Как бы олицетворял ту внутреннюю борьбу центробежных сил, которая уже

Тогда заполняла Австрию.

"Национальности" воспринимали как оскорбление и провокацию, когда им

Говорили, что это здание олицетворяет австрийскую историю.

Когда я, едва имея 20 лет от роду, впервые посетил роскошное здание

На Франценсринге, чтобы побывать в качестве зрителя на заседании палаты

Депутатов, я был во власти самых противоречивых настроений.

Уже издавна я ненавидел парламент, но конечно не как учреждение само

По себе. Напротив, в качестве свободолюбивого человека я не мог предста-

Вить себе никакой другой формы правления. Идея какой бы то ни было дик-

Татуры при моем отношении к дому Габсбургов показалась бы мне тогда

Преступлением против дела свободы и разума.

Немало содействовало этому и то, что во мне, молодом человеке, много

Читавшем газеты, жило бессознательное поклонение английскому парламенту.

От этого чувства я не мог так легко освободиться. Английская нижняя па-

Лата вела дела с большим достоинством (по крайней мере наша пресса изоб-

Ражала это так прекрасно), и это импонировало мне в высшей степени. Мож-

Но ли было даже только представить себе более возвышенную форму самоуп-

равления народа?

Но именно поэтому я был врагом австрийского парламента. Внешние формы

Работы австрийского рейхсрата казались мне совершенно недостойными вели-

Кого образца. К этому прибавлялось еще следующее.

Судьбы австрийских немцев в австрийском государстве зависели от их

Позиции в рейхсрате. До введения всеобщего и тайного избирательного пра-

Ва парламент имел хотя и небольшое немецкое большинство. Это положение

вещей было достаточно сомнительным: это немецкое большинство уже и тогда

Зависело от социал-демократии, которая во всех коренных вопросах была

Ненадежна и всегда готова была предать немецкое дело, лишь бы не поте-

Рять популярности среди других национальностей. Социал-демократию уже

Тогда нельзя было считать немецкой партией. Но с момента введения всеоб-

Щего избирательного права в парламенте уже не могло быть и цифрового не-

Мецкого большинства. Теперь ничто уже не мешало дальнейшему разнемечива-

Нию государства.

Чувство национального самосохранения ввиду этого уже тогда внушало

Мне лишь очень небольшую симпатию к такому национальному представи-

Тельству, в котором интересы немцев были не столько представлены,

Сколько задавлены. Однако все это еще были такие грехи, которые как и

Многое другое можно было приписать не самой системе, а только формам ее

Применения в австрийском государстве. Я тогда еще верил в то, что если

Дата добавления: 2015-08-21