулась.

— Ну ты даешь, — прошептал мне на ухо Симус, когда красавица явственно стрельнула глазками в мою сторону. — Смотри, всех не отнимай, герой, — ухмыльнулся он. Я ответил ему беззлобным тычком в бок, допил свое пиво и поднялся, протягивая незнакомой красотке руку.

Она приняла ее, и уже через полминуты мы оказались на танцполе.

Танцевал я отвратительно, но только здесь, в гуще народа, под лучами прожекторов, можно было спокойно обнять девушку, не выслушивая поток сальных шуточек от товарищей. К тому же, выпитое пиво слегка раскрепощало, так что я довольно быстро перестал чувствовать себя скованно и поддался ритму. Мы танцевали, сначала лишь просто глядя друг на друга, но музыка окутывала волшебным коконом, звала за собой, и я не заметил, как расстояние между нами сократилось до предела, а прикосновения, поначалу совсем невинные, стали почти откровенными.

Мои руки, казалось, жили своей жизнью: я то обнимал девушку за тонкую талию, то скользил по открытым предплечьям кончиками пальцев, поражаясь бархатистости и нежности кожи, то притягивал красотку к себе с такой силой, будто хотел переломить пополам хрупкое тело. Не знаю, нравилось ли ей, но отторжения мои действия явно не вызывали — она обнимала меня в ответ, зарывалась пальцами в мои волосы и отталкивала, дразня, для того, чтобы в следующий момент прильнуть всем телом.

И мне, пожалуй, все это нравилось. Не было огня, бегущего по венам, не потели ладони и в лицо не бросалась кровь, но я чувствовал, что мне приятно обнимать красивое, стройное тело, и я был бы совсем не против продолжить эти игры где-нибудь подальше отсюда. Один на один, без многочисленных соглядатаев.

А когда девушка, обернувшись, меня поцеловала — сначала легко, а потом, стоило мне ответить, уже куда смелее и ярче, обвивая обеими руками шею и прижимаясь ко мне, — я решил, что было бы неплохо исчезнуть куда-нибудь прямо сейчас.

Но я не знал, как предложить. Все фразы, которые шли на ум, звучали или пошло, или убого.

Я победил Волдеморта и спас магический мир, но не знаю, как соблазнить девушку.

От этого осознания у меня едва не вырвался нервный смешок, но я вовремя сдержался, решив, что нервно хихикающий парень — явно не то, чего она ожидает.

Но девушка, кажется, то ли поняла мое замешательство, то ли тоже была не прочь познакомиться поближе.

— Сбежим отсюда? — предложила она, дотянувшись до моего уха, и, словно в подтверждение моих мыслей, чуть прикусила мочку.

Меня никогда до этого никто не кусал за уши. Приятно…

Я только коротко кивнул, махнул друзьям, чьи лица тут же вытянулись от изумления, и направился к выходу, продолжая обнимать девушку. Которую, как она сказала уже в холле моего дома, в перерыве между поцелуями, звали Дорис.

Судя по разгоряченному лицу, неровному, сбивающемуся дыханию и торопливости, с которой она расстегивала пуговицы моей рубашки, Дорис согласна была заняться сексом прямо здесь, в холле, на полированной крышке столика для газет, но меня такое положение дел категорически не устраивало. И горячность девушки, не отрывавшейся от меня на всем пути до спальни, слегка пугала.

Мне самому было очень приятно происходящее, я с удовольствием целовал и ласкал изящное женское тело, и сердце билось учащенно, и член, стоявший довольно твердо, красноречиво говорил о том, что я действительно наслаждаюсь процессом. Однако во мне не было и капли того чувства, которое заставляло Дорис закатывать глаза, сжимать ладони, сминая простыни, и кричать, чтобы я ни в коем случае не смел останавливаться.

Мне было… хорошо. Но я не терял голову.

Впрочем, я не припомню ни одного раза из всего своего немногочисленного опыта, когда я от секса сходил бы с ума. Как бы мне ни было хорошо, я никогда, ни разу еще не отключался от окружающего мира.

Меня накрывало только в момент оргазма — да и то, не настолько, чтобы кричать.

И то лишь, если я полностью концентрировался на своих ощущениях.

Вот и сейчас, уже чувствуя, что скоро конец, я задвигался быстрее, мир на секунду сосредоточился в одной крохотной точке, сжался — и взорвался фейерверком.

Короткий, едва слышный стон — и я скатился с Дорис.

Откинулся на подушки, довольный больше не результатом процесса, а чудеснейшим выводом, вновь наполнившим жизнь радостью — я нормальный. А мысли о Малфое — самый что ни на есть настоящий пьяный бред.

Я притянул к себе Дорис, поцеловал ее и направился в душ, чувствуя, что с плеч будто бы упал огромный камень, не дававший покоя мне целые сутки.

Глава опубликована: 21.11.2012

Дата добавления: 2015-09-06