Глава 21. Ко времени прибытия Сабина в крепость, Ловцы уже вовсю взбирались по горе

Ко времени прибытия Сабина в крепость, Ловцы уже вовсю взбирались по горе. Люциен перенес его внутрь комнаты Торина, большую часть которой занимали мониторы слежения. Все остальные воины, за исключением заключенного Аэрона, стояли возле этого чуда техники и всматривались в изображение.

«Нет, не правда», – понял он.

Хранитель демона Боли отсутствовал. Опять.

– Взрыв? – поинтересовался Торин с насмешкой в голосе.

– Да. Отправь их к чертям в Ад, – проревел Мэддокс, сжимая в руке кинжал. – Хороший Ловец – мертвый Ловец.

– Нет, – Люциен потянул его за мочку уха. – Если они сумеют минуть ямы, силки и стрелы, то впустим их внутрь. Взрыв привлечет сюда невинных людей, а этого мы не можем себе позволить.

Мэддокс зло раздул ноздри.

– Эшлин…

Люциен опять дернул его.

– Я уже перенес женщин в безопасное место, хотя сейчас нигде нет полной безопасности. С Аньей в качестве стража твоя женщина будет в полном порядке.

Мэддокс умерил пыл своего гнева, и плечи воина обмякли.

– Хорошо.

– Мы впустим их внутрь, и дом наш окрасится багрянцем, – сказал Парис. – Например, мне не улыбается уборка. А поскольку Аэрон под замком, то все это ляжет на мои плечи.

– Я сражался с Ловцами намного дольше, чем ты, – встрял Сабин. – Поверь, лучше перебить их здесь, чем в городе, где случайные прохожие могут пострадать или быть использованы против нас. А уж Ловцы не преминут воспользоваться невинными. Из женщин и детей получаются великолепные живые щиты.

– Все ради высшего блага, – печально передразнила Камео, и Сабин поежился.

Кому‑то надо надеть на нее намордник. Сколько бы времени они не провели вместе, он никогда не привыкнет к ее голосу.

– Вот это, я понимаю, веселье, – заявил бессмертный по имени Уильям, потирая руки.

Сабин глянул на него, гадая кто, мать его, приглашал сюда нахала. Заводить новых друзей на входило в его сегодняшние планы.

– Что ты здесь делаешь?

Люциен ущипнул его за переносицу.

– Воин наш званый гость и может оказать помощь в грядущей битве, – в тоне его не слышалось ничего, помимо радости, хотя Сабин готов был биться об заклад: тот надеялся, что "званого гостя" покалечат в битве. – Мы имеет дело с тем, чего и вообразить не могли.

– О чем это ты? – потребовал уточнений Сабин.

– Я говорю о нашем старом добром друге Галене. Я только что узнал, что он возглавляет Ловцов.

– Гален? – рассмеялся Сабин. – Ты определенно шутишь.

Другие воины также рассмеялись, но напряжение сквозило в их веселье.

Сабин хлопнул Люциена по плечу.

– Мы тысячи лет ничего о нем не слыхали.

Люциен покачал головой, а во взгляде его несоответствующих глаз залегла тревога.

– Это не шутка. Как сообщила нам Эшлин, Даника – Всевидящее Око. Одна из ее картин раскрыла эту тайну. Они просили ее подняться на крышу. Они хотят украсть ее у нас.

Произнесенные столь спокойным тоном слова оказались смертельны для Сабинового недоверия.

Гален.

Несет ответственность за все его страдания.

Его самый главный враг, который некогда был близким другом.

Именно Гален предложил отвлечь Пандору и открыть тот проклятый ларец. Именно Гален нахваливал им преимущества демонстрации богам их ошибки. Гален был их союзником – или же они просто так думали.

«Боги не доверили нам охранять ларец», – говорил Гален. – «Разве раз за разом мы не доказывали свою силу? Разве ради них мы не истекали кровью? Разве все эти века мы не охраняли их? А они выбрали вместо нас женщину. Она не обладает и половиной нашей силы!»

Последние слова оскорбили Камео, и она расцарапала Галену лицо.

Он просто рассмеялся, как лишенный разума. Камео также оскорбило и то, что избрали именно Пандору, а не ее саму. Потому воины заключили союз, уверенные в своем успехе.

Но с самого начала Гален планировал предать их, завидуя тому, что не имел к ларцу никакого отношения.

Люциен, а не он, был избран богами на должность Капитана Стражи.

Лишь много позже они узнали, что Гален сделала их руками всю грязную работу. Пока они вынашивали его чудесную идею, он приводил в боевую готовность армию Пандры, чтобы та помогла ему в борьбе со своими же «друзьями». Таким образом он сам изловил бы демонов, выступая в роли спасителя мира – и занял бы место Люциена.

Поначалу все шло гладко. Парис сумел увлечь Пандору, поскольку даже тогда женщины не могли пред ним устоять.

Остальные, крадучись, приблизились к ларцу. Но едва они добрались до него, отряд солдат подоспел к ним – Гален в их рядах.

Мгновенно завязалась битва. Кровавая, неистовая. В конечном итоге ларец открыли‑таки, демоны обрели свободу – все те демоны наконец‑то оказались свободны. Но невзирая на все старания Галена – невзирая на их собственные старания – демонов невозможно было изловить. Они оказались намного сильнее, что кто‑либо мог вообразить. Хуже того, ларец словно растворился в воздухе, пока демоны пожирали плоть стражей Пандоры, как отчаянно голодные пираньи.

Те вопли… до сих пор они преследовали Сабина.

Хотя Гален отвернулся от них и «помог» Пандоре, все же он сыграл свою роль в открытии ларца, и потому боги покарали его наравне с другими.

Хранить демона Надежды – не было достаточно жестоким наказанием в глазах Сабина, но Сабин не смог воздать виновному свое собственное покарание. В последовавшей за их проклятьем неразберихе Гален исчез, что одновременно и радовало, и злило Сабина.

Месть должна быть сладкой. Возможно, сейчас у него будет такой шанс.

– Как смеет он так поступать? – взревел Страйдер. – Одного предательства для него мало?

– Если он контролирует Ловцов, то может быть это он держит бразды правления в том Институте, на который работала Эшлин? Как‑то она упоминала, что никто не видел его президента, потому что он никогда не выходит на публику, – Мэддокс обвел взглядом комнату. – Гален? Возможно ли такое?

– Может быть, – пожал плечами Сабин. – Ирония в том, что заведение, гордящиеся своим человеческим превосходством, может втайне управляться полу‑демоном, полу‑бессмертным. Как ему удается скрывать от Ловцов правду о себе? Они могут не знать, иначе уже подняли бы мятеж. И вообще зачем Галену хотеть нашей смерти?

– Зачем он убедил нас открыть ларец, а потом сам пошел против нас? – спросил Страйдер. – Он должен побеждать, всегда, несмотря на цену этой победы.

– Кто бы говорил, Поражение? – сказал Мэддокс.

– Возможно, он всегда планировал сокрушить нас, встать над нами – даже над богами – и завладеть небесами.

Сабин схватил зачехленный кинжал.

– Какими бы ни были причины, если ты прав, и нам предстоит небольшое семейное воссоединение, то я намерен снести ему башку. Его череп весьма украсит мой туалетный столик. Избавит от необходимости вставать ночью, чтобы воспользоваться уборной.

Парис криво глянул на него.

– Здесь шучу я. В любом случае, я не возлагаю надежды на то, что он явится нам на глаза.

Усмехаясь с абсолютно безумным выражением лица, Торин возбужденно захлопал в ладоши.

– Возлагать надежду. Гален – Надежда. Забавно. Плохо то, что я думаю, ты прав. По какой бы то ни было причине Гален до сих пор не показывался нам. Он не знает, что мы знаем, что он возглавляет Ловцов.

– Тогда давайте пошлем ему красивую пригласительную открытку и позовем к нам. Под открыткой я подразумеваю всех его Ловцов в мешках для трупов, – предложил Страйдер.

– Ох, это так нехорошо, – имея в виду «правильно», Гидеон с ликованием потер руки. – И это, несомненно, вызовет зевоту.

– Итак, – сказал Торин, пальцы которого порхали по клавиатуре. – Мы решили впустить Ловцов внутрь или нет? Они хотят Данику – Всевидящее Око – и будут отчаянно драться, потому что считают, что она поможет им отыскать ларец и покончить с нами. Впуская их в крепость, мы тем самым подпускаем их к ней.

Сабин покачал головой.

– Неа. В данный момент Рейес увозит ее. Она будет далеко, когда Ловцы приблизятся к нам.

– Как вообще так получилось, что она – это артефакт? – проворчала Камео.

– О, боги, женщина, – проговорил Уильям. – Твой голос смерти подобен. Можешь помолчать, пока я не покину комнату? Пожалуйста. Серьезно, похоже, что ты та единственная женщина в мире, чарам которой я хотел бы сопротивляться.

Камео сердито глянула на него.

– Это тебе лучше «помолчать», – более не усмехаясь, бросил воину Торин, – или сам не заметишь как окажешься в одном из мешков для трупов Страйдера.

В глазах Камео Сабин почти прочел ту улыбку, которую он не видел на ее лице много веков.

– Эшлин сказала, что артефакты охраняются Гидрами, что позднее подтвердила и Анья. Никто не охранял девушку.

– Возможно, Гидра ранее охраняла ее, – предположил Сабин. – Даника должна была бы существовать с давних времен. Но она явно не бессмертна, потому наверняка перерождается. Возможно, реинкарнирует. Или же такая способность передается в ее роду с кровью, и потому, по мнению богов, вся семья подлежит уничтожению. Или же Гидра просто потеряла ее. Проклятье, может быть Рейес – это Гидра. Вы же видели, каков он, когда с ней.

Повисла минутная тишина, а потом кто‑то фыркнул: «Рейес – Гидра», затем Люциен сказал:

– Впускайте их. Будем биться с ними здесь. Так безопаснее.

Торин кивнул, в то время как пальцы его, не сбавляя скорости, мелькали по клавиатуре.

Горя желанием сражаться и сражаться немедленно, Сабин изучал восемь мониторов, на которых был виден весь склон. Ночь пала уже давно, а лунный свет с трудом пробивался сквозь кроны деревьев.

Все Ловцы носили черное и даже покрывали краской лица. Но они не могли укрыться от тепловых сенсоров или же от пристального глаза Сабина. Помимо красных пятен каждый шорох листвы, каждый катящийся комок грязи выдавал их.

– Дерьмо. Они как саранча, – процедил Уильям. – Нет, ну серьезно. Толпа жуков. Их там не меньше сотни.

– Страшно? – поинтересовался Сабин.

– Черта с два. Думаю, я только что кончил.

«Свой человек»

– Сколько еще времени осталось? – спросил Страйдер.

Он переминался с ноги на ногу, излучая предвкушение.

Торин пожал плечами, от чего его длинные светлые волосы заметались по широким плечам воина.

– Четыре минуты. Может быть, три. Зависит от того, насколько они умны. Некоторые уже упали в ямы, а некоторых пронзили спрятанные стрелы.

«Как только я пришибу парочку, я обрету счастье», – подумал Сабин.

– Все они не будут ломиться в парадную дверь. Разделятся. Они знают, что мы знаем об их приходе, потому более не будут пытаться держаться тихо. Некоторые останутся внизу. Кто‑то полезет в окна. А еще есть вероятность, что часть спустится на вертолете, на случай если Даника выполнила их приказ и отправилась на крышу.

– Тогда и мы разделимся, – решил Люциен. – Моя команда вместе с Уильямом займется горой. Твоя – всем остальным.

Сабин расплылся в улыбке.

– Значит, мы будем биться с большей частью Ловцов. Вот не зря же я так тебя люблю.

Хор смешков наполнил комнату, в точности как он и хотел. Затем Люциен и его ребята ушли, довольно улыбаясь. Они жили здесь сотни лет. Они знали самые удобные места, где можно залечь в ожидании, знали все тропинки в обход системы безопасности на склоне горы.

К сожалению, этого Сабин не знал.

– Стоит ли нам освободить Аэрона? Позволить ему поучаствовать в битве? Его весьма полезно иметь в роли союзника.

– Черта с два, – ответил Торин. – Наравне с головами Ловцов, он пожелает снести и наши. В чем дело? Страшно? Что ж, не стоит пугаться. На моих мониторах отображаются все этажи крепости. Настройте телефоны на вибро‑вызов, и я оповещу вас, едва Ловцы окажутся внутри, и укажу их точное местонахождение.

– И так это я вообще умудрился отпустить тебя? – удивился Сабин.

– Ты не отпускал, – сухо ответил Торин. – Я покинул тебя, чтобы последовать за Люциеном.

– Играешь словами, друг мой, – повернулся к своим воинам и кивком указал на коридор. – Приступим.

Кивнув в ответ, все они вышли из спальни, на ходу вытаскивая свои телефоны. Сабин следовал в хвосте, но ловко опередил всех, делая широкие и целеустремленные шаги.

– Отличный день, чтобы умереть, – проговорил Кейн.

Для Ловцов – именно так это и было.

Сабин вернул телефон обратно в карман и взял в руку свой пистолет с девятимиллиметровыми пулями. Прищелкнул пальцами свободной руки.

– Как думаешь, с какой группировкой мы имеем дело? – спросил Страйдер. – По‑прежнему со Стефано?

– Это так важно, – тут же откликнулся Гидеон. – Эта. Та. Все вместе взятые. Какая разница?

– Вне сомнений это люди Стефано. Нападение поздно ночью, рвущаяся в бой армия и полуавтоматы. Кроме того, именно он первым держал в плену Данику. Он еще не знал, что она – Око, иначе не отпустил бы ее, – ответил Сабин, и тут же напряженно добавил. – Он мой. Увидите – оставьте его в живых.

Дин Стефано хотел наказать Сабина за ту роль, которую он сыграл в самоубийстве своей супруги. Это было нормально, даже вполне понятно. Но Стефано продолжал преследовать его друзей, никогда не оставляя их в покое, а это уже переходило всякие границы. От любви Сабин мог отказаться, но он ценил своих друзей больше, чем самого себя, и не позволит, чтобы за ними охотились подобным образом.

– Гидеон, комната развлечений. Знаешь, что делать.

– Неа. Не знаю, – Гидеон отделился от их группы.

– Кейн, северный коридор.

Кивнув, Кейн скрылся за следующим поворотом. В тот же миг один из плафонов витого светильника‑канделябра лопнул, разбрасывая осколки стекла во все стороны. Послышалось шипение, сдавленное бормотание и проклятия. Затем, конечно же, лопнул еще один плафон.

Бедствие.

Его никуда нельзя брать с собой, и нет никакой возможности избежать взрывов, если он неподалеку.

Бедняга Люциен.

– Камео… – Сабин глянул через плечо. Камео не было среди оставшихся воинов.

Где, черт ее забирай, она шляется?

Раздражаясь, он провел языком по зубам. Эта женщина все чаще и чаще стала пропадать в последнее время.

– Аман, южный коридор.

Не последовало ни ответа, ни даже кивка, но Аман сменил направление движения.

– Еще две минуты, – сообщил Страйдер, – и начнется настоящее веселье. Сомневаюсь, что Люциен и его команда сумеют перебить всех снуружи.

Сабин взглянул на него.

– Почему две минуты? Откуда знаешь?

– Внутренние часы.

До того, как последние слова слетели с языка Страйдера, раздался звук бьющегося стекла. Сабин и Страйдер отразили улыбки друг друга.

– Твои часы барахлят. Полагаю, все начнется прямо сейчас, – он сжал в ладони второй пистолет, радостно ощущая его тяжесть. – Тебе в западный коридор, друг мой. Мне – на восток.

Страйдер кивнул и развернулся на пятках.

– Будь осторожен.

Сабин поспешил вперед, буквально поедая расстояние, отделяющее его от драки. Еще одно окно разбилось, на этот раз прямо перед ним. Телефон завибрировал в кармане.

«Торин, ты немного опоздал», – подумал он.

Минутой позже трое мужчин, свисающих на альпинистских тросах, влетели в лишившиеся витражей окна, создавая вокруг себя порыв ветра.

Воин резко поднял руки, скрещивая их и нажимая на курки, открывая перекрестный огонь.

Бум, бум, бум.

Мужчины дернулись, закричали и осели на пол.

Вид их агонизирующих тел наполнил его чувством удовлетворения. Все же к нему примешивался нетерпеливый рев его демона. Демон Сомнений желал принять участие.

– Повеселись, – пробормотал он, и почти что увидел, как его демон радостно потирает свои когтистые лапы.

Его разум распахнулся, когда дух потянулся к ментальному измерению, выискивая слабинки врага, чтобы на них можно было сыграть. Имея богатый опыт в подобных трюках, Сабин даже не поморщился.

Отлично. Демон отвлечет их, за что им придется дорого заплатить.

Двое новых Ловцов ворвались через окно. Он подстрелил их также быстро и без лишних усилий, как и предыдущих. Это его жизнь – такой всегда была его жизнь.

Сражения, войны, убийства.

С младых ногтей он знал, что к врагу нельзя проявлять терпимость.

В конце концов, для этого он и был создан: сражаться, воевать, убивать. И именно так он сделает свой последний вдох, когда наконец‑то пробьет его час.

Сражаясь, воюя, убивая.

Шуршание раздалось позади него.

Оборачиваясь, он выпустил быструю очередь. Еще двое Ловцов пало, крича от боли. Рука одного из них оказалась рядом с его ботинком. Граната выкатилась из уже безжизненных пальцев. Чеки в ней уже не было.

Дерьмо.

Молниеносным движением Сабин схватил ее и вышвырнул в окно, молясь, чтобы она не навредила его друзьям. Но лучше ей взорваться снаружи, чем здесь.

– Огонь, – прокричал он.

Бум.

Фундамент крепости содрогнулся. Огонь и дым, раздались вопли и топот. Волна жара прокатилась по коридору, обжигая его кожу. Осколки также влетели в середину, и обломок древесного сука ударил его по лицу перед тем, как упасть на пол.

Сабин сумел перепрыгнуть через тела и лишь потом понял, что один из Ловцов еще не умер. Мужчина наставил на него пистолет, бормоча с улыбкой:

– Никакой жалости. Не твое ли это кредо?

Нажал на курок.

Пуля попала Сабину в бедро, боль напомнила укус.

– Засранец!

Попадание с близкого расстояния причиняло самые болезненные раны, и он мгновенно понял, что мышцу его разнесло на ошметки. Кривясь, он разрядил магазин в и без того израненное тело Ловца с таким громыхающим звуком, что в ушах зазвенело.

– Да, – бросил он. – Это мое кредо.

Мужчина испустил последний вздох секундой позже, когда у него горлом пошла кровь.

«Ты слишком слаб», – услыхал Сабин шепот демона Сомнений, обращенный к одному из Ловцов снаружи. – «Повелители убьют тебя. Скорее всего, ты не доживешь до следующего восхода солнца»

Отчетливо, словно Ловец стоял рядом, Сабин услышал его ответ.

«Нет. Нет. Я силен. Я убью их»

«Ты практически штаны намочил от страха. Они могут чувствовать страх. Они набросятся на тебя, как звери. А если они разрежут тебя на куски и по почте отошлют косточки твоей семье?»

Давно привыкший к потокам сомнений, Сабин отключился от этого шепота. Он повертел головой налево направо, пятясь к углу возле разбитого окна. Быстро выглянул из окна – больше никто из Ловцов не собирался запрыгнуть внутрь. Быстрый осмотр коридора – также никаких признаков Ловцов.

Втягивая воздух в легкие, он опустил взгляд на свою рану: брюки уже прилипли к коже, а на ноге красовалась кровавая дыра.

Чудненько.

Он потянулся, коснулся входного отверстия и едва не завопил. Дела обстояли хуже, чем он полагал. Поворачивая руку, он погрузил пальцы в рану и нащупал выходное отверстие. Благо, пуля пошла навылет.

Лады.

Может быть, все не так уж и плохо.

Оторвав полоску от края рубашки, перевязал бедро, останавливая кровотечение.

«Как там твои ребята? А Люциеновы? Надейся, что никто не умрет. Ловцы превосходят вас числом, так что есть вероятность того…»

– Заткнись, – приказал он демону, который пытался его опутать сомнениями.

«Большинство натренированы блокировать свои мысли», – захныкал демон Сомнений. – «Только некоторые открылись мне и те уже мертвы»

Демону нужно было услышать мысли своей жертвы перед атакой.

– Бедняжечка, – пробормотал Сабин. – Но если убьют меня, ты лишишься всего. Сойдешь с ума. В конечном итоге тебя засосет обратно в ларец.

Тыльная часть его черепа завибрировала, когда демон содрогнулся от ужаса.

– Только не ларец. Только не ларец!

– Тогда утихни.

К счастью, тварь подчинилась.

Снаружи до Сабина доносился свист и звуки перестрелки, исполненные боли крики смертных. Визг стали, рассекающей кожу и кости. Он глянул в темноту ночи, оставаясь в тени насколько это было возможно. Увидел проблеск серебра – кинжалы, метательные звездочки – в лунном свете, изгибающийся в воздухе перед тем, как достигнуть цели.

На глаза ему попался один из друзей. Мэддокс поспешил вперед, подпрыгнул в воздух и обрушился на группу Ловцов. На пару секунд они превратились в живой клубок. Кинжал двигался быстро, мелькая, извиваясь в смертоносном танце. Затем воцарилась тишина. Неужели Мэддокс…

Воин вскочил на ноги, расталкивая безжизненные тела. Мэддокс обернулся и показал на кого‑то взмахом руки. Рейес, обнимавший талию девушки, вышел на свет, но через миг они исчезли.

Всевидящее Око. Хвала богам, я не убил ее, когда подвернулась такая возможность.

Телефон завибрировал в кармане.

Дерьмо.

Внезапно раздались новые звуки шагов, привлекая внимание Сабина.

Поздновато.

Он обернулся. Четверо Ловцов вышли в коридор.

– Один есть! – услышал он, когда они выхватили оружие и бросились вперед.

– Он мой. Едва он восстановится от моих пуль, будет в вашем распоряжении.

– Я сделаю ему больно. Сейчас, потом. Это за моего сына, демон!

Град пуль обрушился на него: плечо, живот, уже пораненное бедро. Ему не стоило позволять себе отвлекаться. Преодолевая боль и рыча, он подался вперед. Нажимал на курки своих пистолетов, пока не опустошил магазины, отбросил их и развел руки в стороны, а пули все еще летели в него.

Ловцы настигли его на середине коридора.

Они столкнулись и повалились на пол. Один из Ловцов так сильно ударился о мрамор головой, что более не шевелился. Трое других выхватили кинжалы и попытались поранить Сабина. Но он ожидал этого и потому выхватил свой кинжал во время падения.

Люди, какими бы умными он ни были, не могли сравняться с бессмертным в силе и ловкости.

Он перерезал им глотки до того, как они успели нанести пару‑тройку ран.

Тяжело дыша, Сабин поднялся на ноги. Головокружение барабанным боем пульсировало в его голове, и он пошатнулся. С таким успехом он может не дожить до схватки со Стефано. Не говоря уже о Галене, если трус когда‑либо покажется ему на глаза.

На миг он прикрыл глаза, усталый и ослабевший.

Должно быть, он отключился на какое‑то время, потому что когда пришел в себя, прямо перед ним стоял человек. И не просто человек.

Стефано.

Ненависть захлестнула его подобно прибою, но он совсем выбился из сил.

– Знал, что это ты, – проговорил Сабин. Горло немилосердно саднило.

Стефано щелкнул языком.

– Посмотри на себя, демон Сомнений. Тебе, наверное, больно. Как печально.

Сабин медленно завел здоровую руку за спину, где на цепи крепился кинжал. Холодный металл коснулся его кожи.

– Ох, не делал бы я этого на твоем месте, – сказал Стефано, выхватывая пистолет и направляя дуло Сабину в лицо.

Сабин замер.

– Мы оба знаем, что ты не собираешься убивать меня.

– Возможно. Но я без проблем причиню тебе боль, доводя до смертного предела. В моей команде есть медики, которые знают, как спасти человека, стоящего на пороге смерти.

– Ну, разве ты не душка? – Проклятье, но в голове его стоял туман. Туман, который не имел ничего общего со слабостью, а был следствием… наркотиков? Неужели Стефано вколол ему что‑то, пока он был в отключке?

Это так просто не сойдет с рук гаду.

– Да. Да. Так и есть. Я не отрезал тебе руки‑ноги, как хотелось бы. Не вырезал имени Дарлы на твоей груди.

Губы этого мужчины, произносящие имя его возлюбленной, тем самым оскверняли его.

– Она ненавидела тебя, знаешь? Ты думаешь, что я соблазнил ее, но правда такова, что она по своей воле бросилась в мои объятия.

Стефано гневно раздул ноздри.

– Лжец! Она любила меня! Она бы никогда не предала меня. Но ты и твой демон промыли ей мозги, изменили ее, – его дыхание участилось. – Последние одиннадцать лет я молился и надеялся, что ты заведешь любовницу, и я смогу отобрать ее у тебя, но ты не делал этого, а я устал ждать. Вместо этого я заберу твоих друзей, твою честь. И в конечном итоге я лишу тебя жизни.

– И от подобного насилия мир станет лучше? – сухо поинтересовался Сабин. – А как же мир и гармония?

Стефано провел языком по зубам, выражение его лица сменилось с ярости на спокойствие, словно Сабиновы вопросы напомнили ему о его цели.

– Где девушка?

– Возможно, мы продали ее, – Сабин выпрямил пальцы, и они коснулись острия его кинжала. – Возможно, зарезали и съели на завтрак, – в данный момент Сабин завидовал Гидеону, ведь сам он терял сознание всякий раз, когда пытался солгать. Ненавидел то, что выйти из положения мог, лишь только используя сослагательное наклонение. Все, кто знал его хорошо, знал его уловки.

Стефано знал его.

– Где она, демон? Она должна быть где‑то здесь. Вы знали, что она с нами заодно, и не отпустили бы далеко без присмотра.

Новый приступ головокружения охватил его.

Не теряй самоконтроль. Не сдавайся в руки Стефано.

«Ты ранен. Ты уже в его власти»

Сабин сжал челюсть.

«Разве мы это не обсуждали? Если хочешь жить, демон, то лучше обрати свое оружие против Ловцов»

Он закрыл свое сознание.

«Его надо отвлечь. Заставь его думать»

«Отвлечь»

– Навевает воспоминания, правда? – спросил Сабин. – Мы уже бывали в подобной диспозиции, только это ты был ранен. Ты и твои люди напали на мой дом в Нью‑Йорке, надеясь тайно пробраться внутрь и захватить нас во сне. Вы быстро поняли ошибочность своих методов. А ты лично познакомился с моим любимым кинжалом. Точнее твой живот, да?

Ноздри Стефано зло раздувались.

– Да, а ты решил, что я мертв. Спаковал свои вещички и убрался, бросив меня там, от чего ненависть моя лишь возросла.

«Попался», – гаркнул демон Сомнений, а затем зашептал, обращаясь к Ловцу:

– Все это потраченное на планирование время, потеря людей, израсходованные пули… а что если этого недостаточно? Что если Повелители опять уйдут без единой царапины?

– Расскажи мне о девушке. На этот раз правду, – рявкнул Стефано. – Вы бы не стали убивать ее. Она – Око.

– Теперь что? – он знал, что Ловцам известна ее способность, но теперь он гадал, кто же им рассказал о ней. – Ты только что сказал, что она была глазом? Да уж у нее симпатичные гляделки, но я бы не переоценивал их прелести.

Пока он говорил, демон Сомнений продолжал забивать голову Стефано своими мыслями.

«Прямо сейчас она может вести Повелителей к третьему артефакту. Если они первыми отыщут ларец, то уже не будет способа пленить их демонов. Сабин будет здравствовать, а ты умрешь в один прекрасный день»

Глаза Стефано сузились, а держащая пистолет рука затряслась.

– Прекрати!

Сабин невинно сморгнул, по‑тихоньку сжимая пальцами кинжал.

– Что прекратить?

– Прекрати наполнять мою голову этими отравленными мыслями. Это то, что ты сделал с Дарлой? Это так ты убил ее?

– Она убила себя сама, – ему надо быть осторожным. Он не хотел спугнуть Стефано и вынудить того, выстрелить себе в лицо. Такая рана может навечно искалечить его. Возможно, даже убить. – У тебя такой вид, словно голова твоя вот‑вот взорвется. Я могу чем‑то помочь? Например, рассказать, что ты работаешь на демона?

Стефано оскалил зубы и зарычал.

– Прикидывайся идиотом, если хочешь. В любом случае это не спасет ни тебя, ни девушку. И не пытайся сбить меня с толку своей грязной ложью. Мой лидер – настоящий ангел, и дело наше направляют сами небеса.

Сабин увидел, как дернулся его палец, лежащий на курке пистолета, и понял, что Ловец в шаге от того, чтобы выстрелить. Будучи в такой ярости, он, пожалуй, не задумывался более о сохранении жизни Сабина.

Следующие слова стали тому подтверждением.

– Мне плевать, что случится с твоим демоном после твоей смерти. Я хочу, чтобы тебя не стало. Хочу покарать тебя. Раз и навсегда.

«Да, ему плевать»

Сабин призвал все свои силы, извернулся и откатился. Раздался выстрел, пуля просвистела над его плечом, обжигая, рассекая плоть, но – хвала всем богам – не попадая в цель. До того, как его противник сумел сделать новый выстрел, он подпрыгнул, ударил и подсек Стефано. Когда мужчина упал на пол, с грохотом приземляясь, Сабин выбил пистолет из его руки.

Где‑то позади он услышал стук ног по мрамору. Враги? Или свои?

Стефано отполз назад. Сабину невероятно сильно хотелось наброситься на него, сломать ему нос, перерезать глотку, сделать хоть что‑то. Но силы его иссякли. Он тяжело дышал, голова кружилась, а мышцы напряглись так, что сделали его неподвижным. Он мог только ждать, молясь, чтобы из‑за угла выходили его друзья.

– Мы еще не закончили, – заявил Стефано, поднимаясь на ноги. Глянул на коридор и побледнел.

Хвала богам.

Это означало, что сейчас к ним спешили Сабиновы друзья. По крайней мере, один из них. Краем глаза он увидел Гидеона, выхватывающего пистолет на ходу.

– Сабин, – позвал Гидеон. – Дерьмо! Я здесь не ради тебя, мужик.

Очевидно, не придумав другого выхода, Стефано бросился к окну и выпрыгнул. По крайней мере, его там ожидала мягкая подстилка, и он не разобьется о землю.

Он сдался? Так запросто?

Гидеон не остановился и не проверил, как Сабин. Он пролетел мимо него и поспешил к окну.

Сабин порочно усмехнулся.

«Хорошо его натренировал», – подумал он, позволяя наконец‑то пелене тьмы затмить его зрение. Колени подогнулись, и он упал на пол.

– Я абсолютно поверило своим глазам. Этого гада не словил наш любимый друг с его пернатыми крыльями, – раздались звуки выстрелов. Гидеон полностью разрядил свой пистолет. – Чудесно! Подстрелил его.

Сабин моргал, пока зрение не пришло в норму, и бессмертный, ответственный за его муки, не предстал перед его глазами.

Это был Гален с распростертыми белыми крыльями, которыми он изящно помахивал, паря за окном. Он был высок, силен и красив, как всегда – словно и не минуло всех этих тысяч лет.

Он улыбался.

Сабин считал, что готов ко встрече с воином. Или же готов настолько, насколько это было возможно после сегодняшнего сообщения Люциена.

Оказалось, не готов.

– Теперь ты знаешь, – выкрикнул Гален, и голос его звучал так же харизматично и вдохновляюще, как и помнил Сабин. – Теперь начнется настоящее веселье.

Это было последнее, что слышал Сабин перед тем, как впасть в забытье.

Дата добавления: 2015-08-21