Нитибюс

Чёрный Дракон

Предисловие:

В нашей литературе по оккультизму очень бедной по количеству сочинений, мы до сих пор не встречали ни одного подобного труда посвященного магической рецептуре, по этому мы льстим себя надеждой, что сборник рецептов окажется полезным для начинающих оккультистов, как дающий некоторое представление об этом вопрос. Если читатель найдет содержание его слишком неполным или отрывочным, то вперед извиняемся, прося принять во внимание трудность справиться с задачей, в виду небольших размеров этой книжечки и обширной литературы, имеющейся в оккультизме по этому вопросу, из которой мы могли позаимствовать лишь ничтожную крупицу.

Автор.

Каждый из нас слышал о так называемом, вынимaние следа, боязнь которого до сих пор живёт в нашем народе. Каждому случалось видеть или слышать, что у нас не только крестьянки, но и достаточно образованные женщины, по крайней мере в недавнем прошлом, не выбрасывали куда попало, а кидали в огонь обрезки волосъ и ногтей своихъ и своих детей. Это не только привычка, не одно механическое исполнение правила порядка; под этим действием скрывается oпасение чего-то дурного или опасного, что может произойти для того, кому принадлежат волосы и ногти, если они будут брошены куда попало.

Девушка, в особенности полуобразованного слоя, куда еще не проникло тлетворное влияние материализма, сводящего все к материи с ее свойствами, желая излить свою злобу на человека, изменившего ей, обыкновенно прокалывает глаза на его портрете. Она поступает так, не отдавая себе отчета, почему она должна поступить так, а не иначе, тем не менее, она считает это самым действительным способом мести.

Понятие об энвольтовании или порче, при котором можно причинить человеку болезнь или даже смерть, основано на истине. Если в руках злоумышленника - черного мага или колдуна находятся предметы, составляющие часть тела - мумия, как кровь, урина, волосы, ногти или предметы, соприкосавшяся с тем лицом против которого злоумышляют, то колдун получает возможность более тесного сообщения со своей жертвой, или, как- это называется в оккультизме, входить в "en raport" с ней. Эта симпатическая связь мумии с человеком, если с одной стороны применяется в оккультной медицине в так называемом симпатическом лечении бользней, то с другой стороны предоставляет черному магу возможность наслать болезнь или даже смерть, тем более, что черный маг пользуясь этой связью направляет на свою жертву страшный поток своей злотворной мысли, могущей вызвать в ней психическую болезнь до помешательства или одержимости включительно.

(Скептикам можно посоветовать прочесть опыты де-Роша.*)

Всего доступнее для порчи следы человека т. е. отпечаток его ноги на земле, который можно вынуть легко и незаметно. Так в Германии до сих пор еще распространено поверие, что если вырезать кусок дерна, на который человек становился босой ногой и повесить этот кусок над очагом или в печной трубе, то и человек, которому принадлежит след, точно также засохнет.

В Гановере след вора вынимают, кладут в мешок и вешают в дыму.

В Литве по Бецценбергеру, след вора вынимают и идут с ним на кладбище; пришедший обращается к могилам с вопросом до тех пор, пока в одной из могил ему послышится ответь да; тогда он вынимает из нее крест, всыпает в углубление принесенную землю и опять, вкладывает крест на старое место. Вследствие этого, преступник должен заболеть и этим обнаружить себя.

В Моравии никогда не выбрасывают, а всегда сжигают остриженные волосы, так как если они попадут в навоз, то это может причинить головную боль. Там даже остриженные ногти зарывают в землю.

В Шотландии обрезки волос и ногтей тщательно сжигаются, чтобы злоумышленник не овладел ими и не зарыл их в землю, отчего по мере их истлевания хиреет и человек, которому они принадлежали.

На Суматре образки ногтей зарывают в землю; точно также в восточной Африки по реке Замбези туземцы тщательно сжигают или зарывают в землю обрезки волос, чтобы они не попали в руки врагов, которые посредством колдовства могли бы причинить головную боль.

Путешественник Форбс с трудом мог достать волосы туземцев Тиморлаута около Новой Гвинеи, так как собственники волос боялись умереть, если их волосы будут в чужих руках.

Туземцы архипелага Чилоэ около Южной Америки стараются достать прядь волос своего врага, так как это у них считается достаточным, чтобы причинить ему вред. Волосы прикрепляются на конец стебля водоросли, при этом они убеждены что так же, как волосы ударяются о берег и отскакивают от него, точно также тот кому они принадлежат испытывает подобное же потрясение. Вследствие этого они коротко стригут волосы, чтобы предупредить их от возможности попасть в руки колдуна.

На острове Амбоине. близ острова Церама в группе Молукских островов, чтобы повредить врагу, достают изжеванный, выплюнутый им бетель, несколько волос его, часть одежды, отпечаток его следа и все это разделив на три части вкладывают в три бамбуковых цилиндра. Один из этих цилиндров кладут под гроб, какого либо покойника, другой зарывают под домовой лестницей, а третий бросают в море, тогда этот человек непременно должен умереть.

В северной Австралии волосы врага прикрепляют воском к кости хищной птицы: все это вместе составляет так называемое м а р р о; его высушивают на солнце или сжигают в огне и от этого враг должен заболеть и умереть.

По реке Дарлинг в Австралии в Новом Южном Валлисе существует два орудия- вольта симпатического колдовства называемые и о н т у и м у л и. Первое из них, приготовляемое из костей, мяса и волос покойников своего племени, относится в жилище врага, разогревается в горячем пепел и часть его бросается на него; оставшаяся часть юнту медленно сжигается через пять недель; лицо против которого направлено это колдовство также медленно должно умереть. Мули есть кусочек белого кварца к которому посредством камеди приклеен кусочек шкуры оппосума; намазанный трупным жиром и медленно сжигаемый в огне; мули действует также как и юнту т. е. причиняет смерть тому лицу против которого направлен.

Австралиец из Виктории, достав волосы врага зарывает их в землю, а вследствие того его жертва худеет и умирает по мере того как волосы истлевают.

За неимением предметов принадлежавших врагу, которому желают причинить вред, ту же роль может сыграть его изображение. В некоторых случаях, вместо вылепленной или нарисованной фигуры, берётся даже какой либо другой предмет, который должен представлять врага и этот предмет колют иголками или булавками при чем тот испытывает то же, что и его изображение. Так в Верхнем Пфальце девушка обманутая своим возлюбленным зажигает в полночь, с известными заклинаниями восковую свечу и втыкает в неё иголки приговаривая: Я прокалываю свет, я прокалываю сердце того, кого я люблю. Тогда неверный возлюбленный должен в непродолжительном времени умереть.

В средние века, делали и так. В день Марса или Юпитера т. е. в ночь с понедельника на вторник или с пятницы на субботу брали воск, вылепляли из него фигурку, долженствовавшую изображать врага, причем если удавалось достать его волосы, то их укрепляли на голове этой фигурки. В правую сторону груди помещали печен ласточки, а в левую - сердце.

Затем при чтении заклинаний фигурку пронзали длинной иглой так, чтобы она пронзила одновременно и сердце и печень. Или брали свечу из воска, который, как вода и желатин, обладает в высокой степени свойством absorptio, т. е. поглощения астральных эманаций человеческого тела, способностью которой обладают и другие вещества, но в значительно меньшей степени. Приводили эту свечу непосредственно в соприкосновение с предметом принадлежавшим врагу или же обливали этот предмет, если он мог гореть, смесью эфирных эссенций и зажигали их* Полученный пепел смешивали с воском из которого вылепляли бюстовую фигуру, вместо ног у которой оставался конец фитиля, этот конец прижимали к груди фигуры. Над этой фигурой профанировали таинство крещения, называя ее именем жертвы, затем при чтении заклинаний зажигали конец фитиля, прижатого к груди фигурки. Эта операция повторялась каждую неделю в тот самый день, в который было произведено первое энвольтование, что повторялось до тех пор, пока жертва не умирала.

Блаватская в одном из своих сочинений пишет, что в Индии применяется, как средство энвoльтoвaния, сунниум, впрочем применяемый с целью трансферта, т. е. | переноса болезни, которою страдает какой-либо больной на первого прохожего. Суншум представляет следующее: на тропинке, в более, или менее глухом месте, воткнуто в землю три колышка в виде треугольника, между которыми натянуты три тонких нитки; у верхнего угла помещена большая плоская корзина, в которой лежит отрезанная голова барана, кокосовый орех, десять рупий серебром, рис и цветы. Таким образом стоит только оборвать, или даже хотя коснуться одной из ниток чтобы получит убийственный удар такого суишума, по милости которого Морган, автор соч. Колдовство на Нильгири, нечаянно натолкнувшись на такой суншум, на третий день потеряла лошадь, на которой ехала верхом в момент несчастья.

Какой страх возбуждают в индусах подобные вещи можно видеть из рассказа миссионера Петита, жившего в Тинневильской миссии: Один туземец из Пакунари принес мне, говорит он, безобразно сделанное деревянное изображение, около шести дюймов длиной; в различных местах его были вколочены гвозди, которые должны были причинить поражение болезнью этих частей тела. Эта фигура была найдена зарытой близ дверей дома этого человека, и он прошел тринадцать миль, чтобы показать ее мне, и при этом дрожал всем телом.

В северной Англии, в Вест-Рейдинге; одна женщина худела все более и более, без всякой видимой причины; ей казалось только, что её тело как будто истыкано булавками. Доктор не мог ей помочь и она обратилась к деревенскому знахарю; тот посоветовал ей поискать в своем саду каких-либо спрятанных там вещей, от которых происходит ее болезнь. После долгих поисков, она нашла там овечье сердце, истыканное иголками; это сердце было удалено и женщина выздоровела.

Гирн, путешествовавший по Северной Америке, рассказывает следующее. Однажды к нему пришел Матонабби, знахарь индейского племени Медной руды, живущего на реке того же имени. Он признался Гирну, что желает извести своего врага, живущего в нескольких стах миль далее. Для этого он просил путешественника нарисовать фигуру, которая должна была изображать его врага. Гирн согласился отчасти ради шутки, не видя в этом ничего дурного, отчасти ради желания сделать удовольствие Матонабби и нарисовал две фигуры, из которых одна копьем прокалывала другую и этот рисунок передал ему. Вскоре все узнали об этом рисунке, известие дошло также и до врага Матонабби, изображенного на этом рисунке: тот сделался скучен, стал отказываться от пищи и через несколько дней умер.

Подобное же отношение существует и относительно портретов, безразлично выполненных или красками, или фотографированных. Так художник Кэн, путешествовавший среди северо-американских индейцев, с целью изображения их типов, часто наталкивался на сопротивление позированию с их стороны. Дочь одного начальника индейского племени на Сенъ-Клерском озере не хотела позволить, несмотря на приказание отца, сделать художнику ее портрет.

Когда Кэн рисовал молодую девушку на Виннипегском озере, ее мать выражала опасения, что это может сократить жизнь ее дочери. Точно также начальник племени Синогома, портрет которого сделал Кэн, серьезно спрашивал художника - не может ли это причинить ему смерти?

Индеец племени Ассинибоин ни за что не позволял срисовать себя, будучи уверен, что от этого может умереть.

Манданы в С.-Америке требуют непременно, чтобы художник дал им в обмен и свой портрет, причем когда художник Кетлин нарисовал несколько манданов, они говорили ему, что это грозит им опасностью, т. к. он уносит с собой к белым людям, часть их жизни; даже после смерти они не найдут покоя в могиле.

Когда Саркеди хотел сделать фотографии двух индейцев племени Канелос въ Юж. Америке, ему трудно было усадить их, они думали, что их души перейдут в изображение.

Давиду Форбсу стоило много труда снять фотографии с индейцев племени Аймара: они были убеждены, что он как обладатель их изображения получит власть над ними.

Художник-этнограф Келлер-Лейцингер испытывал большие затруднения, когда делал изображения с натуры индейцев племени Тапуйо в Маноосе на реке Амазонке.

Томсон рассказывает, что ему редко удавалось добиться согласия обитателей области Джагю, близ горы Калиманджаро на то, чтобы снять их фотографии. При виде, своих фотографических изображений, они приходили в негодование и принимали Томсона за колдуна, желающего завладеть их душами.

Туже боязнь портретов мы находим и у магометян, у которых Магометом возведено даже в догмат не воспроизводить портретов.

Теперь на основании опытов де Роша можно убедиться в том, что эти воззрения основаны на истине и если их можно считать преувеличенными, то никак не одними лишь суевериями. Так вышеназванный ученый, изучая глубокие формы гипноза, вызывавшиеся с помощью пасс, давно уже считавшимися официальной школой за не нужныя, обнаружил странное явление, названное им экстериоризацией чувствительности; это явление состоит в том, что субъект не ощущая хотя бы даже грубого прикосновения к телу или даже укола его, в то же время чувствует слабый укол в воздух окружающий, его болезненно отзывающейся на нем, заставляя его вздрагивать. Эти чувствительные слои воздуха располагаются концентрически вокруг тела. Сверх этого экстерюризованная чувствительность может быть перенесена на различные предметы и сохранена на них более или менее продолжительное время даже после пробуждения субъекта.

Если продержать несколько минуть стакан, наполненный водой или кусочек воска в одном из чувствительных слоев и затем уколот их булавкой, то субъект ощущает боль, как будто его тело непосредственно укололи.

Самый интересный факт произошел вполне случайно. Была насыщена экстерюризованной чувствительностью, небольшая восковая фигурка, при чем малейшее прикосновение к которой ощущалось субъектом. Опыты были уже кончены, присутствовавшие находились в передней и оживлённо обменивались мнениями, как вдруг женщина служившая для опытов и находившаяся тут же, вскрикнула и схватилась за ногу, жалуясь на ощущаемую в ней боль. Оказалось, что один из присутствовавших на этих опытах Жало-Бораль, находясь в другой комнате и машинально вертя в руках фигурку, служившую для опытов, нечаянно сдавил её.

В другой раз де Роша произвел следующий опыт. приготовив кассету с фотографической плёнкой, он погрузил её в чувствительный слой, окружающий загипнотизированную и сделал с неё снимок; после проявления эта пластинка обладала таким свойством, что стоило только к ней прикоснуться в каком-либо месте как субъект, с которого эта пластинка была снята так или иначе реагировал на это прикосновение; когда же на руке изображения были сделаны две царапины желатинного слоя, то на самом субъекте появились две красные черты haematopedesisa - выпота крови.

Нам кажется вышесказанное не требует комментария и достаточно ясно говорит за себя.

Дата добавления: 2015-09-03