Глава 59. Люциус Малфой смотрел в окно своего особняка, но он не замечал прекрасного вида

Люциус Малфой смотрел в окно своего особняка, но он не замечал прекрасного вида, простиравшегося перед ним. С раздражением он крутил в руке стакан с огненным виски. Прошли месяцы после последнего визита Снейпа, когда зельевар поручил ему свергнуть правительство Фаджа, и с тех пор крючконосый полукровка даже письма по совиной почте не прислал.

Он не привык оставаться на периферии событий. Ему была невыносима одна мысль о том, что его новые союзники столь явно не доверяют ему. Даже его славный род не вызывал у них благоговения. В конце концов, хотя Малфои и были старой семьей, Блэки – не говоря уже о Дамблдорах – были куда более древними родами. Мало того, что ему не доверяли в вопросах родословной, намекая на нуворишество, идиоты со стороны Света не могли простить ему сомнительного прошлого.

Последней каплей стало осознание того, что Сириус Блэк чувствует моральное превосходство над ним, даже называет извращенцем из-за определенных… вкусов. Почему никто не обратил внимания, что и про Блэка можно сказать то же самое? Или это не он издевался над Снейпом целых семь лет подряд? Блэк был одержим Снейпом больше, чем Джеймс Поттер Лили Эванс, и теперь Блэк лопается от праведного гнева, потому что Малфой помучил парочку магглов. А ведь Темный лорд не приказывал Блэку нападать на Снейпа – у Малфоя было хотя бы это сомнительное оправдание, но никто не принимал его во внимание. Почему никто не хочет забыть его прошлое? Сам Снейп раньше был Пожирателем смерти!

Люциус заскрипел зубами при одной мысли о Снейпе. Вот уж действительно, нет предела лицемерию. Даже если забыть о его прошлой преданности Вольдеморту, страсть сальноволосого выскочки доводить детей до слез своим острым языком давно стала легендой среди учеников Хогвартса. Его безустанное преследование всего гриффиндорского, даже среди слизеринцев, переходило все границы. Как он смеет презирать Малфоя? Кто дал ему право претендовать на высокие принципы, словно он добродушный и заботливый Дед Мороз?

Дурацкий Темный лорд. Если бы Он не позволил, чтобы Его уничтожил какой-то там младенец, то все было бы в порядке. Хотя, если говорить по правде, то если Снейп прав, и Он создал хоркруксы, то жизнь в качестве его прихлебателя оказалась бы куда менее приятной, чем рассчитывал Люциус.

Малфой вздохнул. Поддержка Темного лорда оказалась очень плохой идеей. Теперь, когда больше не приходилось каждую секунду ждать Круцио и следить за внутриусобной грызней и интригами среди Пожирателей смерти, он мог, наконец, это признать. Нет, конечно, поначалу он нашел свое истинное призвание в качестве одного из самых богатых и аристократичных последователей Темного лорда, а также жестокого мерзавца, но ведь в то время у него не было собственных детей. Он вынужден был признать, что после рождения Драко, он начал сомневаться в том, принесет ли Вольдеморт благо его семье. Мысли о сыне помогли ему без малейших сожалений заявить на суде об Империусе, хотя до сегодняшнего дня природная осторожность и не давала ему полностью порвать с пропавшим Темным лордом.

Однако сейчас все мосты сожжены. Даже если Вольдеморт восстанет, то Снейп никогда не позволит ему вернуться к Темному лорду. При малейшем намеке на отступничество Люциуса он расскажет о том, как Малфой поклялся ему в верности. Люциус лично наблюдал, как Темный лорд расправлялся даже с потенциальными предателями, не говоря уже о тех, чье предательство было доказано. Он содрогнулся. Нет, для него пути назад уже нет. А это лишь подтверждает, что ему совершенно необходимо… э… интегрироваться в новую группу.

В отличие от Фаджа, Снейп не восхищался Малфоем за то… что он был Малфоем, и к раздражению Люциуса, денег у него Снейп тоже не просил, а, стало быть, и влиять на него было невозможно. Нет, впервые в жизни Люциусу нужно было завоевать доброе расположение всевозможных гриффиндорцев, грязнокровок и предателей крови – людей, которых он почти всю свою жизнь считал ровней домашних эльфов, а не себя самого. Хуже того, это они смотрели на него с отвращением. Такая неслыханная дерзость вызывала у Малфоя ярость, равно как и желание просто схорониться за защитными чарами поместья и наслаждаться запасами винного погреба, пока эти идиоты не поубивают друг друга.

Однако он понимал, что это тоже не выход. Не тот у него характер, да и стремления к малодушному бегству у него нет. И нельзя забывать что Драко останется без достойного наследия, которое мальчик сможет принять по праву рождения. Нет, он просто обязан сделать что-то, чтобы доказать этому сброду ценность союза с ним.

Он даже не знал, кто именно находится в лагере Снейпа – уродливный ублюдок отнюдь не торопился раскрывать карты. Впрочем, почти наверняка одним из союзников был крестный отец паршивца, равно как и нищий оборотень, и даже если (как утверждал Снейп) Дамблдор им больше не помыкает, зельевар как минимум считает старика скорее другом, чем противником.

Так как же ему, Люциусу Малфою, доказать свою преданность и ценность новым сторонникам? Как закрепить среди них свои позиции и возвыситься до члена их внутреннего круга, а не прозябать в качестве перебежчика, на которого все смотрят косо лишь потому, что его преданность зависит от собственной выгоды, а не от каких-то там глупых гриффиндорских идеалов?

Люциус очень тщательно обдумал этот вопрос. Каких качеств у него в избытке, в то время как стороне Света их остро не хватает? Ведь Снейп никак не мог завлечь на свою сторону много слизеринцев, а это почти наверняка означает острый дефицит безжалостности среди сторонников зельевара. Нет, конечно, сам Снейп отличался редким хладнокровием, в этом Люциус имел возможность убедиться. Однако сам Малфой неоднократно наживался на наивной вере Дамблдора в то, что в каждом человеке есть что-то хорошее. Он был готов поспорить, что и остальные недоумки на их стороне побрезгуют активными мерами против недругов. Даже во время последней войны, эти придурки из Ордена Феникса как огня избегали Непростительных заклинаний, предпочитая просто оглушить или разоружить противника. Только благодаря этому он сейчас наслаждался свободой, а Лестранджи подкармливали дементоров вместо того, чтобы гнить последние десять лет в могиле или парить за Завесой.

Гм. А ведь это прекрасная мысль.

Если (или, скорее, когда) Темный лорд восстанет снова, то его первой задачей станет сбор самых преданных сторонников. И теперь, когда они со Снейпом больше не относились к этой категории, кто еще остается? Лестранджи, конечно же, равно как и Кэрроу, не говоря уже о таких типах как Сивый или Долохов… Однако если с этой и так немногочисленной братией что-то случится, то позиция Вольдеморта будет существенно ослаблена, а его восхождение к власти будет проходить тяжелее и гораздо медленнее.

Выследить Кэрроу и других Пожирателей смерти, которые остались на свободе, задача не из легких, да и опасно это, а вот Лестранджи – легкая добыча. Скованные в Азкабане, истощенные дементорами… кто угодно сможет с ними справиться. Это же будет практически убийство из милосердия.

Более того, живая Белла продолжала вредить Люциусу и его семье. Даже если победа Поттера над Темным лордом и впрямь была предсказана каким-то пророчеством или полоумным прорицателем, простое наличие сумасшедшей преступной тетушки в Азкабане значительно осложнит будущее Драко в ближайшие годы. Поскольку Белла отказалась исполнить свой долг перед семьей и тихо скончаться в заключении, то ему не остается ничего другого, кроме как помочь ей в этом. В любом случае, эта стерва ему никогда не нравилась.

Тихо проникнуть на остров будет нетрудно, а потом несколько осторожных удушающих проклятий и вуаля! На трех Пожирателей смерти меньше. Амелия Боунс не устроит тщательного разбирательства (ведь нельзя сказать, что она долго расследовала гибель Петтигрю), и даже если она на это пойдет, то всегда можно подкупить пару охранников и заодно стереть память еще нескольким.

А потом, когда новости об этом распространятся, он сможет потихоньку сообщить Снейпу, как все было на самом деле. Он сомневался, что зельевар испытает по этому поводу что-либо кроме мрачного удовольствия. То, как Снейп поступил с Фаджем, доказывало, что он не разделял идиотских убеждений Дамблдора, и отнюдь не считал предупреждающие удары неспортивной практикой. А судя по тому, что рассказал Драко о смерти крысы, Снейпу вовсе не отвратительна мысль об организации «удобных» несчастных случаев, когда ему это нужно. Более того, Малфой с интересом узнал о таинственном исчезновении заместительницы министра, которая – если верить Драко – начала угрожать Поттеру.

Нет, Снейп был слизеринцем до мозга костей, если он одобрит цель Люциуса, то и средства не осудит. А если Малфой сможет привести свои планы в исполнение тихо и успешно, то он докажет, что ему можно доверять в «деликатных» вопросах. Он скептически изогнул бровь. Возможно, он сможет стать, грубо выражаясь, главным палачом Снейпа. В самом деле, кому еще Снейп сможет доверить исполнение своих не самых добродетельных планов? В пылу сражения гриффиндорцы и грязнокровки как один лягут грудью на Авада Кедавру ради Поттера, если до этого дойдет, но кто из них готов перерезать пару глоток задолго до объявления войны?

Люциус ухмыльнулся, продолжая потягивать виски. Он был очень доволен собой. План практически идеален. Одним махом он избавит себя от надоевших родственников и укрепит свое положение среди новых союзников. Что здесь может пойти не так?

##

Как и ожидалось, Люциусу не составило труда проникнуть в Азкабан спустя несколько дней. Хотя новая администрация его на дух не переносила, у него осталось много полезных связей, еще с тех времен, когда он водил компанию с Фаджем. Начальник охраны Азкабана был в восторге от возможности умаслить Малфоя, и ему оставалось лишь убедить этого дебила, что он выполняет секретный «сбор информации» для нового Министра. Это обеспечило ему личный эскорт на остров, как и возможность не встречаться с другими охранниками. Люциус ухмыльнулся – маленькое заклинание на прощание, и никто и не вспомнит, что он вообще здесь был.

«Прежде чем мы приступим к официальному туру, я хотел бы попросить вас об одолжении, - учтиво сказал аристократ, поправляя свои дорогие кожаные перчатки. – Как вы знаете, некоторые… родственники моей жены находятся… здесь, и когда она узнала о том, что я нанесу сюда визит, она умоляла меня взглянуть на них», - Люциус произнес это, с трудом сохраняя серьезный тон. Нарцисса обеспокоится благополучием Беллатрикс не раньше, чем испечет торт для домашних эльфов Малфоев.

Детство рядом с сестрой-психопаткой – это вам не фунт изюму, а подростковые гормоны окончательно подорвали и без того неустойчивую психику милой Беллы. Нарцисса ненавидела и одновременно боялась сестру, и сожалела она лишь о том, что эта женщина (вместе с мужем и его братцем) не получила Поцелуй дементора много лет назад.

«О, естественно, - стражник попытался изобразить сочувствие. – Должно быть, бедная дамочка очень переживает, что ее дорогая сестрица сидит здесь».

Люциус слегка улыбнулся. Если бы Нарцисса услышала, как беспородный недоумок называет ее «бедной дамочкой», она бы его лично прокляла на мелкие кусочки. «Благодарю вас за такое понимание».

Несколько минут спустя они оказались перед камерой Беллатрикс. Охранник отпер тяжелую дверь и пригласил его внутрь.

«Вы очень добры», - пробормотал Люциус. А затем: «Ступефай!»

Стражник рухнул, словно мешок с картошкой, и, презрительно покачав головой, Люциус переступил через лежащее на полу тело и вошел в камеру.

Растрепанные, спутанные черные волосы, закатывающиеся глаза, смертельная бледность. Люциус вздохнул. Да, типичная представительница семейки Блэк. «Беллатрикс, дорогая моя, ты выглядишь… нездоровой», - он ухмыльнулся.

Ведьма перестала истекать слюной и слегка сфокусировала на нем обезумевшие глаза. «Люциус? Трус! Предатель! Изменник! Темный лорд утопит, а потом четвертует тебя за отступничество! Заявлять об Империусе, когда ты мог гордо объявить о Его могуществе?»

Люциус нетерпеливо закатил глаза. «Моя дорогая своячница, фанатизм так буржуазен, - парировал он. – Прагматизм куда более важен для выживания, хотя тебе уже поздно ему учиться».

«Еще не поздно покаяться, Люциус! – Беллатрикс тяжело дышала, вырываясь из своих оков. – Освободи меня, и твои прошлые грехи будут прощены, когда Темный лорд вернется к нам».

«Освободить тебя? – он фыркнул. – И не мечтай. Ты здесь немного отстала от жизни, Белла. Должно быть, ты еще не слышала, что твой драгоценный Лорд уже пытался вернуться».

Белла замерла, выражение ее лица стало более сосредоточенным. «Что? Он восстал?»

«Ну, в каком-то смысле, - признал Люциус. – Он завладел телом хогвартского профессора, в надежде снова обрести собственную плоть. К сожалению, его опять победил щенок Поттеров, и сейчас Темный лорд в лучшем случае где-то парит в виде бесплотной тени. Кстати, Поттер ухитрился убить и его фамильяра».

«Нагайна мертва?» - воскликнула Белла.

«Пала от рук ребенка, - с отвращением произнес Люциус. – И Петтигрю больше нет. Новым Министром стала Амелия Боунс, бывший въедливый аврор со всей свойственной ее профессии паранойей. Будущее твоего Хозяина выглядит не слишком радужным, Белла».

«Он и твой Хозяин тоже!» - возмущенно завопила она.

«Уже нет, - он ухмыльнулся. – Я нашел для себя и своей семьи вариант получше. Это ты можешь цепляться за утраченную мечту, но остальные готовы идти дальше. Темному лорду больше ничего не светит, и я гарантировал, что род Малфоев переживет неприятности, которые причинил нам прошлый союз с ним».

«Да как ты смеешь! – взгляд Беллатрикс мог расплавить сталь. – Ты за это заплатишь, Люциус».

«Да-да-да, - он раздраженно отмахнулся от нее. – Мы это уже слышали, - он оглядел ее камеру. – Должен признать, что твое обиталище не придает веса твоим словам, - он взял себя в руки. Злорадство – занятие приятное, но он тут по делу. – Что же, дорогая Белла, я бы сказал, что приятно было повидаться, но ведь это совсем не так. Твоя кончина станет лучшим подарком твоей семье».

Лицо Беллы исказилось, но, к удивлению Люциуса, не ее лице застыло выражение не гнева, а сожаления. «Я… я никогда не хотела причинить боль Цисси», - прошептала она.

Люциус удивленно приподнял брови. «Судя по тому, что я слышал о вашем детстве, в это трудно поверить, Белла. Ни моя жена, ни мой сын не будут горевать о твоей смерти».

«Драко… племянник мой… - взор Беллы затуманился. – Я видела его лишь один раз».

«Да, но чего ты ожидала? Ты расчленила всех кукол Нарциссы. Неужели ты думала, что она попросит тебя посидеть с ребенком? – Люциус поднял палочку. – Прощай, Бел…»

«Погоди! – она вскинула руку, насколько это позволяли цепи. – Ты прав. Я была слепа. Я позволила своей преданности Темному лорду перевесить мой долг перед семьей. Теперь я это понимаю».

«Да, - сухо согласился Люциус, - под прицелом палочки можно услышать потрясающие откровения».

«Позволь мне хотя бы немного загладить вину перед Драко, - взмолилась Белла. – Даже здесь я остаюсь богатой женщиной, знаешь ли».

Разум Люциуса тут же охватила жадность. Он знал, что Белла говорит правду. «Что ты имеешь в виду?» - спросил он, не опуская свою палочку.

«Когда меня схватили, я не успела написать завещание, - поспешно сказала Белла. – Если ты убьешь меня сейчас, то мое состояние отойдет к Лестранджам и попадет к их дальним родственникам в Австралии, Канаде или где-то еще. Позволь мне написать завещание, назвать Драко моим единственным наследником, и тогда все мои богатства отойдут к нему, - она посмотрела на Люциуса знающим взглядом. – А если мой муж и его брат скончаются раньше меня, то Драко унаследует не только мое состояние, но и всю собственность Лестранджей».

Люциус задумался. Он уже и так был богат, но ведь слишком много богатства не бывает. И если верить слухам, то Лестранджам принадлежало так же много темных артефактов, как и самим Малфоям. Если Драко унаследует их, то семейная коллекция станет лучшей в мире, и весть об этом значительно увеличит его влияние.

Люциус критически осмотрел ведьму. Зрелище было поистине жалкое. Десять лет в компании дементоров дорого обошлись Белле, и он полагал, что их постоянное воздействие действительно могло спровоцировать первое в ее жизни раскаяние. Мерлин его знает, какие ужасы ее прошлого выбрали дементоры для постоянных пыток, может быть, это действительно ее пробрало. Каким бы маловероятным это ни казалось, трудно представить себе, что кто-то – даже Белла – сможет остаться прежним после стольких лет страданий.

И чем он рискует? Да, когда-то Белла была известна как самая лучшая дуэлянтка, но даже она потеряет форму после десяти лет без палочки. Сейчас, глядя на то, как она дрожит и трясется, трудно поверить, что раньше одно ее имя вселяло ужас в сердце каждого аврора этой страны.

А ее завещание позволит убедить всех вокруг, что ее смерть была самоубийством, вероятно, вследствие вызванного дементорами чувства вины… Люциус кивнул. Это стоит небольшой задержки в исполнении плана.

Быстрый взмах палочки, и на грязной койке рядом с ведьмой очутились перо и пергамент. «Спасибо тебе», - благодарно выдохнула она.

Люциус поморщился. Пафос всегда был ему противен. «Поторопись».

«Как будет полное имя Драко? Драко Люциус Малфой? Я не хочу, чтобы кто-то смог оспорить наследственные права моего племянника», - бормотала Белла, поднимая перо. Она начала писать, но тяжелая цепь на руке мешала ей. Она беспомощно посмотрела на Люциуса.

Он ухмыльнулся. Так проходит слава мира. И это гордость рядов Вольдеморта? Его самая преданная сторонница? Не в состоянии написать нормальное предложение и поставить собственную подпись. С отвращением на лице он произнес заклинание и освободил ее руки от оков. «Мне продиктовать тебе слова?» - недовольно спросил он.

Он так и не заметил, когда она вскочила с кровати.

В следующую секунду он понял, что лежит на полу, а на нем оказалась вопящая, плюющаяся и царапающаяся фурия. Он еще не успел осознать, что происходит, а она уже выхватила его палочку и ткнула ее в его подбородок. Холодные глаза Беллы оказались всего в нескольких сантиметрах от его лица.

«Ты всегда был самодовольным болваном, Люциус, - выплюнула Белла. Ее дыхание было таким же мерзким, как у дементоров. – Думаешь, что ты умнее всех вокруг. Всегда выпендриваешься, боишься запачкать руки, торопишься наложить чистящие заклятия, чтобы кровь не попала на дорогие ботинки. Ты никогда не понимал, что такое настоящая сила. Презирал все кроме магии. Воротил нос от бедняги МакНейра за его любовь к ножам, смеялся над Растабаном, когда он расправлялся с врагом голыми руками. Ты никогда не понимал, что настоящая сила всегда магическая и физическая. Ты воображал, что я слаба без моей палочки. Считал, что сможешь одолеть меня, если я не смогу воспользоваться магией. Ты слепой глупец, Люциус, и это перестанет быть метафорой, когда я вырву твои глаза. Но сначала мы покинем это проклятое место».

«Ты… тебе не выбраться с острова, - воскликнул Люциус. – Слишком много охраны…»

Белла расхохоталась и прижала лицо к его щеке. «Да, но мой милый зять спасет меня, - ласково пропела она. – И когда я возьму палочку этого тупого аврора, которого ты так любезно оглушил, мы с Родольфусом будем вооружены. А раз уж ты открыто заявил, что пришел сюда убить нас всех, то я сомневаюсь, что ты сообщил кому-либо о своем местонахождении. Это будет так просто, так просто, Люциус… А потом мы разыщем моего Лорда, и ты узнаешь, какие наказания он приберегает специально для предателей».

##

На следующее утро Снейп и Флитвик собрали совещание глав факультетов. «Вы уже видели сегодняшний номер «Пророка»?» - угрюмо спросил Флитвик, передавая газету.

«ПОЖАР И СМЕРТИ В АЗКАБАНЕ» гласил заголовок передовицы. «Сегодня утром мы говорили с Министром, - продолжил Снейп, - не желая полагаться на газетные сплетни. К сожалению, оказалось, что эта история правдива. В одной из камер начался пожар, и огонь быстро распространился. Погибли охранник и аврор, предположительно они пытались остановить пламя, и трое заключенных заживо сгорели дотла. По словам аврора Шеклболта, расследование случившегося еще продолжается, но учитывая нанесенный ущерб, установить правду не представляется возможным».

«Батюшки, - Спрут покачала головой. – Это ужасно».

«Погибший аврор – дядя одной из третьекурсниц Хаффлпаффа, - мягко заметил Флитвик. – Родители Эммы Фостер связались со мной этим утром. Они бы хотели забрать сегодня вечером дочь по каминной сети».

«Бедняжка, - скорбно сказала Спрут. – Я сообщу ей печальные новости».

«Насколько нам известно, у охранника не было близких родственников в Хогвартсе, но вот что касается заключенных…» - Флитвик умолк.

«Кто они?» - спросил Ремус.

«Трое Лестранджей, - кратко ответил Снейп. – Младший Лонгботтом наверняка отреагирует на эти новости, хотя положительно или отрицательно пока трудно сказать».

Ремус кивнул. «Я поговорю с ним наедине до того, как об этом станет всем известно».

«Его бабушка сейчас, наверное, пляшет на радостях, - сухо заметил Флитвик. – Интересно, как мальчик это воспримет, но учитывая его, э, неврастеническую натуру, ему может понадобиться день или два, чтобы переварить новость».

«Насколько нам известно, огонь выжег их камеры дотла, - продолжил Снейп. – Тела, по сути, были кремированы, Августе Лонгботтом даже плюнуть будет не на что».

Спрут позеленела. «Право, Северус!»

«Я сообщу Сириусу. Трудно предсказать, как это подействует на него, - отметил Ремус. – В конце концов, его камера могла находиться рядом со сгоревшими. Возможно, он чудом избежал смерти».

«Но ведь Драко Малфой приходится Беллатрикс Лестрандж племянником? – спросила Спрут. – Я знаю, что Нарцисса была не очень близка со своей сестрой, но разве подобная новость не отразится на нем?»

Снейп кивнул. «Я поговорю с ним, но поскольку Беллатрикс посадили, когда мальчику было всего два года, маловероятно, что он испытывает к ней привязанность».

«Ужасно так говорить, но может быть это и к лучшему, - сказала Спрут, ее доброе лицо исказилось от беспокойства. – Жизнь в Азкабане была для них сплошным мучением, и, возможно, их смерти принесут определенное утешение их жертвам и их семьям. Как печально, что чья-то смерть приносит лишь радость и облегчение, - Спрут покачала головой. – Такая пустая трата прекрасного потенциала».

«Я скорее буду горевать о смерти мандрагоры, из которой я варю свое зелье, - язвительно ответил Снейп. – Эту компанию вряд ли можно назвать заблудшими душами, Помона. Это твари Сами-знаете-кого, они наслаждались своими злодействами».

Хаффлпаффка осуждающе посмотрела на него. «Все равно это грустно, Северус».

В ответ он закатил глаза. «Ладно».

##

Когда Ремус осторожно сообщил новости Невиллу, оборотня ждал немалый шок – на лице мальчика расцвела широкая улыбка. «Отлично! – решительно воскликнул он. – Надеюсь, они мучились и горели медленно».

«Право же, Невилл, - отчитал его покрасневший Ремус. – Уверен, что на самом деле ты так не думаешь».

Невилл посмотрел на него с любопытством. «Разве вы не знаете, что они сделали с моими родителями, профессор? Если бы это они убили маму и папу Гарри, что бы вы почувствовали?»

В ответ на такой вопрос в душе Ремуса пробудился волк, и он вздохнул. «Я бы захотел посмотреть, как они дергаются в предсмертной агонии, - признался он. – Но я бы не гордился такими чувствами».

«Не уверен, что я этим горжусь, - медленно сказал Невилл. – Но я все равно рад, что они мертвы».

Ремус ничего не ответил, только крепко обнял мальчика, и долгое время они просто сидели рядом, не говоря ни слова.

##

«Слава Мерлину! – Драко издал глубокий вздох облегчения. – А вы уверены? Чокнутая тетя Белла правда мертва?»

Снейп приподнял одну бровь. «Я так погляжу, эта новость просто подкосила вас, мистер Малфой».

Драко достало совести выглядеть смущенным. «Ну, просто я слышал кое-какие истории, что матушка рассказывала отцу… И у нас был домашний эльф, который все повторял, когда я плохо себя вел, как мне повезло, что матушка не такая как тетя Белла. Когда я был маленьким, мне снились кошмары о том, что она до меня доберется».

Снейп подумал о том, что если сравнивать Бармалея и Беллатрикс Блэк-Лестрандж, то любой разумный ребенок будет молить о похищении Бармалеем.

«Но ваши родители не рассказывали вам о ней?»

Драко выглядел оскорбленным. «Они бы не стали хвастаться родней в Азкабане, профессор!»

Снейп ухмыльнулся. «Конечно же, нет».

Внезапно лицо Драко приобрело задумчивое выражение. «Хотя… она действительно член семьи, - медленно сказал он. – Или была, по крайней мере. Довольно близкая родственница».

«Что вы задумали, мистер Малфой?» - протянул Снейп. Он всегда мог узнать слизеринца, строящего интриги.

«Ну, учитывая мое огромное горе по бедной тетушке, я нуждаюсь в уменьшении или даже отмене домашней работы», - с надеждой сказал Драко.

«Можете взять дополнительный день на написание всех сочинений за эту неделю. Никаких поблажек на экзаменах и никаких оправданий для прогулов, - ответил Снейп. Он критически посмотрел на свою змейку. В конце концов, такую хитрость нельзя оставлять без награды… - И, я полагаю, если вы будете не в состоянии ужинать сегодня в Большом зале, то вы можете вместо этого сходить на кухню со своими ближайшими друзьями, которые смогут поддержать вас в минуту горя».

Драко широко улыбнулся и отправился обратно в класс. «Спасибо! А можно попросить эльфов испечь для нас особый торт?»

«Драко, мы, конечно, слизеринцы, но это еще не оправдание меркантильности. Обойдетесь обычным десертом», - отругал его Снейп.

«Ладно, скажу, чтобы Гарри об этом попросил», - упрямо пробормотал под нос Драко, покидая кабинет.

##

Люциус оглядел кладбище, понимая, что ему пришел конец. Беллатрикс оглушила его в камере, а когда он пришел в себя, пламя уже охватило коридор, рядом с ним стояли все трое Лестранджей, и у каждого была собственная палочка. Один из них наложил на него Империус, и в следующую секунду он уже показывал им путь отступления с острова, после чего он отвел их в один из домов Малфоев, где они смогли помыться и переодеться, а он ввел их в курс событий последних десяти лет. Затем Беллатрикс использовала свою Темную метку, чтобы связаться с лордом Вольдемортом, и вот он очнулся здесь, снова обретя рассудок и осознав свою неминуемую смерть.

«Аааааааааа», - простонала Беллатрикс от удовольствия и облегчения, когда ее обволокло черно-зеленое облако. Странный туман какое-то время вращался вокруг нее, но потом он постепенно исчез, а черты ее лица странно исказились.

Она огляделась вокруг, и сердце Люциуса остановилось, когда ее глаза – теперь ставшие кроваво-красными – обратились на него. «Итак, Люциуссссс, - прошептала она шипящим голосом. – Ты приссссссоединился к предателю Сссснейпу и отверг меня».

Люциус отчаянно старался не потерять контроль над мочевым пузырем. Он сразу узнал этот голос. Он узнал эти глаза. Как его ни пугала Белла, но тот ужас не шел ни в какое сравнение с тем, что он почувствовал сейчас, когда перед ним стояла уже не она.

«Даааа, - рассмеялось существо. – Я сссмотрю ты понял, что происссходит. Я лорд Вольдеморт. Моя верная служанка отдала мне свое тело, прекрасное тело, с большой волшебной силой. Оно хорошо послужит мне до моего нового рождения».

Люциус дико озирался вокруг, не видя ничего кроме восторга и облегчения на примерно двадцати лицах. Здесь собралась элита Пожирателй смерти – все те, кто страдал после исчезновения Вольдеморта и мечтал о его возвращении. Здесь ему союзников не найти.

«Пожалуйста, мой Лорд, могу я вырвать его глаза, как я и обещала? – взмолился голос Беллы. – Он должен быть за многое наказан».

«Ну-ну-ну, терпение, моя милочка, - ответил уже Вольдеморт драматичным и жутким голосом. – Люциус мне еще пригодится».

«Пожалуйста, мой лорд, - выдохнул Малфой. – Простите меня! Это было мимолетное безумие. Снейп чем-то опоил меня! Я бы никогда сам не решился на…»

«Тихо, Люциуссс! – прикрикнул на него Темный лорд. – Не стоит считать меня идиотом. Ты прекрасно знаешь, как я наказываю тех, кто противится мне».

«Позвольте мне начать, Хозяин», - промурлыкала Аллекто Кэрроу. Ее всегда бесило, что элегантный аристократ смотрел на них с братом с плохо скрываемым презрением.

«Нет, - рявкнул Вольдеморт. – Насчет Люциуса у меня свои планы. Он может быть полезен».

«Я буду полезен, Хозяин! Буду! – отчаянно клялся Люциус. – Скажите, что вам угодно, и я докажу свою преданность вам».

Вольдеморт тихо рассмеялся. «Ах, Люциус, ты совсем расслабился за годы, прошедшие со дня нашей последней встречи. Неужели ты и правда воображаешь, что я доверю тебе хоть что-нибудь? Нет, я слышал, как ты отрекся от меня, как заявил о действии Империуса. Я думаю, будет только справедливо, если теперь ты и правда окажешься под Империусом, когда будешь исполнять мою волю».

«Хозяин, клянусь вам… вам нет нужды проклинать меня. Я преклоняюсь перед вами и мечтаю лишь заслужить ваше…»

«Правда, Люциус? Значит, ты добровольно приведешь сюда своего сына и наследника в качестве платы за свои преступления? – в ответ на выражение на лице Люциуса Вольдеморт громко расхохотался. – Так я и думал, - он ухмыльнулся. – Империо!»

Дата добавления: 2015-09-03