Кэти, Кристофер, — начала она, все еще глядя в пол, нервно перебирая руками складки юбки на коленях. — Я не была с вами до конца откровенной.

Как будто я уже не догадалась.

Ты останешься с нами ужинать? — спросила я, неосознанно пытаясь отложить момент истины.

— Спасибо за приглашение. Я очень хотела бы, но у меня другие планы на вечер.

А ведь это был наш день, наша очередь проводить с ней время. Вчера она провела у нас всего полчаса.

Письмо, — проговорила она, поднимая голову, и тени окрасили ее синие глаза в зеленый цвет, — письмо, которое прислала мне моя мать, когда мы были еще в Гладстоне. В нем она приглашала нас сюда. Я не сказала вам о том, что мой отец сделал внизу небольшую приписку.

Да, мама, продолжай, — сказала я. — Не бойся, мы готовы услышать все, что ты скажешь.

Наша мать была уравновешенной женщиной, спокойной и собранной. Но одно ее выдавало — ее руки. По ним всегда можно было судить о ее состоянии. Одна рука начала капризно, против ее воли, нашаривать невидимую нитку жемчуга на шее, которую она привыкла крутить в затруднительных ситуациях. Но на ней не было никаких украшений, и поэтому пальцы без конца впустую двигались в районе шеи. Пальцы другой руки, лежавшей на колене, беспрерывно шевелились, как будто счищая друг с друга какую-то грязь.

Ваша бабушка написала письмо и поставила свою подпись, но дедушка добавил несколько слов от себя. — Она помолчала, закрыв, на несколько секунд, глаза, а потом снова открыла их и посмотрела прямо на нас. — Он написал, что рад смерти отца, что порочные и недостойные всегда получают по заслугам. Он написал, что его утешает лишь то, что от нашего союза не появилось Дьяволова отродья.

Когда-то я обязательно поинтересовалась бы, что это такое. Теперь я знала — Дьяволово отродье было то же самое, что и порождение Сатаны, плохое, с гнилым нутром, порочное, от рождения.

Сидя на кровати и обнимая близнецов, я посмотрела на Криса, который был, наверное, очень похож на папу в его возрасте, и перед глазами неожиданно возник образ моего отца в белом теннисном костюме, высокого, с гордой осанкой, золотистыми волосами и бронзовой кожей. Зло должно быть темным, сгорбленным и маленьким, оно не могло принять форму человека, стоявшего перед моим внутренним взором — стройного, улыбающегося своими небесно-голубыми глазами, которые никогда не лгали.

Тогда моя мать написала еще одну страницу, которую мой отец не видел, где предложила спрятать вас, — закончила она неуверенным, слабым голосом и залилась краской.

— А папу назвали порочным и недостойным только из-за того, что он женился на своей племяннице? — спросил Крис тем же спокойным, сдержанным тоном, которым говорила мать. — Это единственный его проступок?

Да! — воскликнула она, довольная: он, ее любимец, понял. — За всю свою жизнь ваш отец совершил единственный непростительный проступок — влюбился в MQHH. Закон запрещает браки между родными дядей и племянницей, даже если они связаны кровными узами только наполовину. Пожалуйста, не вините нас. Я уже рассказывала, как это случилось. Из всех нас ваш отец был самым лучшим! — она запнулась, готовая разрыдаться, глядя на нас с нескрываемой мольбой, и я уже знала, знала, что последует за этим.

Видя в чужом глазу соринку, многие не замечают в своем бревна, — быстро продолжала она, стараясь объяснить нам свои замыслы. — Ваш дедушка из таких. Он может найти недостатки и у ангела. Он один из тех, кто хочет видеть всех членов своей семьи безупречными, сам таковым не являясь. Но попробуйте сказать ему это, и он размажет вас по стенке. — Она проглотила комок в горле, готовясь перейти к следующей фразе. — Кристофер, я думала, что когда мы окажемся здесь, я расскажу ему, что ты был лучшим учеником в классе, что когда он увидит Кэти и узнает о ее танцевальных способностях — этого будет достаточно, чтобы завоевать его расположение, не говоря уже о близнецах, на которых достаточно взглянуть, чтобы полюбить их, а кто знает, какими способностями они наделены от рождения… Я наивно считала, что он легко сдастся и признает, что ошибся, назвав нашу женитьбу греховной. Теперь я понимаю, как это было глупо.

— Мама, — сказала я еле слышно, сама близкая к тому, чтобы заплакать,

Ты говоришь так, как будто ты никогда не собираешься сказать ему о нас. Он никогда нас не полюбит, какими бы хорошенькими не были близнецы, каким бы умным не был Крис, или как бы хорошо я не танцевала. Для него все это не имеет никакого значения. Ведь он будет ненавидеть нас и считать порождением дьявола, несмотря ни на что, да?

Дата добавления: 2015-10-13