Глава I. Несправедливости не существует

Пролог

Несправедливости не существует. Жизнь дана каждому – это уже равенство. Важно лишь то, на что ты решишь ее потратить, по какому пути пойдешь, какую цель перед собой поставишь.

Многие спорят со мной: «У одних есть все, у других нет ничего. Это несправедливо!»

Да, это несправедливо. Только те, кто имеет все, внутри, как правило, ничего не имеют. Я не говорю про всех, есть исключения – люди разные.

Те, кто не имеет ничего, могут так же не иметь душу. В основном, именно такие и задумываются о справедливости.

Что им остается, одиноким, отброшенным на обочину жизни, имеющим лишь ненависть ко всему миру? Многие из таких желают денег…

Они убивают, воруют, обманывают, только бы в кармане звенело несколько монет. Такой была я. Меня презирали, ненавидели, кто-то жалел, но таких было мало.

А есть ли те, кто, не имея ничего, заслуживает уважения? Есть ли те, кто помнит, что такое честь и доблесть?

Есть.

И однажды Судьба свела меня, жадную, алчную, видевшую смысл жизни в деньгах, с той, что знала о Человечности.

Глава I

Буря становилась все сильнее и сильнее. Снег, подчиненный сильному ветру, бешено кружился в воздухе и метался из стороны в сторону. Дорогу полностью замело, вой метели заглушал все остальные звуки.

Я шла, еле переставляя ноги, падала, вставала, снова шла, но перед собой видела только бескрайнюю белоснежную степь, да горы где-то вдалеке.

Порой хотелось просто упасть, закрыть глаза и уснуть, забыв обо всем. Но я шла, шла…

И тогда, когда я уже совершенно выбилась из сил, впереди показался теплый свет, струившийся из небольшого окна. Я, с трудом отворив тяжелую деревянную дверь, переступила порог таверны.

Мне уже доводилось бывать в Винтерхолде. Это было уже после обвала, и именно тогда я сравнила город с человеком. Моя жизнь показалась мне такой же жалкой и убогой. Но верить в это мне не хотелось. Я не хотела признавать то, что мое существование бессмысленно. Да и сейчас, честно сказать, я это не признаю.

В таверне было тепло.

Тепло… Мне так его не хватало. С меня ручьем стекала вода, в которую превратился растаявший снег, и шерстка моя, обычно яркая и пушистая, потемнела и намокла. Я даже боялась представать, как жалко сейчас выгляжу.

Мой тонкий кошачий нюх уловил запах куриной похлебки, что бурлила в чугунном котле. Я нервно сглотнула, с горечью осознавая, что карманы мои пусты, и такой роскоши я себе позволить не могу.

За длинным столом сидела небольшая, но шумная компания из трех мужчин-нордов. Они пили мед из больших керамических кружек и ели что-то аппетитно выглядевшее…

В дальнем углу таверны сидела какая-то женщина и, смотря на пляшущие в очаге языки пламени, теребила свои русые волосы, заплетенные в косу. Я вздрогнула и невольно прижала уши к голове. Нет, не питаю я симпатии к таким странным одиноким путникам.

Вернемся к шумной компании – сейчас меня интересовала именно она. На поясе одного из мужиков висел небольшой мешочек. Думаю, всем ясно, что в нем находилось. Я села за соседний стол, стараясь сохранять спокойствие и естественное поведение. Трактирщик был занят приготовлением похлебки, а мужики, фальшивя и не попадая в мелодию, затянули какую-то песню о Довакине. Меня, замерзшую каджитку, сейчас никто не замечал. Прекрасно.

Да, я ворую. И ничего странного в этом не вижу. Я ведь должна хоть каким-то способом кормиться! Раньше я попрошайничала, но потом встретила того, кто сделал мою жизнь немного интереснее. Это был Ди’ Масса – каждит, путешествующий вместе с караванами. Он показал мне несколько уловок, и после этого на хлеб мне стало всегда хватать. Если не было денег – я их забирала у других. Да, бывало так, что я попадалась, признаю, но это меня не останавливает. К прошлой жизни – попрошайничеству на улицах – я не вернусь ни под какими пытками! Иногда мы с Ди’ Массой прокрадывались в чужие дома… В общем, он был замечательным товарищем, да и учителем. А потом ему пришлось покинуть Вайтран, где я раньше жила, и он ушел, забрав с собою мое сердце… Да, я его люблю. Впрочем, об это можно и не рассказывать.

Я бросила беглый взгляд на женщину в углу – она по-прежнему смотрела на огонь. Вот и чудесно.

Я осторожно отвязала от пояса мешочек сидящего ко мне спиной норда, сжала его в ладони – довольно тяжелый. Делая вид, что стряхиваю с куртки капельки растаявшего снега, я аккуратно спрятала «добычу» в карман. Затем, как ни чего не бывало, повернула голову и… встретила взгляд той женщины. Проклятье!

Она осуждающе покачала головой, но рассказывать о совершенной краже, видимо, никому не собиралась. Странная.

- Эй, Дагур! – услышала я за спиной голос норда. – Принеси нам еще меда! И поскорее! - Я скорее почувствовала, нежели услышала, что он дотрагивается рукой до пояса, на котором должен висеть кошель. – Что за… Это ты?! - Его сильная рука упала на мое плечо и рывком развернула к себе. Я увидела его полный ненависти взгляд.- Ты! Воришка грязная! – его гневный бас заставил меня задрожать от страха. Я не умела себя сдерживать. Он залез рукой в мой карман.

Я покойник…

- Эй, парни, - продолжил норд, потряхивая в руке свой кошелек. - пойдем-ка выйдем. У меня есть претендент на новую шапку для женушки.

Он схватил меня за шиворот и, сбросив с лавочки, потащил на улицу. Последнее, что я видела, это все тот же равнодушный, бесстрастный взгляд странной посетительницы.

Норд волок меня словно маленького котенка по заметенной снегом дороге подольше от города. Сейчас я действительно чувствовала себя настолько жалкой, что даже рада была тому, что меня скоро пустят на шапку. Впрочем, эта мысль мигом исчезла после того, как двое других мужиков, идущих следом, обнажили оружие. Винтерхолд уже был далеко, и я чувствовала, что мой путь скоро подойдет к концу.

И вот мы остановились. Норд рывком поднял меня в воздух и зло, язвительно усмехнулся. Я издала какой-то странный, даже для себя самой, писк и вжала голову в плечи.

- Спустить с нее шкуру.

На меня, по команде, двинулись две большие фигуры, как-то по-крысиному улыбаясь. Я зажмурилась, трясясь от страха.

Наверное, прошла целая вечность. Я знала, что они специально тянут время, заставляя меня бояться смерти. И у них, к слову, это получалось. Метель завыла еще прискорбнее, и мое сердце, и без того маленькое, сжалось от этого долгого ожидания. Я понимала, что если так будет продолжаться еще некоторое время, то мои нервы не выдержат, и я закричу.

Ну, чего они ждут?!

Совсем близко кто-то болезненно вскрикнул. Глаза мои сами открылись и увидели, как один из нордов замертво повалился на землю с топором в спине. Сильная рука, сжимавшая мою куртку, разжалась, и я упала на холодный снег рядом с уже мертвым мужиком.

Послышался звон стали о сталь. Я, напрягая свое идеальное кошачье зрение, изо всех сил пыталась присмотреться к этой непонятно, откуда взявшейся, фигуре. Но в страшной пурге и вечерних сумерках совершенно не было ничего видно. Я сжалась на земле и закрыла голову руками. Рядом с грохотом упало тело еще одного норда.

Мой спаситель, однако, был ловок и юрок, как змея. Он то приседал, то попрыгивал, то уклонялся в стороны, избегая ударов противника. Это был своего рода танец, пусть и смертоносный.

Раздался глухой треск. Мне даже не нужно было вглядываться, чтобы понять, что топор проломил череп последнего норда. Последний из тех, кто хотел пустить меня на шапку, упал, истекая кровью, с топором во лбу.

Меня стошнило.

Великая Ноктюрнал! За что мне выпала судьба увидеть весь этот кошмар?

Неизвестный человек, спасший меня, вырвал свое оружие из черепа норда и, вытерев его об одежду поверженного, вернул за пояс. Точно так же поступил со вторым топором, что торчал из спины другого мужика. Затем этот человек подошел ко мне.

Я испуганно посмотрела на протянутую мне руку, такую хрупкую и ухоженную… мне впервые кто-то протянул руку. Затем я перевела взгляд на лицо моего спасителя… и увидела уже знакомый равнодушно-отчужденный взгляд.

Да, это была она. Та женщина из таверны.

Крепко схватившись за ее руку, я встала на ноги, не спуская глаз с ее запачканного кровью лица.

Дата добавления: 2015-10-13