Знакомый скрип

Вовка, Костет и Жека вернулись к учебе. Изменившиеся, возмужавшие, повидавшие настоящую жизнь и героическую смерть товарищей. Сплоченный отряд настоящих бойцов. Несмотря на то, что Валя снова был с ними, по-прежнему воздерживались от употребления алкоголя.

Только если иногда, по большим праздникам, или с Вальтером Михайловичем за компанию. Когда отпаивали его нановодкой в надежде на полное выздоровление. Но процедуры эти обычно давали мизерный результат.

Возвращаясь из Мудрова домой, Жека поймал себя на том, что волнуется. Не видел мать всего неделю, и так успел по ней соскучиться.

— Мам, я вернулся, — крикнул он еще в коридоре, пока разувался. Никто ему не ответил. Только звук работающего телика доносился из комнаты. А вдруг они добрались до нее, пока он воевал с жуками в Мудрове? Подослали синюю руку, или пустили по ящику программу, высасывающую мозги, как та приставка… И теперь она лежит здесь мертвая, третий день как разлагается.

Он бросился в комнату и застал мать в том же месте, в котором покинул, — развалившейся на диване перед зомбоящиком. Быстро меняющиеся картинки отражались в ее застывших глазах. Все было по-прежнему.

Жеке стало стыдно за свои чувства. Втянув голову в плечи, он развернулся в свою комнату.

— Жень, — окликнула его мать. — Это ты там мнешься?

Парень остановился. Ему хотелось, чтобы она задала ему какой-нибудь вопрос. Спросила, как там, в Мудрове, про который президент еще совсем недавно на каждом канале… Он бы не рассказал ей всей правды, придумал какую-нибудь отмазу. Но они впервые поговорили бы черт знает за сколько лет. Может, за всю жизнь впервые поговорили. Но ведь она не скажет ничего такого. Точно не скажет. Или…

— В магазин сходи. Хоть какая польза от тебя будет.

Сделав вид, что глухой, Жека прошел к себе. Обычно в таких случаях мать переходила на громкий многоэтажный мат, но сегодня отчего-то сделала исключение. Наверное, программу интересную показали.

Вальтер Михайлович недолго продержался на своем месте руководителя волонтерского клуба. Уволили за безынициативность, незадолго до этого наградив премией за инициативу с Мудровской командировкой.

Валя чувствовал себя еще более неприкаянным, чем когда-либо. Длинными драматическими тирадами, как тогда, в Мудрове, больше не разражался. Держал все в себе. Волонтеры переставшего существовать «Трезвого взгляда» пытались разговорить наставника, вместе и поодиночке, но в глубину себя он их не пускал.

Вальтер просто не был уверен в существовании той глубины. Казался себе человеком, химическим путем прошедшим эмоциональную кастрацию. Жил в своей коммунальной комнатушке на пособие по безработице, на одних только кашках, словно старик. Если только иногда кто-то из пацанов заносил ему продуктовый набор. Фрукты, овощи, сосиски, нановодку… Валя благодарил, но ел без аппетита.

Он оброс длинной хипповской шевелюрой и редкой клочковатой бородой, отчего стал похож на блаженного.

Безучастно бродил по городу. Наблюдал за быстро исчезающим питерским летом. Особенно любил пройтись в окрестностях метро «Черная Речка». Очень ему нравились тамошние парки и зеленые зоны.

Вальтер Михайлович уже давно натыкался на разные загадочные знаки. Находил смысл в надписях на заборах в различных частях города. Они, лаконичные и нецензурные, превращались для него в целостное послание. Только о чем оно — он не ведал.

Трижды под ноги ему падали волнистые попугайчики. И всякий раз были эти зеленые птички абсолютно мертвыми.

В последнее время он постоянно чего-то ждал, но стеснялся признаться в этом пацанам. Про попугаев тоже не говорил. Переживал, что через него они снова втянутся в неприятности. А так, может, и пронесет. Не зацепит.

Как-то Валя стоял на остановке. Ветра не было. Птицы не пели. Попугайчики не падали. Только хорошо знакомый, все подступающий скрип. Вальтер Михайлович оглянулся — вообще никого, пустота. Как он оказался в этой части города?

Неважно.

Это за ним.

Дождался.

Отмучился.

Дата добавления: 2015-09-03