Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 10. Дальгерт шел вдоль ряда потрепанных, усталых людей

 

Дальгерт шел вдоль ряда потрепанных, усталых людей. Некоторые все еще были в драных белых сутанах.

«Этот сон никогда не кончится, – думал он. – Это теперь всегда будет повторяться, и я буду вынужден каждый раз кого-то убивать или обрекать на смерть… хотя, нет. Теперь схарматы осторожничают. Им нужен запас свежих трупов для Лековых мастерских. Просто так не убивают…»

За сбежавших горожан никто ответственности не понес. Во-первых, никто доподлинно не помнил, были ли они вообще в этой камере, а во-вторых, оба дежурных клялись, что никто мимо них ночью не проходил ни в ту, ни в другую сторону.

Этих притащили из города солдаты армии Схарма. У них был приказ – тащить в монастырь всех, кто хоть немного был бы похож на священника. Вот они и тащили. За каждого святого брата полагалась награда, а если удавалось отловить кого-то из высших чинов, то и немалая награда.

– Ну? – нетерпеливо спросил Аким.

– Первый, брат Дуарий. Аколит. Собирался стать священником. Второй. Отец Марус. Диакон. Известен скрытностью и умением хапнуть чужого. Надо, кстати, обыскать его келью, там наверняка может быть припрятано много интересного. Третий… этого не знаю.

Знал. Отец Филион. Добрый старик, занимался со старшими семинаристами историей. В дела клира особо не вникал, зато любил свой предмет. Сейчас на нем была одежда простого горожанина, и Дальгерт рискнул.

Стоявший рядом парень зло покосился на него и открыл рот, чтобы опровергнуть. Даль ему этого сделать не дал, с удовольствием разоблачив юнца в пристрастии к посещению интересного заведения мадам Люси. Что адепта вовсе не красило.

Аким только хохотнул.

За спиной Дальгерта встрепенулся Лек. Сказал:

– Этого придержите для меня.

Дальгерт двинулся дальше. Всего стояло у стены девять человек. Можно сказать с уверенностью, что четверо достанутся Леку, еще двоих, возможно, отпустят восвояси, а судьбу троих решат позже, исходя из надобностей армии.

Филиона и еще одного, действительно к монастырским делам непричастного субтильного мужичка, солдаты с улюлюканьем проводили до дверей.

Даль мысленно добавил маленький белый камушек на ту чашу весов, которая в его фантазиях обозначалась знаком плюс. Чаша эта безнадежно висела высоко над воображаемой поверхностью, перетянутая другой. Той, что обозначается минусом. И лежит в ней всего один большой черный камень.

– Знал я того мужичка, – внезапно сказал Лек. – Которого отпустили. Он и вправду не монах. Он сапожник.

Дальгерт повернулся к магу, стараясь удержать спокойное выражение на лице.

– А второго тоже впервые вижу.

– Вы отсюда родом?

– Да, жил здесь… – кисть Лека сделала неопределенное движение, – раньше. Правильно, что вы помогаете нам.

– Чем могу. Я-то прекрасно знаю, от чего зависит моя жизнь и благополучие.

Дальгерт дернул плечом – рубцы на спине только-только начали заживать.

Лек оценил шутку, растянул губы в улыбке.

– Вы знаете, что у вас есть способности к магии?

– Пару раз мне говорили об этом. Но я не очень-то поверил и никогда не учился.

– Есть-есть! Хотите пойти ко мне в помощники?

– Если генерал разрешит, то почему нет?

Даль отвел взгляд, чтобы Лек не догадался, насколько его заинтересовало это предложение. Быть в мастерских, значит, быть ближе к Ильре. И успеть помочь, если ей вдруг понадобится помощь. Хотя… откуда он знает, может быть, она счастлива с этим Леком?

Даль украдкой взглянул на своего собеседника и усомнился.

Не может же она не видеть, какой он? Или может? Женщины – существа непознаваемые и доверчивые…

– Эй, инквизитор! Тебя генерал зовет!

Дальгерт приветливо махнул рукой Леку и поспешил на зов. Рядом с Акимом стоял черный старик Демиан. Советник Демиан.

С каждым днем пребывания в Правой армии Схарма Далю все больше казалось, что командует здесь вовсе не генерал, а этот остроглазый хищный дед, цели которого понять невозможно, потому что совершенно невозможно оценить его поступки.

– Отлично, – сказал Аким. – Все в сборе. Идем в первую допросную. Но прежде того… скажи-ка, Дальгерт, ты не знаешь, с чего это слуги Спасителя вздумали строить монастырь так далеко на север от обжитых земель?

Дальгерт пожал плечами.

– Я спрашивал, но ответы были уклончивы. Можно предположить, что это как-то связано с магией, а может, дело в городе. Я уже говорил, десятину они брали очень серьезную, люди их слушали. А может, есть и другие причины.

Луна, вспомнил Дальгерт. Как ни крути, это некий магический артефакт. Если священник не ошибся. И хранилась она именно здесь. А «ушла», выходит, с отцом Леоном и другими?

– Вот и выясним! Пошли!

Акиму пытки не нравились. Другое дело – он любил получать сведения быстро и в полной мере, потому и часто прибегал к услугам палачей, не усложняя себе жизнь такими изысками, как предварительное расследование.

Даль же чувствовал, как утолщается, превращается в броню шкура его души. Он ее себе даже представлял иногда – лохматую, заляпанную грязью, толстую. Такую просто так не прошибешь…

А Леку – и это Даль заметил чуть ли не в первый день – в подвале нравилось. Он это никак не показывал, но всегда присутствовал на допросах. Садился так, чтобы все рассмотреть, и глядел без отрыва, как загипнотизированный.

Далю хватило одного взгляда на то, что лежало на полу камеры, и ему чуть не стало плохо. Не стало, потому что, наверное, привыкать начал. А Лек только облизнулся.

Аким крикнул палача. Тот посадил жертву на обычный стул, опрокинул на него ведро воды и велел:

– Спрашивайте!

Вероятно, этого служителя Даль встречал раньше, но узнать его было невозможно. И видно, что оставлять его в живых никто не собирается. Да он, наверное, и сам не ждет… смерть – это тоже избавление от боли.

Он отвечал монотонным тихим голосом. Так, как будто это не имеет никакого к нему отношения. Он рассказывал все. Обстоятельно, короткими рваными предложениями. Все, что знал, и немного больше.

Это место, на котором сейчас монастырь, маги называют Узлом. Оно, как тайная печать, соединяет Землю с иными мирами. Здесь средоточие странных сил. Древние амулеты становятся сильней и сами заряжаются. Здесь не рушатся связи вещей и ближе престол Спасителя. Здесь, и только здесь, должен быть дом Бога на Земле…

– Так это портал? – выкрикивает черный старик. Взгляд его становится диким и радостным.

Нет, это не портал. Возможно, он здесь и образовался бы, но никто из служителей монастыря не ведал, как этого добиться. Да им это и не нужно. Им вообще-то магия не нужна. Зачем магия там, где помогает одна лишь сила веры? Просто – истончена ткань миров. Просто реальности лежат близко одна к другой.

– Но тут может быть портал?

Наверное. Никто не знает.

– Лек! Ты можешь справиться с этой задачей?

– Я мастер Слова. Не думаю… это вопрос классической магии. Но, возможно, есть книги…

Демиан не дослушал:

– Аким! Слышишь меня? Он знает! Он сможет тебе ответить!

Генерал встал, сказал нетерпеливо:

– Приберите здесь!

Лек поспешил выйти следом за командиром. Дальгерт тоже ни на миг не задержался. В голове крутилось: «О ком это? Кто такой «он», который знает? Вот так, на вскидку, взять и рассказать, как открываются порталы в иные миры, это кем же нужно быть?»

На дворе в растерянности огляделся и тут же услышал голос Лека:

– Ну что, идете ко мне? Пойдем, покажу, как там все устроено.

Дальгерт не стал спорить. Мастерские Лека его притягивали давно. Потому что, как бы странно и страшно ни выглядели результаты его трудов, а все же такого раньше никто никогда не делал. Магия – это одна из величайших сил мира, и, похоже, именно сейчас и здесь создается какой-то новый, странный ее вид. Пройдет немного времени, открытия Лека изменят мир. В какую уж сторону – неизвестно, но изменят точно.

Лек открыл первую дверь и широким жестом пригласил своего экскурсанта.

– Это у нас комната, где мы готовим тела. Сейчас здесь пусто – я вношу изменения в процедуру. Но вообще, работаем сразу с несколькими. Это важно, когда работа идет потоком. За этой дверью сидят ювелиры. В нашем деле каждая деталь имеет значение, так что у меня на довольствии три ювелира и три кузнеца. Хочешь посмотреть?

Дальгерт кивнул – в пустой прозекторской было жутко.

Следующая комната была светлой и больше всего походила на классическую мастерскую мастера Слова. Совсем юный подмастерье протирал пыль с полок и приборов.

– Моих солдат выгодней содержать, чем живых. Жалованья они не требуют, кормить их тоже не нужно. В сущности, работа мастеров Слова – усилить системы, заложенные природой, защитить уязвимые части тел, улучшить функционал. Уже сейчас они не устают, способны выполнять простую работу любой тяжести. К сожалению, пока они несообразительны, и с этим вряд ли что можно сделать…

Он посмотрел на Дальгерта – ну как? Впечатляет?

Тот не преминул польстить:

– Я вообще не понимаю, как они у вас так хорошо понимают команды. Они разговаривают?

– О! Я над этим бился несколько лет! Получилось, что одной магией Слова проблему решить невозможно, понадобились знания других магических школ, а, как известно, они плохо совместимы. Но нам удалось получить весьма многообещающие результаты. Кстати, простые солдаты – это, в общем-то, тупиковая ветвь. Я приступаю к созданию более сложных… э… созданий. Уже есть схемы транспортных средств: мертвые ткани, защищенные магией от разложения, намного долговечней аналогов, созданных из металла. Можно как угодно модифицировать форму изделия.

Даль, чтобы не трепать себе нервы, даже не стал это транспортное средство представлять.

– В дальнейшем, – открывая следующую дверь, сказал Лек, – я считаю, мы сможем намного облегчить жизнь людям, ведь исчезнет необходимость в похоронах, все тела уйдут в работу. Тела животных тоже! Сколько бегает бездомных собак, они убивают друг друга, дохнут, а могли бы практически до бесконечности приносить пользу! А здесь, собственно, происходит сборка механических элементов, которые мы потом интегрируем в трупы.

В этой комнате работали. Деловито и быстро собирали элементы костяков, какие-то проволочные сетки, щитки. Лек шел вдоль ряда мастеров-сборщиков. Даль старался не отстать… и неожиданно увидел Ильру.

Она стояла у окна. Бледная, уставшая… невероятно красивая, в косом луче ненадолго выглянувшего солнца.

Лек заметил его интерес, похвастался:

– Это моя девушка, Ильра. Хочешь, познакомлю?

– Мы немного знакомы, – чуть громче, чем следовало, сказал Дальгерт. Ильра вздрогнула, подняла взгляд.

От неожиданности резко отшагнула назад, в тень.

– Мой прекрасный враг, – поприветствовал ее Дальгерт, отвешивая безупречно галантный поклон.

– Лек, что он здесь делает? – звенящим голосом спросила она. – Я не желаю видеть это… ничтожество!

Дальгерт чуть приподнял брови:

– Ну-ну. Кажется, я не сделал вам ничего плохого.

– Уходите! Не хочу вас видеть…

Даль вновь поклонился и с усмешкой отступил назад по проходу. Мастера оторвались от своих дел, принялись оглядываться.

Ну вот она и стала не любить тебя еще больше. А казалось совсем недавно – куда уж больше! Но главное, главное – жива. И, в общем-то, здорова.

Когда вышли из мастерской, Лек, довольно потирающий руки и даже немного зарумянившийся, поинтересовался:

– За что это она вас так?

Даль тяжко вздохнул:

– Вы же помните, я служил Спасителю. А она нас, белых братьев, терпеть не могла. Инквизиторы ее мать сожгли. Это и было-то задолго до моего появления! А она все меня обвиняет.

– Понимаю. Пойдем дальше? Покажу еще одно интересное место. Дело в том, что некоторое время назад я столкнулся с очень важной проблемой. Чтобы получить качественного бессмертного солдата, тело должно быть безупречно свежим. Двухдневные трупы нам уже не подходят. Как решить эту проблему? Содержать пленников в камерах? Но это дорого, кроме того, они болеют, умирают, даже, бывает, убивают друг друга. Решение нашлось на стыке обычной магии целительства и той, которую некоторые называют некромантией. Мы как бы замораживаем тела, останавливаем токи крови и токи магических сил. Они почти перестают дышать и могут в таком состоянии находиться, без преувеличения, веками. Потом, когда нам нужно, мы можем или вернуть человека в его естественное состояние, или же довершить начатое, чтобы в дальнейшем сделать его непобедимым воином армии Схарма.

Просторная комната заставлена деревянными ящиками, словно гробами. Дно каждого ящика устлано войлоком. Но почти все они стояли пока пустыми.

Лек, словно в оправдание, сказал:

– Зелье довольно сложно в приготовлении. Так что пока нет реальной необходимости заполнять это хранилище. Ну что, будете у меня работать?

– Если генерал позволит.

– Ну вот и отлично!

 

Ильра проводила взглядом Лека и Дальгерта, аккуратно поставила на подоконник деталь, которую все это время безотчетно сжимала в руке. На ладони остался белый след. Вырваться не удастся…

Позавчера она попыталась это сделать. Вышла на двор, а дальше… если бы Лек не заметил и не пошел за ней, дело могло кончиться плохо. Офицеры запретили солдатам бесчинствовать в городе, усилили дисциплину, и они все еще были злы на столь несправедливое решение.

То, что она решила уйти поздно вечером, было ошибкой, двор не был пуст. Солдаты заметили ее, окружили. Предложение весело провести ночь в их компании было самым приличным из прозвучавших, и только появление Лека немного остудило солдат.

Вчера она, наоборот, попыталась выбраться из монастыря утром. Двор был пуст, но ворота оказались заперты, а привратник объяснил, что никто не имеет права покидать территорию без приказа генерала.

Тогда-то она и поняла окончательно – она пленница: и, выходит, виновата в этом сама – сама пошла с Леком, сама позволила себя уговорить…

Правда, пленницей она была почетной. В пределах мастерских она могла заходить в любую комнату. Ей не возбранялось разговаривать с мастерами и подмастерьями. Лек оставался предупредительным и вежливым, правда, всегда искал и находил причину для того, чтобы она еще немного у него погостила.

В городе опасно. Дом сгорел. Что случилось с отцом – неизвестно. Торговля стоит, цены на продукты выросли до небес… как будешь жить, во что одеваться? Скоро зима!

Не единожды она прямо попросила его – отпусти! Но Лек словно не слышал.

И так продолжалось уже несколько дней.

Правда, простуда ушла. Это единственное, что радовало.

…Дальгерт. Что означало его появление в мастерских?

Ответа не было. Ильра быстро покинула комнату, заперлась у себя. Пусть ей не выбраться. Но и в ее маленькую келью без ее ведома тоже никто не войдет! Тюрьма – значит, тюрьма.

 

* * *

 

Солнце катилось к закату. На площадке у клумбы в ряд стояли потрепанные самоходные тележки. Два мастера Слова уже их осмотрели и признали годными.

На новое место на этот раз отправлялось все, что в прошлые рейсы не увезли из медицинской части – какие-то записи и инструменты. В этой группе должны были ехать и Геда с ученицей и двое ребят, приболевших во время эвакуации основной части учеников. Одним из этих двоих был Олег – долгое сидение в дождь под елкой не прошло даром. Диана и ее парни молча укладывали в одну из тележек свое имущество. Они пойдут сопровождением и завтра вернутся за последней партией случайно забытого, но жизненно необходимого имущества.

Клим помог Геде увязать мешки на ближней тележке. Дамир, вздыхая, стоял в стороне. То, что все уезжают, а он остается, означало, что Клим затеял для него что-то неприятное.

Караван двинулся.

А через два часа по тропе от ручья поднялся запыхавшийся Олежка.

Клим как раз вышел из корпуса покурить, и потому мальчику не пришлось тратить время на поиски.

Мастер выбросил окурок на клумбу и поспешил навстречу. История повторялась. Больше всего он боялся, что пацан не сможет ничего толком объяснить, но пришлось признаться себе – Олег справился на «отлично».

– Они на нас напали в лесу, могу показать по карте. Если бы не собака, мы бы отбились, наверное. Но Диана приказала отступать наверх. Вещи мы бросили. Те, солдаты, они из книг костер жгут…

Клим его перебил:

– Подожди. Отдышись. Так, хорошо. А теперь скажи, у вас все живы?

Олежка ощутимо вздрогнул, качнул головой.

– Не знаю. То есть, когда я уходил, было трое раненых. Но… – он поднял взгляд на Клима, договорил тяжело: – Кана собака рвала.

Досталось же мальчишке за одну только неделю! Но ведь каким-то чудом переборол себя и держится. Как же не хочется тащить его в горы с собой. А и здесь оставлять… раз схарматы свободно шастают по кольцу, то и старым обманкам и ловушкам особой веры нет. Да и неизвестно, когда еще удастся вернуться. И удастся ли? Может, придется отступать через горы к старым пещерам, в которых когда-то, в самом начале эпохи, и появилась школа Ордена? Нерин сказал – катакомбы. Да, так оно и есть. Тесно, темно, неуютно.

Значит, ему волей-неволей нужно снова преодолеть этот путь.

– Олег, ты сильно устал?

– Не очень. Мы пойдем обратно, так?

– Да. Но сначала все-таки покажи на карте, где примерно вас атаковали. Может, удастся как-то незаметно туда подобраться. Ну, еще возьмем кое-какое снаряжение и моего подмастерья. Ты не против?

– Там собака.

Клим вздохнул и признался:

– Ну что – собака. Один раз я с ней справился, думаю, справлюсь и второй.

– Правда?

Во взгляде мальчика мелькнуло недоверие.

– Столкнул с обрыва механоидом. Она разбилась. Пошли, время не ждет…

Клим вручил Дамиру пистолет и два мотка веревок, а сам вдобавок к привычному короткому мечу взял двуствольное ружье.

Он бы и Олегу что-нибудь подобрал, да жаль, кроме пары слишком тяжелых мечей, ничего не нашлось. Чтобы он не чувствовал себя обделенным, Клим отдал ему моток тонкой веревки. Проинструктировал:

– Дамир идет впереди. Дорогу ты помнишь, но будь внимателен и клювом не щелкай. Я иду замыкающим. Олег, если начнется стрельба, ложишься и ждешь, пока закончится. С тропы не сходить!

Вышли сразу, так что солнце едва успело зайти за деревья. Не разговаривали.

Уже в сумерках, когда до места оставалось совсем немного, Клим велел сойти с тропы и двигаться по склону вверх.

Место недавнего сражения увидели внезапно: просто в какой-то момент деревья расступились и показалась внизу длинная поляна. Через нее шла основная тропа. И была она далеко, так что перевернутые тележки казались не больше спичечной коробки. Там, внизу, горел костер, возле него хозяйничали двое. Неподалеку от огня на дороге лежал пес.

– Сколько их?

– Не знаю. Было не меньше десятка.

Дамир опасно приблизился к краю склона.

Значит, отчего-то они решили достать укрывшихся людей, не пожалели времени. А по тропе не пошли. Почему? Тропу эту за несколько рейсов изрядно натоптали, она должна быть хорошо видна.

– Почему они не пошли по тропе? – спросил он.

Клим, подумав, ответил:

– Их десять, наших девять. У наших, кстати, тоже оружие есть. Думаю, просто решили действовать последовательно. Тропа от них не убежит, направление знают. Да, думаю, так.

– Тогда где остальные схарматы?

– А остальные, по идее, делают примерно то же, что и мы. Ищут способ добраться до добычи, не обломав когтей. Поэтому тихо.

– А мы дальше-то пойдем? – дрогнувшим голосом спросил Олег.

– Вы пока – нет. И я прошу, тихо!

Он растворился в ночи, как привидение. Дамир в тот момент ему остро позавидовал.

Время шло, напряжение постепенно уходило, становилось привычным. Потому выстрел показался им невероятно близким и громким.

Дамир первым рванул туда, куда, по его представлениям, уходил Клим.

Олег жалобно окликнул:

– Куда ты?! Клим же…

Он хотел напомнить – им велели сидеть на месте, но Дамира уже и след простыл.

Мальчик стиснул в руках доверенную веревку и побежал за ним.

Не прошло и пары секунд, как раздался второй выстрел. Уж теперь точно где-то рядом.

Перед тем, как выскочить на поляну у обрыва, Дамир все же притормозил, но это уже не могло помочь. Бесшумно и быстро из-за границы листвы к нему выскочил огромный пес.

Подмастерье зажмурился и выстрелил. Один раз, другой… пес не обратил внимания, прыгнул. Дамир едва успел откатиться.

– В ноги! – Не своим голосом закричал из-за стены листьев Олег.

Но как стрелять собаке в ноги, если нужно уворачиваться от ее пасти? Пасть клацнула челюстями у самого лица. Дамир снова увернулся, пес успел прихватить лишь полу куртки.

Снова выстрел – и снова без результата.

– Назад! – страшно крикнул кто-то над самым ухом.

Пес прыгнул, изготовившись схватить за шею, но его прыжок внезапно прервался. Зверь отлетел в сторону, встал, отряхнул шкуру.

Из кустов на дальней стороне поляны вышли двое. Две тени. Люди? Мертвецы?

Между собакой и Дамиром стоял Клим.

Пауза длилась не больше мига. Потом пес снова бросился, а те двое, что вышли на свет, одновременно обнажили мечи. Клим ждал прыжка, и потому легко ушел в сторону, развернулся, ударил. Меч прошил тварь насквозь, ушел в тело неожиданно легко, по самую рукоятку. Собака завертелась, задергалась, то ли желая выдернуть оружие, то ли это так уходила из нее чудовищная не-жизнь.

Двое двигались к Климу обманчиво ровным шагом.

Клим разрядил в голову пса свою двустволку. Не спасли даже металлические щитки. Пес дернулся и замер. Меч снова оказался в руке разведчика. Вовремя!

Дамир сам не заметил, как оказался под неверной защитой кустов. Рядом Олежка, закусив губу, проделывал какие-то манипуляции с веревкой…

С поляны долетел звон мечей.

Дамиру было страшно туда выглядывать, и он напустился на Олежку:

– Ты с ума сошел? Нашел время…

Тот сглотнул слюну, прошептал:

– Я сделал петлю. Если накинуть на шею и дернуть… но мне сил не хватит.

Когда-то давно Дамиру такой трюк удавался. Он, не дослушав, схватил свернутый в три петли конец и метнулся обратно, туда, где двое мертвяков теснили Клима к обрыву…

Света хватало, чтобы разглядеть все в подробностях. Всю эту маленькую поляну, оба склона, деревья. Пса, у которого все еще изредка подрагивали лапы, и троих схлестнувшихся в молчаливой схватке людей.

– Они мертвые… – разглядел противников Клима Дамир.

Но рука уже раскачивала петлю, а глаз искал удобный момент для броска.

Вдруг впереди, то ли на соседней такой же полянке, то ли ниже, кто-то снова выстрелил.

– Кидай… – шепнул Олег.

Дамир кинул петлю, когда Клим увел меч мертвеца в сторону. Кинул удачно, захватив плечи врага, дернул. Мертвец покачнулся, Клим двумя мощными ударами отсек врагу голову, но видимо, открылся второму, потому что коротко вскрикнул, отступил, оберегая плечо, и ушел в глухую оборону.

– У меня три патрона, – пожаловался Дамир.

– Не надо. Попадешь еще в Клима.

– Да я думаю – если там стреляют, то в кого? В наших?

– Да.

– Вот. А у меня три патрона.

Дамир потянул к себе веревку. Можно было попытаться проделать тот же трюк и со вторым мертвецом. Но веревка застряла на трупе, не хотела соскальзывать.

Клим кружил по поляне, противник теснил его к обрыву.

Что делать? Что еще сделать? Долго это продолжаться не может. Надо его отвлечь. Кинуть что-нибудь…

Дамир окинул взглядом поляну, но она не прибавила ему вдохновения. Увидел сухую березу – от ствола на небольшой высоте отходила ветка. Повис на ней, обломил. Отломал макушку и выскочил на поляну, туда, где уже у самого края пытался устоять Клим.

Размахнулся, ударил своей березиной врага поперек спины.

Олег зажмурился.

Мертвяк развернулся, не останавливая движения, нанес удар по неожиданно возникшей помехе. Дамир начал уклоняться, но куда медленней, чем нужно. Тогда Клим со всей дури толкнул тварь к обрыву. Вниз, без вскрика, они канули оба.

Олежка подскочил к краю – но в кромешной тьме ничего не было видно.

Рядом всхлипывал Дамир. Ему все-таки досталось, пусть и не в полную силу – по руке, которая держала палку. Меч мертвяка рассек мышцы плеча, порез обильно сочился кровью.

Снова грохнул выстрел. Он-то и вернул парню способность соображать.

– Где-то тут, наверное, еще шестеро.

– Клим умер? – настойчиво спросил Олег.

– Не знаю.

– Мы пойдем за ним?

Дамир думал целую минуту.

– Там двое наблюдателей и собака, – наконец сказал он. – Давай сначала посмотрим, – может, получится добраться до наших. Ты помнишь дорогу?

– Нельзя же его так… это он из-за нас…

– Олег… ну пойми ты. Потеряем время и никому не поможем.

Он поднялся, опираясь на свою подрубленную палку. Смотал снятую с обезглавленного трупа веревку. Труп неприятно водил руками, но подняться не пытался. Дамир порадовался, что сейчас темно и подробностей не видно.

– Пойдем, – позвал он. – Куда дальше?

Где-то метров через триста они увидели фонарь. Обычный керосиновый фонарь, закопченный и тусклый, чадил на пне, возле которого сидел, тяжело дыша, человек в темной куртке с капюшоном.

Дамир поежился. Стрелять вот так в ничего не подозревающих людей ему еще не приходилось. Но думал он недолго. Вспомнил Клима. Вспомнил тех, кто сейчас ждет помощи… вскинул пистолет, тщательно прицелился, выстрелил.

Олег рядом громко втянул сквозь зубы воздух, но промолчал.

Человек захрипел, соскользнул на землю, замер. Минуло несколько секунд, в свете фонаря появился еще один. Он настороженно водил стволом по кустам. Дамир снова выстрелил – не столь удачно: пуля задела плечо. Ответ последовал незамедлительно. Олег упал, внезапно вспомнив напутствие Клима. Да, нечего безоружному делать в перестрелке.

Дамир снова прицелился, но враг тоже не был дураком. Отступил в тень, за сосновые стволы.

Дамир замер, ожидая, что враг или выйдет на свет, или еще как-то себя проявит.

Но тот не выдавал себя ни единым звуком. Может, ушел? Или прямо сейчас пытается зайти к ним со спины?

Дамир пошарил в карманах – там у него всегда лежали разные полезные детали для будущих ме́хов. Он подбирал их, где только мог. Впрочем, так делали почти все, кто хоть немного знаком с мастерством Слова. Под руку попалось увесистое колесико. Дамир размахнулся и кинул его в кусты за своей спиной. Колесико коротко прошуршало по веткам и затихло. Никакого ответа.

Парень выдохнул и осторожно двинулся к обрыву, низко наклоняясь к земле.

Увидел под собой костер и двоих схарматов подле него. Нет, троих! Вот он, третий, торопится откуда-то слева. Стрелок? Или это совпадение?

Двое оживились, выслушивая известия, вскочили, подошли ближе к скале.

Наверное, все-таки он.

Дамир вернулся к фонарю, прикусив губу, осмотрел тело. Ну, как осмотрел – перевернул, пощупал пульс, к своей радости, пульса не обнаружил. Он не чувствовал себя в состоянии еще и добивать раненого схармата.

Склон был темен и казался пустым. Но наверняка это единственное место, откуда можно хотя бы теоретически добраться до своих. В ином случае, стрелок выбрал бы более удобную точку.

– Мастер Геда! – окликнул Дамир. – Мастер Диана!

– Кто здесь?

Казалось, Диана говорит из-за соседнего пня. Совсем близко, даже голос повышать не нужно.

– Дамир и Олег. Вы по веревке подняться сможете? Мы, похоже, прямо над вами.

– Двое раненых, один тяжело. – Ответила Геда. – Клим с вами?

– Нет, – отозвался подмастерье. Голос его не слушался. – Мы не знаем, что с ним. Он дрался с мертвяком и упал с обрыва.

– Ясно, – сказала Диана. – Разговоры потом. Давайте вашу веревку.

Подъем отнял час времени и все силы. Олег все это время следил с обрыва за схарматами. Дамир доверил ему свой пистолет с последним патроном.

Но те, видно, решили, что на помощь попавшим в осаду путникам пришло большое подкрепление. Они ушли в тень, но костер не погасили. Их второй мертвый пес так и лежал все это время, охраняя тропу. Возможно, они кого-то ждали. А может, это были мертвецы.

Дамир порывался остаться искать Клима, но Диана выговорила ему, и он всю дорогу до Убежища молчал. Сама мечница с подмастерьем остались маскировать остатки тропы и ставить сторожевые ловушки.

Клим прокладывал дорогу так, чтобы на осыпях потенциальные преследователи легко могли ее потерять. Похоже, эта предосторожность в ближайшее время сыграет очень важную роль.

Они вернулись в Убежище уже засветло.

А еще часа через два откуда-то совсем с другой стороны, из самой чащи, явился неубиваемый Клим.

Доплелся до Геды, упал в кресло:

– Учебное пособие по полевой хирургии заказывали?

И отрубился.

Геда попробовала освободить его от одежды и констатировала, что шуткой здесь и не пахнет. И это при том, что как раз медикаменты и оставшуюся часть оборудования они и отправили последним рейсом. Лежит оно теперь на повороте тропы под скалой. Наверняка там и останется лежать, если схарматы не заинтересуются.

Слава Хедину, хоть бинты остались…

 

* * *

 

Лек поймал себя на том, что ему нравится устраивать Ильре неожиданные встречи с его новым помощником. Она сразу как-то оживала, в глазах появлялся гневный блеск, и грудь начинала вздыматься под одеждой чаще.

Дальгерт не скрывал, что эти нечаянные встречи его забавляют, но не больше. Был он не просто наделен способностями к магии Слова – он легко и быстро запоминал азы, и вскоре Лек стал доверять ему все более сложные операции. Трупов он тоже не боялся, скорей относился к мертвым с понятной брезгливостью и этим отличался от многих и многих других его помощников.

Ильра же… она вела себя странно. То хандрила целыми днями и запиралась в комнате, никого не желая видеть. То вдруг начинала вспоминать прошлое. В ее рассказах зримо возвращалось то, что Лек от всей души хотел забыть… и это бесило.

Учиться не отказывалась, но была рассеянна, думала все время о чем-то другом. Иногда, когда Ильра пыталась заниматься в мастерской, Лек заходил в ее комнату, дотрагивался до ее вещей и представлял себе, как однажды придет сюда хозяином. Как будет гладить ее руки и шею, а она будет улыбаться. У нее такая красивая, стройная шея, такая тонкая, гладкая кожа…

Сердце замирало, опьяненное фантазиями, и Лек выскакивал вон, раскрасневшийся и возбужденный. А потом бежал вниз, в его секретную, тайную лабораторию, и работал, работал…

В этот раз снова ничего не получилось. Почему? Он все делал, как надо, и был уверен в этом! Что было не так? Лек посмотрел на располосованное тело на столе, на непослушные механизмы и грязно выругался. Тело умерло во время операции, несмотря на магическую поддержку и частичный стазис.

Усталый и раздраженный, он поднялся в большие мастерские. Работали только трое из десятка мастеров, и он наорал на них, потому что решил, что они отстают от графика. Злость хлестала через край. Ну почему, почему, когда кажется, что победа уже близка, вдруг оказывается, что где-то была допущена ошибка и теперь снова нужно начинать все сначала?

В коридоре увидел Ильру. Она разговаривала о чем-то с одним из помощников. Как-то слишком уж мило она с ним общалась и как-то слишком близко стояла.

Взбешенный Лек подлетел к ним. Ударил собеседника Ильры по лицу. Тот в изумлении отпрянул.

– Иди к себе!

Ильра удивилась:

– Лек! Что происходит?

– Ничего. Ничего особенного!

– Лек, мне больно!

Он обнаружил, что сжимает ее запястье чуть не со всей силы. Принудил себя разжать пальцы.

– Что с тобой? – тихо спросила она.

– Ничего. – Губы были словно деревянные, в душе разливалась горечь. – Извини.

– Я пойду, ладно?

– Нет. Стой. Стой…

Лек легонько коснулся ее щеки.

Ильра застыла изваянием. Не отстранилась, но и не показала, что ей приятно… Лек с досадой убрал руку.

– Ладно. Иди.

– Доброй ночи.

Ушла. Ровно и независимо. Лек улыбнулся – пальцы еще помнили прикосновение, бархатную гладкость ее кожи…

 

Дальгерт видел, что с Ильрой происходят неприятные перемены. Она еще больше похудела. Часто плакала. Несколько раз порывался спросить, что с ней, и каждый раз душил идею в корне. Единственное, что позволил себе, это перебраться жить поближе. К мастерским. Ну, разумеется, к мастерским…

Впрочем, похоже, неприятности были не только у Ильры. Лек ходил раздраженный, срывался на всех подряд, требовал ускорить темпы. Один раз избил до крови и синяков Таиша, что у него бегал в младших учениках, даже выбил зуб. Дальгерт при этом не присутствовал – слышал рассказы и видел последствия.

Кроме того, расстроенным, не выспавшимся и хмурым выглядел генерал Аким. Его вообще стало редко видно. Часть обязанностей по общению с городскими старейшинами он свалил на самого Дальгерта, часть – на старика Демиана. Делами армии чаще занимались старшие офицеры, чем он.

Демиан тоже редко показывался, но поскольку он так вел себя и раньше, это Даля не сильно беспокоило.

За Дальгертом, казалось, никто специально не присматривал. Он, бывало, свободно выходил в город, и ни разу не приходилось ему отчитываться на тему, где был да что делал. А видел и примечал много. Видел, как город потихоньку оживает. Видел, как с центральной площади вывозили на больших неуклюжих ме́хах, арендованных городской управой у схарматов, обугленные доски и как привозили свежий тес. К людям старался не подходить – много раз слышал, как жители шепчут в его спину проклятия.

Однажды увидел Виля. Старик ждал кого-то на перекрестке. Даль встретился с ним взглядом, и тот медленно опустил веки. Следовало понимать так, что он исполнил просьбу. Теперь бы Кузнец не сплоховал, передал сообщение…

Однажды в монастыре случился маленький переполох: с севера вернулись разведчики. Оттуда никто не ждал никаких неприятностей, а поди ж ты. Потеряли двоих живых и двух бессмертных бойцов, одного пса. Маркус шипел и ругался: его люди, как ни искали, не смогли отыскать след на осыпях. Даже пес не смог.

Часть добычи к тому же эти глупцы сожгли – оправдывались тем, что это были бумаги, исписанные неизвестными каракулями.

Лек с огромной радостью прибрал медицинские инструменты и «усыпленных» лабораторных ме́хов.

Генерал значения стычке не придал. Однако Маркус, один из самых уважаемых разведчиков Правой армии Схарма, как клещ вцепился в принесенный короткий меч. Более того, выждав момент, показал его Демиану, и тот тоже развел бурную деятельность по осмотру всего добытого в городе оружия.

Окольными путями через третьи руки Дальгерт смог узнать причину такого пристального интереса.

А причина была проста. На простом длинном мече из всех украшений было одно клеймо в форме летящего сокола. Клеймо это ставил оружейник Ордена, и то, что схарматы им заинтересовались, было вовсе не хорошо. Но тут уж ничего не поделаешь. Разве что предупредить Убежище, чтобы по возможности пользовались неклейменым оружием.

 

В ночь после той большой проверки Дальгерту приснился странный сон. Он даже был не уверен, действительно ли это сон.

Вроде он снова в пыточной камере, и снова на дыбе висел тот священник.

На лавках кто-то сидел, но Даль не обращал на них внимания. Он болезненно ждал повторения виденного однажды сюжета…

И тут услышал, как будто из-за спины:

– Жалкое зрелище.

Пришлось обернуться. Вместо схарматов и Лека в чистой части стоял только один человек. Дальгерт не сразу его узнал – никогда не видел без сутаны. Да и выглядел священник намного моложе. Сейчас на нем была кожаная куртка из тех, какие шьют здешние умельцы, удобные штаны из грубой ткани и серая фуфайка с большим вырезом на вороте.

– Мне это часто снится, – развел руками Дальгерт. – Наверное, до старости так будет.

– Странно, что не казнь.

– Казнь я плохо помню.

– Молодец, кстати, хорошо стреляешь.

Священник и не перешагивал через ограду, а каким-то образам оказался рядом с Далем. И это почему-то его совершенно не испугало.

– Знаешь, почему я здесь?

– Нет. Но я нашел ваше письмо. И передал адресату.

– Благодарю. Для меня это было важно…

– Вы разведчик? Вы из Убежища?

– Был когда-то.

Похоже, священнику при жизни редко удавалось поговорить с кем-нибудь по душам, и он приготовился к обстоятельному рассказу. Даля это вполне устраивало. Он тоже в последнее время испытывал острый недостаток в адекватных собеседниках.

– Десять лет тому назад случилось мне работать в Мегаполисе. Это не слишком относится к делу. Замечу лишь, что тогда, не то что сейчас, сбору и обработке информации о потенциальных помощниках слуг Хаоса уделялось не так много внимания. Время было спокойное, все вроде бы жили своими проблемами…

Дальгерт внимательно выслушал историю о том, как молодой разведчик попытался выполнить работу за погибшего наставника, ошибся и был почти убит. Но его подобрали слуги Спасителя, выходили, поставили на ноги.

– Тогда-то я и решил, что вижу свое истинное… предназначение. Спаситель представлялся чем-то большим, теплым, важным. В изначальном понимании слова «отец». Н-да. Но старая-то закалка продолжала брать свое, я не мог полностью перестать думать, сопоставлять информацию. А потом меня отправили сюда. Я был на хорошем счету, и кто-то где-то решил таким вот образом меня наградить за верное служение…

Дальгерт кивнул. По мере рассказа у него копились вопросы. Десятки вопросов, из которых только предстояло определить главные.

– А здесь у меня словно пелена спала с глаз. Все встало на места. Причина, как я думаю, в Узле, в том, как он влияет на людей. Знаешь, больше всего я боялся такого посмертия, какое предлагает Спаситель. Не того, о котором вы втирали прихожанам. Другого. Он ведь приходил ко мне. Уже после. Предлагал повиниться и вернуться к нему. А мне все равно куда, хоть в Нифльхель, только не… ладно, не об этом речь… Я же две с половиной недели искал способ поговорить с тобой… – он усмехнулся, – и видишь, даже удалось. Немного не во плоти, правда.

– Я не верил, что это возможно.

– Да ты и сейчас, я вижу, думаешь, что все это тебе снится.

– Ну…

– Все просто: Спаситель надо мной не властен, я от него отрекся. Другие… знаешь, легенды многих религий говорят, что призрак жертвы может найти своего убийцу, так вот, я проверил – может. Трудновато, но если очень захотеть, то все возможно. Так что эту маленькую отсрочку мы с тобой получили вполне законно. У тебя есть вопросы ко мне. Спрашивай.

Дальгерт хотел первым делом спросить про Серую Луну, но с языка зачем-то сорвалось:

– Как вас зовут? Звали?

Призрак пожал плечами:

– Если тебе так важно… Влад. Но может, ты наши оставшиеся минуты потратишь на какие-нибудь более значимые вопросы?

– Что такое Серая Луна?

– Слуги Спасителя не пользуются магией, им достаточно одного только Божьего благословения… да кому я рассказываю, ты и сам все знаешь. Но они очень не любят, когда кто-то где-то оказывается сильнее. Не Богом данной силой сильнее и не от врожденного таланта, а вот такими приспособлениями, созданными магами иных миров, чтобы упростить себе жизнь. И потому мы искали такие вещи и прятали их, хранили от, скажем так, неправедного использования. Луна была здесь, в алтарной части храма. Ее украл незадолго до штурма один из аколитов и, как я понимаю, унес в город. Может, продать хотел. Это было бы нетрудно сделать: Серая Луна – это камень, вставленный в серебряный кулон.

– Кто украл?

– Его зовут Евхарт, неприятный такой парень.

– Вот оно что… Он ведь был на казни. Стоял в первом ряду.

– Братья толком не знали, что не так с этой подвеской. А я потратил некоторое время и разобрался. Он напитан магией, можно сказать, состоит из нее, но эта магия – серая. Нейтральная. Просто одно из свойств измененной материи. Ею может воспользоваться и мастер Слова, и слуга Хаоса, и некромант, и целитель. И магия переймет свойства той, с которой работает волшебник. Станет продолжением его собственной силы. Понимаешь?

Даль понял. И искренне пожелал брату Евхарту уйти куда-нибудь подальше от схарматов, прихватив с собой ворованную безделушку. Кто-нибудь из своих его потом обязательно найдет…

Кой демон он обратил внимание Демиана на этого сопливого извращенца? Хотя, может, и обойдется. Вряд ли старик всерьез займется исполнением прихоти новоиспеченного подчиненного генерала Акима.

– Мне пора, Дальгерт Эстан. Да и тебе пора просыпаться. Больше не увидимся. Климу привет.

Он развернулся и ушел в черный коридор. Даль рванул следом, но там, конечно, никого уже не было…

Проснулся оттого, что солнечный луч добрался-таки до его лица.

 


Дата добавления: 2015-08-13; просмотров: 63 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 6 | Глава 7 | Глава 8 | Глава 12 | Глава 13 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 9| Глава 11

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.07 сек.)