Глава 8. Слушание

Как Гарри ни старался владеть собой, он задохнулся от изумления. Просторное подземелье, в которое он вошел, было ему до ужаса знакомо. Он не просто видел его раньше — он побывал в нем, когда заглянул в Омут памяти Дамблдора. У него на глазах супругов Лестрейндж приговорили здесь к пожизненному заключению в Азкабане.

Стены, сложенные из темного камня, были тускло подсвечены факелами. Справа и слева от Гарри вздымались ряды пустых скамей, но впереди, где скамьи стояли на возвышении, на них темнело много человеческих фигур. Сидящие вполголоса переговаривались, но как только за Гарри закрылась массивная дверь, в зале воцарилась зловещая тишина.

— Вы заставили нас ждать, — проговорил холодный мужской голос.

— Прошу прощения, — нервно сказал Гарри. — Я... я не знал, что время изменили.

— Визенгамот в этом не виноват, — возразил голос. — Утром к вам была послана сова. Садитесь.

Гарри перевел взгляд на стоящее посреди зала кресло с цепями на подлокотниках. В Омуте памяти он видел, как эти цепи ожили и опутали подсудимого. Каждый шаг Гарри по каменному полу отдавался громким эхом. Когда он осторожно опустился на краешек сиденья, цепи угрожающе звякнули, но обвивать ему руки не стали. Чувствуя себя, прямо скажем, неважно, он поднял глаза на сидящих перед ним.

Их было человек пятьдесят, и на всех, насколько он мог видеть, были мантии сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Все смотрели на него сверху вниз — одни чрезвычайно сурово, другие с откровенным любопытством.

Посреди переднего ряда сидел Корнелиус Фадж, министр магии. Этот упитанный мужчина сегодня расстался со светло-зеленым котелком, который частенько носил; не было и добродушной улыбки, с которой он, бывало, обращался к Гарри. Слева от Фаджа Гарри увидел дородную волшебницу с квадратным подбородком и очень короткими седыми волосами. В глазу у нее поблескивал монокль, и выглядела она довольно-таки устрашающе. По правую руку от Фаджа сидела другая колдунья, но она так далеко откинулась на спинку скамьи, что лица не было видно.

— Очень хорошо, — сказал Фадж. — Обвиняемый явился — наконец-то. Можно начинать. Вы готовы? — крикнул он кому-то из сидящих.

— Да, сэр, — откликнулся сбоку услужливый голос, который был Гарри знаком. Перси, брат Рона, сидел на самом краю переднего ряда. Гарри взглянул на него, рассчитывая хоть на какой-то приветственный знак, но напрасно. Держа наготове перо, Перси сквозь стекла роговых очков смотрел на лежащий перед ним пергамент.

— Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым, — звучно провозгласил Фадж, и Перси тотчас начал вести протокол. — Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли...

— Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, — произнес сзади негромкий голос.

Гарри обернулся так стремительно, что заболела шея.

На Дамблдоре, который неспешно шел через зал, была длинная темно-синяя мантия, и лицо его выражало непоколебимое спокойствие. Седина волос и длинной бороды серебрилась в свете факелов. Поравнявшись с Гарри, он посмотрел на Фаджа сквозь полукружья очков, сидевших на середине крючковатого носа.

Члены Визенгамота зашептались между собой. Все глаза были устремлены на вошедшего. Одни судьи выглядели раздосадованными, другие — слегка напуганными, но две пожилые волшебницы в заднем ряду приветственно помахали Дамблдору.

При виде директора в груди у Гарри, как от пения феникса, поднялось мощное чувство защищенности и надежды. Ему захотелось, чтобы Дамблдор на него посмотрел, но тот не спускал глаз с явно взволнованного Фаджа.

— А... Дамблдор, — проговорил министр, пришедший, судя по всему, в полное замешательство. — Да. Значит, вы... э... получили наше... э... сообщение о том, что время и... э... место слушания изменены?

— Мы с вашим посланием, должно быть, разминулись, — дружелюбно сказал Дамблдор. — Но по счастливой случайности я прибыл в Министерство на три часа раньше, так что все в порядке.

— Да... хорошо... нам, видимо, нужно еще одно кресло... Уизли, будьте добры...

— Не беспокойтесь, не беспокойтесь, — приятным тоном сказал Дамблдор. Вынув волшебную палочку, он легонько ею взмахнул, и рядом с Гарри ниоткуда возникло мягкое, обитое ситцем кресло. Дамблдор сел, положил руки на подлокотники, соединил кончики длинных пальцев и с вежливой заинтересованностью уставил взгляд на Фаджа. Члены Визенгамота по-прежнему вовсю перешептывались и ерзали; успокоились, только когда Фадж снова заговорил.

— Да, — сказал он, шурша пергаментами. — Хорошо. Итак, обвинение. Да.

Он извлек из лежащей перед ним стопки нужный лист, набрал побольше воздуха и стал читать:

— «Подсудимому вменяется в вину нижеследующее то, что он сознательно, намеренно и с полным пониманием незаконности своих действий, получив ранее по сходному поводу письменное предупреждение от Министерства магии, второго августа нынешнего года в девять часов двадцать три минуты вечера произнес заклинание Патронуса в населенном маглами районе и в присутствии магла, что нарушает статью «С» Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних от тысяча восемьсот семьдесят пятого года и раздел тринадцатый Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов».

Вы — Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре? — спросил Фадж, глядя на Гарри поверх пергамента.

— Да, — сказал Гарри.

— Вы получили три года назад предупреждение от Министерства по поводу незаконного применения волшебства?

— Да, но...

— И тем не менее вечером второго августа вы заклинанием вызвали Патронуса? — спросил Фадж.

— Да, — сказал Гарри, — но...

— Понимая, что вам воспрещено применять волшебство вне школы, пока вам не исполнилось семнадцать лет?

— Да, но...

— Понимая, что вы находитесь в районе, изобилующем маглами?

— Да, но...

— Вполне понимая, что в данный момент в непосредственной близости от вас находится магл?

— Да, — сердито сказал Гарри, — но я сделал это только потому, что на нас...

Волшебница с моноклем перебила его громким, низким голосом:

— Вы смогли вызвать полноценного Патронуса?

— Да, — ответил Гарри, — потому что...

— Телесного Патронуса?

— Что? — переспросил Гарри.

— Ваш Патронус явился в ясно оформленном виде? Не просто как облачко пара или дыма?

— Не просто, — ответил Гарри, испытывая раздражение и легкое отчаяние. — Это олень, всегда олень.

— Всегда? — прогудела мадам Боунс. — Вы что, и раньше вызывали Патронуса?

— Да, — сказал Гарри. — Первый раз — больше года назад.

— Вам пятнадцать лет?

— Да, и...

— Вы научились этому в школе?

— Да, меня на третьем курсе научил профессор Люпин, потому что...

— Впечатляюще, — сказала, глядя на него, мадам Боунс. — Настоящий Патронус в его возрасте... Чрезвычайно впечатляюще.

Некоторые волшебники и волшебницы снова зашептались; кое-кто одобрительно кивнул, но другие хмурились и качали головами.

— Дело не в том, насколько впечатляющим было это волшебство, — брюзгливо проговорил Фадж — И если разобраться, то чем более впечатляющим оно было, тем хуже — ведь школьник сделал это на глазах у магла!

Те, кто хмурился, вполголоса обменялись фразами, выражающими согласие; но что заставило Гарри заговорить — это ханжеский малюсенький кивок Перси.

— Я сделал это, чтобы прогнать дементоров! — громко сказал Гарри, никому теперь уже не дав себя перебить.

Он ожидал новых перешептываний — но наступила тишина, какой не было с начала слушания.

— Дементоров? — переспросила после паузы мадам Боунс, вскинув густые брови и едва не уронив монокль. — Что вы хотите этим сказать, молодой человек?

— Я хочу сказать, что в том проулке на меня и моего двоюродного брата напали двое дементоров!

— А... — снова протянул Фадж, на этот раз язвительно улыбаясь и оглядывая Визенгамот, словно побуждая судей повеселиться с ним вместе. — Ну конечно. Я был уверен, что мы услышим нечто в подобном роде.

— Дементоры в Литтл-Уингинге? — спросила мадам Боунс с великим изумлением. — Ничего не понимаю...

— Не понимаете, Амелия? — Фадж по-прежнему улыбался. — А я вам объясню. Дементоры — отличная выдумка для того, чтобы вывернуться. Просто превосходная. Ведь маглы дементоров видеть не могут, не так ли, юноша? Очень удобно, очень... Но это только ваши слова, никаких подтверждающих свидетельств...

— Я не вру! — громко заявил Гарри, перекрыв очередную волну шепота на скамьях. — Их было двое, каждый приближался со своего конца проулка, вдруг стало очень темно и холодно, мой двоюродный брат почувствовал их и побежал...

—Довольно, довольно! — воскликнул Фадж с чрезвычайно презрительным видом. — Увы, я вынужден прервать этот, без сомнения, хорошо отрепетированный рассказ...

Дамблдор кашлянул. В зале суда опять стало очень тихо.

— Дадли Дурсль был не единственным свидетелем присутствия дементоров в этом проулке, — сказал он.

Надутое лицо Фаджа вмиг сделалось дряблым, точно из него выпустили воздух. Секунду-другую он смотрел на Дамблдора. Потом с видом человека, берущего себя в руки, сказал:

— Боюсь, Дамблдор, нам некогда слушать новые байки. Я хочу решить вопрос быстро...

— Я могу ошибаться, — произнес Дамблдор любезным тоном, — но мне кажется, что согласно Хартии о правах подсудимому дается возможность представлять свидетелей в свою защиту. Не предусмотрено ли это, мадам Боунс, — он обратился к волшебнице с моноклем, — нормами, принятыми в Отделе обеспечения магического правопорядка?

— Предусмотрено, — пробасила мадам Боунс. — Вы совершенно правы.

— Ну ладно, ладно, — сухо согласился Фадж. — Где же свидетель?

— Я привел эту женщину с собой, — сказал Дамблдор. — Она ждет за дверью. Могу я уже?..

— Нет, не вы... Сходите, Уизли! — гаркнул Фадж, обращаясь к Перси. Тот немедленно встал, сбежал по каменным ступеням с судейского возвышения и торопливо прошел мимо Дамблдора и Гарри, не глядя на них.

Мгновение спустя Перси вернулся, ведя за собой миссис Фигг, явно испуганную и еще более сумасшедшую на вид, чем обычно. Гарри огорчило, что она и теперь не сочла нужным сменить матерчатые шлепанцы на какую-нибудь другую обувь.

Дамблдор встал, уступая кресло миссис Фигг, после чего сотворил себе другое.

— Ваше имя и фамилия! — громко потребовал Фадж, когда миссис Фигг боязливо примостилась на самом краешке сиденья.

— Арабелла Дорин Фигг, — сказала миссис Фигг дрожащим голосом.

— И кто вы, собственно, такая? — спросил Фадж недовольным и высокомерным тоном.

— Я жительница Литтл-Уингинга, мой дом недалеко от дома Гарри Поттера, — ответила миссис Фигг.

— Мы не располагаем данными о том, что в Литтл-Уингинге живет кто-либо из волшебников или волшебниц, кроме Гарри Поттера, — немедленно вмешалась мадам Боунс. — Ситуация там, ввиду... ввиду прошедших событий, находилась под пристальным наблюдением.

— Я сквиб, — объяснила миссис Фигг. — Поэтому вы могли и не взять меня на заметку.

— Сквиб? — переспросил Фадж, подозрительно ее разглядывая. — Мы это проверим. Передайте потом моему помощнику Уизли сведения о ваших родителях. Кстати говоря, могут ли сквибы видеть дементоров? — поинтересовался он и поглядел влево и вправо вдоль скамьи.

— Еще как можем! — негодующе воскликнула миссис Фигг.

Фадж, вскинув брови, снова перевел на нее взгляд.

— Очень хорошо, — сказал он отчужденно. — Ну, и что вы хотите нам рассказать?

— Второго августа около девяти вечера я вышла купить кошачьей еды в угловом магазинчике в конце улицы Глициний, — затараторила миссис Фигг, как будто выучила эти слова наизусть, — и тут я услышала в проулке между улицами Магнолий и Глициний какой-то шум. Подошла, заглянула в проулок и увидела бегущих дементоров...

— Бегущих? — резко спросила мадам Боунс. — Дементоры не бегают, а скользят.

— Вот-вот, это я и хотела сказать, — торопливо поправилась миссис Фигг, на чьих высохших щеках выступили пятна румянца. — Они скользили по проулку к двум подросткам.

— Как они выглядели? — спросила мадам Боунс. Она так сощурила глаза, что обод монокля глубоко ушел в плоть.

— Ну, один крупный такой, другой, наоборот, худенький...

— Да нет же, — с раздражением перебила ее мадам Боунс. — Дементоры. Опишите их.

— О, — сказала миссис Фигг, у которой и по шее разливалась теперь краснота. — Они были большие. Большие, в плащах.

Гарри почувствовал ужасающую невесомость в недрах живота. Все, что говорила миссис Фигг, звучало так, словно в лучшем случае она видела дементоров на картинке. Между тем никакая картинка не в состоянии передать подлинное ощущение от близости этих существ. Как жутко они движутся, летя в дюймах над землей. Какой гнилостный от них запах. С каким невыносимым клокочущим звуком они всасывают в себя окружающий воздух...

Во втором ряду невысокий кряжистый волшебник с пышными черными усами, наклонясь к самому уху кудрявой соседки, что-то ей прошептал. Она ухмыльнулась и кивнула.

— Большие, в плащах, — холодно повторила мадам Боунс, в то время как Фадж насмешливо хмыкнул. — Понятно. Что-нибудь еще?

— Да, — сказала миссис Фигг. — Я их почувствовала. Стало очень холодно, а вечер, заметьте, был летний и очень теплый. И мне показалось... что все счастье ушло из мира... и я вспомнила... страшные вещи... Ее голос задрожал и умолк.

Глаза мадам Боунс открылись чуть шире. Под бровью у нее Гарри увидел красный след от врезавшегося монокля.

— Что дементоры делали? — спросила она, и Гарри ощутил прилив надежды.

— Они приближались к мальчикам, — сказала миссис Фигг окрепшим и более уверенным голосом. Краснота сходила с ее лица. — Один мальчик упал. Другой отступал перед дементором и пытался его отогнать. Это был Гарри. Он сделал две попытки, но вылетал только серебристый пар. С третьего раза он вызвал Патронуса, и олень сначала отбросил первого дементора, а потом по просьбе Гарри защитил его двоюродного брата от второго. И... в общем, да, так оно и было, — несколько неуклюже закончила миссис Фигг.

Мадам Боунс молча глядела на нее сверху вниз. Фадж шуршал пергаментами и не смотрел на свидетельницу вовсе. В конце концов он поднял глаза и агрессивным тоном спросил:

— Значит, вот это вы и видели?

— Да, так оно и было, — повторила миссис Фигг.

— Очень хорошо, — сказал Фадж — Можете идти. Миссис Фигг перевела испуганный взгляд с Фаджа на Дамблдора, потом встала и зашаркала к двери. Гарри услышал, как дверь закрылась за ней с глухим толчком.

— Не слишком убедительные показания, — надменно изрек Фадж.

— Не знаю, не знаю, — возразила мадам Боунс своим густым голосом. — Она очень точно описала действие, производимое дементорами. И я не могу представить себе, зачем ей понадобилось бы врать, что они там были, если бы их там не было.

— Прогуливаясь в населенном маглами пригороде, дементоры случайно наткнулись на волшебника? — язвительно проговорил Фадж. — Вероятность крайне мала. Даже Бэгмен не поставил бы на это...

— Ну, вряд ли кто-нибудь из нас думает, что дементоры могли оказаться там случайно, — непринужденным тоном заметил Дамблдор.

Сидевшая справа от Фаджа волшебница, чье лицо было скрыто в тени, слегка пошевелилась. Все остальные пребывали в молчании и неподвижности.

— И что это должно означать? — ледяным голосом спросил Фадж.

— Что, по моему мнению, им было приказано туда явиться, — ответил Дамблдор.

— Если бы кто-нибудь приказал двум дементорам отправиться на прогулку по Литтл-Уингингу мы, я думаю, знали бы об этом! — рявкнул Фадж.

— Вовсе нет, если допустить, что дементоры исполняют теперь приказы не только Министерства магии, — спокойно возразил Дамблдор. - я уже сообщал вам, Корнелиус, свои суждения на этот счет.

— Да, сообщали, — сказал Фадж с напором, — и у меня нет причин видеть в них что-либо кроме пустой болтовни, Дамблдор. Дементоры находятся в Азкабане, где им и положено быть, и делают то, что мы от них требуем.

— Тогда, — проговорил Дамблдор тихо, но отчетливо, — мы должны спросить себя, почему кто-то в Министерстве послал второго августа двух дементоров в тот проулок.

В полной тишине, которая наступила вслед за этими словами, ведунья, сидевшая справа от Фаджа, наклонилась вперед, и Гарри наконец-то смог рассмотреть ее получше.

Низенькая и довольно толстая, она выглядела как большая бледная жаба. Лицо широкое и рыхлое, шея короткая, как у дяди Вернона, рот широченный, дряблый. Глаза крупные, круглые и немного навыкате. Даже маленький черный бархатный бантик на коротко стриженной курчавой макушке и тот наводил на мысль о большой мухе, которую жаба вот-вот поймает, высунув длинный клейкий язык.

— Слово предоставляется Долорес Джейн Амбридж, первому заместителю министра, — объявил Фадж.

Гарри поразил ее голос — тоненький, девчоночий, неустойчивый. Он-то ожидал кваканья.

— Я уверена, что неправильно вас поняла, профессор Дамблдор, — сказала она с жеманной улыбкой, не сделавшей, однако, ее большие круглые глаза менее холодными. — Так глупо с моей стороны. Но на одну маленькую секундочку мне почудилось, будто вы предполагаете, что Министерство магии приказало кому-то напасть на этого подростка!

Она издала серебристый смешок, от которого волосы у Гарри на затылке встали дыбом. Вместе с ней засмеялось еще несколько членов Визенгамота. При этом было совершенно ясно, что ни одному из них вовсе даже не смешно.

— Дементоры подчиняются только приказам, исходящим из Министерства магии. Это факт. Неделю назад двое дементоров напали на Гарри и его двоюродного брата. Это тоже факт. Отсюда логически вытекает, что кто-то в Министерстве приказал им совершить это нападение, — вежливо сказал Дамблдор. — Можно, конечно, допустить, что эти двое дементоров вышли из-под контроля Министерства...

— Все дементоры до единого находятся под контролем Министерства! — прогремел Фадж, сделавшийся красным как рак.

Дамблдор чуть наклонил голову и вновь поднял.

— Тогда, несомненно, Министерство проведет полное расследование того обстоятельства, что двое дементоров оказались очень далеко от Азкабана и совершили нападение без приказа.

— Не вам решать, Дамблдор, чем должно заниматься Министерство магии! — рявкнул Фадж, теперь уже пурпурный — такого оттенка, каким гордился бы сам дядя Вернон.

— Не мне, конечно, — мягко согласился Дамблдор. — Я всего-навсего выразил уверенность в том, что этот вопрос не останется без внимания.

Он посмотрел на мадам Боунс. Глядя ему в глаза и слегка хмурясь, она поправила монокль.

— Я хотел бы напомнить всем присутствующим, что поведение этих дементоров — пусть даже они не плод воображения подсудимого — не рассматривается нами сегодня! — сказал Фадж. — Мы собрались, чтобы установить, нарушил ли Гарри Поттер Указ о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних!

— Совершенно верно, — отозвался Дамблдор, — но вопрос о присутствии дементоров в этом проулке имеет прямое отношение к делу. В статье седьмой Указа говорится, что в исключительных обстоятельствах применение волшебства допускается. Под понятие исключительных обстоятельств подпадают, в частности, ситуации, когда имеется прямая угроза либо жизни применяющего волшебство лица, либо жизни других присутствующих волшебников, волшебниц или маглов...

— Мы знакомы с седьмой статьей, спасибо! — крикнул Фадж.

— Конечно знакомы, — учтиво сказал Дамблдор. — И тогда мы все должны согласиться с тем, что использование Гарри Поттером в тот момент заклинания Патронуса сполна оправдывается исключительными обстоятельствами, о которых идет речь в данной статье.

— Если там были дементоры, в чем я сомневаюсь!

— Вы слышали об этом от очевидицы, — перебил Фаджа Дамблдор. — Если вы по-прежнему сомневаетесь в ее правдивости, вызовите ее еще раз, задайте ей новые вопросы. Я уверен, она охотно явится.

— Это... я... никак! — взбеленился Фадж, нервно шелестя пергаментами. — Мне... Я хочу покончить с этим сегодня, Дамблдор!

— Но вам ведь, разумеется, безразлично, сколько раз слушать свидетельницу, если в противном случае суд рискует совершить серьезную ошибку, — сказал Дамблдор.

— Серьезную ошибку, ну надо же! — заорал Фадж. — Чем оправдывать вопиющее злоупотребление магией вне школы, вы бы лучше, Дамблдор, хоть раз задались вопросом, сколько этот подросток уже выдал всяких выдумок и небылиц! Вы, видимо, забыли, как он три года назад применил заклинание Левитации...

— Это был не я, это был эльф-домовик! — вмешался Гарри.

— ВОТ ВИДИТЕ! — взревел Фадж, картинным жестом показывая на Гарри. — Эльф-домовик! В доме магла! Чего вам еще надо?

— Домовый эльф, о котором идет речь, в настоящее время работает в школе «Хогвартс», — сказал Дамблдор. — Если хотите, я могу сию же минуту вызвать его сюда для дачи показаний.

— Я... не... у меня нет времени выслушивать эльфов-домовиков! Как бы то ни было, это не единственное... Кто раздул свою тетю?! — завопил Фадж и хряснул кулаком по судейскому столу, да так, что опрокинул чернильницу.

— И вы по доброте душевной не проявили в данном случае строгости — видимо, приняли во внимание, что даже лучшие из волшебников не всегда способны владеть собой, — спокойно проговорил Дамблдор, глядя, как Фадж пытается стереть чернила со своих пергаментов.

— А о том, что он вытворяет в школе, я и не начинал еще говорить.

— Министерство не имеет права наказывать учеников Хогвартса за проступки, совершенные в школе, и поэтому поведение Гарри в ее стенах не подлежит разбору на данном слушании, — сказал Дамблдор так же вежливо, как и раньше, но с неким новым прохладным оттенком.

— Ого! — воскликнул Фадж. — Как он ведет себя в школе — не наше дело? Вы всерьез так думаете?

— Министерство не имеет права исключать учеников Хогвартса, и я напомнил вам об этом, Корнелиус, вечером второго августа, — сказал Дамблдор. — Оно не имеет также права отбирать волшебные палочки, пока обвинение не доказано. Мне и об этом пришлось вам напомнить вечером того же дня. Быстрота, с какой вы взялись обеспечить соблюдение закона, достойна восхищения, но второпях вы сами — без сомнения, непреднамеренно — чуть было его не нарушили.

— Законы можно и поменять! — свирепо заявил Фадж.

— Конечно, — кивнул Дамблдор. — И создается впечатление, что вы, Корнелиус, меняете их на каждом шагу. Почему за те несколько недель, что прошли после моего вынужденного ухода из Визенгамота, суд начал разбирать такие мелкие вопросы, как использование волшебства несовершеннолетним, полным составом?

Некоторые волшебники заерзали, как будто им стало неудобно сидеть. Лицо Фаджа приобрело цвет темного кирпича. Но похожая на жабу колдунья справа от него просто глазела на Дамблдора без всякого выражения на лице.

— Насколько мне известно, — продолжил Дамблдор, — нет пока такого закона, который предписывал бы этому суду карать Гарри за всякое волшебство, что он когда-либо совершал. Ему предъявили конкретное обвинение, и он привел доводы в свою защиту. Все, что он и я можем теперь делать, — это ждать вашего вердикта.

Дамблдор умолк и снова свел кончики пальцев воедино. Взбешенный Фадж пялился на него волком. Гарри скосил глаза на Дамблдора в надежде на какой-нибудь успокаивающий знак. Он совсем не был убежден, что Дамблдор правильно сделал, дав Визенгамоту понять, что пора принимать решение. Но директор опять оставил без внимания попытку Гарри встретиться с ним взглядами. Он по-прежнему смотрел на скамьи, где судьи торопливо, шепотом обменивались мнениями.

Гарри принялся изучать свои ступни. Сердце, разбухшее, казалось, до неимоверных размеров, громко било ему в ребра. Он думал, что разбирательство продлится дольше. Он отнюдь не был уверен, что произвел благоприятное впечатление. Он ведь и слова толком не вымолвил. Он должен был подробнее рассказать про дементоров, про то, как он упал, как его и Дадли чуть не поцеловали...

Дважды он поднимал глаза на Фаджа и открывал рот, чтобы заговорить, но сердце разбухло до того, что перекрыло путь воздуху, и оба раза он только делал глубокий вдох и снова переводил взгляд на свои ботинки.

Потом шепот умолк Гарри хотел посмотреть на судей, но оказалось, что намного, намного легче по-прежнему исследовать шнурки.

— Кто за то, чтобы оправдать подсудимого по всем пунктам? — прогудел голос мадам Боунс.

Гарри рывком поднял голову. В воздухе были руки, много рук... больше половины! Часто-часто дыша, он попытался сосчитать, но не успел он кончить, как мадам Боунс спросила:

— Кто за то, чтобы признать подсудимого виновным? Фадж поднял руку, с ним еще полдюжины человек,

в том числе колдунья справа от него, усатый волшебник во втором ряду и его кудрявая соседка.

С таким видом, точно в горле у него застряло что-то крупное, Фадж оглядел всех судей, потом опустил руку. Два раза глубоко вздохнул и голосом, полным сдавленной ярости, произнес:

— Так, хорошо, очень хорошо... Оправдан по всем пунктам.

— Отлично, — бодро сказал Дамблдор. Поднявшись на ноги, вынул волшебную палочку и заставил оба обитых ситцем кресла исчезнуть. — Признаться, мне пора. Всего вам доброго.

И, не взглянув на Гарри, он стремительно вышел из зала.

Дата добавления: 2015-09-03