Глава 15. - Ей кто-то дал всю сумму на операцию, - пояснила Галя, - мы и четверти пока не набрали

- Ей кто-то дал всю сумму на операцию, - пояснила Галя, - мы и четверти пока не набрали. Все дико жадные, не могут с башлями расстаться, я уж их стыдила, а толку-то!

- Ильченко получила подарок? - поразилась я. - От кого?

- Нет, она заработала, - ответила Родченко.

- О какой сумме идет речь? - уточнила я.

- Десять тысяч евро, - охотно поделилась информацией бывшая воспитанница.

- Круто, - покачала я головой.

- Это из-за протезов, - объяснила Галя. - Они дорогие, а ей требовались какие-то особенные. Если честно, надежда собрать всю сумму мне не светила. Мы с Владой Сергеевной рассматривали множество вариантов. Взять в банке кредит? Его не дадут. Попросить в клинике разрешения платить частями? Но ей тогда придется делать взносы на протяжении пары столетий. На пенсию не разбежишься. Продать нечего, заложить тоже. Наши воспитанники жмотятся, а у Влады Сергеевны боль жуткая! И вдруг! Звонит она и говорит: «Галчонок, я заработала на новые ноги».

- Каким образом? - спросила я у Галины.

Родченко смутилась:

- Она не сказала.

- Даже не намекнула? - не отставала я.

Галя отвела взгляд в сторону.

- Ну… нет…

- Пожалуйста, скажите правду, - взмолилась я.

Родченко неожиданно впала в агрессию:

- Да какая разница? Влады Сергеевны больше нет. Или фамилия того, кто бескорыстно ей помог, поможет найти подонка, ее убившего?

Я решила успокоить Галину:

- Получается странная картина. Мы с ней беседовали в день несчастья, и Влада Сергеевна сокрушалась по поводу больных ног. Мы говорили о невозможности хирургического вмешательства, она призналась, что у нее нет средств. А через пару часов после моего ухода деньги появились, словно по волшебству. И кто знал о том, что тяжелобольной женщине доставили необходимую сумму? Вам она позвонила, но навряд ли поставила в известность еще кого-то.

- Вы на что намекаете? - закричала Галя. - Что я послала по следу Влады Сергеевны грабителя? С ума сошла, дура!

Я не обиделась на грубость бывшей детдомовки.

- Нет, я имею в виду другое. Человек, который предоставил Ильченко деньги, явно богат, наверное, он сам не помчался к Владе Сергеевне, а отправил шофера, домработницу, охранника. Прислуга могла кому-то проболтаться. Выстраивается простая цепочка: некий Ваня привозит деньги Ильченко, по пути разговаривает по телефону с Петей, бросает фразу вроде: «Хозяин меня как курьера использует. Сейчас пру бабло какой-то старухе».

Ване скучно, и он в деталях живописует ситуацию Пете, называет количество евриков. Петя моментально соображает: Влада Сергеевна не окажет сопротивления, она слабая больная женщина, отнять у нее сумку с купюрами можно элементарно. Не стану развивать свою мысль дальше. Узнав имя щедрого благодетеля, мы выйдем на преступника.

Галина сгорбилась.

- Простите, я нервничаю.

- Естественная реакция на ужасную весть, - кивнула я.

- Но Влада мне не сообщила ничего о том, кто отстегнул ей деньги! Она была в возбужденном состоянии, - промямлила Галя, - из нее радость при первом звонке фонтаном била. Но говорила она непонятно.

- Попытайтесь максимально точно вспомнить ее слова, - приказала я.

Галина начала ломать пальцы.

- Так. Она собралась прямо сразу ехать в больницу, боялась держать дома целое состояние. Смеялась, повторяла: «Неужели боль уйдет? Мне от нее в петлю залезть хочется, даже повернуться в кровати с боку на бок невыносимо».

- Вы сказали: «Из нее радость при первом звонке фонтаном била», - напомнила я. - Значит, Влада Сергеевна звонила вам несколько раз?

- Во второй она ко мне обратилась, когда вызвала такси, - сказала Галя. - Настроение у нее поменялось, радости поубавилось. Она спросила: «Вот думаю, правильно ли я сделала, что согласилась? С одной стороны, это обман, а все тайное непременно станет явным. С другой - кому плохо от того, что я сделала? Помогла бедным людям, осчастливила богатых. Но мне не по себе, я вдруг подумала: они, как ни крути, убийцы. Я полагала, что помогаю детям. А Маруся оказалась права! Здоровье и покой. Очень мне сейчас нехорошо. Но так больно! Что хуже, огонь в суставах или пожар в душе?»

Галина замолчала, а я, вспомнив последние слова покойной, в нетерпении воскликнула:

- Дальше!

- Все, - тихо сказала Галя, - она воскликнула: «Такси приехало, шофер в дверь звонит, как устроюсь в больнице, сообщу». И больше я ее не слышала.

- Не забеспокоились, когда Влада Сергеевна не объявилась? - с легкой укоризной спросила я.

Галя всхлипнула.

- Нет. Она же вечером поехала, мобильного Влада Сергеевна не имела, он дорогой, городской телефон, наверное, был недоступен. А утром ее на анализы должны были вести. Я так думала.

- Такси! - осенило меня. - Когда она расплачивалась с водителем, он мог увидеть в ее сумочке пачку денег и не устоял перед искушением.

- Нет, нет, - замахала руками Галина, - ее всегда Лида отвозила, наша бывшая воспитанница. Бесплатно доставляла.

- Можете позвонить ей и передать мне трубку? - попросила я.

Галя потянулась к аппарату, и спустя короткое время я услышала звонкий голос:

- Здрасте.

- Помните, что вчера говорила в машине Влада Сергеевна? - безо всякой предварительной подготовки огорошила я Лиду.

- Галка ничего не перепутала? - испуганно воскликнула Лида. - Она сообщила, что Владу Сергеевну убили. Ой, беда! Какие сволочи на свете живут! Напасть на инвалида с палкой! Галка только что сказала, вы из ментовки. Найдите эту сволочь. Я лично его колесами перееду.

- Полагаете, вашего бывшего директора лишил жизни мужчина? - ухватилась я за крохотный кончик ниточки.

- Не знаю, - сбавила обороты Лида.

- Но вы сказали: «Я его колесами перееду». Его, не ее, - уточнила я.

- Ну… убийца… он, - растерялась Лида, - так принято считать.

- Попытайтесь вспомнить, о чем шла у вас беседа, - вернулась я к первому вопросу.

- Мы не разговаривали, - ответила Лида, - Влада Сергеевна со мной не ездила. Я была на заказе, встречала постоянную клиентку. У нас с ней уговор: привожу и забираю из аэропорта. Рейс опоздал, я с пяти вечера до полуночи в зале ожидания маялась. Меня там знают, куча свидетелей подтвердит: бармен, продавщица газет, девушка из мини-маркета, у меня остался талон на парковку, там время указано.

- Вас ни в чем не подозревают, - успокоила я собеседницу. - Уверены, что Влада Сергеевна вам не звонила?

- Можете проверить мой мобильный, - вновь начала оправдываться Лида. - Да, я возила Ильченко, никогда не брала с нее денег. Но мы уговаривались за пару дней. Влада Сергеевна деликатная, она понимает, что я зарабатываю извозом, могу потерять выгодный заказ. Она всегда интересовалась: «Лидуша, когда нам лучше к доктору? Назови день недели». Не могу поверить, что ее нет! Этот гад даже не знал, какого человека убил. Роман с Павликом с ума сойдут! Мы все на суд явимся! Расскажем о Владе!

Из трубки понеслись рыдания, затем короткие гудки.

- Влада Сергеевна нам жизнь спасла, - тихо сказала Галя, - а мы ее не уберегли. Понимаете, она была необыкновенным человеком. Детдомовские дети часто бывают недоразвитые. Ну откуда взяться уму, если тебя родители в пьяном угаре сделали, а потом по голове били? Некоторые малыши, попав в интернат, выправляются. Я говорю о хороших приютах, где детей нормально кормят, одевают и обучают. У Влады большинство воспитанников расцветало. Но были и такие, как мы с Лидкой.

Родченко подперла щеку кулаком и продолжала:

- Я только в детдоме постельное белье увидела. Мне тогда исполнилось шесть лет, мать, когда ела, мне корки хлеба кидала, она на игле плотно сидела, ни о чем, кроме уколов, не думала, доширялась до смерти. Я по первости в интернате чуть с ума не сошла: тарелки, вилки, чашки, полотенца, мыло в ванной, игрушки. А каша на завтрак? Ее на молоке варили, изюм клали. Какао! Меня так потрясли простые бытовые вещи, что я потеряла речь. Могла лишь мычать, впадала в истерику. И куда такого ребенка деть? Сдать в дурку. Даже в хорошем интернате с идиоткой цацкаться не станут, оформят по комиссии и перекрестятся с облегчением. А Влада Сергеевна все правильно поняла. Она со мной возилась и через год вернула к нормальной жизни. С Лидкой еще хуже было, та писалась безостановочно, и днем и ночью. Отвели ее в поликлинику было, там сказали: «Физически здорова, беда с головой, отправляйте в специнтернат, девочка не может контролировать естественные потребности». У докторов в районной поликлинике такая установка: раз привели из детдома с проблемой, значит, кретин.

Влада Сергеевна Лидку сама лечила, отселила ее спать в свой кабинет, штанишки шила из клеенки, всем воспитанникам внушила: девочка больна, давайте ей поможем. Представляете? Так управиться с ребячьим жестоким коллективом, что его члены стали Лиду подбадривать, напоминали ей про туалет! Теперь Лидочка замужем, все у нее хорошо. И у меня тоже. Роман Костров весь дергался, руки-ноги у него дрожали, Павлик Мешков в корчах падал, считалось, у него эпилепсия. Нам всем светила дурка и ранняя смерть. Влада Сергеевна всех спасла, сделала нормальными.

Галя вцепилась в стол и заплакала.

- Попробуйте вспомнить, что говорила Ильченко про такси, - велела я.

Галина утерла кулаком слезы.

- Ну… «Пойду, машина приехала…»

- Автомобиль? - уточнила я. - Она произнесла слово «такси»?

Родченко начала наматывать на палец прядь волос.

- Не знаю… но ее всегда возила Лидка! У Ильченко маленькая пенсия, вся до копеечки рассчитанная. Такси, значит, за рулем Лидуха.

- Важны факты, а не ваши домыслы! - воскликнула я. - Начинаем заново. Сосредоточьтесь, закройте глаза, возьмите трубку, представьте, что беседуете с Владой Сергеевной. Ну!

Галя послушно потянулась за телефоном.

- Э… э… «Марина-то права! Боль терпеть невозможно. А они, наверное, мучаются. Здоровье и покой. Что хуже, огонь в суставах или пожар в душе? Все. Приехала машина. Мне пора, как устроюсь, позвоню».

Родченко открыла глаза.

- Точно, вспомнила! Не было слова «такси». Она скороговоркой бросила: «Приехала машина. Мне пора, как устроюсь, позвоню». Значит, за ней Лидка прикатила? Чего она врет?

- Алиби вашей подруги легко проверить, - остановила я Галину, - мы этим непременно займемся. Но Владу Сергеевну мог отвезти другой шофер.

- Нет, - уперлась Галя, - у нее есть только мы, в смысле бывшие воспитанники. Когда Влада заболела, мы стали ей помогать. Лидка ее возила, Роман по дому суетился, чинил краны, окна на стеклопакеты поменял, Пашка продукты притаскивал, он в супермаркете торгует, может по оптовой цене отовариться, я квартиру убирала, стирала, Валерка на лето Владу на дачу брал. Кто что мог, то и делал. Я все знаю. О деньгах она только мне рассказала, я у нее типа психотерапевт была. Влада при остальных улыбалась, делала вид, что все о’кей, но я-то в курсе про ее боль в ногах и тоску. Разве справедливо выгонять на пенсию человека, у которого в жизни только его детдом и есть?

- Ильченко заболела, работать она не смогла бы, - вздохнула я.

Галя вскочила.

- А у домашних детей родители здоровячки? Малышам любовь и забота нужны! Ну ездила бы Влада Сергеевна в инвалидной коляске по коридорам. И что?

- Кто такая Марина? - перевела я беседу в иное русло.

- Понятия не имею, - осеклась Галя.

- Девочка из детдома? - предположила я.

- Среди тех, кто постоянно поддерживал Владу, Марин не было, - отрезала Галя, - могу у наших поспрашивать.

- Сделайте милость, - попросила я, - и сразу соединитесь со мной, если узнаете даже самую, на ваш взгляд, ерунду.

Оставив Галю горевать, я вышла на улицу и поразилась случившейся перемене. В Москву вдруг пришло лето. На улице резко потеплело, прохожие сняли куртки, плащи, кое-кто из девушек даже надел босоножки. Мне в плотном платье и шерстяном кардигане стало жарко. Все мои вещи сгорели, мне придется заново покупать все, и я не испытываю ни малейшего восторга при мысле о шопинге. Но нельзя же щеголять в одном наряде! Рано или поздно его придется постирать, и у меня нет обуви, лишнего белья и прочего! Хорошо хоть Димон проявил христианское милосердие и пустил меня в свою квартиру. Только сейчас я оценила размер несчастья. Сгорела вся библиотека Гри, наши документы, вещи, милые мелочи, погибла мебель, холодильник, два телевизора, моя коллекция романтических комедий на DVD, альбомы с фото. У нас ничего нет! Непонятно, можно ли отремонтировать квартиру, Гри на спецзадании, ему сейчас не до бытовых проблем, а я…

Телефонный звонок прервал поток моих мрачных мыслей.

- Тань, привет, - сказал чуть надтреснутый баритон, - Чеслав велел сразу тебе сообщить.

- Кто это? - перебила я.

- Ну ваще, блин, не узнала! Богатым буду, хотя навряд ли, - засипела трубка. - Леня Мартынов.

- Что у тебя с голосом? - удивилась я.

Мартынов возглавляет убойный отдел, только не спрашивайте какой, я не разбираюсь во всех этих милицейских подразделениях, знаю лишь, что он большой начальник, дружит с боссом и частенько помогает нашей бригаде.

- Пивка холодного с рыбцом тяпнул, - признался Ленька. - Вчера вообще молчал.

- Представляю радость твоих подчиненных, - хихикнула я, - немой босс! Вот оно, счастье!

Мартынов попытался откашляться.

- Я и без слов могу ситуэйшен объяснить. Мало не покажется. Помнишь Эдуарда?

- Твой кошмар? Лентяй, вечно больной, да еще и глупый лейтенант? - спросила я. - Удивлена твоему терпению. Что он у тебя делает?

- Теперь ничего, - порадовался Ленька. - Его волосатая рука сверху держала, на днях эту лапу отрубили, я воспользовался моментом и турнул гада. На радостях пивка нахлебался. Короче, у нас четыре трупа и один полутруп.

- Сочувствую, - абсолютно искренне пожалела я его. - Но зачем ты мне звонишь?

- Чеслав велел, сказал, тебе это надо знать. Покойничков наших зовут Степанида Андреевна Гвоздева, Елена и Анна Киселевы, до кучи к ним Сергей Николаевич Евдокимов. Степанида - доктор наук…

- …профессор, владелица крупного медцентра! - закричала я. - Сергей Николаевич ее адвокат. Анна школьница, Елена ее мама. Что с ними случилось? Когда?

- Вчера вечером Гвоздевы, Киселевы и Евдокимов ужинали в японском ресторане «Кинуки», - отрапортовал Леня, - все отравились морскими гадами.

- Юрий Игоревич жив? - воскликнула я.

- Он и есть полутруп, - ответил Ленька, - в реанимации лежит. На месте преступления сейчас орудуют наши.

- Еду в «Кинуки», - засуетилась я, - говори адрес.

Едва я запомнила название улицы и номер дома, как трубка снова ожила, на этот раз меня разыскивал Коробков.

- Юная и наивная роза, послушай старого, побитого молью, но резвого умом тигра. Я тут подумал над последними словами Влады, и…

- Степанида и Киселевы умерли, - перебила я дедушку российского Интернета, - на тот свет они прихватили и адвоката Евдокимова. Юрий Игоревич в реанимации.

- Крутится, вертится шар голубой, - забубнил Димон. - Причина их спешного отъезда в мир иной известна?

- Предположительно отравление морскими гадами, - озвучила я версию Лени.

- Возможный вариант, - согласился Димон, - в глубине океанов полно нечисти, к которой не стоит приближаться. Например, русалка, до изумления бесполезное существо. Явно не рыба, сожрать ее не захочешь, но и как баба она не нужна. Че с ней делать? Это не объект для полноценного секса и вкусного обеда. Тань, ты как считаешь?

Я рассердилась:

- В отличие от тебя мне ни разу в жизни не хотелось попробовать котлеты из русалки. Перестань идиотничать, найди Марину.

- Просто Марину? - очень серьезно спросил Димон. - Отлично. Сейчас выясню, сколько их в России. Которую искать? Пожалуйста, не утруждайся, не сообщай мне ни отчество, ни фамилию, ни год рождения. Перешерстю с десяток тысяч дам, и ажур!

- Ты понял, что все, кто имел отношение к моему делу, скончались? - возмутилась я. - Влада Сергеевна, Аня, Лена, Степанида и даже незнакомый мне адвокат. А Юрий Игоревич кандидат на тот свет!

- Похоже, ты не приносишь удачу, - как ни в чем не бывало объявил Димон, - но раз завела разговор о Марине, она сейчас самый важный объект.

Я вошла в метро, вцепилась в поручень эскалатора и затараторила:

- Итак, о Марине. Она неким образом связана с Ильченко. Поройся в биографии Влады. Я не верю в совпадения. Директрисе проломили голову, остальные участники истории слопали протухшие морские гребешки или креветки. Странно это, не находишь?

- Теперь о моих идеях, - сказала трубка и замолчала.

Я глянула на дисплей. К сожалению, на некоторых станциях подземки отсутствует мобильная связь. Нам с Коробком не удалось закончить беседу.

Дата добавления: 2015-08-21