Эпилог.

Полковник отослала суетливого дежурного раздраженным жестом руки.

Я нетерпеливо стоял там, ожидая получить на руки свое прощение.

Мы вернулись на пост комиссариата, где нам в своем время поведали о задании.

За мной со скрипом открылась дверь и вошел личный писчий Шеффера, клерикус Амадиель, споткнувшись о свою коричневую робу, волочащуюся по полу.

С ним был кто-то еще, молодой человек, на его лице была татуировка черепа и шестеренки Адептус Механикус.

Амадиель держал в руках связку прощений, в то время как техноадепт нес какое-то причудливое устройство, которое выглядело словно помесь лазпистолета и паука.

- Вот документы, Полковник, - медленно произнес Амадиель, выкладывая их на чистый деревянный стол перед Шеффером.

Я одернул себя от желания схватить всю связку и найти свое.

Полковник намеренно не торопился, подписал прощения остальных - Франкса, Кронина, Лори, Лорона и Гудманза.

Прощение для мертвых, живые подождут.

Он работал медленно и методично, клерикус держал перед ним пергамент пока он подписывал его здоровой рукой.

Амадиель передал ему горевшую красную свечу и с той же приводящей в бешенство неторопливостью, он капнул воском на каждый пергамент, который Полковник затем скреплял печатью, которая появилась из рукава писчего.

В конечном итоге, казалось прошла вечность, Полковник достал мое.

- Есть определенные условия, при которых действует прощение, Кейдж, - строго заявил он мне, наконец-то взглянув в мою сторону.

- Да? - Спросил я, с подозрением думая о том, что дальше скажет Полковник.

Я не думал что он из тех людей, которые будут пытаться извернуться или что-то такое.

У него была честь, я был в этом уверен.

- Первое, вы ни с кем не имеет право обсуждать детали миссий "Последнего шанса" в Коританоруме, кроме тех, кто специально уполномочен моим приказом или с Святейшими Орденами Инквизиции Императора, - мрачно произнес он, считая условия подняв палец.

- Забыть о том что произошло, верно сэр? - Подтвердил я.

- Верно, - ответил он кивнув, -

нас здесь никогда не было, отказ реакторов Коританорума вызвал разрушение цитадели.

Волеизъявление Императора.

- Понятно, - уверил я его.

Я ожидал что-то такое с тех пор как шаттл приземлился и нас в спешке усадили в еще один раскрашенный в черной бронеавтомобиль комиссариата.

- Второе, - сказал он, разгибая второй, - ты освобожден условно.

Прощение будет отменено если ты когда либо нарушишь Законы Империума, или, если останешься в Имперской Гвардии, любые положения Кодекса Имперской Гвардии и Законы Поведения, - сказал он, словно читал по бумаге у себя в голове.

- Не дам повода для придирок, - ответил я ему и искренне кивнул.

- Сомневаюсь, - внезапно криво ухмыльнувшись ответил тот, выводя меня из душевного равновесия.

Это ведь почти шутка!

- Просто постарайся чтоб тебя не загребли на чем-нибудь слишком серьезном.

- Не волнуйтесь, Полковник, - с жаром ответил я, -

я так насладился вашей компанией, что больше никогда не хочу вас видеть.

- Вот такие условия, - завершил он, ставя подпись на свиток и ударяя по нему печатью.

Небрежным жестом он протянул его мне.

Я осторожно потянулся вперед, почти ожидая что он в последний момент с жестоким смехом отдернет руку.

Боюсь что я почти выдернул его из рук, жадно вчитываясь в слова: "свобода... прощение всех преступлений".

Свобода!

- Чем теперь займешься, Кейдж? - Спросил Полковник, откидываясь на хрупком деревянном стуле, под его весом спинка затрещала.

- Останусь в Гвардии, сэр, - мгновенно ответил я.

Я думал об этом во время получасового, ухабистого полета на шаттле.

Скорее чтоб не думать о слабых летных навыках Страйдена, чем по какой-то другой причине.

Если бы еще одна буря, то она нас угробила бы.

Он вопросительно поднял бровь и я объяснил.

- Я вступил в ряды Имперской Гвардии чтоб сражаться за Императора.

Я принес клятву защищать Его царство.

Я собираюсь сдержать клятву.

- Очень хорошо, - одобрительно кивнул Полковник, - ваше звание лейтенанта будет сохранено в любом полку, к которому вы присоединитесь.

Много из чего можно выбрать.

Но я бы посоветовал вам держаться подальше от мордианцев.

- Так и буду, - решительно заявил я, -

- мне вроде как нравится униформа Тробаранских Рейнджеров, так что возможно я примкну к ним, если они возьмут.

- Уведомите клерикуса Амадиеля, как только сделаете выбор.

Он подготовит необходимые бумаги для приказа, - сказал Полковник, кивнув в сторону писчего.

Амадиель взглянул на меня своим целеустремленным, ничего не выражающим лицом.

- И еще одно, - добавил Полковник, когда я был готов повернуться к двери.

Он пальцем поманил к себе техно-адепта.

- Я могу удалить вашу татуировку штрафного легиона, - сказал адепт, поднимая свой специфический аппарат, словно объясняя.

Я закатал рука и взглянул на плечо, на котором было еле видно эмблему череп и перекрещенных мечей.

Выше над знаком можно было прочитать "13ый Штрафной Легион", а под ним была строчка "14-3889: Кейдж. Н".

Хотя теперь ее не было видно из-за белого рубца.

- Я сохраню ее, - объявил я, позволил рукаву опуститься.

- Сохраните? - Заикнулся Амадиель, не удержавшись.

- На память, - добавил я и Полковник понимающе кивнул.

Воспоминания о четырех тысячах погибших были выгравированы у меня в мозгу.

Было странное ощущение, что их так же вытатуировали мне под кожу.

Мы больше не сказали ни слова, я отдал честь, развернулся на каблуках и вышел, сжимая рукой свое прощение так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Снаружи бункера два военных полицейских щелкнули каблуками, отдавая честь когда я проходил мимо них, и я намеренно это проигнорировал.

День тому назад, они был расстреляли меня, если бы я дал им малейший шанс или причину.

Пока я шел по усыпанной гильзами грязи, я оглянулся и увидел как появился Полковник.

Внезапный рев двигателей и поток ветра возвестил о прибытие своего рода стратолета, длинного, гладкого, черного как уголь и совершенно без опознавательных знаков.

Дверь с шипением откинулась в сторону и спрыгнули три бойца, обернутые в темно-красные накидки, которые бешенно хлопали от нисходящего потока двигателей аппарата, Полковник кивнул, приветствую их.

Все четверо залезли обратно и со свистом ускорителей снова скрылись в небесах менее чем за десять секунд.

Вот таким я видел его в последний раз, возможно он уже планирует новую самоубийственную миссию для следующей группы бедных ублюдков, называемых штрафниками "Последнего шанса".

ПУСТАЯ бутылка разбилась, когда я небрежно уронил ее на пол, ее осколки смешались с осколками стакана и керамическими обломками предыдущих четырех бутылок.

Я пьян.

Сильно пьян.

Я не пил три года и первый стакан ударил мне в голову.

Второй в ноги, остальные не помню, Император только знает сколько! Вот так прошли последние два месяца, каждая ночь в офицерской столовой, после чего я полз к своей койке, когда меня вышвыривали.

Я очутился на Галасис Формундус, снова в строю, в компании тифонцев и тробаранцев.

Я все еще ни с кем толком не познакомился, я проводил каждый вечер заливая свое прошлое, пытаясь забыть последние три года, что было не просто.

Парады и тренировки были столь унылы, что мой разум возвращался назад.

К Освобождению, Проксиме Финалис, Ложной надежде и в другие места, где я дрался и сотнями умирали мои товарищи.

Я крутил тифонское вино в серебряном кубке, притворяясь что мог различить его деликатный букет через вонь от разжеванной сигары, зажатой в уголке рта.

Глядя на тысячи свечей, висящих на десятке огромных канделябров, которые освещали мраморный зал свои мерцающим светом, я задумывался, а хватит ли тут свечей на каждого убитого штрафника "Последнего шанса".

Сегодня столовая казалось была набита тифонцами, которые угрюмо смотрели в мою сторону, словно что-то знали, но я уверен, это было не так.

Мы одержали великую победу в Коританоруме, мы выиграли войну и началась подготовка к появлению флота-улья Дагон, вот почему в данный момент мы застряли здесь.

Великая победа, но кажется никто ее не празднует.

Все в столовой оставались мрачными.

Я не знал чего они так грустят, у них было отличное свежее мясо, свежие овощи, напитки, шлюхи, азартные игры, словом все чтоб весело провести время вместо сражения.

Я полагаю именно по этому я не вписался, потому что начинал скучать по сражению.

Выкрикивать приказы кучке троллей в униформе, пока те маршируют туда сюда по плацу, не сравнится с тем, чтоб ползти по грязи и крови, убить или быть убитым, это вдыхало в тебя жизнь.

Жалкие ублюдки, они что не знают, что мы только что выиграли войну? Мрачное настроение всех и каждого понесло мои мысли дальше.

Я думал о других штрафниках "Последнего шанса".

О мертвых.

О тех, кто получил свое прощение слишком поздно.

Три тысячи девятьсот девяносто девять.

Все мертвы.

Кроме меня.

Я начал задумываться, а почему я жив, а они нет.

Что делает меня особенным? Мне просто повезло? Или беду отвел от меня Император? Заманчивее звучало второе, вот почему я снова встал в строй, отплатить ему за то, что он приглядывал за мной последние три года.

Император, желаю чтоб эти тифонцы повеселели, жалкие ублюдки.

- Что ты сказал? - Потребовал ответа мужчина у бара, примерно в трех метрах справа от меня.

Его униформа была синего и белого, тифонских цветов, золотое плетение висело через левую грудь, полная медалей планка украшала правую.

Я полагаю полковник.

Должно быть я говорил вслух.

- Че? - Промямлил я в ответ, неспособный вспомнить о чем я думал, пытаясь выдернуть свой разум из наполненной алкоголем мути.

- Ты назвал меня жалким ублюдком, - обвинил он меня, идя через дымку сигар, чтоб встать с другой стороны маленького круглого стола.

Я откинулся, позволил локтям соскользнуть со стола и уставился на него.

- Мы только что спасли гребанный сектор, а все хандрят словно у них умерла сестра, - сказал я, когда за ним встали еще два тифонца, судя по униформе или майоры или капитаны.

- Мне пришлось оставить жену и улететь в какую-то убогую склизкую дыру черт знает где, - стоящий слева тыкал в мою сторону пальцем, на его огромных висячих усах все еще болталась пена от пива, -

от чего мне веселиться?

- Добро пожаловать в долбанную Имперскую Гвардию, - ответил я, пожав плечами и опрокидывая последний стакан вина.

Я попытался встать, но первый, лысый мужчина среднего возраста, усадил меня обратно на скамью положив свою корявую руку мне на плечо.

Когда я рухнул на место, один из них выдернул моей прощение из нагрудного кармана моего пиджака.

Я всегда хранил его там, талисман на удачу.

Окурок сигары упал мне на колени и я смахнул его на пол.

- Это что такое? Отребье штрафного легиона! - Прошипел он, читая написанное на пергаменте.

- Больше нет.

Я теперь достойный офицер, - ответил я им, все еще с придурью от вина.

- Слушайте, я сижу тут на своей толстой заднице и ничего не делаю, ору на солдат и пытаюсь запрыгнуть в койку к бабам в местном городе, так что должно быть я офицер.

- Тебя должны были повесить! - Добавил Большие Усы, выглядывая из-за плеча товарища. -

Ты позор Имперской Гвардии.

- Вы все были бы мертвы, если бы не мы, - промямлил я в ответ, -

вы должны сказать мне спасибо, неблагодарные ублюдки.

- Ты так думаешь? - Встрял третий, его свинячий нос почти уперся в мое лицо. -

Ты ничто! Ты отброс!

- Тебя должны были убить! - Объявил Лысый, его лицо к этому времени покраснело.

- Мы были там! - Зарычал я, меня тошнило от их отношения ко мне. -

Мы были долбанными героями.

Вы, временные солдатики, даже не заслужили лизать им ботинки!

- Ты, предательская мразь, - Заревел Свинячий Нос, вытаскивая из ножен декоративный меч и размахивая передо мной.

Что-то внутри меня сломалось, глядя на этих чопорных, напыщенных, испорченных снобов с мозгами личинки, типа офицеров.

Я ощутил то, что не чувствовал с Коританорума, прилив жизненных сил и энергии, ощутил себя живым, это вселило в меня силу и мощь.

- Я мужчина, солдат! - Заорал я на них, вскакивая на ноги, -

Они все были солдатами, настоящими мужчинами и женщинами! Не отбросами!

Свинячий Нос неуклюже махнул мечом, но он был слишком близко и я схватил его за запястье.

Я схватился левой рукой за гарду и крутанул ее, с легкостью выворачивая из захвата, это было столь легко, словно отобрать конфетку у младенца.

- Хотите по-плохому? - Завопил я, всаживая рукоятку в его свинячий нос, кровь каскадом залила белую грудь туники.

Они начали отступать.

Я услышал ропот по всей комнату.

- Вы Гвардия, не можете драться со мной? За что вам вручили эти медали? За полировку? За крики? Деритесь со мной, будьте вы прокляты!

Я шагнул вперед, ткнув Большие Усы рукояткой в пузо, согнув того пополам.

Они снова отшатнулись, их глаза оглядывали комнату в поисках солдат, которые будут драться за них.

- Больше никто не будет драться, - рычал я, -

вы сами пройдете через эту грязь и кровь.

Люди начали ломиться к двери, повсюду слышались возмущенные крики.

Полетели столы и стулья, когда люди начали отступать от вопящего и размахивающего мечом безумца.

Примерно половина из них никогда не была в бою.

Смесь алкоголя с гневом наполнила меня жаждой крови, красная дымка опустилась на глаза и я увидел горстки пепла, безликие незнакомцы из снов тянули ко мне свои когти, разрывая людей на части.

Мою голову наполнило это видения и я почувствовал головокружение.

Словно четыре тысячи голосов возжелали крови в моей голове, четыре тысячи мужчин и женщин плакали, чтоб их не забыли, вопрошали о мести.

- Это за Франкса! - Заорал я, втыкая меч в живот Свинячему Носу.

Остальные попытались схватить меня, но кинулся на них, рубя и размахивая мечом.

- За Пола! Поливикза! Гудманза! Гаппо! Кайла! Алису! Денсела! Халона! Лорона! Джоретта! Маллори! Дональсона! Фредерикса! Брокера! Розеленда! Славини! Кронина! Линскрага!

Мои губы произносили литанию из имен пока я резал этих трех высокомерных тифонцев на части, полосуя их неподвижные тела, кровь брызгами летела на светло-голубой ковер, оставляя фиолетовые лужицы.

Я каждым ударом я представлял смерть.

Все, которые я видел, они вспоминались и словно хотели вырваться наружу.

- За всех, гребанных штрафников! За Лори! - Закончил я, оставив саблю торчать из груди Свинячего Носа.

Люди кричали и схватили меня, кто-то набросился на меня справа, трусы, но я отталкивал их, вспомнив в последнюю секунду что нужно вернуться и вытащить прощение из мертвых пальцев Лысого.

Я запинаясь вылетел из двери и побежал по улицам, дождь заливал мои окровавленные руки пока я заталкивал прощение в карман.

ПРОСНУЛСЯ я с таким громким грохотом в голову, словно стучали все кузни Марса.

Во рту словно несколько мелких грызунов уже год как устроили гнездо, конечности ослабли.

Со смутными подробностями туманной воспоминание о прошлой ночи начало возвращаться ко мне.

Я почувствовал на руках запекшуюся кровь тифонцев.

Мне действительно нужно было контролировать свой нрав.

Следующим шагом я проверил свое прощение.

Я шарил по карману и мое сердце ушло в пятки, когда я обнаружил что тот пуст.

Именно в тот момент я услышал звук рвущегося пергамента и вынудил свои глаза открыться.

Кто-то стоял надо мной и я рухнул на стену аллеи.

Солнце отражалось от стекла за фигурой, так что он остался в тени.

Прищурившись от света, все что я увидел - две синие, сияющие точки.

Два кусочка вспыхнувшего льда.

Он что-то уронил и я увидел свое прощение, порванное надвое, порхающее к мокрой земле.

Он достал болт-пистолет и ткнул им мне в лицо.

Первое что пришло мне в голову: "Какого черта он здесь делает?".

Второе: "Во имя всех святых, как он вернул свою руку?".

- Я знал что ты вернешься ко мне, Кейдж, - беспощадно мурлыкал Полковник, - ты принадлежишь мне.

И всегда будешь принадлежать.

Я тебя могу убить сейчас же, или могу дать тебе еще один Последний шанс.

О, фраг...

Дата добавления: 2015-08-21