КАРПАТЫ. Послеполуденное солнце пробивалось сквозь ветви над головой

Послеполуденное солнце пробивалось сквозь ветви над головой, в то время как Луциан привёл стаю к пункту назначения. Ликаны крадучись продвигались через сосновый лес, стараясь делать как можно меньше шума, чтобы застать противника врасплох.

Луциан остановился на вершине скалистого склона. Он сделал знак своим войскам оставаться на месте, пока он осматривал поле боя. Он был благодарен, что не было луны, дабы ликаны не выли на неё – его стратегия зависила от элемента неожиданности.

“Это нападение”,- подумал он,- “будет нашим боевым крещением”.

Серебряный рудник занимал широкое ущелье у подножия холма. Крепкие брёвна обрамляли вход в рудник, который был прорыт в сторону крутых гор на северном конце ущелья. Каменные казармы были построены для размещения шахтёров, а также группы наёмников, нанятых для защиты участка. Лебедка служила для того, чтобы тянуть тяжёлую цепь, которая вытаскивала необработанную руду из подземных глубин рудника. Телеги, запряженныё страшно уставшими тягловыми лошадьми, ожидали перевозки руды на плавильню в маленькую деревню дальше вниз по горе. Появились потные шахтеры, неся вёдра илистой воды, которую следовало откачать из шахт, чтобы продолжить изнурительные работы по добыче драгоценной руды. Вооруженные стражники наблюдали за шахтерами, как и за металлом.

“Так вот откуда приходит проклятое серебро”,- с горечью подумал Луциан. Его спина вспомнила обжигающие укусы серебрянных кнутов Сорена, напоминая ему о важности сегодняшнего налёта.

Серебро было самым главным оружием вампиров против ему подобных. Поэтому Луциан решил начать кампанию с захвата контроля над тем самым серебряным рудником, который приносил Виктору большую часть его богатства и оружия. К лучшему или к худшему, Венгрия и Карпаты владели множеством месторождений в Европе, богатыми серебром, в результате чего ненавистный металл был слишком доступен для ковена и его беспощадных вестников смерти.

Но ненадолго.

По очевидным причинам вампиры не могли использовать своих рабов ликанов для добычи серебра, поэтому ковен нанял квалифицированных человеческих рабочих, в основном импортируемым из Германии, для работы на рудниках под защитой таких же смертных. Охранники носили мягкие кожаные доспехи, дополненные стальными рукавицами и шлемами-котелками. Луциан наблюдал, как три скучающих солдата, опираясь на пики, обменивались непристойными шутками, пока шахтёры напряжённо трудились под палящим солнцем.

"Как по мне они не выглядят слишком сильными ",- прошептал ему на ухо скрипучий голос. Луциану не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, что голос принадлежал Йозефу, его главному лейтенанту. "Ты говорил, сколько их там? "

С виднеющейся лысиной, одноглазый ликан в этой стае был неожиданным даром. Солдат-ветеран, невысокий, но коренастый, Йозеф храбро сражался во время крестовых походов до пережитого укуса турецкого оборотня. По его собственным словам, новообращенный ликан вернулся обратно в Европу из Святой земли, потому что он предпочитал вкус “достойной христианской плоти”. Для самого Луциана было просто подарком судьбы найти дикого ликана, который имел твердое представление о военной тактике и дисциплине. “Вот если бы у меня была сотня таких воинов!”

"Около двадцати солдат",- оценил Луциан, основываясь на днях и ночах тайных наблюдений. Только приблизительно шесть охранников были на дежурстве в этот момент, но Луциан знал, что остальные наемники находятся наготове в казармах. "Кроме того, возможно, шестьдесят или семьдесят шахтеров".

Его собственная армия насчитывала пятьдесят пять. Более чем достаточно, судил он, чтобы иметь дело с бандой ничего не подозревающих смертных.

Даже без помощи луны.

“Чёртово солнце”,- ворчал Йозеф, поднимая руку, чтобы защитить свой оставшийся глаз от яркого света. Коричневая сафьяновая глазная повязка прикрывала уродливую впадину, в которой когда-то был его глаз, ставший жертвой стрелы сарацина, когда крестоносец был ещё смертным.

Луциан знал, что доблестный екс-солдат был не единственным членом его стаи, который был недоволен тем, что находится за пределами убежища при солнечном свете. Хотя солнце было не смертельным для них, как это было в случае с их мертвыми врагами, ликаны как волки вели инстинктивно-ночной образ жизни. Луциану потребовалось немало усилий, чтобы убедить его недавно приобретённую армию напасть на рудник до захода солнца.

"Это солнце наша лучшая защита",- напомнил он Йозефу,- "Как ещё мы можем непосредственно избегать вступления в бой вампиров? "Луциан не был готов взяться за вестников смерти, но только пока.

Когда наступит этот страшный бой, время и место я выберу сам.

Он видел, как следующий груз неочищенной руды вытащили из рудника. К его удивлению слишком уж знакомого блеска серебра нигде не было видно, вместо этого зазубренные куски, завалившие телегу, были голубовато-серого цвета, будучи неочищенной смесью серебра со свинцом и минералами. Судя по всему, серебро приобретало характерный цвет и блеск только после того, как его расплавляли и очищали.

Одна мысль пришла в голову Луциана, что, возможно, после того как он захватит контроль над рудником, ему следует использовать драгоценный металл для финансирования своей войны против вампиров, который предполагает поиск людей для работы в шахте для него. Пока, однако, достаточно будет просто отрезать ковен от поставок смертельного элемента.

"Готовьте копья и стрелы",- поручил он Йозефу,- "Атакуем по моей команде".

Его лейтенант прокрался обратно в лес, чтобы собрать войска. В течение нескольких минут авангард армии Луциана присоединился к нему на вершине склона, только в скрывающей их листве. Грубые деревянные копья и натянутые луки были направлены на неосторожных охранников ниже. Йозеф сам натянул тетиву своего мощного длинного лука.

“Я делаю это в твою честь, Соня, любовь моя... и ради мести за нашего неродившегося ребенка”. "Сейчас!"- командовал Луциан,- "Пусть ваше оружие летит!"

Копья и стрелы засвистели в воздухе, падая на испуганных солдат и всех невезучих шахтеров, оказавшихся над землёй в данный момент. Заостренные наконечники копий и стрел вонзались в плоть, вызывая крики боли и гнева попавших в засаду мужчин. Кровоточащие тела падали на землю, а другие хватились за раненные конечности и туловища.

Но битва только началась. "Вперед!"- закричал Луциан своим, сведенным с ума кровью, воинам,- "Сражайтесь, как волки!"

Орда ликанов потоком понеслась вниз по склону, воя, как хищные звери. Самодельные щиты и латы защищали их бессмертную плоть наряду с оружием, похищенным у различных злополучных смертных путников: мечи, пики, булавы, серпы, косы, и вилы. Кобальтовые глаза блестели в лучах солнца. Желтые клыки обнажались всякий раз, как они с восклицанием выкрикивали свои атавистические крики войны. Задержавшись сзади на вершине холма, Йозеф продолжал стрелять по людям из своего лука, заставляя Луциана жалеть о том, что у них не было достаточно времени, чтобы обучить более первобытных ликанов тонкостям стрельбы из лука.

“Возможно, в следующий раз”,- посчитал он, наблюдая за битвой с вершины склона. Перспектива расстрелянной кампании вестников смерти нравилась ему. Если смертные могли убить так много вампиров в крепости, не мог ли легион ликанов справиться с этим ещё лучше?

Вызванные взволнованными криками своих товарищей и диким воем захватчиков, остальные солдаты выбежали из казарм, только чтобы столкнутся с надвигающейся лавиной варваров с дикими глазами. Богохульно бранясь, они подняли своё оружие, встречая завывающих берсерков.

Арбалетные болты полетели навстречу ликанам, но были блокированы толстыми дубовыми щитами. Несколько случайных стрел попали в мясистые цели, но болты со стальными наконечниками практически не повлияли на бессмертных нападающих. Один болт попал Йозефу в бок, но коренастый ликан просто выдернул его из тела и открыл ответный огонь по смертным со своего лука, уже следующий выстрел копьём попал наёмнику меж глаз. "Ха!"- решительно засмеялся он,- "Неплохо для одноглазого лучника!"

Луциан взглянул на бесполезную стрелу, лежащую у ног его лейтенанта. В отличие от вестников смерти, эти смертные солдаты не были вооружены серебряным оружием, только обычным стальным и железным. В конце концов, несомненно, рассуждали старейшины, для чего отступникам - ликанам серебро?

“Фатальная ошибка с их стороны”,- злорадствовал Луциан,- “и я намерен это доказать”.

Он внимательно наблюдал, как его войска вступили в бой на дне ущелья. Испуганный часовой атаковал вспененного ликана пикой, но жестокий воин схватил копьё смертного обеими руками и легко вырвал его из рук ошеломленного стражника. Небрежно отбросив пику в сторону, тот же ликан схватил разоруженного человека, поднял его высоко над головой и бросил стражника в толпу наступающих солдат, сбивая их с ног. Дикие ликаны набрасывались на сбитых смертных, как волки на упавшего оленя. Гейзеры крови извергались из-под них, окрашивая бешенных ликанов в алый.

Подобные драмы разыгрывались повсюду по всей длине ущелья. Быстрые, сильные и, большинство, безусловно, более свирепые, чем превосходящие умением смертные, ликаны устроили настоящую резню над своими испуганными врагами, хотя и не без случайных потерь. Луциан с ужасом наблюдал, как удачный удар меча отрубил голову невнимательного ликана по имени Фриц. Однако победившему человеку не пришлось долго наслаждаться своим убийством, через мгновение стая мстительных ликанов разорвала его на части, конечность за конечностью.

Столкновение было коротким, кровавым и односторонним. Потрясенные ужасной резнёй вокруг них, последние несколько смертных побросали оружие и отчаянно молили за свою жизнь. "Пощадите нас!"- кричали они, падая на колени, скрестив руки перед собой,- “Ради Бога, помилуйте!”

Луциан решил внемлить их мольбам, по крайней мере, пока. "Довольно!"- крикнул он, сложив руки лодочкой у рта, чтобы быть услышанным через шум. "Остановитесь, мои доблестные волки войны. День наш! "

По правде говоря, легче было сказать, чем остановить кровопролитие. В конце концов, он и Йозеф были вынуждены спуститься в ущелье сами и физически оторвать некоторых из своих более обезумевших собратьев от беззащитных смертных. Наконец, Луциану удалось утихомирить разбушевавшихся ликанов... даже если Йозефу вначале пришлось разбить пару голов друг о друга.

“Они свирепые воины”,- думал Луциан о своей новообретенной армии,- “но им по-прежнему не хватает дисциплины”. Придется исправить это положение, если мы хотим когда-либо иметь шанс победить вампиров.

Оставшиеся в живых стражники были схвачены по приказу Луциана. Лишенные оружия и доспехов, дрожащие солдаты стояли на коленях на дне ущелья, окруженные толпой ликующих ликанов, многие из которых облизывали губы в ожидании сочного мяса смертных. Горстка несчастных шахтеров, которые укрылись за телегами и в казармах во время боя, вышли, чтобы присоединиться к побежденным наемникам.

"Помните",- приказал громко Луциан, прежде чем чей-нибудь аппетит снова станет брать верх,- "только один укус для каждого человека. Я хочу, чтобы они были инфицированы, а не съедены!" Его армии необходимо было подкрепление. И если была возможность завербовать одного или двух опытных солдат, её нельзя было терять. Даже если только один наёмник переживёт укус, это все равно увеличит численность его войска.

“Я дарю им лучшее, что когда-либо предлагали их роду”,- отметил он про себя,- “Самые везучие из них станут бессмертными. Остальные просто прекратят своё короткое смертное существование на несколько лет раньше, чем рассчитывали”.

А что касается шахтёров? Ну, они впредь будут работать на рудниках в интересах Луциана.

Голодные ликаны разочарованно застонали от приказа Луциана. “Мои приказы окончательны”,- заявил он, чтобы отклонить любой возможный бунт заранее,- "Но вы можете брать все, что найдёте в казармах смертных. Берите все: еду, одежду, монеты и питье. Если я знаю смертных, будьте уверены, что там вы найдёте запасы вина и пива, которые только и ждут, чтобы их выпили!"

Как он и ожидал, нетерпеливые ликаны бросились грабить жилище людей. Другие рылись в захваченных доспехах и оружии, ища лучшее снаряжение для себя. Жадность победила жажду крови, за исключением нескольких особенно свирепых ликанов, которые продолжали сверлить голодными взглядами смертных пленников. "Только один укус",- снова подчеркнул Луциан, прежде чем кивнуть им, чтобы они действовали.

Ненасытные ликаны рванулись вперед, погружая свои клыки в беззащитную плоть наемников. Люди кричали от боли и ужаса, видя кровавые куски, вырванные из их тел. Луциан слышал, как нескольких других ликанов заключили пари на то, кто из смертных умрет, и а кто, если таковые будут, станут ликанами. В течение нескольких секунд ставки стали весьма нагреваться.

"А те, кто умрут?"- крикнул хитрый молодой ликан,- "Можем ли мы их съесть после того, как они будут мертвы?"

Луциан пожал плечами: "Почему нет?"

В конечном счете, он намеревался отучить своих приспешников от безрассудного пристрастия к человеческой плоти, хотя бы для того, чтобы избежать спровоцированных репрессий смертных. “Одна война за раз”,- думал он, у него не было желания сражаться со смертными и с вампирами одновременно. Хотя он и отвернулся от пакта, он все-таки соглашался со старейшинами, что питаться людьми было слишком опасным времяпрепровождением, чтобы рисковать. Тем не менее, он не был готов наложить такой строгий запрет на своих диких подчиненных, но только пока. “Мне нужна победа или две за поясом, прежде чем я смогу распоряжаться такой степенью власти”.

Кровь хлынула из их ран, укушенные люди падали на землю. Многие из них уже вздрагивали в конвульсиях, после того как яд ликанов распространился по их жилах. Уродливая смерть брата Амвросия пришла на ум Луциана, в то время как он внимательно наблюдал за процессом, готовый воспрепятствовать любому из своих последователей устроить банкет из возможного нового члена стаи.

"Что насчёт смертных по-прежнему находящихся внизу в шахтах?"- спросил его Йозеф. Он склонил голову в сторону зияющего чёрного входа в рудник. "Я не думаю, что они выйдут по собственной воле, не после всего этого шума наверху".

“И в правду”,- признал Луциан. Он представлял себе десятки испуганных шахтеров съежившихся в глубинах шахты. В какой-то момент он захотел просто замуровать вход в шахту и дать захваченным людям умереть от голода в темноте. Но нет, это было бы значительной потерей мяса и рабочей силы, не говоря уже, что это жестоко и негуманно. “Лучше дать им шанс на жизнь”,- рассуждал он,- “при условии, что они готовы работать так же усердно для своих новых хозяев”.

"Битва еще не закончена",- объявил он каждому ликану в пределах слышимости,-“Под землей есть еще смертные, хотя я сомневаюсь, что они могут оказать большое сопротивление". Он выхватил меч и подошел к тёмному входу в шахту. "Давайте выгоним их на свет".

К его удивлению, ни один из его воинов не пошёл за ним. Даже Йозеф оставался неподвижным, по-видимому, не желая следовать за Луцианом в тёмную дыру в горе.

"Ну?"- с нетерпением потребовал у них Луциан,- "Что это такое?"

Йозеф потоптался на месте, стараясь не встретиться глазами со своим командиром. "Серебро, господин",- смущённо сказал он,- "ты ведь не ожидал, что любой здравомыслящий ликан рискнёт сунуться в эту проклятую дыру? При всём этом серебре повсюду? "

“Он прав”,- понял Луциан. Он не мог винить свои войска, не желающие идти в сердце серебряного рудника. В самом деле, если подумать, сама мысль о том, чтобы быть окружённым серебром со всех сторон, по его коже пробежали мурашки. В его памяти кнуты Сорена снова сдирали кожу с его спины.

"Очень хорошо",- заявил он,- "Я очищу эту крысиную нору сам". Такое проявление непоколебимой смелости непременно укрепит его положение в качестве вожака стаи. Кроме тог он полагал, что более чем подходит для того, чтобы справится с группой шахтёров. "Йозеф, следи за нашими пленными, пока я не вернусь".

Он нашел рабочую масляную лампу среди захваченной добычи и зажег фитиль, перед тем как войти под деревянные опоры у входа в шахту. С мечом в руке, он вошел в темноту. Ствол шахты опускался в гору под крутым склоном, и он быстро покинул последний проблеск солнечного света позади. Деревянные колонны поддерживали потолок из промокшего известняка, который был слишком низок для Луциана. Бесконечные процессии нагруженных рудой телег вырезали глубокие борозды в скалистом полутуннеле. Воздух был душным и пыльным, так что Луциан на мгновение остановился, чтобы привязать тряпку к своему рту и носу, чтобы избежать вдыхания любых летающих частиц серебра.

Температура резко поднималась, чем глубже он спускался, и Луциан вскоре весь пропитался потом. Пот капал на глаза, но он не мог вытереть его, не опуская ни меча, ни лампы. Грунтовые воды просачивались из пористых скальных стен, объясняя необходимость шахтёров в таком количестве вёдер. Солоновато пахнущая жидкостью стекала на пол шахты, что делало его
более скользкой, чем Луциан хотел бы. Ядовитые подземных пары попадали в нос и лёгкие даже через тряпку, наряду с запахом бесчисленного количества потных человеческих тел. Крысы поспешили прочь от Луциана в узкие боковые проходы и дренажные туннели. Их глаза-бусинки сверкали в свете лампы.

“Спасибо судьбе вампиры никогда не заставляли нас, ликанов трудится в этих адских ямах”,- подумал он, в первый раз увидев первый положительный момент в их наследственном отвращении к серебру,- “Как эти несчастные смертные переносят такие адские условия?”

Сначала серебра было немного, и с этим можно было мириться - верхняя часть шахты была уже лишена ядовитого металла. Но чем дальше он спускался вглубь, тем чаще стал замечать толстые жилы невыработанного серебра вокруг себя, проходящие через облупленную и точёную скалу. Черная и голубовато-серая руда, иногда с оттенком зеленого, пронизывала стены, пол
и потолок, лишь изредка показывая намёк на металлически блеск серебра. Кварцевые кристаллы сверкали как алмазы на фоне унылой чёрной руды, наряду с яркими пятнами железа и меди.

Среди такого количества серебра Луциану явно было не по себе. Он осторожно продвигался по центру туннеля, делая все возможное, чтобы избежать контакта со стенами. Он подозревал, что если бы не толстые кожаные подошвы его сапог, то спуск по стволу шахты был бы сродни хождению по горячим углям.

“Разве я сумасшедший, чтобы так рисковать?”- спросил он себя,- “Возможно, это было не самым моим мудрым решением”.

Он был почти готов отказаться от своих первоначальных намерений, как вдруг он услышал глухие звуки тихих человеческих голосов прямо впереди. Вглядываясь в свет своей лампы, он увидел мерцающее сияние на дне шахты.

Он ускорил шаг и наконец, вышел на самый глубокий уровень шахты, около ста футов под горой. Здесь узкий ствол шахты расширялся до кавернозной штольни, выдолбленный напряжёнными усилиями шахтёров. Деревянные столбы поддерживали потолок. Масляные лампы стояли на скалистых выступах, бросая тени на влажные каменные стены, а также на большую железную телегу, наполовину заполненную недавно добытой рудой. Заготовки для костра – хворост, лучина для растопки и остальное - были свалены возле одной из стен пещеры, приготовленные для установки пламени, чтобы ослабить особенно неподатливую рудную жилу. После этого нагретую после огня стену обольют холодной водой, что приведет к тому, что твёрдая скала потрескается и раскрошится.

Луциан заметил оставшихся шахтеров. По меньшей мере два десятка мужчин притаились в дальнем конце помещения, сжимая свои кирки и лопаты для обороны. Привыкшие трудится в очистительной жаре шахт, мужчины носили только льняные штаны, обрезанные да середины бедра. Их потная плоть была бледной от отсутствия солнечного света, так что они были почти похожи на вампиров, которые их наняли. Каменная пыль оседала на их лица и тела, скрывая их отличительные черты. Они настороженно смотрели, как Луциан вошёл в штольню. Немецкие проклятия и восклицания встретили его приход.

"Приветствую",- сказал он, пока у них не сдали нервы, и они не напали на него. Его голос был слегка приглушён тряпкой закрывающей рот. "Меня зовут Луциан, и это шахта теперь принадлежит мне. Чтобы вам не захотелось обратить свои кирки и молоты против меня, позвольте мне сообщить вам, что мои силы сейчас контролируют единственный выход из этой ямы. Если вы сейчас же не сдадитесь, никто из вас никогда больше не увидит дневной свет".

Он сделал паузу, позволяя своим словам осесть в их головах. Их поражённые выражения лиц были по-настоящему несчастными, и Луциан испытал момент жалости к несчастным людям, хотя и знал, что, как смертные, они бы с радостью приговорили каждого ликана и вампира к смерти, если бы могли. “Они должны быть благодарны, что я даю им возможность служить нам”,- подумал он,- “Если бы ликаны сами могли добывать серебро для нашей казны, то не было бы вообще никакой необходимости в этих смертных”.

Его глаза изучали их грязные лица, ища некий ключ к разгадке их намерений. Как ни странно, многие из них нервно поглядывали вверх. Луциан, наконец, тоже посмотрел как раз вовремя, чтобы увидеть разъяренного мужчину вампира быстро нёсшегося к нему с потолка!

Одетый в черный закопченный дуплет и рейтузы, кровопийца пересек крышу шахты, как большой черный паук. Лазурные глаза уставились на Луциана, вампир понял, что ликан обнаружил его. Громко зашипев, он бросился на Луциана, который нырнул в сторону, чтобы избежать стремительно падающего вампира.

“Проклятье!”- ругал он себя, понимая, как многому ему ещё нужно научиться, как воину и командиру. Я должен был догадаться, что возможно вампир-надзиратель скрывается в этих тусклых глубинах!

Вампир ловко приземлился на ноги всего в нескольких метрах от Луциана, который теперь узнал в нем Золтана, мёртвого дворянина, который иногда посещал замок Корвинуса. Его темно-коричневые волосы были убраны с лица и связаны в узел у основания шеи. Отпущенные коричневые усы обрамляли рот, полный клыков цвета слоновой кости. Злобные голубые глаза светились в темноте.

"Так, так, ликан в серебряной шахте". В отличие от своей человеческой рабочей команды, на хладнокровного вампира казалось, не влияла жара подземной комнаты. На его мелово-белом лбу не было ни капли пота. "Теперь я видел все!"

"Времена меняются",- сообщил ему Луциан, размахивая окровавленным мечом. Он хотел измениться, но без полной луны, чтобы пробудить своего внутреннего волка, но оказался в ловушке своего человеческого обличия. "Твои дни сочтены".

"Я так не думаю",- ответил Золтан. Без предупреждения он погрузил свои когти в наполовину заполненную телегу и схватил тяжелый кусок необработанной руды. Вампир со сверхъестественной силой швырнул его в Луциана.

Снаряд врезался в живот ликана, сбивая ему дыхание. Он согнулся от боли. Его лампа вылетела из рук, создавая огненную дугу, которая разбилась о скалистый пол всего в нескольких футах от сложенной растопки. Горящее масло распространялось через трещины и щели вдоль нижней части выдолбленных сводов штольни.

Стиснув зубы от боли и тошноты, Луциан кинулся на Золтана с обнаженным мечом в отчаянной попытке отогнать вампира от телеги с рудой. Но Золтан уклонился от удара мечом и схватил другую руку Луциана, используя ее, чтобы ткнуть его лицом в стену. Толчок потряc Луциана, особенно когда серебро, вкрапленное в скалу, ошпарило его кожу.

Воспользовавшись титанической схваткой между вампиром и ликаном, напуганные шахтёры как безумные побежали к выходу. Покинув просторную штольню, где разгоралась дуэль бессмертных, они быстро бежали вверх по наклонённому стволу шахты.

"Ты никогда не должен был спускаться сюда, ликан!"- прошипел Золтан, подойдя сзади к Луциану и скрутив руку с мечом за спиной, пока клинок не выпал из его рук. Луциан пытался предотвратить столкновение своего лица с ядовитым серебром, но Золтан безжалостно придавил профиль Луциана к широкой жиле сине-серой руды. Пар поднялся к потолку, и вся левая сторона лица Луциана покрылась волдырями и ожогами.

Он сопротивлялся, пытаясь освободиться от захвата Золтана, но вампир был слишком силён. Краем глаза, Луциан заметил один из многочисленных деревянных поддерживающих столбов штольни, стоящий меньше чем в футе от него. В отчаянии он ударил ногой по вертикальному бревну, сбив его.

Эффект был незамедлительным. Потолок из известняка застонал, как будто умирал. Пыль и обломки скалы дождём падали на пол. Крысы визжали в панике, пытаясь найти выход. Довольно большой кусок руды ударил Золтана по голове, заставляя его отпустить Луциана. Он пошатнулся назад, схватившись за свой кровоточащий череп.

"Безмозглый ликан!"- закричал он. Золтан в ужасе смотрел на разрушающийся потолок: "Что ты наделал?"

Луциан сразу понял затруднительное положение вампира. В то время как у него был шанс спастись из разрушающейся шахты, если он будет двигаться достаточно быстро, вампиру некуда было бежать, за исключением яркого солнечного света.

Более того, Луциан заметил, что горящее масло подожгло костёр шахтёров. Пламя потрескивало в задней части шахты, заполнив штольню густым чёрным дымом.

Время бежать отсюда. Однако, прежде чем он смог добраться до ведущего к выходу ствола шахты, Золтан прыгнул, преградив ему путь. "Ты никуда не пойдёшь, ты, ликаньий мусор!"- прорычал вампир, сжимая металлическую кирку, выброшенную шахтёром,- “Мы погибнем вместе, если потребуется”.

Луциан не собирался провести вечность рядом с обугленным скелетом сосущего вены вампира. Рванувшись к тяжёлой железной телеге, он схватился за края обеими руками и изо всех сил толкнул ее вперед. Железные колеса катились по бороздам в полу, приближаясь к Золтану, как таран. Уставшими ногами Луциан направил заполненную рудой телегу вправо на пораженного вампира и с удовлетворением услышал хруст костей Золтана под тяжестью серебра и железа. Луциан, для большей уверенности, собственными сапогами топтал расквашенные останки вампира.

Он мертв? Не было времени, чтобы узнать. С огромным ревом, крыша пещеры с грохотом рухнула за Луцианом. Пыль и мусор вылетели из штольни в ствол шахты за её пределами.

Отпуская телегу, Луциан протиснулся мимо тяжелого транспорта и побежал вверх по склону ствола шахты так быстро, как ноги могли нести его. На полпути, он столкнулся с Йозефом, бегущим к нему. На лице одноглазого ликана читалась тревога, и он держал в руке лук. "Прозвучало так, словно тебе нужна помощь!"- выдохнул он путем объяснения.

“Уже нет”,- думал Луциан. "Беги!"- скомандовал он, услышав, как обваливается туннель позади него, - "Беги ради своей жизни!"

Солнечный свет манил, и через несколько мгновений, они вырвались из шахты в ущелье. Плотное облако ядовитой пыли вырвалось из тоннеля за ними, сопровождаемое громовым грохотом, которому понадобилось несколько секунд, чтобы утихнуть. Ликаны, разинув кровавые пасти, уставились на шум и зрелище обвала. Некоторые восторженно встретили то, что смертоносное серебро погребено под тоннами упавших обломков.

Луциан упал на колени, тяжело дыша от истощения. Несмотря на усталость, он все же чувствовал себя удовлетворенным. Луциан не только выжил, но и убил своего первого вампира.

Теперь война действительно началась...

Дата добавления: 2015-10-13