тел/факс [phone] тел. [phone].

АКАДЕМИЯ СМЕХА.

(Интернациональная версия.)

©ПЕРЕВОД С АНГЛИЙСКОГО ДМИТРИЯ ЛЕБЕДЕВА.

2001г.

Лебедев Дмитрий Владимирович, 443010,

Самара-10, пл. Чапаева 1,САТД им. Горького.

тел/факс [phone] тел. [phone].

Действующие лица:

ЦЕНЗОР - Сорок лет. Офицер службы безопасности отдела цензуры Токийской полиции.

АВТОР - Тридцать лет. Драматург, пишущий для театральной труппы “ Академия Смеха.”

Время действия: Осень 1940 года.

Место действия: Кабинет цензора Отдела общественной безопасности Токийской полиции.

День Первый.

Автор сидит на стуле. Кажется напряжённым. Неожиданно входит Цензор с документами.

ЦЕНЗОР: Я заставил вас ждать.

(Автор поднимается.)

ЦЕНЗОР: О, сидите, сидите.

АВТОР: Благодарю вас. (Снова садится.)

ЦЕНЗОР: Вообще-то вы пришли рано.

АВТОР: Мне было назначено на одиннадцать.

ЦЕНЗОР: Я слышал, что люди вашего круга не очень-то следят за ходом времени.

АВТОР: Такие люди, конечно, есть, но ко мне это не относится. Я достаточно пунктуален.

ЦЕНЗОР: Прекрасно. Я буду вести ваше дело. Я только что назначен цензором.

АВТОР: Это для меня большая честь.

(Цензор занимает своё место за столом.)

ЦЕНЗОР: До сегодняшнего дня я занимался некоторыми проблемами на материке, но в последнее время люди, облечённые большой властью, начали проявлять повышенное внимание к вопросам культурной политики и назначили на этот пост меня. (Листает бумаги.) Как вы относитесь к воронам?

АВТОР: Воронам?

ЦЕНЗОР: Да.

АВТОР: Вороны - птицы?

ЦЕНЗОР: А что бывают вороны не птицы?

АВТОР:...нет.

ЦЕНЗОР: Мы у себя дома держим сейчас ворона.

АВТОР: Ворона?

ЦЕНЗОР: Да, пару дней назад он неожиданно влетел к нам в окно. Где-то полдня он всё летал по дому кругами, пока мы его не поймали, наконец. Обнаружилось, что у него поранена лапа, вот мы и решили подержать его у себя, пока рана не затянется.

АВТОР: Но ведь он, должно быть, очень большой?

ЦЕНЗОР: Ну, где-то вот такой.(Показывает руками величину ворона.)

АВТОР: Ого, большой.

ЦЕНЗОР: Угу.

АВТОР: Наверно, хлопотно держать его дома.

ЦЕНЗОР: Жутковато было, когда он ворвался к нам.

АВТОР: И где вы его держите?

ЦЕНЗОР: Он живёт у нас в гостиной.

АВТОР: Сбежать не пытался?

ЦЕНЗОР: Он у нас на привязи.

АВТОР: А взлететь не пробует?

ЦЕНЗОР: Ещё как! Летает кругами. Смотреть страшно.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Интересно, вороны поддаются дрессировке?

АВТОР: Я не знаю.

ЦЕНЗОР: Скажите, пожалуйста, а чем они питаются, вы тоже не знаете?

АВТОР: Я понятия не имею. Мне никогда не приходилось иметь дело с воронами.

ЦЕНЗОР: Мне кажется, тут нет ничего странного.

АВТОР: А чем вы его сейчас кормите?

ЦЕНЗОР: Принимая во внимание его ранение, мы даём ему рисовую кашку, но, похоже, ему она совсем не нравится.

АВТОР: У нас в труппе есть один актёр, который очень интересуется птицами, если хотите, я спрошу у него об этом?

ЦЕНЗОР: Буду вам очень признателен.

АВТОР: Хорошо.

(Цензор изучает какой-то документ.)

ЦЕНЗОР: Театральная труппа “Академия Смеха”?

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: Это что-то знакомое.

АВТОР: Правда?

ЦЕНЗОР: Ну, если даже я где-то уже слышал это название, вы должны быть очень знаменитыми, потому что я никогда не хожу в театр. Так, подождите, подождите-ка секундочку...Как же его фамилия-то...вашей звезды...

АВТОР: Кинкан.

ЦЕНЗОР: И вы пишете только для этой труппы?

АВТОР: Я труппный...

ЦЕНЗОР: Трупный?

АВТОР: Трупповый драматург этой труппы. Другими словами я...

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Я пишу только для этой труппы.

ЦЕНЗОР:...Вы чем-то взволнованы?

АВТОР: Простите.

ЦЕНЗОР: Разве вам не приходилось раньше бывать на приёме у цензора?

АВТОР: Мне кажется, я никогда не смогу привыкнуть к этой атмосфере и не важно, сколько раз я бывал здесь до этого.

ЦЕНЗОР: Ну, не надо так волноваться, это же не камера пыток, в конце концов.

АВТОР: Ещё раз простите.

ЦЕНЗОР: Боюсь, у нас с вами не так много времени. Начнём, если не возражаете?

АВТОР: Да, да, конечно. О, чуть не забыл.

ЦЕНЗОР: Да?

АВТОР: Я вам тут кое-что принёс....

ЦЕНЗОР:...

(Автор протягивает Цензору бумажный пакет.)

АВТОР: Свежеиспечённые домашние булочки. Прошу вас, угощайтесь, пока они ещё тёплые.

ЦЕНЗОР:...Молодой человек.

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: Вот этого делать не нужно.

АВТОР:...О-о-о-о.

ЦЕНЗОР: Честно говоря, мне даже неловко за вас.

АВТОР: Но ведь это только булочки.

ЦЕНЗОР: Я вполне допускаю, что мой предшественник с удовольствием принимал от вас такого рода подарки, но со мной у вас ничего не выйдет.

АВТОР: О, вы меня не так поняли, я их принёс потому, что они мне показались аппетитными.

ЦЕНЗОР: Напрасно вы пытаетесь меня задобрить.

АВТОР: Да у меня и в мыслях этого не было.

ЦЕНЗОР: Молодой человек, я хочу вас предупредить заранее. Боюсь, что меня совершенно не может заинтересовать то, чем вы занимаетесь. Как я вам уже говорил, я не хожу в театр, тем более на комедии.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Честно говоря, я был очень смущён, получив этот пост. С какой стати, такой человек как я должен заниматься вами. Но мой начальник сказал, что именно такой человек как я - самая подходящая кандидатура для цензора. И что человек, которого можно разжалобить или задобрить как-нибудь, совершенно не годится для этой работы.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Но если уж быть честным до конца, я вообще считаю, что цензура не нужна.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Взять да и закрыть все театры и запретить все спектакли.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Такое время сейчас наступило для всей нации, что весь народ должен сплотиться воедино, чтобы вынести все тяготы и испытания. Зачем нам театр сейчас. Не время нам теперь веселиться и предаваться утехам. Вот вам моё мнение.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Что скажете?

АВТОР: Это позиция.

(Цензор показывает на пакет.)

ЦЕНЗОР: И больше этого не делайте.

АВТОР: Это непростительная ошибка с моей стороны.

ЦЕНЗОР: Похоже, вам достался самый зловредный цензор из всех, с кем вам когда-либо приходилось иметь дело, молодой человек.

(Автор сникает и виновато улыбается, забирая со стола пакет с

булочками. Цензор смотрит на пакет.)

ЦЕНЗОР: В хорошей, наверно, булочной их купили...

АВТОР:...Я заберу их домой.

ЦЕНЗОР: (Дотрагивается до пакета.) Ещё тёплые.

АВТОР: Я их купил по дороге сюда.

ЦЕНЗОР: Моя мама очень любит эти булочки из маленьких кафе.

АВТОР: Может быть, тогда вы их отнесёте вашей маме?

ЦЕНЗОР:...Хорошо, оставьте их пока здесь, я, может быть, возьму их домой, ещё не знаю.

АВТОР:...Понимаю. (Кладёт пакет на стол.)

ЦЕНЗОР: Знаю, о чём вы сейчас подумали: “Чёрт бы его побрал, он всё-таки взял их в конце концов”.

АВТОР:...Да нет, что вы.

ЦЕНЗОР: У вас это на лице написано.

АВТОР:...Не может быть.

ЦЕНЗОР: Не лгите мне.

АВТОР: Ну, может быть, я подумал так в первый момент.

ЦЕНЗОР: (На лице его появляется усмешка.)

АВТОР:...Я всё же, пожалуй, лучше заберу их назад.

ЦЕНЗОР: Оставьте.

АВТОР: Если бы я знал, что так будет, я бы ни за что их не купил.

ЦЕНЗОР: Пусть лежат.

АВТОР: Нет, я всё-таки заберу их.

ЦЕНЗОР: Я сказал, оставьте!

(Автор кладёт пакет на стол.)

ЦЕНЗОР: А теперь вы подумали: “Ну и гад же мне попался!”

АВТОР: Да нет же!

ЦЕНЗОР: Не хитрите вы со мной.

АВТОР: Хорошо, я так подумал.

ЦЕНЗОР: Вот и отлично. Я именно такой человек.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: (На лице у него снова появляется усмешка.)

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Итак, обратимся к делу. Я просмотрел вашу рукопись.

АВТОР:...Спасибо.

ЦЕНЗОР: Мне никогда в жизни не приходилось читать ничего подобного, и я могу сказать, что вы меня порядком озадачили.

АВТОР: Чем же?

ЦЕНЗОР: Это вы всё написали сами?

АВТОР: Да, конечно.

ЦЕНЗОР: И все слова сами придумали?

АВТОР: Безусловно.

ЦЕНЗОР: У вас большой талант. И если это поставить, сколько времени будет идти спектакль?

АВТОР: Я думаю, где-то около часа, я должен ещё кое-что сократить, убрать длинноты.

ЦЕНЗОР: Мне, как дилетанту, вы можете сказать, сколько времени вам понадобилось, чтобы написать эту пьесу?

АВТОР: Написать? Где-то дня два.

ЦЕНЗОР: Всего два дня?

АВТОР: Но прежде я её довольно долго придумывал, обдумывал со всех сторон.

ЦЕНЗОР: Вы написали эту пьесу всего за два дня? Потрясающе!

АВТОР: Да, но я её обдумывал достаточно долго, прежде чем записать.

ЦЕНЗОР: И вы совершенно уверены, что там всё в порядке?

АВТОР: По-моему, она достаточно смешная.

ЦЕНЗОР: Я прочёл её вчера три раза и всю ночь размышлял, что мне делать? Дать разрешение на постановку, или нет?

АВТОР: И к какому решению вы пришли?

ЦЕНЗОР: Прежде, я хотел бы узнать ваше мнение. Как сами чувствуете? Со щитом или на щите?

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Так как?

АВТОР:...Я бы, конечно, предпочёл оставаться со щитом.

ЦЕНЗОР: Взгляните вот сюда.(Достаёт рукопись.) Как вы знаете, цензоры, читая рукописи, делают закладки из красной бумаги, помечая ими сомнительные места в текстах. Чем больше таких закладок, тем меньше вероятности, что рукопись получит разрешение к постановке.

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: В вашей рукописи, как видите, этих закладок нет.

АВТОР: В самом деле.

ЦЕНЗОР: Ни одной.

АВТОР: Действительно.

ЦЕНЗОР: Ну и...?

АВТОР: Значит, никаких возражений?

ЦЕНЗОР: Напротив, их слишком много! Закладок не хватит!

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Скажу вам прямо, без обиняков.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Я не могу дать разрешения на постановку этой пьесы.

АВТОР: А в чём дело?

ЦЕНЗОР: Секунду, я бы хотел ещё спросить у вас. Вы и раньше получали разрешение на постановку таких вот пьес?

АВТОР: Конечно.

ЦЕНЗОР: И мои предшественники одобряли такие вот вещи?

АВТОР: Ну, конечно, я должен был что-то переделать, переписать какие-то реплики.

ЦЕНЗОР: Невероятно. Я бы сказал, это пренебрежение своими служебными обязанностями.

АВТОР:...Какая же самая основная причина?

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Послушайте, я готов переписать что-то прямо сейчас, бумага у меня с собой.

ЦЕНЗОР: Вы слышали, что я вам сказал? Вся пьеса в целом никуда не годится. Даже обсуждению не подлежит.

АВТОР: Вся пьеса в целом?...

ЦЕНЗОР: Не поддаётся переделке.

АВТОР: Но...

(Автор уставился на титульный лист пьесы.)

ЦЕНЗОР: “Ромео и Джульетта: Комедия.” В результате проведённого мною расследования, мне удалось выяснить, что был такой западный драматург по фамилии Шекспир, а звали его Уильям. Так вот этот самый Уильям Шекспир уже написал пьесу под таким названием, может быть слышали?

АВТОР: Конечно, слышал. Но у него была трагедия, а это комедия.

ЦЕНЗОР: Поясните.

АВТОР: Видите ли, дело в том, что я переписал оригинальную пьесу Шекспира в комедийном ключе, и поэтому назвал её “Ромео и Джульетта: Комедия.”

ЦЕНЗОР: И у вас есть на это разрешение господина Шекспира?

АВТОР:...(Озадаченно.) Не представляю, какое агенство может с ним связаться.

ЦЕНЗОР: В любом случае, в настоящее время совершенно невозможно ставить пьесу, написанную Западным автором, а посему я не могу вам дать разрешения на её постановку. У меня всё. Вы свободны.

АВТОР: Но ведь там от Шекспира уже почти ничего не осталось.

ЦЕНЗОР: Меня это не интересует. Прошу вас выйти.

АВТОР: Подождите, прошу вас, выслушайте меня. Я действительно позаимствовал название и сюжет у Шекспира, но всё остальное там моё. Это моя пьеса.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Персонажи те же, но всё остальное совершенно другое. Это уже абсолютно другая история, и реплики тоже другие.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Это мои Ромео и Джульетта.

ЦЕНЗОР:...Ваши?

АВТОР: Да, они абсолютно другие.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Прошу вас, пожалуйста, дайте нам ваше разрешение, вся труппа ждёт.

(Цензор раздумчиво смотрит на рукопись.)

ЦЕНЗОР: Нет, всё-таки я не могу пропустить вашу пьесу.

АВТОР: Но почему? Пожалуйста, объясните мне.

ЦЕНЗОР: Да потому что я считаю её, кроме всего прочего, просто дрянной.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Она не заслуживает того, чтобы её ставили.

(Автор бледнеет.)

ЦЕНЗОР: Вам дурно?

АВТОР: Скажите, пожалуйста, почему вы считаете её дрянной?

ЦЕНЗОР: (На лице его играет улыбка.)

АВТОР: Ну что ж, так как вы всё равно не собираетесь пропустить её, нет смысла и спрашивать вас об этом.

ЦЕНЗОР: Я даже ни разу не улыбнулся, когда читал её. Это ведь комедия, не так ли? Когда ты читаешь комедию, то должен смеяться, я правильно понимаю? Из этого я заключаю, что ваша пьеса - дрянная.

АВТОР: Мне не хочется всё время оправдываться, но...

ЦЕНЗОР: Продолжайте.

АВТОР: Я пишу пьесы, подразумевая, что их будут играть на сцене. Я сижу за письменным столом и представляю, как будет звучать та или иная реплика в исполнении живого актёра. Это ведь не повесть, не роман, вы не можете оценить её в должной мере, просто прочитав её.

ЦЕНЗОР: Ах, вот оно что.

АВТОР: Никогда не узнаешь до конца, насколько она получилась смешной, пока актёры её не сыграют.

ЦЕНЗОР:...Тогда сыграйте.

АВТОР: Что?

ЦЕНЗОР: Если вы считаете, что это необходимо.

АВТОР:...Я?

ЦЕНЗОР: Давайте, заставьте меня рассмеяться.

АВТОР: Но я не комедийный актёр.

ЦЕНЗОР: (Не принимая во внимание смущение Автора.)...

АВТОР: А вы дадите нам разрешение, если мне удастся вас расссмешить?

ЦЕНЗОР: (Саркастически.) Если удастся.

АВТОР: Хорошо, я попробую.

(Автор встаёт и листает рукопись.)

АВТОР: (Пытается играть.) “Ромео и Джульетта: Комедия”...О, прежде чем я начну, ещё буквально несколько слов. Вы, должно быть, заметили, читая пьесу, что я выбрал форму так называемого театра в театре.

ЦЕНЗОР: Заметил.

АВТОР: Я имею ввиду, что там есть некая труппа, которая собирается играть пьесу “Ромео и Джульетта.”

ЦЕНЗОР: Довольно объяснений.

АВТОР: Да, значит действие происходит в саду дома Джульетты. Далее следуют, так называемые, авторские ремарки. В центре сцены мы видим балкон.

ЦЕНЗОР: Переходите к диалогам.

АВТОР:...Джульетта на балконе: “О, мой Ромео, только встретив, не позабуду я тебя уж никогда.”

ЦЕНЗОР:...Гмм.

АВТОР: (Поспешно.) Тут ещё не должно быть смешно, это только экспозиция.

ЦЕНЗОР: Продолжайте.

АВТОР: О, Ромео, зачем же ты Ромео?

ЦЕНЗОР:...Гммм.

АВТОР: А это знаменитые строчки из оригинала.

ЦЕНЗОР: Вы слишком много объясняете.

АВТОР: (Собираясь с духом.)И тут на сцену врывается актёр, который играет роль священника. “О, мой Бог, мой Бог, Джульетта умерла!” “О чём вы, святой отец? Я здесь ещё пока!”“Оп-па”...на сцену выбегает режиссёр. “Святой отец, вы быстрее пули, ведь это первый акт, ваш выход во втором!”“О-о, опять я перепутал, покорнейше прошу меня простить!”И вот тут публика смеётся.

ЦЕНЗОР: Здесь?

АВТОР: Ну да, это так называемый трюк.

ЦЕНЗОР: Не понимаю.

АВТОР: В том смысле, что Джульетта ещё жива, а актёр, который исполняет роль священника - наш ведущий актёр, неожиданно выбегает на сцену.

ЦЕНЗОР: Зачем?

АВТОР: Не спрашивайте зачем. Просто так. Смешно.

ЦЕНЗОР: Почему?

АВТОР: Да не спрашивайте вы, почему. Он должен найти тело Джульетты только во втором акте.

ЦЕНЗОР: Так.

АВТОР: А он появляется на сцене, когда Джульетта ещё жива и путает всю пьесу, всё ставит с ног на голову.

ЦЕНЗОР: Но ведь он знает пьесу?

АВТОР: Конечно.

ЦЕНЗОР: Как же он может появиться раньше времени, это неправдоподобно.

АВТОР: Да, конечно, но хорошие актёры смогут это оправдать.

ЦЕНЗОР: Да, похоже, этот Шекспир был писатель так себе.

АВТОР: Да нет, как раз это была моя идея, Шекспир тут ни при чём.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Я продолжаю. (Читает.) “И тут священник поднимает свои вставные челюсти, которые выскочили у него изо рта и запрыгали по сцене.”

ЦЕНЗОР: Вот, чего я не могу понять. Этот святой отец постоянно теряет свои вставные челюсти, что это значит?

АВТОР: Это коронный трюк нашего ведущего актёра.

ЦЕНЗОР: Коронный трюк?

АВТОР: Можно сказать, что публика за этим и приходит в театр.

ЦЕНЗОР: Чтобы посмотреть, как он теряет свои вставные челюсти?

АВТОР: Точно.

ЦЕНЗОР: Это за пределами моего понимания.

АВТОР: Я продолжу. “О, мой Ромео...”

ЦЕНЗОР: Достаточно.

АВТОР: Достаточно?

ЦЕНЗОР: Я уяснил основной смысл.

АВТОР: Почувствовали юмор?

ЦЕНЗОР: Я не могу разрешить эту пьесу ни под каким видом.

АВТОР: Господин Цензор...

ЦЕНЗОР: Моя совесть гражданина и человека не позволяет мне сделать это.

АВТОР: Подождите минуту.

ЦЕНЗОР: Извините, но я не могу понять, какие мозги надо иметь, чтобы смеяться над этим.

АВТОР: Это потому, что я не умею играть как актёр. Если бы здесь сейчас были настоящие актёры, вы бы увидели, как это может быть хорошо.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Очень вас прошу, пожалуйста, дайте нам ваше разрешение, я вам обещаю, что эта пьеса будет очень смешной.

ЦЕНЗОР: Я не хочу, чтобы у вас создалось неверное впечатление. Я веду с вами этот разговор не ради собственного удовольствия.

АВТОР: Я вас умоляю!

(Автор сгибается в нижайшем поклоне перед Цензором. Цензор уставился в рукопись.)

АВТОР:...(Сдаваясь.) Ну что ж, извините за беспокойство.

ЦЕНЗОР: Что будете теперь делать?

АВТОР: Пойду в театр, посоветуюсь с Кинканом.

ЦЕНЗОР: О чём?

АВТОР: До премьеры всего лишь две недели осталось. Если мы не сможем играть эту пьесу, надо решить, что мы можем показать взамен.

ЦЕНЗОР: У вас есть что-нибудь в запасе?

АВТОР: Придётся сляпать что-нибудь из уже когда-то игранного.

ЦЕНЗОР: И у вас повернётся язык назвать это спектаклем?

АВТОР: Не знаю. Но другого выхода всё равно нет. Всего доброго.

(Автор направляется к выходу.)

ЦЕНЗОР: Задержитесь, пожалуйста, на минуту.

АВТОР:...?

ЦЕНЗОР:...Я вовсе не хочу уничтожить ваш театрик.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: У меня ведь тоже есть сердце, знаете ли.

АВТОР: (Вздохнул с облегчением.)

ЦЕНЗОР: Давайте-ка поразмыслим.

(Цензор делает вид, что глубоко задумывается,)

ЦЕНЗОР: Вот вам моё условие. Если вы перепишете вашу пьесу в строгом соответствии с моим пожеланием, я не буду возражать против её последующей постановки.

АВТОР:...Огромное вам спасибо.

ЦЕНЗОР: Я вижу вы воспрянули духом.

АВТОР:...Да, конечно.

(Цензор открывает записную книжечку и заглядыват в неё.)

ЦЕНЗОР: Согласно полученным мною данным, этот Уильям Шекспир написал также пьесу под названием “Гамлет.”

АВТОР: Да, я знаю.

ЦЕНЗОР: Правда?

АВТОР: Разумеется.

ЦЕНЗОР: Тем лучше. Это ведь история о принце, который решил отомстить за смерть своего отца?

АВТОР: Можно, конечно, и так сказать.

ЦЕНЗОР: Так как вы переписываете чужие пьесы, воспользуйтесь этой историей. Она послужит делу воспитания в наших согражданах мужества и отваги.Вот эта история по мне.

АВТОР: Что вы имеете ввиду?

ЦЕНЗОР: Переделайте вашу “Ромео и Джульетту” в “Гамлета.” К завтрашнему утру.

АВТОР: Подождите, что вы такое говорите!

ЦЕНЗОР: Если вы её всю перепишете под этим углом, я, безусловно, разрешу её к постановке. Сейчас не время разыгрывать любовные истории. Возмездие. Месть. Готовность отдать свою жизнь за кого-то другого. Вот сегодня генеральная линия.

АВТОР: Вы понимаете, что вы от меня требуете? Вы хотите, чтобы я написал за одну ночь новую пьесу!

ЦЕНЗОР: Если вы это так понимаете.

АВТОР: Это невозможно.

ЦЕНЗОР: Хорошо. Тогда забудьте о постановке.

АВТОР:...Дайте мне хотя бы два дня?

ЦЕНЗОР: Я, кажется, вам ясно сказал, к завтрашнему утру.

АВТОР: (Чертыхается про себя.)

ЦЕНЗОР: Я не могу тратить на вас всё своё время, у меня не одна ваша труппа, а целая прорва этих никчемных комедиантов на шее висит.

АВТОР: Но я не могу написать пьесу за ночь.

ЦЕНЗОР: Сможете. Написали же эту за два дня.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Итак, я прощаюсь с вами до завтрашнего утра. Вы свободны.

АВТОР: (Сверлит его глазами.)

ЦЕНЗОР: Я вас больше не задерживаю.

(Автор бросается к выходу.)

День Второй.

Цензор сидит за столом, читает рукопись. Входит Автор.

АВТОР: Можно войти?

ЦЕНЗОР: Входите.

(Автор проходит вперёд, у него в руках большой мешок. Цензор продолжает читать не отрываясь.)

ЦЕНЗОР: Пожалуйста, садитесь.

АВТОР:...Благодарю вас.

(Автор садится.)

ЦЕНЗОР: Я дошёл только до середины.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Похоже, вы проработали всю ночь?

АВТОР:...Да.

ЦЕНЗОР: Как себя чувствуете?

АВТОР: О, прекрасно.

ЦЕНЗОР: Замечательно.

АВТОР: Я всегда был полуночником.

(Цензор вновь погружается в чтение.)

АВТОР:...(Заметно нервничает.)

ЦЕНЗОР: (Хихикает.)

АВТОР:...(Чувствует себя увереннее.)

(Цензор совершенно поглощён чтением рукописи.)

АВТОР: Я вчера от вас всё-таки зашёл в театр и порасспросил актёров.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Оказывается, вороны - всеядные животные, то есть могут питаться чем угодно.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: У нас в труппе есть один актёр, так у него отец зоолог, вот он и сказал так про воронов, я думаю, уж он-то знает, что говорит.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Дикие вороны питаются мышами, но если вы держите ворона дома, тогда может даже цыплёнок сгодиться, а так же...

ЦЕНЗОР: (Останавливая его на полуслове.) Я ещё не закончил читать. Потише, пожалуйста.

АВТОР:...Простите.

(Цензор переворачивает страницу. Автор терпеливо ждёт. Наконец Цензор поднимает глаза. Вид у него очень суровый.)

ЦЕЗОР:...Бред какой-то.

(Комкает рукопись и швыряет её в корзину для бумаг.)

АВТОР: (Потрясён.)...Подождите, прошу вас.

ЦЕНЗОР: О разрешении не может быть и речи.

АВТОР: Но в чём дело? Я глаз не сомкнул всю ночь. Вы можете объяснить мне, хотя бы?

ЦЕНЗОР: Это была не ваша пьеса.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Что вы так кипятитесь?

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Я уже говорил вам, у меня не одна ваша труппа.

(Достаёт из ящика стола другую рукопись.)

ЦЕНЗОР: (С подвохом.) Вот ваша.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Первым делом сегодня утром прочёл вашу пьесу.

АВТОР:...Спасибо.

ЦЕНЗОР: Что вы сами о ней думаете? Удовлетворены работой?

АВТОР: Я постарался выполнить все ваши пожелания.

(Цензор листает рукопись.)

ЦЕНЗОР: Так что вы там говорили насчёт воронов?

АВТОР: А, да. Я расспросил вчера наших актёров, и мне сказали, что воронов можно кормить цыплятами.

ЦЕНЗОР: Цыплятами.

АВТОР: Да, но они, в общем-то, неприхотливые и едят всё, что угодно.

ЦЕНЗОР:...Понятно. Спасибо за информацию.

АВТОР: Да не за что. Ох, чуть не забыл...

(Автор пытается достать что-то из мешка.)

АВТОР: Пожалуйста, примите вот это, может быть он вам пригодится.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Когда я рассказал в театре вашу историю, наш столяр смастерил это специально для вас.

(Вынимает из мешка его содержимое.)

АВТОР: Он может оказаться слишком маленьким для вашего ворона, но всё же примите его, пожалуйста, если он, конечно, вам нравится.

(Протягивает Цензору скворечник.)

ЦЕНЗОР: Что это?

АВТОР: Скворечник.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Я рассказал нашим актёрам о вашем вороне, и они были очень тронуты вашей добротой и заботливым отношением к животным.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Им захотелось как-то помочь вам, и они решили подарить вам этот скворечник от чистого сердца.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: О, клянусь вам, это сделано не из каких-то эгоистических побуждений, и я надеюсь, вы проявите понимание.

ЦЕНЗОР: Я вас ни в чём таком и не подозреваю.

АВТОР: Если вы считаете это глупостью, просто выбросьте его без сожаления.

ЦЕНЗОР: Ну зачем же выбрасывать?

(Цензор внимательно рассматривает скворечник.)

ЦЕНЗОР: Вчера нам всем очень понравились ваши булочки.

АВТОР: Правда? Я очень рад.

ЦЕНЗОР: И он сделал это всего за одну ночь?

АВТОР: Это его профессия.

ЦЕНЗОР: Потрясающая работа.

АВТОР: Ну не такая уж и потрясающая...

ЦЕНЗОР: Вы собираетесь подарить мне вещь, которая вам самому не нравится?

АВТОР: Нет, нет, что вы, я совсем не то хотел сказать.

(Цензор рассматривает скворечник.)

АВТОР: У него очень удачная конструкция. Вы можете легко открыть дверцу и почистить всё внутри.

ЦЕНЗОР: Молодой человек.

АВТОР: Да?

ЦЕНЗОР: Вы никогда не слушаете, что вам говорят другие люди?

АВТОР: Почему?

ЦЕНЗОР: Я ведь вам говорил. Он вот таких размеров, наш ворон.

(Цензор показывает величину ворона.)

ЦЕНЗОР: У него только голова может поместиться в этом скворечнике, и то едва ли.

АВТОР: Но ведь у птиц очень пышное оперение, а на самом деле они неожиданно маленькие....это мне орнитолог сказал.

ЦЕНЗОР: Но не до такой же степени...

АВТОР: Если он всё-таки окажется слишком маленьким, мы вам сделает скворечник побольше. Для нас большая честь, быть вам полезными.

ЦЕНЗОР: Да...маловат будет.

АВТОР: Они только кажутся такими большими, а если вы возьмёте птицу в руки и пощупаете тельце, то увидите, что они составляют где-то половину своей кажущейся величины.

ЦЕНЗОР: Ну, не знаю, я так не думаю. Вы так говорите, потому что никогда не видели нашего ворона.

АВТОР: Ну, а как тогда фокусники засовывают голубей в шляпу, как им это удаётся?

ЦЕНЗОР: Голуби - другое дело.

АВТОР: Мне кажется, птицы все одинаковые.

ЦЕНЗОР: Ну, не скажите, ворона ни за что не засунешь в шляпу.

АВТОР: Почему бы вам, всё-таки, не отнести его домой и не попробовать?

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Орнитологи также говорят, что не очень хорошо держать ворона на привязи. Птица тогда не может расслабиться, да и хозяевам одно беспокойство.

ЦЕНЗОР: Хорошо, отнесу я этот скворечник домой.

АВТОР: Спасибо.

(Цензор ставит скворечник на пол.)

ЦЕНЗОР: Ну, как говорится, вернёмся к нашим баранам?

АВТОР: Конечно.

(Цензор листает рукопись.)

ЦЕНЗОР: Должен сказать, вы действительно кардинально переработали ваше произведение. И всего за одну ночь.

АВТОР: К сожалению, мне не хватило времени выполнить всё, что я задумал.

(Цензор вглядывается в рукопись.)

АВТОР: Было бы замечательно, если бы вы дали нам разрешение прямо сегодня, если это возможно.

ЦЕНЗОР: Понимаю. Вы должны репетировать.

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: Когда, вы говорили, у вас премьера?

АВТОР: В начале следующего месяца.

ЦЕНЗОР: Ну, у вас ещё две недели впереди. Надеетесь успеть?

АВТОР: Если получим разрешение.

ЦЕНЗОР: Понятно.

(Цензор закрывает рукопись, продолжая рассматривать титульный лист.)

ЦЕНЗОР: Название, по-моему, подходящее, хорошо звучит. “Гамлет и Джульетта: Комедия.”

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: Значит, решили всё-таки сохранить Джульетту.

АВТОР: Да. Мне удалось соединить обе истории в одну.

ЦЕНЗОР: Лихо. Вот что значит профессионалы.

АВТОР: Оба сюжета, разумеется, несколько изменились.

ЦЕНЗОР: Сцена встречи Гамлета с призраком очень мощная. Впечатляет.

АВТОР: Спасибо. Так как насчёт разрешения?

ЦЕНЗОР: Только не для этой пьесы.

АВТОР:...Могу я узнать почему?

ЦЕНЗОР: По причине несовместимости “Ромео и Джульетты” с “Гамлетом”. Там всё притянуто за уши.

АВТОР: Подождите.

ЦЕНЗОР: Этот ваш Гамлет без конца повторяет, что отомстит за смерть отца, но ничего не делает для этого. Мало того, он забывает о мести и принимается обхаживать Джульетту.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: А потом они уже и не вспоминают ни о каком возмездии. Как это понимать?

АВТОР: Так в этом-то вся и прелесть.

ЦЕНЗОР: Почему?

АВТОР: Потому что это комедия. В этом и есть природа смешного, когда всё шиворот на выворот. Это и вызывает смех. Если быть до конца откровенным, я вам очень обязан.

ЦЕНЗОР: Вот как?

АВТОР: Мне бы самому никогда в голову не пришло написать так, если бы вы мне не подсказали. Режиссёр спектакля заставляет автора пьесы переделать “Ромео и Джульетту” в “Гамлета”. Пожалуйста, страница 2.

(Автор открывает рукопись.)

АВТОР: В первой сцене режиссёр спектакля спорит с автором, и режиссёр говорит буквально следующее:(Читает по тексту.) Сейчас не время разыгрывать любовные истории. Переделайте вашу “Ромео и Джульетту” в “Гамлета.” К завтрашнему утру. Возмездие. Месть. Готовность отдать свою жизнь за кого-то другого. Вот сегодня генеральная линия. “Гамлет” - вот тема сегодняшнего дня. Вы меня понимаете?

ЦЕНЗОР: Этот режиссёр я, да?

АВТОР:...Да, нет, что вы.

ЦЕНЗОР: Ну как же, всё, что я говорил вам здесь вчера слово в слово включено в текст пьесы.

АВТОР: Вы заметили?

ЦЕНЗОР: Как же я мог не заметить? Решили меня дураком выставить, да?

АВТОР: Ну что вы, как можно? Просто вчера вы так удачно высказались, что я не смог удержаться, чтобы...ну, хорошо, я перепишу это место.

ЦЕНЗОР: Да нет оставьте как есть, раз уж написали.

АВТОР: Можно, да?

ЦЕНЗОР: Действительно, лучше не скажешь. Во всяком случае, так смешнее.

АВТОР: Огромное вам спасибо. Я сделал так, что этот зануда-режиссёр неустанно пытается переделать “Ромео и Джульетту” в “Гамлета.” От этого и возникает ощущение натяжки, но от этого пьеса только выигрывает и становится ещё смешнее.

ЦЕНЗОР: Понимаю, понимаю.

АВТОР: Я считаю такой сюжетный ход большой находкой. Правда, это действительно очень смешно. Даже не знаю, как вас и благодарить.

ЦЕНЗОР: Меня в общем-то не заботит, смешнее она сделалась или нет... Но я понимаю, о чём вы говорите. И всё-таки не могу её одобрить.

АВТОР: Но почему?

ЦЕНЗОР: А вы сами не догадываетесь? Финал-то всё же остался из “Ромео и Джульетты.” Я вам уже говорил, что не пропущу любовную историю.

АВТОР: Но “Гамлет” это тоже своего рода история любви.

ЦЕНЗОР: Э, нет, это история мести.

АВТОР: Основная тема мести, да, но там есть так же и любовная линия, побочная правда, но она есть. Без адьюльтера не может быть пьесы.

ЦЕНЗОР: Вот так, да?

АВТОР: Конечно.

ЦЕНЗОР: А не пытаетесь ли вы втереть мне очки, пользуясь моей недостаточной компетентностью?

АВТОР: Конечно, нет. Уверяю вас, это чистой воды комедия. Любовный мотив только как небольшое украшение.

ЦЕНЗОР: И всё-таки там много ещё фривольного.

АВТОР: Когда вы посмотрите спектакль, то всё поймёте. Как вы думаете, кто будет играть Джульетту? Жена нашего ведущего актёра. Ей уже перевалило за пятьдесят. Могу поклясться, что вы не найдёте ни одного человека в зале, кто бы нашёл её соблазнительной.

ЦЕНЗОР: А это уже крен в другую сторону.

АВТОР: Клянусь вам, я не допущу никаких фривольностей в спектакле.

ЦЕНЗОР:...Я понимаю.

АВТОР: Прошу вас, дайте мне разрешение.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Пожалуйста.

ЦЕНЗОР: И всё-таки меня ещё не всё здесь устраивает.

АВТОР: Что ещё?

ЦЕНЗОР: У меня есть ещё одно пожелание.

АВТОР: Вчера вы мне ничего об этом не говорили.

ЦЕНЗОР: Вчера я подумал, что вы и так перегружены сверх меры, и не посмел вам сказать ещё об одном условии.

АВТОР: Ну, это уж слишком!

ЦЕНЗОР: Итак, вот вам моё решение. Если вы успеете переписать к завтрашнему утру вашу пьесу, следуя моему условию, я безусловно разрешу её к постановке.

АВТОР:...Что я должен сделать ещё?

ЦЕНЗОР: Вставить куда-нибудь фразу “Боже, Храни Императора!”

АВТОР: “Боже, Храни Императора?”

ЦЕНЗОР: Так точно.

АВТОР: Но это невозможно. Я никак не могу её использовать.

ЦЕНЗОР: Но вы должны. В наше суровое время, это абсолютно необходимая фраза.

АВТОР: Но куда её можно воткнуть? Кто бы мог сказать такое?

ЦЕНЗОР: Я не знаю, я не писатель, это ваша профессия.

АВТОР: Это невозможно.

ЦЕНЗОР: Ну, хорошо, пусть она прозвучит дважды. “Боже, Храни Императора, Боже, Храни Императора.”

АВТОР: Господи, ты Боже мой, где она может прозвучать в этой комедии?

ЦЕНЗОР: Если это невозможно, измените сюжет.

АВТОР: Невероятно!

ЦЕНЗОР: Театр должен воспитывать зрителя, пробуждать в нём активную жизненную позицию.

АВТОР: Это комедия, понимаете?!

ЦЕНЗОР: Да, я в курсе.

АВТОР: Я пишу комедии, чтобы просто посмешить людей.

ЦЕНЗОР: Это вы, по-моему, всё ещё ничего не поняли. Комедии, которые просто смешат людей, не заслуживают того, чтобы их ставили.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Хорошо. Как насчёт того, чтобы эта фраза прозвучала трижды. “Боже, Храни Императора, Боже, Храни Императора, Боже, Храни Императора.”

АВТОР:...Я попробую.

ЦЕНЗОР: Тогда, до завтра. Я буду ждать вас в это же время.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Спасибо за скворечник. Передайте мои слова искренней благодарности вашему плотнику.

АВТОР:...Извините за беспокойство.

(Автор уходит. Цензор смотрит ему вслед.)

День Третий.

Цензор и Автор сидят за столом друг напротив друга. Цензор читает

рукопись.

ЦЕНЗОР: Я прочёл вашу рукопись.

АВТОР: Я был бы вам очень благодарен, если бы вы...

ЦЕНЗОР: Что касается фразы “Боже, Храни Императора.”

АВТОР: Да. Я использовал её в репликах Гамлета.

ЦЕНЗОР: Да, вы действительно её использовали.

АВТОР: Трижды.

ЦЕНЗОР: Да, да, вы её добросовестно трижды использовали.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Вы не могли бы прочесть для меня это вслух? Страница 33, вторая строка сверху, прямо начиная со слов Гамлета.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Пожалуйста.

АВТОР: (Читает.) Гамлет: ”Дождись меня, Джульетта, иду я за тобой. Ты только в полудне пути на быстроходной лошади отсюда. Эй, кто-нибудь, пошлите за моим конём скорее! Боже, Храни Императора, Боже, Храни Императора!”

ЦЕНЗОР: Я остановлю вас.

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: С какой стати Гамлет здесь вдруг ни с того ни с сего начинает выкрикивать Боже, Храни Императора?

АВТОР: Потому что вы потребовали, чтобы я это сделал.

ЦЕНЗОР: Но здесь это звучит совершенно бессмысленно.

АВТОР: Нет, нет, вы читайте дальше. (Продолжает читать.) “Боже, Храни Императора!” Появляется слуга принца, он ведёт под узцы коня. Слуга: “Мой принц, ваш конь доставлен.” Гамлет: “ Мой Боже, Храни Императора, мы отправляемся с тобою в дальний путь!”

ЦЕНЗОР: Молодой человек.

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: Вы что же, назвали коня Гамлета Боже, Храни Императора?

АВТОР: Совершенно верно. Все сначала вздрагивают от резкого выкрика “Боже, Храни Императора! Боже, Храни Императора!”И тут появляется конь Гамлета, и публика умирает от смеха.

ЦЕНЗОР: Вы, похоже, никак не можете уяснить себе, что я не прошу вас делать вашу пьесу смешнее.

АВТОР: Я думал, что она всё-таки должна остаться комедией.

ЦЕНЗОР: Мне это безразлично. Перепишите это место.

АВТОР: Я перепишу.

ЦЕНЗОР: Перепишите немедленно.

АВТОР: Я, конечно же, перепишу это прямо сейчас.

(Автор достаёт из своей папки бумагу.)

ЦЕНЗОР: Я никак не могу понять, что вы за человек такой.

(Автор вынимает авторучку.)

АВТОР: Иногда моя рука сама не ведает, что творит. Это досадная описка.

ЦЕНЗОР: Да какая описка! Вы прекрасно знали, что я никогда не пропущу это, и всё-таки делали своё дело.

АВТОР: Наверно, я так устроен, что не могу не искать смешное во всём, что меня окружает.

ЦЕНЗОР: Если уж на то пошло, Боже, Храни Императора очень неудобное имя для коня, слишком длинное.

(Автор принимается переписывать.)

ЦЕНЗОР:...Я ведь сегодня ещё не рассказывал вам о нашем вороне?

АВТОР: Да, кстати, как ему понравился его домик?

ЦЕНЗОР: Вы были правы.

АВТОР: То есть, он всё-таки влез в него? Вот видите, птицы действительно, гораздо меньше, чем кажутся на первый взгляд.

ЦЕНЗОР: Влезть-то он влез, а вот вылезти уже не смог.

АВТОР:...Как?

ЦЕНЗОР: Он просто застрял там намертво.

АВТОР: Господи ты, Боже мой!

ЦЕНЗОР: Он так страшно орал там внутри.

АВТОР: И что же вы сделали?

ЦЕНЗОР: Мне ничего не оставалось, как выломать крышу.

АВТОР: Ничего страшного.

ЦЕНЗОР: И после этого, он улетел от нас.

АВТОР: Улетел на улицу?

ЦЕНЗОР: Это случилось сегодня утром.

АВТОР: А как же его рана?

ЦЕНЗОР: Судя по его поведению, он уже поправился.

АВТОР: Ну что ж, может быть оно и к лучшему.

ЦЕНЗОР: Если не считать, что на прощание он ударил в ухо мою жену.

АВТОР: Как?

ЦЕНЗОР: Клювом. Вот уж воистину, не сотвори добра и не получишь зла! Для нас это был настоящий удар.

АВТОР: Да, есть от чего расстроиться.

ЦЕНЗОР:...И теперь пустой скворечник снова и снова будет напоминать нам об этом.

АВТОР: Похоже, я опять сам себя поставил в неловкое положение, ведь это я навязал вам этот скворечник.

ЦЕНЗОР: (Протягивая руку за пьесой.) Вы уже закончили?

АВТОР: Подождите, мы же беседовали.

ЦЕНЗОР: Хорошо, я подожду.

АВТОР: Я постараюсь закончить поскорее.

(Автор занимается пьесой.)

ЦЕНЗОР: До последнего времени я занимался рабочим движением в Манчжурии.

АВТОР:...Наверное, очень трудная работа.

ЦЕНЗОР: Для меня то, чем я сегодня занимаюсь гораздо труднее. Вот уж никогда бы не подумал, что мне придётся сесть в кресло цензора и читать низкопробные комедии.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: А вы всегда хотели стать писателем?

АВТОР: Нет, я мечтал быть театральным художником.

ЦЕНЗОР: Вот как?

АВТОР: Первая моя работа в театре была расписывание задников.

ЦЕНЗОР: Задников?

АВТОР: Это часть декорации на заднем плане: небо, море, звёзды и всё такое. И вот расписывая эти задники, я и заболел театром на всю жизнь.

ЦЕНЗОР: Попались, как рыба на крючок?

АВТОР: Точно.

ЦЕНЗОР: Неужели это может быть так интересно?

АВТОР: Для меня да.

ЦЕНЗОР: А что касается меня...

АВТОР: Да?

ЦЕНЗОР: Я начисто лишён чувства юмора.

АВТОР:...Да что вы?

ЦЕНЗОР: Все, кто меня знает, убеждены в этом. Мне никогда не удавалось рассмешить кого-либо.

АВТОР: Этого не может быть.

ЦЕНЗОР: И, тем не менее, это так.

АВТОР: Каждому дана способность чувствовать смешное.

ЦЕНЗОР: Только не мне.

АВТОР: И вы никогда не шутите?

ЦЕНЗОР: Никогда.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Мне это не интересно - смешить людей.

АВТОР:...Ну, наверно, кто-то думает так же, как и вы.

ЦЕНЗОР: Вы считаете, это необходимо, заставлять людей смеяться?

АВТОР: Я думаю да.

ЦЕНЗОР: А я думаю нет.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Похоже, нам с вами никогда не понять друг друга.

АВТОР:...Хотите, я сейчас расскажу вам свою самую любимую историю?

ЦЕНЗОР:... Вы уже закончили?

АВТОР: Да, да, всё готово.

ЦЕНЗОР: Позвольте взглянуть?

АВТОР:...

(Автор протягивает исписанный лист бумаги.)

АВТОР: Это подлинная история.

ЦЕНЗОР: Я вас слушаю.

АВТОР: Жил-был рыбак по имени Кодайю.

ЦЕНЗОР:...Продолжайте.

АВТОР: И вот однажды его корабль потерпел крушение, и нашего рыбака вместе со всей его командой унесло в открытое море. Почти восемь месяцев их носило по морю без руля и ветрил.

ЦЕНЗОР: Восемь месяцев?

АВТОР: Да. Пока наконец, каким-то удивительным образом, их не прибило к какому-то русскому острову. Корабль их развалился почти надвое, так что у них не оставалось никакой надежды когда-нибудь вновь увидеть родные берега.

ЦЕНЗОР: Какой корабль?

АВТОР: Простите?

ЦЕНЗОР: Какой ещё корабль развалился почти надвое?

АВТОР: Я же говорю, их корабль, этого рыбака и его команды.

ЦЕНЗОР: Нет, вы сказали, что их унесло в открытое море.

АВТОР: Их корабль, конечно же, унесло в открытое море. Мачту сломало во время шторма.

ЦЕНЗОР: Так и надо говорить. Я думал, что рыбака со всей командой смыло с палубы и унесло в открытое море.

АВТОР: Да нет, не в этом дело.

ЦЕНЗОР: Я потому и удивился, как это они смогли продержаться на воде восемь месяцев. Почти.

АВТОР: Прошу меня извинить.

ЦЕНЗОР: Да, скажу я вам, для писателя вы довольно скверный рассказчик.

АВТОР: Ещё раз прошу меня извинить.

ЦЕНЗОР: Ну и?

АВТОР: Да, пока, наконец, каким-то удивительным образом, их не прибило к какому-то русскому острову.

ЦЕНЗОР: Точное название этого острова?

АВТОР: Я не помню точно, как он называется.

ЦЕНЗОР: А следовало бы помнить, это ведь ваша самая любимая история.

АВТОР:...Я, пожалуй, дорасскажу её вам как-нибудь в другой раз.

ЦЕНЗОР: А я хочу её дослушать до конца сейчас.

АВТОР:...Их прибило к острову, корабль развалился, вокруг были русские, которые ни слова не понимали по японски, так что Кодайю и его товарищи были на грани отчаяния. И вот когда они уже почти совсем смирились с мыслью, что им суждено погибнуть на чужбине, как вы думаете, что произошло?

ЦЕНЗОР: Ума не приложу.

АВТОР: В один прекрасный день эти самые русские пробрались на борт полуразрушенного корабля и стащили у них огромную бочку. Они думали, что эта бочка с вином. Но когда они распечатали её и набросились на питьё, их всех вывернуло наизнанку. Оказалось, что там моча Кодайю и всей его команды, которую они сливали туда в течение всего путешествия. Понимаете, моча! И когда они всё это увидели, то начали смеяться. Они всё смеялись и смеялись, и никак не могли остановиться. Это случилось с ними впервые с тех самых пор, как они начали свои скитания по морям восемь месяцев тому назад. После этого к ним снова вернулась воля к жизни и мужество. Правда, замечательная история?

ЦЕНЗОР: Мне не смешно.

АВТОР: Нет, я вовсе не хочу сказать, что это смешная история.

ЦЕНЗОР:...Я не люблю такие вульгарные шутки.

АВТОР: Как я вам уже говорил, я и не собирался с вами шутить. Я хотел вам доказать, какую важную роль в жизни человека может играть смех.

ЦЕНЗОР: На это я бы вам ответил, что человек неспособный собрать всё своё мужество чтобы выжить без помощи смеха или чего-то в этом роде, просто слабак.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Я никогда не заходился от смеха, но, как видите, умудрился дожить до сегодняшнего дня.

АВТОР:...

(Цензор читает переписанный текст.)

ЦЕНЗОР:...Так что же с ними было дальше?

АВТОР: Они преодолели много трудностей и вернулись домой в Японию после долгих лет странствий.

ЦЕНЗОР:...Я рад за них.

АВТОР: (Пытаясь заглянуть в рукопись.) Как вы считаете? Наверно, это не совсем то, что может вам понравиться.

ЦЕНЗОР:...

АВТОР: Мне, наверное, лучше пойти сейчас домой и ещё хорошенько подумать над этим.

ЦЕНЗОР: (Читает.) Гамлет: “Дождись меня, Джульетта, иду я за тобой. Ты только в полудне пути на быстроходной лошади отсюда. Эй, кто-нибудь, мой экипаж к подъезду! Боже, Храни Императора, Боже, Храни Императора!”Появляется карета, запряжённая тройкой коней. Гамлет: “ Боже, Храни, Император, друзья мои, мы отправляемся в далёкий путь!”

...Вместо одного коня у вас теперь тройка?

АВТОР: Вы же сами сказали, что это слишком длинное имя для одного коня.

ЦЕНЗОР: И поэтому вы придумали тройку?

АВТОР: Ну да.

ЦЕНЗОР: Конь Боже, конь Храни и конь по имени Император?

АВТОР: Совершенно верно.

ЦЕНЗОР: Господин драматург, я не просил вас делать этого.

АВТОР: Я понимаю, понимаю, но...

ЦЕНЗОР: Но если понимаете, зачем же вы пишите это?

АВТОР: Мне жалко отказаться от этой идеи.

ЦЕНЗОР: Но вы ведь знаете, что я это не пропущу?

АВТОР: У меня это как-то само собой получается.

(Автор комкает переписанную страницу.)

ЦЕНЗОР: Странный вы человек.

АВТОР: Я, пожалуй, лучше пойду сейчас домой и хорошенько всё обдумаю.

ЦЕНЗОР: Да, я бы посоветовал вам так поступить.

АВТОР: Есть ещё какие-нибудь пожелания?

ЦЕНЗОР: Когда вы перепишите это, мы с вами продолжим работу, а на сегодня достаточно.

АВТОР: О, прошу вас, мы не можем себе позволить так тянуть с решением. Мы теряем репетиционное время.

ЦЕНЗОР: Это ваши проблемы.

АВТОР: Я вас умоляю!

ЦЕНЗОР:...

(Цензор листает рукопись.)

ЦЕНЗОР: Хорошо. Это тоже надо будет переписать.

АВТОР: Что именно?

ЦЕНЗОР: Страница сорок вторая.

АВТОР: Сорок вторая.

(Автор открывает рукопись.)

ЦЕНЗОР: Исходя из интересов защиты общественной морали, вы должны выбросить эту сцену.

АВТОР: Но эта сцена...

ЦЕНЗОР: Мы не можем допустить поцелуев на сцене. Даже если Джульетте за пятьдесят.

АВТОР: Ну один крошечный поцелуй?

ЦЕНЗОР: Если вы хотите, чтобы ваша пьеса прошла цензуру по всем позициям, откажитесь от сцены с поцелуями.

АВТОР: В этом не будет ничего непристойного. Это не вызовет ничего кроме смеха, уверяю вас.

ЦЕНЗОР: Это ещё хуже.

АВТОР: Ну, позвольте хотя бы чмокнуть в щёчку?

ЦЕНЗОР: Ни в коем случае.

АВТОР: Просто по-дружески.

ЦЕНЗОР: Исключено.

АВТОР: Тогда в лоб. Всего разочек? Скромный поцелуйчик в лоб?

ЦЕНЗОР: Молодой человек, если бы нас сейчас кто-нибудь слышал, то мог бы неправильно всё это истолковать.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: В любом случае, никаких поцелуев. Я думаю, всё на сегодня.

АВТОР:...

ЦЕНЗОР: Разговор окончен. Можете идти.

АВТОР:...

(Автор уходит.)

Цензор разворачивает скомканные листы, выброшенные Автором и

внимательно их разглядывает. Тихонько посмеивается, затем,

спохватившись, снова напускает на себя обычный строгий вид.

День Четвёртый.

Автор стоит перед Цензором с раскрытой пьесой.

ЦЕНЗОР: Начнём прямо с реплики “ Боже, Храни Императора”?

АВТОР: Да, пожалуйста.

ЦЕНЗОР: Не могли бы вы прочесть её вслух?

АВТОР: Всю сцену?

ЦЕНЗОР: Всю не надо. Прямо со слов Гамлета. Страница 55.

АВТОР: Хорошо. Гамлет: “ Джульетта, природа чувств моих к тебе вся выражена в тех словах, что начертал я в послании моём и, привязав письмо к ноге голубки, направил почту суженной моей! Боже, Храни Императора!”

ЦЕНЗОР: Продолжайте.

АВТОР: (Готовясь к худшему.) Я должен перед вами извиниться.

ЦЕНЗОР: (Спокойно.) За что?

АВТОР: Чёрт бы меня побрал, но я не могу прекратить искать смешное.

ЦЕНЗОР: Ну хорошо, просто прочтите, что там дальше.

АВТОР:...На сцену вылетает почтовый голубь. Гамлет: “Боже, Храни Императора, лети к Джульетте моей, мой Боже, Храни Императора!”

ЦЕНЗОР: Достаточно. Ну и как прикажете понимать? Теперь у вас голубь по имени...

АВТОР: Боже, Храни Императора.

ЦЕНЗОР: Послушайте, юноша. Здесь ведь вам не литературный институт, факультет комедиографии. Честно говоря, мне уже порядком надоело наблюдать, как вы толчёте воду в ступе.

АВТОР: Я перепишу?

ЦЕНЗОР: И вообще, скажите мне, кому в голову может придти назвать голубя Боже, Храни Императора?

АВТОР: Вы абсолютно правы.

ЦЕНЗОР: Давайте начистоту. Ваша пьеса становится всё глупее и глупее. Если уж на то пошло, то я скорее согласился бы на первый вариант.

АВТОР: Конь по имени Боже, Храни Императора?

ЦЕНЗОР: Да, лучше уж конь, чем голубь.

АВТОР: Так я восстановлю!

ЦЕНЗОР: Да нет, я вас вовсе не заставляю возвращать этого коня. Просто, если сравнивать два варианта, то конь выходит удачнее.

АВТОР: Я немедленно восстановлю.

ЦЕНЗОР: Что это?

(Цензор всматривается в лицо автора, у того лоб заклеен пластырем.)

ЦЕНЗОР: Что это с вами?

АВТОР: Что?

ЦЕНЗОР: Вот здесь. (Показывает на лоб.)

АВТОР: Ааа, ничего страшного.

ЦЕНЗОР: И выглядите вы сегодня не очень свежо.

АВТОР: Выпил вчера немного лишнего, ну и врезался в фонарный столб.

ЦЕНЗОР: Теперь я понимаю, почему вы так плохо справились с поставленной задачей.

АВТОР: Прошу меня извинить.

ЦЕНЗОР: Далее.

(Цензор перелистывает рукопись.)

ЦЕНЗОР: Если мне не изменяет память, а она мне не изменяет, я просил вас вчера убрать сцену с поцелуями.

АВТОР: Да.

ЦЕНЗОР: Что это такое?

(Цензор показывает на рукопись.)

ЦЕНЗОР: Страница сорок два.

АВТОР:...

(Автор быстро листает свой экземпляр.)

Дата добавления: 2015-08-21