Письмо восьмое

Мой дорогой и навеки любимый Сереженька. Вот и к нам докатились отголоски того горя, той беды, что терзает Матушку-Россию. Все чаще и чаще в М. появляются борцы за свободу, равенство и братство, называющие себя большевиками. Они охвачены идеей, порывом, общими надеждами, но то, как они этого добиваются… Нет, я не могу этого принять. Хотя есть среди них люди благородные и честные, как и положено быть русскому человеку, но порой встречаются и такие, на которых и клемма негде ставить. За что Господь разгневался на нас, что одних лишил разума, а других терпения. Как могло случиться так, что мы с Вами теперь изгои общества?

Теперь я понимаю, почему Вы так настойчиво просили меня с детьми уехать из столицы.

Гордый Алешенькин нрав очень тяжело обуздать и, хотя ему всего лишь четырнадцать, мальчик умен не по годам, а свалившиеся на нас тяготы и лишения, заставили его очень рано повзрослеть. Даже Настенька и та, за эти полгода обрела недетскую рассудительность.

В последнее время я все меньше и меньше вижу на лице детей улыбку. Да и сама перестала улыбаться так открыто, как раньше. Все это не потому, что мы боимся, что нас в любой момент могу арестовать лишь потому, что я жена белогвардейца, да не просто так, а в чине …, а лишь потому, что так неожиданно и бесповоротно разрушилась наша семья. Все чаще и чаще между нами (мною, тетушкой, Алешей и Асей) вспыхивает разговор о том, что нам делать дальше и как жить, если Вы не вернетесь. Как же трудно даже на мгновение допустить, что Вас, возможно, больше нет. Что все это время я писала в пустоту. Но ведь Вы вернетесь? Правда? Нужно только еще немного подождать.

Помню, на той неделе между мной и тетушкой вспыхнул скандал. Она настоятельно рекомендовала выехать в Париж, пока это еще возможно. А я не могу! Не в состоянии этого сделать, ведь Вы будете искать нас именно здесь, в М. Знаете, что мне сказала тетушка в момент ссоры? Уверенна, Вы смогли бы слово в слово воспроизвести ее речь. Итак, она мне заявила: «Подумай хотя бы о детях, если тебе наплевать на свою жизнь. Ты – мать, и это первоочередно, а не влюбленная институтка, коей была, без сомнения, когда-то. Сергея Павловича, давно уже нет в живых, а ты сидишь тут, лелеешь свое горе, и строишь иллюзии и песочные замки. Дура! Если ты не решишься ехать сама, я заберу племянников и отправлюсь в путь, хочешь ты того или нет!»

Тетушка всегда была резка в суждениях, принципиальна и бескомпромиссна. И Вы, по-своему ее уважали за это, а я боялась ее. Еще с детства. Но именно она оказывалась рядом, когда случалась беда. Когда умер отец, тетушка, поддержала убитую горем мать. Когда же Небо отняло, спустя два года и ее, она же приняла меня в свою семью и, помните, благословила нас, когда Вы пришли просить моей руки. Может быть, поэтому мне было так больно слышать ее слова, мой дорогой. Я не верю этому! Вы живы! Живы и никак иначе! И обязательно ко мне вернетесь! Я жду Вас. Помните об этом! Помните всегда! Так же, как я помню о Вас.

Ваша жена София.

Дата добавления: 2015-09-03