Учение о теоретическом и практическом разуме

Несмотря на ограниченность достоверного знания пре­делами опыта, существует и является непреодолимой по­требность человеческого разума достичь абсолютного, не сковываемого узкими рамками опыта знания о «вещах в се­бе», о мире в целом. Понятия чистого разума, выходящие за рамки возможного опыта, Кант называет трансценденталь­ными идеями. Число их невелико, а состав характеризует ос­новное содержание прежней, докантовской метафизики. Наши представления, как утверждает Кант, могут иметь от­ношение, во-первых, к их субъекту (душе), во-вторых, к воспроизводимым в них объектам и, в-третьих, ко всем ве­щам вообще как к предметам мышления и к тому, что со­ставляет основу мирового бытия. Поэтому возможны три такие идеи: психологическая, утверждающая абсолютное единство мыслящего субъекта; космологическая, претенду­ющая на абсолютное знание о природной действительности «самой по себе»; теологическая, содержащая наши утверж­дения о Боге. Предметом трансцендентальной идеи являет­ся всякий раз нечто такое, что невозможно узнать из опыта, и потому к нему неправомерно применять категории рассу­дочного познания. Поскольку мы все же рассуждаем о по­добных предметах, выводы о них оказываются мнимыми, безосновательными.

Так, в отношении человеческой души обычно высказы­ваются мнения, что она есть субстанция, притом неделимая (простая), невещественная (идеальная), бессмертная и, в ка­честве самосознательного существа, или личности, она есть нечто самодостоверное. Выводы, составляющие существо психологической идеи, Кант считает полученными посред­ством паралогизма - логической ошибки, когда один и тот же термин используется в разных смыслах в исходной по­сылке в заключительном выводе. Наше «Я» хотя и предста­ет во внутреннем опыте в определенной временной упоря­доченности, однако не является телом, не имеет простран­ственной определенности и поэтому само по себе не являет­ся предметом опыта, о котором можно было бы высказать определенное суждение.

В отношении космологической идеи, как указывает Кант, можно сформулировать четыре вопроса и дать в ответ наших четыре пары взаимоисключающих, антиномических суждений, утверждений, каждое из которых связано с соот­ветствующей группой рассудочных категорий. Категориям количества отвечает вопрос о том, является ли мир конеч­ным в пространстве и во времени или же он бесконечен. Ка­тегориям качества соответствует вопрос о существовании в мире абсолютно неделимых частей или же о делимости все­го в мире до бесконечности. Категории отношения порож­дают вопрос о том, существует ли в мире свободная при­чинность, или же никакой свободы в мире нет, и все в нем совершается только по законам природы. С категориями модальности связан вопрос о том, есть ли в мире безуслов­но необходимая сущность, или же такой сущности нет ни в мире, ни вне мира (в качестве его причины).

Каждому из этих четырех вопросов соответствуют два противоположных варианта ответа - утвердительный (те­зис) и отрицательный (антитезис), которые, как демонстри­рует Кант, могут быть доказаны с равной степенью убеди­тельности. Тем не менее ответы эти не вполне равнозначны. В утверждениях антитезиса обнаруживается, по Канту, принцип чистого эмпиризма (под ним он понимает по сути дела научное познание), тогда как основанием тезиса явля­ется утверясдение существования некоего умопостигаемого начала, в чем сказывается догматизм чистого разума. Прав­да, на стороне этого догматизма стоит определенный прак­тический интерес, связанный с признанием незыблемости привычных норм морали и религии. Тезис имеет также до­стоинство общедоступности, поскольку обыденному рас­судку, включающему в себя религиозные представления, более привычны идеи конечности мира, субъективной сво­боды воли и безусловного начала (Бога). Эмпирически ори­ентированный антитезис не имеет такого оправдания и ско­рее противоречит религиозным догматам и привычным обоснованиям норм морали. Однако он в большей степени, чем тезис, отвечает установкам научного познания, ибо предлагает рассудку оставаться в пределах возможного опы ­та, не позволяет утверждать в качестве достоверного вывода творение природы Богом или абсолютизировать какие-то пределы постижения природных явлений.

Третья идея чистого разума - теологическая - состоит в утверждении существования Бога как безусловной перво- сущности, абсолютного условия всего сущего. Разнообраз­ные доказательства бытия Бога Кант сводит к трем основ­ным. Онтологическое доказательство исходит из понятия Бога как абсолютного совершенства и выводит отсюда ре­альность Бога. Космологическое доказательство разворачи­вается от констатации частного существования к утвержде­нию безусловно необходимой сущности. Физико-теологическое доказательство, в свою очередь, выводит бытие Бога из упорядоченности, красоты и совершенства мироздания. Два последних доказательства по сути дела сводятся к пер­вому, онтологическому, а оно несостоятельно потому, что выводит существование Бога из понятия о нем, тогда как в соответствии со вторым постулатом опыта действитель­ным, или реально существующим, является лишь то, что дано нам в опыте. Итак, рационально доказать существова­ние Бога невозможно; однако невозможно убедительно до­казать и его небытие.

Истоки возникновения идеи Бога Кант видит в том, что «я по аналогии с реальностями в мире, с субстанциями, при­чинностью и необходимостью мыслю некую сущность, об­ладающую всем этим во всей полноте, и так как эта идея ос­новывается только на моем разуме, то я могу мыслить эту сущность как самостоятельный разум, составляющий при­чину мироздания посредством идей величайшей гармонии и единства»¹. Тем не менее признание реального существо­вания Бога, имеющего антропоморфные признаки, ведет, по Канту, к ошибочному устранению законов природы и постулированию ее единства чуждыми опыту путями. Мы можем допустить существование Бога, но мы не можем ни­чего знать о нем.

Итак, заключает Кант, «величайшая и, быть может, един­ственная польза всякой философии чистого разума только негативная: эта философия служит не органоном для рас­ширения, а дисциплиной для определения границ, и, вмес­то того чтобы открывать истину, у нее скромная заслуга: она предохраняет от заблуждений»^[40]. Вместе с тем эффек­тивное применение чистого разума возможно, но только не в области познания природы, а в области человеческого практического действия, основанного на использовании норм морали.

Основа разработанной Кантом философии морали - это утверждение автономии человеческой воли, выражающей чистый разум. Теоретический разум, если он желает полу­чать надежные результаты, не вправе выходить за пределы опыта, благодаря которому он сталкивается с самостоятель­но существующим, хотя и непознаваемым в его самобыт­ности материальным миром. Тот же самый разум, но толь­ко рассматриваемый со стороны практической, или со сто­роны внутренней регуляции человеческих поступков, нао­борот, не должен слепо покоряться чувственным импуль­сам, подчиняться утилитарным соображениям, вообще за­мыкаться в узких границах опыта. Источник морального за­кона, по Канту, не следует искать ни в чувственной природе человека, ни в тех или иных представлениях о благе и о счастье, поскольку они могут быть самыми разными и в них нет объективности и всеобщности.

В области человеческой нравственности, утверждает Кант, действует абсолютный закон, или категорический им­ператив. Этот закон, правда, не устанавливает содержания конкретных поступков, но зато он содержит всеобщее тре­бование человека к самому себе как разумному и ответ­ственному существу. Такое всеобщее требование возможно в том случае, если нам, людям, присуща абсолютная цен­ность. Кант утверждает в качестве абсолютной ценность человека как Мыслящей личности, отвечающей за свои по­ступки. При этом каждый человек необходимо представля­ет свое бытие самоцелью, но точно так же самоцелью явля­ется бытие другого человека как разумного существа. Отсю­да вытекает одна из известных формулировок категориче­ского императива: «Поступай так, чтобы ты всегда относил­ся к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и не относился бы к нему только как к сред­ству».^[41] Другая его формулировка: «Поступай так, как если бы максима твоего поступка посредством твоей воли долж­на была стать всеобщим законом природы» ^[42] .

Человек как мыслящее существо принадлежит к миру свободы, он сам определяет себе закон, и высшим основани­ем этого закона признается разумность человека, поднима­ющая его над живой природой и вообще над всем чувствен­но воспринимаемым миром. Возвышенно и взволнованно звучат слова Канта из «Заключения» к его «Критике практи­ческого разума»: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением И благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное не­бо надо мной и моральный закон во мне. И то и другое мне нет надобности искать и только предполагать как нечто оку­танное мраком или лежащее за пределами моего кругозора; и вижу их перед собой и непосредственно связываю их с сознанием своего существования. Первое начинается с того места, которое я занимаю во внешнем чувственно воспри­нимаемом мире, и в необозримую даль расширяет связь, в которой я нахожусь, с мирами над мирами и системами си­стем, в безграничном времени их периодического движе­ния, их начала и продолжительности. Второй начинается с моего невидимого Я, с моей личности, и представляет меня в мире, который поистине бесконечен, но который ощуща­ется только рассудком и с которым (а через него и со всеми видимыми мирами) я познаю себя не только в случайной связи, как там, а во всеобщей и необходимой связи. Первый взгляд на бесчисленное множество миров как бы уничтожа­ет мое значениё как животной твари, которая снова должна отдать планете (только точке во вселенной) ту материю, из

которой она возникла, после того как эта материя короткое время неизвестно каким образом была наделена жизненной силой. Второй, напротив, бесконечно возвышает мою цен­ность как мыслящего существа, через мою личность, в кото­рой моральный закон открывает мне жизнь, независимую от животной природы и даже от всего чувственно воспри­нимаемого мира, по крайней мере поскольку это можно ви­деть из целесообразного назначения моего существования через этот закон, которое не ограничено условиями и грани­цами этой жизни»^[43].

Мораль, основанная на понятии о человеке как разумном и потому свободном существе, способном устанавливать са­мому себе закон своих поступков, не нуждается в ссылке на Бога. Вместе с тем Кант полагает, что идея Бога может быть обоснована с точки зрения морали: «без какого-нибудь Бога и невидимого нам теперь мира, на который мы возлагаем надежды, прекрасные идеи нравственности вызывают, правда, одобрение й удивление, но не служат мотивами на­мерений и их осуществления»^[44]. Идея Бога помогает подкре­пить мораль некоторыми дополнительными доводами. Эта идея создана разумом. Религия, по Канту, не отличается от морали по содержанию, ибо она касается долга вообще. Но она имеет вместе с тем специфическую форму, поскольку опосредует воздействие нравственного закона на человече­скую волю идеей Бога.

Дата добавления: 2015-10-13